Выжечь огнем

Сентябрь 1923 года э.р.

Боже, помоги мне, это почти имеет смысл.

Мемориальная больница Говарда Клинкскейлса

Харрингтон-Сити

Харрингтон Стейдинг

Планета Грейсон

Система Грейсон

- В самом деле, мама! Тебе не кажется, что это немного чересчур? - потребовала леди дама Хонор Александер-Харрингтон.

- Что? - Эллисон Харрингтон посмотрела на свою гораздо более высокую дочь с больничной койки. - Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - сказала она тоном, который можно было бы охарактеризовать как "суровая невинность".

- Я знаю, что вы с папой настаиваете на том, чтобы делать что-то без искусственной помощи, - сказала Хонор. - Однако, если бы я этого не знала, я бы предположила, что вы складывали колоду вместо того, чтобы бросать кости.

- Ты переняла этот ужасный оборот речи от своего дяди Жака, не так ли? - Эллисон сердито посмотрела на нее. - Это из-за всего того времени, что ты проводишь с разведданными, не так ли?

- Нет, я этого не делала, и перестань менять тему! - Строгий тон Хонор, к сожалению, был подорван пузырьком веселья в его глубинах.

- Я не меняю тему, - запротестовала Эллисон. - Я просто сосредотачиваю внимание там, где оно должно быть, учитывая твое недостойное отношение, юная леди!

- Я больше не молода и не леди, кроме как технически, - ответила Хонор. - И я хочу знать об этой твоей истории с близнецами. Ты уверена, что на этот раз вам с папой не помог Иллеску?

- Хонор Стефани Александер-Харрингтон! Ты же знаешь, что мы моногамны! И даже если бы это было не так, Франц Иллеску - последний человек, которого я бы...!

Это было все, что она успела сделать, прежде чем Хонор рухнула - осторожно - на стул у кровати, беспомощно хихикая.

Эллисон просияла, глядя на нее, и Хонор положила одну руку на собственный сильно беременный живот, по-женски сдерживая смех.

- О, мама! Это было коварно!

- Я понятия не имею, о чем ты могла бы говорить, - безмятежно сказала Эллисон. - А теперь перестань хихикать - это заставляет тебя звучать как двенадцатилетнего ребенка - и подойди сюда, чтобы поцеловать своих братьев.

Вышеупомянутые хихикалки снова грозили сорваться с поводка, но Хонор Александер-Харрингтон была сделана из более прочного материала и твердо поставила их на место. Затем она снова встала со стула и подошла, чтобы наклониться над кроватью своей матери и крошечными краснолицыми младенцами по обе стороны от нее. Руки Эллисон крепко прижимали к себе маленьких, завернутых в одеяло, мирно спящих мальчиков, и, несмотря на их переругивание, ее глаза были затуманены, когда она посмотрела на свою дочь.

- Они прекрасны, мама, - мягко сказала Хонор, наклоняясь, чтобы прижаться губами к каждому крошечному лбу по очереди.

- И ты уже несколько месяцев знала, что они будут близнецами, - заметила ее мать. - Я не понимаю, почему ты, кажется, так удивлена столь поздней датой.

- Я не "удивлена". Я... в замешательстве. - Хонор выпрямилась, нежно коснулась щеки матери, затем снова откинулась на спинку стула. - Я не совсем понимаю это излияние близнецов, вот и все. Я имею в виду, разве я не была удовлетворительной? Есть ли какая-то причина, по которой вы чувствуете себя обязанными производить таким образом на свет парных братьев и сестер?

- Ты была в высшей степени удовлетворительной, - сказала Эллисон более мягким тоном. - Хотя, если быть до конца честной, я иногда действительно сожалею, что мы не дали тебе братьев и сестер, когда ты была моложе. Мы должны были это сделать.

- Чепуха. - Хонор протянула руку, чтобы сжать плечо матери. - У меня все было просто отлично, и я полагаю, что вы с папой были не самыми худшими родителями в исследованной галактике. - Она пожала плечами. - Я просто подумала, что, возможно, вы двое были немного медлительны только поначалу, поэтому вы ограничились тем, что практиковались только на одной мне, пока не были уверены, что у вас все получилось правильно.

Если бы в этот момент в комнату вошел кто-нибудь другой, они бы точно знали, от кого Хонор унаследовала свое хихиканье, и Хонор торжествующе улыбнулась.

- Ну, слава богу, у нас был Нимиц, чтобы помочь, - сказала Эллисон, сдерживая свое веселье и глядя на древесного кота, растянувшегося на спинке стула Хонор. - На самом деле это был один из самых важных уроков, которые мы извлекли. Всегда привлекайте древесных котов к воспитанию детей!

Настала очередь Нимица прыснуть от смеха, и мать с дочерью наблюдали, как его руки размахивают знаками.

- Чтобы уберечь меня от неприятностей, даже не потребовался весь твой клан, Вонючка! - запротестовала Хонор, но Эллисон с энтузиазмом кивнула.

- Тоже сделано! И вот почему мы так счастливы, что кошки помогают нам растить Фейт и Джеймса.

- Ну, я признаю, что требуется каждый древесный кот, которого мы можем найти, чтобы скакать стадом за этими двумя, но это потому, что они не такие скромные, послушные и добросовестные, какой я была в детстве.

- Дорогая, если ты собираешься говорить такие вещи, не могла бы ты выйти в коридор? Я бы не хотела, чтобы дети пострадали, когда ударит молния.

- Мама!

