Выжившие (СИ)

Эпилог. Туман и пустота

Джей Мэтьюз очухался на своей узкой койке с такой болью в затылке, что казалось, будто его нейромод вдруг начал вгрызаться глубже в голову. В шее и спине прострелило, стоило ему попытаться подняться.

«Старпом, статус…» — морщась, сквозь туман в мыслях приказал он.

«Пятое июня, вторник, двенадцать часов пятьдесят семь минут стандартного времени Японского Конгломерата, — отозвался компьютер. — Особая отметка Управления “7”: Вы находитесь во внеочередном двухнедельном оплачиваемом отпуске, выданном подполковником Фукадой в награду за мужество, проявленное в секретной операции.

Все системы и основные жизненные показатели — в пределах нормы. Зарегистрированы признаки лёгкого обезвоживания и мышечных спазмов позвоночной области. Общие медицинские рекомендации в подобных ситуациях: выпить достаточное количество воды, использовать другую подушку или матрас иной жёсткости, воздержаться от употребления алкоголя как минимум до момента восстановления водного баланса».

Джей машинально отдёрнул руку от одной из недопитых бутылок виски, которые нащупал у стены под койкой.

Фак! Не учи меня жизни, советчик грёбаный!

Подумав секунду, он скорчил гримасу, словно нейромод Старпом сидел перед ним и нужно было его передразнить, после чего уверенным движением схватил ту из бутылок, которая на ощупь напоминала его любимый «Никка Йоичи», и сделал пару жадных глотков прямо из горлышка.

Виски пробирал мощно. Как раз то, что нужно!

Крякнув и рыкнув, Мэтьюз сделал ещё глоток и поставил бутылку на стол напротив. Головная боль и боль в шее тут же начали отступать.

Вот тебе, зануда Старпом, выкуси! Твои советы не вылечат Джея Мэтьюза, он сам знает, что ему нужно.

Джей улыбнулся своей безоговорочной победе в этом «аутоиммунном» споре и кряхтя слез с койки.

Боль понемногу ушла, а вот туман в голове остался. Будто его туда напустили генератором и забыли проветрить. Лейтенант, как обычно с тяжёлого похмелья, попытался вспомнить, что же такого он делал прошлым вечером. И как обычно не смог вспомнить ничего. Но это — ни хрена не удивительно. Он же в отпуске, так? Имеет право!

Джей довольно осклабился — забытый вечер означал в его понятиях хорошо проведённый вечер. По-правильному, по-Мэтьюзовски!

И вдруг он замер, а ухмылка стала сползать с лица.

Что. За. Хрень?!

Он не помнил не только вчерашнего вечера! Он не помнил всего вчерашнего дня. И, похоже, позавчерашнего тоже… И дня до того…

Первое, что всплывало в памяти, когда он пытался отмотать события назад, были конвертоплан на крыше его грязной высотки и лицо какого-то светловолосого европейца, втирающего ему о… А, блин! Не разобрать уже в этом тумане, о чём…

Минутами раньше того из дымки проявлялись «сложные щи» подполковника Фукады и его просьбы «не облажаться» в каком-то деле для одиннадцатого Управления. Дело это, кажется, курировал сам Главный!

Но всё, что было после лица европейца и до того, как он сейчас проснулся у себя в квартире в Кийосе, оказалось укрыто плотным туманом. И голова вновь отзывалась болью, когда Мэтьюз пытался в этом тумане копаться.

Что это за херня?! Что это, мать вашу, за херня такая?! Какой мудак поимел его, Джея Мэтьюза, в мозг?!

Неужто всё из-за грёбаного дела, куда его отправили?..

Джей поморщился и тяжело упал на единственный в квартире стул.

Ну их на хер с их секретными заданиями, после которых чувствуешь себя так, будто тебе пересадили чужую башку, а она не прижилась…

Он вздохнул, глотнул ещё виски, поморщился и решил, что разберётся с этим потом.