- Ну, я не хочу ранить твои чувства или что-то в этом роде, но произносить такую чудовищную ложь? - Эллисон печально покачала головой. - Вижу, что я действительно подвела тебя в чем-то как родитель.

- Нет. - Хонор снова сжала ее плечо. - Нет, мама. Это единственное, чего вы с отцом никогда не делали. И я надеюсь, что мы с Хэмишем справимся с Раулем и Кэтрин хотя бы наполовину так же хорошо, как вы. И с Эндрю Иудой Уэсли.

Она положила другую руку на купол своего живота, чувствуя, как ребенок внутри нее шевелится, и пробуя на вкус его нерожденное сияние разума, мечтательно шевелящееся, когда он дремал на пути к рождению.

- Значит, вы определились с именами? - мягко спросила Эллисон.

- Да. - Хонор моргнула затуманенными глазами. - Мы потеряли стольких, в честь кого могли бы назвать его. Мы склонялись к Говарду, но вы с папой уже позаботились о том, чтобы мы никогда его не забыли. Или Майкл. - Она печально улыбнулась Говарду Саймону Харрингтону и его брату Майклу Джеремайе. "Так много друзей, по которым можно скучать и оплакивать", подумала она. - Так много жизней, которые нужно помнить и праздновать. - Мы тоже думали о Бенджамине, - сказала она. - Это предложил Хэмиш. Но, я просто...

Ее голос затих, и Эллисон ослабила объятия Майкла Джеремайи и протянула руку, чтобы коснуться запястья Хонор в знак понимания. Конечно, это было иррационально, но она понимала почти инстинктивный страх, что, если Хонор и Хэмиш назовут своего сына в честь Бенджамина Мэйхью, судьба заберет его у них так же, как она забрала Майкла Мэйхью и многих других.

- Ну, мы, кажется, придумываем довольно много вполне библейских имен, - сказала она решительно более легким тоном.

- Грейсон обладает таким эффектом, - ответила Хонор. - А мы могли бы сделать и хуже! Хэмиш на самом деле предложил Алджернона Алоизиуса Александера-Харрингтона на том основании, что имя "три-А" подходит только для нашего отпрыска. Именно тогда я сказала ему, что подобные шутки в адрес беременной женщины являются основанием для оправданного убийства.

- Любимая, я признаю, что это должно быть оправданное убийство, - сказала Эллисон со смехом. - Хотя и не думаю, что это так.

- Это по законам Харрингтон Стейдинг, - ответила Хонор. - Во всяком случае, сейчас!

- Я думаю, что это было отличным дополнением к твоей юриспруденции, дорогая.

- Я тоже. - Хонор улыбнулась, затем покачала головой.

- Что? - спросила Эллисон.

- Просто я забываю, какие они крошечные. - Хонор коснулась пухлых, похожих на бутон розы губ Майкла Джеремайи. - Какие маленькие и хрупкие. Раулю и Кэтрин сейчас по четыре, а Фейт и Джеймсу по десять! Просто кажется невозможным, что они когда-либо были такими крошечными.

- Дети растут, милая. Я помню, как моя мама сказала мне, что я проведу с тобой две недели.

- Две недели?

- Две недели, - кивнула Эллисон. - Потому что, - сказала она, - именно таким долгим это должно было показаться, когда я оглянусь назад. У меня было две недели с тобой, так что мне нужно было сделать так, чтобы каждый день этих двух недель был на счету. Я не всегда сходилась во взглядах с твоей бабушкой, Хонор, но в этом она была права. В моем сознании, в моем сердце ты все еще маленькая девочка, безумно бегающая по оранжерее, попадающая в беду. И выглядишь так чертовски мило, что никто не мог на тебя злиться, что бы ты ни делала. Я так невыразимо горжусь женщиной, в которую ты выросла, сильным, замечательным человеком, которым ты стала. Но в моем сердце я все еще обнимаю эту маленькую девочку каждую ночь.

- Ну, если я стала хорошей, то это благодаря тому, кто меня вырастил, - мягко сказала Хонор. - И я тоже чертовски горжусь тобой и папой. Но я не хочу, чтобы с Раулем и Кэтрин это были просто "две недели".

Она снова коснулась своего живота, и ее мать улыбнулась горько-сладкой улыбкой.

- Боюсь, мы мало что можем с этим поделать, - сказала она. - Но примерно через три месяца ты снова начнешь отсчитывать эти часы с Эндрю, не так ли?

- Да, я так и сделаю. - Хонор улыбнулась ей в ответ. - И знаешь что? Я сделаю так, чтобы каждый из этих дней был на счету.

Офис командующего флотом

Здание Адмиралтейства

Город Старый Чикаго

Солнечная система

- Итак, теперь, когда Роббинс вернулась, что ты думаешь о Факеле? - спросил Уинстон Кингсфорд и предостерегающе поднял палец в сторону Чарлза Гэннона. - И я честно предупреждаю тебя. "Это интересно" меня не удовлетворит.

- Что ж, это интересно. Хотя это не совсем то, чего я ожидал - в некотором смысле, совсем не то, чего я ожидал. - Гэннон поморщился. - Если бы я мог держать руку на пульсе здесь, в Старом Чикаго, достаточно долго, чтобы сопровождать вас, я бы смог поделиться с вами своими впечатлениями из первых рук. Но Роббинс и Скарлатти записали большую часть своих реальных встреч с правительством королевы Берри и с Каша. С полного одобрения Факела, заметьте, - добавил он, когда брови Кингсфорда изогнулись. - На самом деле, это было предложение королевы. Она хотела быть уверенной, что мы точно поняли, что они хотели сказать. И, честно говоря, в этих разговорах были некоторые... назовем их побочными элементами. Плюс отчет Роббинс о ее личных впечатлениях, конечно.

- Так поделись ими.

Гэннон пристально смотрел на что-то, что мог видеть только он, поджав губы, когда он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. Затем он снова сосредоточился на Кингсфорде, его взгляд снова стал острым.

- Что приходит вам на ум, когда вы слышите фразу "государство, основанное успешным восстанием рабов"? - спросил он.

- Гаити, - немедленно ответил Кингсфорд. - Хотя я признаю, что это, вероятно, из-за Саманты. - Он пожал плечами. - Где-то около шестидесяти процентов ее генетического материала восходит к древним Карибским островам. Многое из этого - гаитянское. Честно говоря, я мало что знал о Гаити или Увертюр до того, как мы встретились.

- Саманта может быть причиной, по которой это приходит вам на ум, но я готов поспорить, что большинство людей тоже ответили бы на этот вопрос "Гаити" - при условии, что они изначально знали какую-либо древнюю историю.

Появился ординарец Кингсфорда с кофейным сервизом и налил. Гэннон кивнул в знак благодарности, затем сделал паузу, чтобы сделать глоток, прежде чем поставить чашку на стол.

- А что вызывает в памяти термин "древнее Гаити"? - продолжил он.

- Бедность. Скорее, ужасающая нищета. И также довольно много жестокости. Рабство - не идеальная среда для того, чтобы учить людей цивилизованному обращению друг с другом.

- Ну, Факел настолько отличается от этого, насколько вы можете себе представить. Начнем с того, что это очень богатая планета.

- Фармацевтика, - сказал Кингсфорд.

- Это только начало всего. На планете и в остальной части системы есть немало других ресурсов, но справедливо будет сказать, что самый большой из них, очевидно, фармацевтический. И первым важным экономическим решением нового режима была национализация соответствующей промышленности. Фармацевтические производства принадлежат правительству и только ему.

- Действительно? - Кингсфорд нахмурился. - У меня сложилось впечатление, что у Факела довольно свободная экономика. Много предпринимательства.

- Это так - за исключением фармацевтических препаратов. И когда я говорю "фармацевтика", я имею в виду производственную основу отрасли. Существует множество частных предприятий, занимающихся сбором сырья, продажей и распределением фармацевтических препаратов, а также исследованиями и разработками. Но то, что Дю Гавелу удалось сделать, сразу национализировав производство фармацевтических препаратов, заключалось в том, чтобы избежать "ресурсного проклятия".

- Что...? Я не знаком с этим термином.

- Это восходит к древней истории на Старой Земле - но вы видите это и сегодня по всей Окраине. Иногда это называют парадоксом бедности. Почему так много стран с огромным природным ресурсом - ископаемое топливо было основным на Старой Земле, но были и другие - оказываются беднее, чем страны без него? Ответ заключается в том, что такой концентрированный и легко монополизируемый источник богатства также позволяет правительству легко заключать выгодные сделки с могущественными и богатыми корпорациями, часто иностранными корпорациями. Были случаи, когда этого не происходило, но обычно это было верно только в том случае, если на момент обнаружения природного ресурса в стране уже было хорошо налаженное представительное правительство и диверсифицированная экономика.

- И как часто это случалось?

- Примерно так же часто, как это происходило в Протекторатах. - Гэннон пожал плечами. - Еще до появления Диаспоры регион, который они называли Ближним Востоком, был наглядным примером того, как это произошло. Огромный процент известных мировых запасов нефти был обнаружен под песками, принадлежавшими людям, которые никогда не слышали о представительном правительстве. Черт возьми, нефть была впервые обнаружена, когда регион все еще контролировался империалистическими европейскими державами!

- Но позже значительные запасы нефти были обнаружены в Северном море, у берегов Аляски и в Западной Канаде. В этих случаях участвующие национальные государства уже были хорошо зарекомендовавшими себя представительными правительствами и уже имели здоровую, диверсифицированную экономику. Они могли приспособиться к своей новообретенной сокровищнице, а их правительства были достаточно прозрачны, чтобы сделать невозможным заключение "милых сделок" с местными элитами. Но там, где эти условия не применялись - или не применяются - большая часть национального богатства перекачивается этими богатыми, обычно иностранными, корпорациями. Однако большая часть этого идет на обогащение местной элиты, поэтому они соглашаются на рэкет, население в целом не в силах помешать им согласиться с этим, и поэтому население в целом остается погрязшим в бедности.

- Хорошо. - Кингсфорд кивнул. - Я могу это видеть. Но чего я не вижу, так это того, как превращение такого ресурса в монополию правительства решило бы эту проблему.

- Само по себе это было бы не так. Но помните, что я сказал о представительном правительстве. Факел может быть монархией, но это та монархия, которая отзывчива к своим гражданам. Национализация ресурса возлагает на правительство прямую ответственность за отрасль. Оно должно ответить за то, что происходит. Он не может просто отмахнуться от этого, заявив, что это дело рук корпораций.

- И вы говорите, что в случае с Факелом, перед кем оно будет отвечать, так это перед кучкой бывших рабов, у которых есть то, что вы могли бы назвать ограниченным опытом в самоуправлении? - скептически произнес Кингсфорд.