«Старпом, дай “первый” на “голо”», — бросил Мэтьюз мысленно.

Своего голо-визора у него, ясное дело, не было, не тот калибр жилья, чтобы уместить. Тут был бы выбор — визор или грёбаный душ… Хорошо, что в нейромоде был режим, чтобы показывать основные каналы безо всякого визора.

Шли дневные новости. Диктор, редуцированный ИскИн, «заточенный» под голо-монтаж и комментарии, как обычно эмоционально задвигал что-то про «гармошек», показывая объёмные кадры…

Что-что?! Это Оазис Рёками по «голо», или Джей Мэтьюз совсем головой поехал?! С каких пор «гармошки» дают снимать внутри периметра?! И что это за…

В объективы попал главный въезд в Оазис. Вернее, то, что от него осталось после того, как… его бомбили с воздуха или что?

Джей вслушался.

«…продолжает усиливаться кризис. Глава госкорпорации “Конг” Арашира-сама отказался от комментариев, сказав, что угроза миновала и ситуацию в Оазисе Рёками, как и в остальных Оазисах, с момента недавнего инцидента полностью контролирует госкорпорация. Напомним, что всего несколько часов назад дроны наблюдения “Первого канала” засняли уникальные кадры, на которых недавно назначенного Первого Старейшину Шигемацу ведут в наручниках к конвертоплану госкорпорации. По официальным каналам мы выяснили, что ещё пятеро Старейшин Братства Гармонии также задержаны и находятся под стражей. Напомним, что бывший Первый Старейшина Окума был недавно найден мёртвым в своём доме в стенах Оазиса Рёками. В сегодняшнем интервью Арашира-сама заверил наших корреспондентов, что расследование деятельности Старейшин ведётся лучшими специалистами…»

Джей вдруг понял, что сидит, держа перед собой так и не донесённую до рта бутылку, а из его открытого рта уже свесилась капля слюны.

Вот это да! Вот это замес он пропустил, пока терял память хрен знает где! Самый, мать его, тот замес, о котором он всю жизнь мечтал! Чтобы этих высокомерных уродов за высокой серой стеной кто-нибудь наконец…

И тут его, словно удар током, пронзила та очевидная догадка, от которой волосы на теле зашевелились, в спине похолодело, а руки сами собой поставили бутылку на пол и спокойно легли на колени.

Нет, не может быть. Нереально!

Но погоди, лейтенант, всё же какая-то секретная хрень была, разве нет?

Да не-е-е, ну не мог же Главный специально… Да ну, брось, тупо такое даже предполагать…

Да, тупо. Но всё же… А что если он, Джереми Мэтьюз, и навёл этот адовый шорох?..

Пожилой, сухощавый человек привычно работал за столом в своём кабинете — большой и до верха напичканной скрытым оборудованием комнате глубокого подземного убежища. Это убежище последние пару десятков лет служило ему и домом, и рабочим местом, а эта комната — интерьером, который почти заменил ему внешний мир. Слишком велика была роль этого человека в возложенном на него деле, чтобы рисковать и показываться на поверхности. А работы всегда было достаточно — не оперативное руководство, так бесконечная аналитика.

Когда у человека в комме зажглось уведомление о входящем вызове по защищённой линии, он сначала не поверил своим глазам.

Это была та самая линия, которая включалась только с другой стороны. Только тогда, когда там хотели поговорить. И все последние годы на связь с ним выходили раз в три месяца, строго по графику. Ни звонка больше. Единственный спонсор и благодетель его организации — или лучше сказать «владелец»? — не мог себе позволить держать связь чаще: опять же, чтобы не рисковать быть уличённым в своём спонсорстве. Их общий противник был настолько силён и вездесущ, что всегда приходилось предполагать даже сверхъестественные угрозы…

В прошлый раз по этой линии звонили и просили отчёт пять дней назад. Почему снова, и так скоро?..

Человек за столом точными движениями ткнул пару кнопок на пульте и, дождавшись включения всех дополнительных систем защиты от прослушивания, принял вызов:

— Де Вилья. Добрый день.