- Вот именно. - Гэннон махнул рукой. - На данный момент, просто доверьтесь мне в этом вопросе. В следующий раз, когда вы столкнетесь с Вебом Дю Гавелом, попросите его объяснить вам это. Однако соберитесь с духом. Веб, вероятно, является ведущим экспертом галактики по этому вопросу. Вообще-то, по многим предметам. У него очень твердое мнение о том, как должно работать правительство, и то, что ему удалось сделать, национализировав производство фармацевтических препаратов, - это контролировать его рост и распределять создаваемое им богатство. Здесь много возможностей для частного предпринимательства, но при этом нет бедности и огромного неравенства в доходах или богатстве. Жилье, образование, здравоохранение - все это легкодоступно и дешево. Что также означает, что политике Факела не хватает той суровости, которую приносит с собой бедность.

- Хорошо. - Кингсфорд кивнул. - Я поверю тебе на слово. Но у нас действительно есть дела, которые нужно вести, ты же знаешь. Итак, расскажи мне, что получилось из вашего проекта заставить флот начать сотрудничать с Факелом, чтобы искоренить рабство.

- Ну что ж... Кое-что изменилось в планах.

- Почему эта фраза "изменение планов" наполняет меня ужасом? - любезно осведомился Кингсфорд.

- Ну, это примерно так. Роббинс и Скарлатти прибыли по расписанию, но на самом деле они не ожидали застать Виктора Каша в резиденции. - Гэннон пожал плечами. - Из того, что я смог определить, планы имеют тенденцию меняться каждый раз, когда поблизости находится Каша. Так что...

- Я ожидаю, что мои флаг-офицеры проявят инициативу, - сказал Кингсфорд двадцать с лишним минут спустя. - Возможно, это просто немного больше инициативы, чем мне удобно. - Он вопросительно посмотрел на Гэннона. - Я не вижу, как вовлечение соларианской оперативной группы в одну из схем Каша - этот человек печально известен ими - продвигает наши интересы. Похоже, это лишь косвенно связано с проблемой рабства. Если это вообще к нему привязано.

- Адмирал, если теория Великого Альянса о Соответствии верна, это может привести нас к сути этого. Но оставляя это в стороне...

- Я так и знал. - Кингсфорд нахмурился. - Я знал, что у тебя что-то припрятано в рукаве. Ты почти так же плох, как Каша, когда дело доходит до интриг!

- Я ранен. - Обиженное выражение лица Гэннона действительно могло бы обмануть кого-то, кто его не знал.

- Черт возьми, кто ты такой. Покончи с этим, Чак.

Гэннон на мгновение задумался, затем пожал плечами.

- На самом деле, я бы не назвал это схемой. "Схема" подразумевает план действий. То, что у меня есть, больше похоже на оценку.

- Оценку чего?

- На самом деле, это две вещи. Одна из них является немедленной, то, что вы могли бы назвать "тактической", но другая более долгосрочная. Стратегическая.

- Итак, расскажи мне о тактической.

- Таким образом, данные, которыми Факел поделился с Роббинс, и бывшие сотрудники разведки Баллрум, которые вернулись домой вместе с ней, указывают на гораздо более глубокие отношения между "Рабсилой" и некоторыми из наших более "законных" трансзвездных агентов, чем мы думали. Мы все еще смотрим, насколько глубоко это заходит с некоторыми из них, но если информация Факела настолько точна, как я думаю, у нас действительно могут быть неопровержимые улики в отношении "Джессик".

- Действительно? - Кингсфорд откинулся на спинку стула. - Я этого не ожидал, - сказал он, затем фыркнул. - Я должен был. Просто мне на самом деле не приходило в голову, что мы получим такого рода доказательства. Это то, что мы должны передать Гэддису и его команде, прежде чем они обрушат молот на "Джессик"?

- Вот почему я назвал это "немедленным", - сказал Гэннон. - Я уже предупредил Симеона, и завтра утром мы проведем с ним брифинг в Объединенной разведке. Я не уверен, как это повлияет на наши первоначальные планы по уничтожению инфраструктуры рабства, но я не вижу, как это может навредить. Конечно, не с точки зрения поиска позитивной цели миссии для флота. Я не думаю, что смогу дать какие-либо реальные рекомендации, пока у меня не будет возможности обсудить это с ним - и, вероятно, с Зилвицки и другими представителями Meзы, - но я почти уверен, что после того, как я это сделаю, будет очень разумно объединить две миссии.

- Хорошо, - кивнул Кингсфорд. - Полагаю, что это имеет смысл, до тех пор, пока мы в конечном итоге не окажемся погребенными в каком-нибудь ползучем задании. - Он поморщился. - Мы видели слишком много такого дерьма с пограничной безопасностью.

Он посидел, задумавшись на мгновение, затем пожал плечами.

- Этого одного хватит на сегодня, - сказал он тогда. - Выкладывай эту свою "стратегическую" оценку.

- Хорошо. По моей оценке, Солнечная лига должна пойти на попятную - сделать все, что в ее силах, - чтобы развить наилучшие возможные долгосрочные отношения с Факелом, - категорично сказал Гэннон.

- Почему? - Кингсфорд поднял руку. - Я не обязательно против этой идеи, но я хотел бы услышать какое-то обоснование, выходящее за рамки "люди должны быть добры друг к другу".

- На самом деле, это неплохая причина, если разобраться. Если вы посмотрите на последние несколько стандартных столетий истории Лиги и попытаетесь описать это, "быть добрым к людям" - это не то описание, которое приходит на ум. На самом деле, как раз наоборот. Это больше похоже на грабеж и незаконное обогащение под видом сладенькой необходимости. Я согласен с вами, что пограничная безопасность начиналась со всевозможных замечательных намерений...которые длились ровно столько, чтобы люди, управляющие этой безопасностью, поняли, насколько богатыми они могут стать.

- Я хотел бы поспорить с этим, - сказал Кингсфорд с гримасой, - но не могу. Продолжай.

- В такие моменты - могу привести исторические прецеденты - умная нация понимает, что пришло время загладить свою вину. Для собственного самоуважения, даже больше, чем для одобрения извне. И если вы собираетесь это сделать, постарайтесь сделать это хорошо. Под этим я подразумеваю, что беритесь за проекты, у которых есть хорошие шансы на успех - и успех, который очень заметен как для ваших собственных граждан, так и для всех остальных. Честно говоря, внутренние последствия еще более важны. Самовосприятие, то, как звездная нация видит себя - какой она хочет себя видеть - формирует ее политику, и это формирует здоровье ее политической системы. Последнее, в чем нуждается любая звездная нация в нынешнем положении Лиги, - это чтобы ее собственный народ думал, что новая Конституция - это не более чем "обычный бизнес" под новым фиговым листком.

Он сделал паузу, чтобы выпить кофе, затем продолжил.

- Зайдите в Факел. Вы объединили под одной крышей нацию самых угнетенных и озверевших людей в галактике, объективную ситуацию в виде природных ресурсов планеты и одних из лучших политических лидеров, которых можно найти где бы то ни было.

Он осушил остаток чашки и отставил ее в сторону.

- Веб Дю Гавел, на мой взгляд, в некотором роде политический гений. Он не просто один из самых информированных, наиболее осведомленных экспертов в области истории и политологии. Он также один из немногих ученых-историков, которые превосходны, когда дело доходит до применения этих знаний в реальной жизни. Большинство из них плохо разбираются в торговле.

- Это, вероятно, относится и ко мне. - Он ухмыльнулся. - К счастью, я работаю исключительно через посредника - им можете быть вы - вместо того, чтобы пытаться самостоятельно разобраться с немытыми и непослушными массами. Но дело не только в Дю Гавеле. Джереми Экс сам по себе может считаться политическим вдохновителем.

- Джереми? - Кингсфорд снова нахмурился. - Я не вижу, где этот человек сделал что-то особенное с тех пор, как Факел восстал против Мезы.

- Именно это я и хочу сказать. Если вы являетесь правительством, особенно законным правительством, вы не хотите, чтобы что-то делал кто-то вроде Джереми Экса.

Выражение лица Кингсфорда было озадаченным, и Гэннон фыркнул.

- Давайте, Уинстон. Вы, как никто другой, должны быть знакомы с концепцией "флота в бытии".

Недоумение Кингсфорда превратилось в хмурый взгляд.

- Я чертов адмирал. Конечно, я знаком с этой концепцией!

- Ну, точно так же думайте о Джереми Эксе. Он маньяк-убийца Факела в бытии. Ничего не делая, он играет важную роль в поддержании стабильности, поскольку никто в здравом уме не хочет провоцировать его на прекращение бездействия.

Кингсфорд на мгновение прикусил нижнюю губу, затем кивнул.

- Хорошо, - сказал он немного неохотно. - Я понимаю твою точку зрения.

- Эти двое не единственные. Ни в коем случае. Королева Берри - это настоящее сокровище. Танди Палэйн сумела за невероятно короткое время обеспечить звездной нации, едва вышедшей из колыбели, серьезное военное присутствие и репутацию. Это все еще крошечная армия, но у нее есть несколько взрослых друзей, и никто в ее собственной весовой категории не хочет оказаться на чужой стороне. И, наконец, Факел играет центральную роль в воссоздании Мезы как настоящей звездной нации. И этот процесс взаимен, потому что люди из Соответствия - я имею в виду, доброкачественного; не мерзкие ублюдки - уже начинают появляться на Факеле, предлагая свою помощь в решении генетических и медицинских проблем. Сложи все это вместе, и что у тебя получится?

Он не стал дожидаться ответа Кингсфорда.

- То, что вы получили, - это одна из самых захватывающих и многообещающих политических ситуаций в любой точке галактики. Это всего лишь одна звездная система, поэтому никто не ожидает, что она встряхнет остальную галактику за шиворот, но любой, кто обращает внимание, знает, что это только начинается. Тридцать лет назад о Грейсоне тоже никто никогда не слышал. Ты думаешь, кто-нибудь в здравом уме хочет разозлить Бенджамина Мэйхью в настоящий момент? И не думайте, что люди уже не обращают на это внимания! Хотите верьте, хотите нет, но туризм начинает становиться важным фактором в экономике Факела. Лига была бы глупой, если бы не сделала все, что в ее силах - ее очень значительная власть, давайте не будем забывать, - чтобы помочь делу.

- Хорошо, хорошо. - Кингсфорд поднял обе руки. - У меня все еще есть сомнения - может быть, лучше назвать их оговорками, - но я готов согласиться с вашим планом на некоторое время.

- Это не схема. Я думаю об этом как о хитрости бытия.

Кингсфорд опустил руки к голове и начал тереть виски.

- Боже, помоги мне, это почти имеет смысл.

Башня Алексия Габон

Город Мендель

Планета Меза

Система Meза

- Его нет в офисе, лейтенант Барретт. - Секретарь Сабуро указал на дверь, а затем повел пальцем вправо, указывая, в каком направлении идти, как только она и Джейк Абрамс вернутся в коридор. - Он в комнате 355-З, приводит к присяге нескольких новобранцев.

Барретт в нерешительности посмотрела на дверь.

- Не волнуйтесь, лейтенант. К тому времени, как вы туда доберетесь, он должен быть готов. Вы знаете, он не из тех, кто тянет с протоколом, - сказал секретарь, и Барретт усмехнулась.