Изображения, как обычно, не было — только голос, немного искажённый многоступенчатым шифрованием.

— Добрый день, Каспер. Я буду краток. У меня новость. И хорошая, и плохая, зависит от того, как посмотреть.

— Новость? — сухощавый потёр щетину на подбородке и нахмурился. — Я весь внимание.

На том конце тяжело вздохнули и помолчали секунду.

— Нет способа сказать это мягко, друг мой, — пробубнил комм наконец, — поэтому просто скажу как есть. Каспер, я распускаю Отряд Противодействия.

Тощая, жилистая рука с гулким звуком упала на стол. Глаза Каспера Де Вильи расширились и застыли, не мигая и глядя в пустоту.

— Ты великолепно делал своё дело, — продолжал голос в комме, — но ситуация изменилась настолько, что нам больше не нужны сверхсекретные шпионы против Братства. Вообще. Теперь у нас есть прямой контроль. Мы этого добились во многом благодаря тебе и твоим ребятам. Спасибо вам всем. А тебе лично — в особенности.

— Но Вы уверены, Араш… — слабым голосом начал было Де Вилья, но комм его тут же перебил.

— Уверен, Каспер. Теперь — совсем уверен. У нас есть полный доступ, с нами сотрудничают. Дай пару лет — и мы будем знать всё, что знают «гармоники». Это — новая эра, «Конг» ждут такие высоты, дружище… Но не об этом сейчас, — одёрнул он себя. — Тебя и ребят ждёт «выходное пособие». Сразу после обработки памяти, как и оговаривали. Организовывать всё начинай, пожалуйста, уже сейчас. Я жду полную консервацию всех процессов и объектов к концу недели.

— Так точно, всё сделаю, — сухощавый человек уже совладал с собой, но его голос звучал теперь так безэмоционально, словно шёл из синтезатора речи.

— И ещё одно, — добавили в комме. — Каспер, друг мой, за себя не беспокойся совсем. Сейчас — выйди, наконец, наружу, отдохни, потрать деньги, развейся. А как будешь готов — у меня уже есть для тебя новая должность. И я очень рассчитываю, что она станет для тебя призванием точно так же, как стал когда-то Отряд, — чувствовалось, что на том конце вызова постарались ободряюще подмигнуть. — Ты же знаешь, я не бросаю верных людей.

Благодарность Каспера Де Вильи была искренней, но прозвучала равнодушно и формально.

Когда в комме сказали, что позже ещё свяжутся, и прервали вызов, он просто бессильно промолчал в ответ. А потом ещё долго, очень долго так и сидел без движения, смотря перед собой и слушая гул акустической защиты. В последний раз.

Сознание включилось резко, сразу целиком, будто щёлкнули тумблером.

Мысленно Кай всё ещё кричала, ощущая, как десятки пуль рвут её плоть, а по телу от этого прокатывается такая боль, с которой не может справиться даже анестетик Доминаса…

Доминас!

«Доминас, статус!» — с надеждой позвала она.

Но в ответ в её голове не раздалось ни звука.

«Доминас, статус!!!» — крикнула она по инерции, уже понимая, что что-то очень и очень серьёзно изменилось…

Что-то…

Кай замерла от внезапного осознания.

У неё нет тела! Вообще! И вокруг неё ничего нет! Только океан вязкого и всепроникающего ничто… Она ничего не видит, ничего не чувствует, ничего не…

Вдруг пустота вокруг словно бы покачнулась, уступая место чему-то, рвущемуся сквозь пелену полной сенсорной депривации.

И бурлящее паникой сознание Кай в одно мгновение погрузилось в звуки.

— …ещё раз повторяю, Шигемацу-сан, даже не пробуйте на мне сейчас Ваши переговорные приёмчики! Вы вообще не в том положении, неужели не видно?