- Это еще мягко сказано. Спасибо, Фред.

Она направилась к двери, Абрамс следом за ней, и они повернули направо. Они шли довольно медленно, но все равно не потребовалось много времени, чтобы добраться до комнаты 355-З.

Барретт не была знакома с новобранцем у открытой двери, "охранявшим" ее лишь в самом поверхностном смысле этого слова, но он увидел ее лейтенантские знаки отличия и отступил в сторону, чтобы она и Абрамс могли войти. Комната с другой стороны была размером с небольшой актовый зал, и они притерлись у стены, рядом с дверью. Около тридцати человек сидели на стульях лицом к кафедре впереди, где Сабуро подходил к концу речи.

- ...запомните это. Это единственное, из-за чего вас уволят, - он щелкнул пальцами, - так быстро.

Он сделал паузу, чтобы эти слова дошли до сознания, и в его голосе прозвучал тот же ровный эффект, который Барретт слышала раньше, когда он произносил то, что было равносильно угрозе. Угроза, скрывавшаяся за этими словами, была тем сильнее, что на ней не было сделано никакого словесного акцента.

- Вы можете задавать вопросы о чем угодно другом без каких-либо последствий. Но откуда родом коллега-офицер по Свинке - генетическое происхождение, классовое происхождение, предыдущая работа, все, что связано с личным прошлым, - это запрещено. Если кто-то хочет добровольно поделиться информацией, это прекрасно. Но сами вы не спрашиваете. Размышляйте сколько хотите, в одиночку или с друзьями. Просто. Не. Спрашиваете.

Он сделал еще одну паузу, затем указал на Сандру Туминелло, на форме которой теперь красовались сержантские нашивки.

- Сейчас принесет присягу сержант Туминелло.

Он махнул Туминелло, чтобы та заняла его место за кафедрой, затем двинулся по центральному проходу к Барретт и Абрамсу, жестом приглашая их обоих выйти с ним в коридор, когда Туминелло начала произносить клятву нараспев.

- Поздравляю, - сказал он, как только они отошли от двери. - Дауд сказал мне, что вы проделали отличную работу на Старой Земле.

- На самом деле мы сделали не так уж много, - сказал Абрамс.

- Иногда для того, чтобы сделать хорошую работу, нужно делать не так уж много. Но это не относится к вашему следующему заданию.

- Какому? - спросила Барретт.

- Терпение. - Сабуро поднял руку. К этому времени они добрались до лифтовых шахт, и он нажал кнопку вызова. - Мне нужно представить вас кое-каким людям.

Комната, в которую они, наконец, проследовали за ним, находилась двадцатью семью этажами ниже. По размерам она находилась между офисом Сабуро и гораздо большим помещением, которое они только что покинули, - конференц-зал среднего размера, в котором доминировал большой овальный стол, окруженный дюжиной стульев, семь из которых были заняты. Четверо из тех, кто уже был там, были женщинами, которых Барретт никогда не встречала. Один был мальчиком, который, казалось, только вступал в подростковый возраст, а другой был взрослым мужчиной. Барретт подсчитала, что одна из женщин достигла того, что в более раннюю эпоху называлось "средним возрастом", хотя с людьми всегда было трудно сказать, сколько это продлится. Другие женщины, так же как и мужчина, были совсем немного моложе. Где-то примерно того же возраста, что и Барретт, или даже моложе.

За столом была еще одна женщина, которую Барретт уже знал, - Арианна Макбрайд.

Сабуро занял стул на одном конце стола, рядом с Арианной. Он жестом предложил Барретт и Абрамсу занять любые свободные места, которые они выберут, и как только все расселись, он сложил руки и положил их на стол.

- Я только что произнес перед группой новобранцев свою стандартную леденящую кровь речь, пообещав уволить их в мгновение ока - вероятно, после того, как их вытащат и четвертуют, - если они совершат смертный грех - будут копаться в прошлом других свинок. - Он улыбнулся широкой и сардонической улыбкой. - Этот запрет я сейчас собираюсь нарушить сам, потому что задание, на которое вы все вызвались добровольно - ну, все, кроме Джастин, - он поднял руку и указал на пожилую женщину, - требует, чтобы вы знали прошлое друг друга. Итак, вот мое краткое введение.

Он не опустил палец, указывающий на пожилую женщину.

- Фамилия Джастин Джексон, и она одна из помощниц Юргена Дусека. Она будет координировать то, что вы делаете с ним, и, через него, со всеми другими боссами сесси в Менделе, которые должны быть вовлечены.

Палец переместился на женщину, сидящую рядом с Джексон.

- Это Кэри Кондор, а рядом с ней Стефани Мориарти. Они были членами сопротивления сесси до прибытия Десятого флота, хотя технически ни одна из них не была частью Одюбон Баллрум.

Кондор пошевелила пальцами.

- Думай о нас как о сочувствующих Баллрум и случайных помощниках и подстрекателях, - сказала она, и Сабуро фыркнул, прежде чем указать на мальчика.

- Это Хасрул, который до сих пор не называет свою фамилию. Он сесси из Нижнего Радомско, который предоставил Виктору Каша и Танди Палэйн информацию и некоторую другую помощь после их прибытия на Мезу. Он согласился продолжать делать это для нас. Для тех из вас, кто, возможно, знаком с детективными историями древней Диаспоры, вы можете думать о нем как о лидере нашей версии нерегулярных формирований с Бейкер-стрит.

Нижнее Радомско. У Барретт было нехорошее предчувствие относительно того, к чему это приведет. Ее так и подмывало спросить Сабуро, когда именно они с Джейком "вызвались" на какое-либо задание, связанное с самым криминальным районом на планете. Но она оставила это при себе, так как знала, что единственным ответом будет то же сардоническое выражение, которое все еще было на лице ее грязного, гнилого босса.

Палец Сабуро переместился на взрослого мужчину и рыжеволосую женщину, сидящих рядом с ним. Мужчина был довольно крупным, женщина - совсем маленькой.

- Большой парень - это тот, кого я знаю уже давно. Я попросил его приехать и помочь нам здесь, и он согласился. Его зовут Супакрит - Ах, какую фамилию вы выбрали, когда опустили букву "Х"? Я забыл спросить.

- Я выбрал ее сразу после того, как мы поженились. - Мужчина указал большим пальцем на женщину рядом с ним. - Это казалось самым простым способом выбора. Так что теперь я Супакрит Такахаси.

- Это должно быть Такахаси Супакрит, - сказала женщина. - Но он упрямый ублюдок. Я Аяко.

Несмотря на свое имя и настояние на том, чтобы фамилия стояла на первом месте, Аяко не была похожа на человека с восточноазиатским происхождением. Если не считать рыжих волос, она была похожа на кого-то, чьи предки жили в южноамериканском Альтиплано.

- Супакрит, - продолжил Сабуро, - когда-то был нападающим в Баллрум...

- Давным-давно, - сказал Супакрит с улыбкой.

- ...до того, как он стал лейтенантом Королевской космопехоты Факела, специализировался на рукопашном бое.

- Там он и встретил меня, - сказала Аяко. - Я была среди рабов "Рабсилы", которых он и его люди освободили с корабля работорговцев.

Она высунула язык, демонстрируя генетический маркер "Рабсилы". В этом жесте чувствовался вызов.

- Арианна Макбрайд - бывшая полноправная гражданка Мезы, а также давний и видный участник Вовлечения, - сказал Сабуро. - Она тесно сотрудничала со мной и... некоторыми другими людьми с тех пор, как мы приехали сюда. Она стала одним из наших лучших аналитиков. Наконец...

Он кивнул в сторону Барретт и Абрамса.

- Это лейтенант Кейла Барретт и сержант Джейк Абрамс. Как вы можете видеть по их униформе, они оба являются сотрудниками Верховной объединенной полиции Мезы. И оба они раньше были сержантами Мезанского управления внутренней безопасности.

Большинство людей, сидевших за столом, резко напряглись. Сабуро окинул их быстрым взглядом.

- Расслабьтесь, черт побери. - Это прозвучало очень близко к откровенному рычанию. - Что самое важное в них, так это то, что они оба пользуются моим полным доверием.

Через мгновение позы смягчились - ну, кроме позы Хасрула. Он смотрел на дверь, словно оценивая свои шансы быстро сбежать.

- И я оставлю вас наедине с делом. - Сабуро поднялся из-за стола. - Задание - большинство из вас уже знают это, а остальные, вероятно, уже догадались - состоит в том, чтобы выяснить, как мы собираемся очистить Нижнее Радомско. Более того: какую администрацию мы можем создать, которая бы там работала? Это худший район, но это не единственный, где на пути не так много закона и порядка - и это станет еще большей проблемой, поскольку шестьдесят процентов нашего населения, которые раньше были рабами, начнут создавать свои собственные районы.

Он снова оглядел комнату.

- Я бы хотел, чтобы предлагаемый план действий - во всяком случае, первый его набросок - был у меня на столе не позднее, чем через три дня.

Несколько часов спустя секретарь Сабуро пригласил Арианну в его кабинет. Сабуро взглянул на время.

- Три тридцать, - сказал он. - Я бы не подумал, что вы уже закончили на сегодня.

- Нет, они все еще полны сил. - Арианна покачала головой. - Но для того, что они сейчас обсуждают, от меня мало пользы. И там что-то есть...Ну, мы оба так заняты, что нечасто видимся в эти дни, Сабуро. И...

Она явно с чем-то мешкала. Сабуро встал и отошел от своего стола в уголок для разговоров, который он создал в одном из углов.

- Присаживайся, - сказал он, устраиваясь в одном из кресел. - Что у тебя на уме?

Арианна устроилась в кресле напротив.

- Я хочу... Могу я задать тебе личный вопрос?

Он раскрыл ладонь в знак приглашения.

- Я не могу обещать, что отвечу, пока не услышу, что это такое, но ты, конечно, можешь спросить, - сказал он, и она глубоко вздохнула. Затем...

- Когда умерла Лара?

Она почти выпалила эти слова, и Сабуро на мгновение уставился на нее. Затем он несколько секунд смотрел в окно рядом с собой.

- Около двух с половиной лет назад.

- Как долго вы были вместе? - спросила она, и его губы изогнулись в кривой улыбке.

- Меньше времени, чем прошло с тех пор, как она погибла. Она оказала на меня большое влияние, начиная с того, как мы встретились.

- И как это было? - Арианна склонила голову набок, ее глаза были полны решимости.

- В разгар военной операции, когда я все еще был в Баллрум. Лара и еще одна скрэг - они обе были в подразделении амазонок Танди Палэйн - возглавили прорыв к цели. Я последовал за ними с несколькими другими людьми из Баллрум, но к тому времени, как мы вошли внутрь, все было кончено. Мой единственный вклад состоял в том, чтобы запугать цели, которые все еще были живы и в сознании, отдав им салют на языке Баллрум.