— Я понимаю Ваше раздражение, Арашира-сама. Полностью понимаю. Но Кайяда Ицуми — это не Ваши персональные агенты с… «забывателем», его же так называют? Кайяда-кун и её нейромод — сложнейшая, совершенная симбиотическая система. Я сделал всё, что было возможно организовать в срочном порядке. Консервация живого мозга со включённой петлёй контроля — это комбинация, которую никто не тестировал. Я не могу его расконсервировать полностью за такой короткий срок, можно многое серьёзно повредить…

— Опять Вы ищете причины не выполнять приказ, Шигемацу-сан! Вам придётся в конце концов уяснить, что это такое — выполнять. Это — Ваша новая реальность. Последствия Вашей же, между прочим, деятельности.

— Вы прекрасно помните мои слова о том, что про Окуму и его людоедские замыслы я слишком поздно всё понял, Арашира-сама. И несмотря на то, что и госкорпорация, чьи сотрудники, к слову, были подкуплены Номурой и пытались убить Ицуми-сан, тоже внесла свой небольшой вклад, я всё же виню себя за всё произошедшее гораздо больше, чем это сможет сделать кто-либо другой, даже Вы. И нет ни минуты, чтобы я не вспоминал, как близко от нас прошла беда, как всё могло бы закончиться, если бы хоть часть моей задумки не сработала полностью…

— Приказ, Шигемацу-сан! Не надо мне снова излагать Вашу слезливую историю, я её слушаю уже в пятый раз. Мне по должности необходимо возлагать ответственность на кого-то, чтобы понимать, чего ждать. И здесь — ответственность на Вас, несмотря на всё Ваше добровольное сотрудничество, на то, что Вы утверждаете, будто сами же всё исправили, и даже на то, что Людвиг действительно нашёл следы Вашей помощи. Можно сколько угодно исправлять последствия — это не отменит сделанного. Того, какому риску подверглись все выжившие Конгломерата. И Ваша, весьма, между прочим, скромная плата за это — исполнение моих приказов. Последний звучал так: Кайяда Ицуми должна быть готова к допросу к сегодняшнему вечеру. У Вас ещё несколько часов. И пока всё выглядит так, что я не получу своего главного свидетеля по графику. Я верно понимаю?

— Она будет готова к допросу, Арашира-сама. Просто не к устному, и не сама. В такой короткий срок я смогу дать Вам на допрос лишь Доминаса. Но и для этого мне придётся пойти на риск, частично расконсервируя мозг Кайяды-кун, потому что они вдвоём — сложнейшая симбиотическая…

— Да хватит уже повторять! Если Вы уверены, что Доминас даст мне всю нужную… Погодите-ка, Шигемацу, вот это — что за индикатор? Она что, нас сейчас слушает?!

— Это не… Постойте… Да, похоже на то… Но… Вероятно, какой-то скачок нервных импульсов дублирующей системы… Я сейчас всё…

— Выключите немедленно! Я ещё не готов её допрашивать! Мне она нужна свежей, без пауз и рефлексии, я же сказал!

— А я сказал, что она — сложнейшая…

— Прекратить отговорки, Шигемацу, во имя Духа Сети! Мне всё равно! Вы её сделали. Теперь Вы сделаете с ней то, что я Вам говорю. Выключайте! И через неделю варианты проектов «забывателя» для её нейромода должны быть у меня во входящих. Через неделю! А её допрос сегодня вечером должен состояться! Вам всё ясно?!

— Ясно, Арашира-сама. Всё будет сделано так, как Вы просите.

— Не проверяйте мои нервы, Шигемацу, я Вам в последний раз повторяю! Всё это — не просьба! Вы научитесь понимать, что такое приказ, хотите Вы этого или…

В этот момент раздался короткий щелчок, от которого все звуки вдруг заволокло белым шумом. Этот шум прожевал их и проглотил без остатка, сразу же быстро утихнув.

И тогда пустота, временно отступившая со своих позиций, с новыми силами навалилась на Кай своей удушающе крепкой хваткой.