Он высунул язык, чтобы показать генетический маркер "Рабсилы".

- В то время я не особо благоволил скрэгам - как правило, до сих пор не благоволю, - но я похвалил Лару за хорошо выполненную работу. Она велела мне снова высунуть язык. Я так и сделал; она сказала, что может справиться с этим, и спросила меня, есть ли у меня сейчас девушка. Я сказал, что нет, и она сказала - ее точные слова, я никогда их не забуду - "Теперь есть". А потом она объявила, что я ее новый парень, потому что тот, который у нее был, не собирался доживать до этого дня, потому что она убьет эту свинью, если это не сделал еще кто-то.

Арианна хихикнула. Она пыталась не делать этого - она действительно пыталась, - но ничего не могла с собой поделать.

- Ты шутишь. Что сказал ты? - спросила она, и он ухмыльнулся.

- Я ни черта не сказал. Я был слишком...Что это за слово? Сбитым с толку, я думаю. Она сказала, что у меня может быть немного времени, чтобы привыкнуть к этой идее, но не слишком долго. Из-за того, что она была возбуждена. Я думал, она сумасшедшая. Но... - Он пожал плечами. - Оказалось, что это не так.

Он нахмурился. Не сердито, просто в замешательстве.

- Куда ты клонишь с этим, Арианна? - спросил он, и она сделала еще один глубокий вдох. Значительно более глубокий.

- Я спросила о Ларе, потому что... Я не знаю. Я чувствовала себя немного как стервятник или что-то в этом роде. Я знала, как сильно ты заботился о ней. Я просто не знала, сколько времени тебе пришлось горевать.

Она провела несколько секунд, глядя в то же окно.

- Я сама сейчас в замешательстве. Я совершенно не в себе, Сабуро. Ничто в моем жизненном опыте не имеет... не имеет...

Она повернула голову назад и посмотрела ему прямо в глаза.

- Как кто-то вроде меня может спросить бывшего члена Одюбон Баллрум - на самом деле, старшего офицера, за исключением того, что я не думаю, что это правильный термин, - не хочешь ли ты пойти со мной на свидание?

- Эм.

Хмурое выражение исчезло. Сабуро откинулся на спинку стула, вцепившись руками в подлокотники. Выражение его собственного лица теперь было пустым.

- Э-э...

- Послушай, я не тупая, - сказала она. - Ты меня очень привлекаешь, но я прекрасно знаю, что то, что я чувствую это, не означает, что это чувство взаимно. - Она покачала головой. - Если это так, просто скажи об этом. Я большая девочка. Тебе не нужно придумывать, как завернуть ответ в сахарную пилюлю. Просто...

Он взмахнул рукой, словно отгоняя что-то.

- Это не проблема, Арианна. На самом деле это не проблема. Дело в том, что я сам думал об этом. Но я просто... отбросил эту мысль в сторону.

Кривая улыбка вернулась, и он покачал головой.

- Как кто-то вроде меня может спрашивать?..

Он замолчал, пожав плечами, и Арианна кивнула.

- Дело в том, Сабуро, что я никогда не знала никого похожего на тебя. Но впервые в моей жизни, за последние несколько месяцев, я больше не ненавижу свою родную планету. Не могу сказать, что горжусь этим - во всяком случае, пока, - но я довольна и горжусь тем, что мы делаем, и я не чувствую, что моя жизнь бесцельна. Я хочу углубить это настолько, насколько смогу.

- Хорошо. - Она встала. - Этого достаточно, чтобы начать. Дай мне знать, когда захочешь поговорить еще. В любое время.

Она направилась к двери. Затем резко остановилась и обернулась.

- Я действительно имею в виду это: в любое время. Мой код 56YH344, затем 443. Да, я знаю, что это примитивно. Мой мозг просто не работает по этим каналам. Ты можешь это запомнить?

- 56YH344, затем 443. У меня хорошая память. Я не забуду.

Мгновение спустя она исчезла.

Дверь за ней закрылась, Сабуро встал на ноги и подошел к окну. Он пробыл там довольно долго.

Жилая башня Хадклифф

Город Мендель

Планета Меза

Система Meзa

Прозвенел дверной звонок.

Арианна оторвалась от своего планшета и взглянула на время. Ей было немного труднее, чем обычно, сосредоточиться на чтении, и она была немного удивлена, обнаружив, что пробыла дома почти шесть часов.

Звонок прозвенел снова, и она отложила планшет в сторону, поднялась со стула и направилась к двери. Однако, добравшись до него, она остановилась и улыбнулась.

- Используй код, - громко сказала она.

Секунду спустя дверь открылась, и ее улыбка стала еще шире, когда Сабуро вошел в нее.

- Теперь ты знаешь, - сказала она и раскрыла объятия.

Арианна уже была одета и двигалась к тому времени, когда Сабуро проснулся на следующее утро. Она просунула голову в спальню.

- Хочешь позавтракать? Робошеф готовит действительно вкусно - на самом деле, их целая куча. Я собиралась съесть яичницу-болтунью с беконом. Чего бы ты хотел?

Он сел. - Яйца кажутся вкусными. Но я не люблю бекон, так что это можешь пропустить.

Ее глаза расширились.

- Ты не любишь бекон?

- Нет, никогда не любил.

- Вау. - Она скорчила гримасу. - Итак, прошлой ночью у меня был секс с инопланетянином. Ладно, думаю, я смогу с этим смириться. - Она направилась обратно на кухню. - С другой стороны, нам не придется беспокоиться о репродуктивных проблемах.