Выжившие (СИ)

Глава 8. Счёт Джея Мэтьюза

Джереми Мэтьюз не любил «гармоников» с детства. И это было семейное.

Многие выжившие ошарашенно восхищались искусственным интеллектом, за который Братство получило военную поддержку молодого Конгломерата. Едва ли не все со слезами на глазах благодарили Вселенную и Духа Сети за то, что «гармоники» защитили граждан от кислотных дождей. Знающие цокали языками, читая в новостях о сложных океанических электростанциях по проекту Оазиса Шибуцу, прекративших энергетический голод всего за пару лет. Но немолодой угрюмый Говард Мэтьюз из патрульного отдела полиции района Кийосе знал точно — во всём этом есть какой-то подвох. «Гармошкам» верить нельзя!

Дед Джея говорил так:

— Белые люди дарят индейцу подарок. Индеец радуется и теряет бдительность. И тогда к нему приходят и отбирают всё.

И плевать ему было, что почти пятьсот лет назад за плечами британских колонизаторов была мощная промышленная держава, которая всем могла навязывать свою волю. А у Братства только и было, что технологии. Какое уж тут, казалось бы, навязывание воли… Но он всё равно не верил «гармошкам».

Это передалось и Тимоти, его сыну, отцу Джея. Пусть не в такой почти религиозной форме, но он тоже не любил «гармоников», глядя на них с прохладным подозрением. Не любил их, само собой, и сам маленький Джей — как тут думать по-другому, если оба самых больших авторитета в его жизни твердят о том, что Братству доверять опасно?

Тем не менее, в среднем «по миллиарду» населения Конгломерата, это поначалу было всего лишь лёгкой волной недоверия. За помощь и благодетельство Братство любили. Да и идея гармонии с окружающим звучала красиво.

Но всё изменилось в один день.

Это была первая, ещё не до конца отлаженная версия охраны периметра Оазиса Рёками. «Гармоники» выстроили высокую стену и хотели большей защиты от банд и шпионов корпораций, чем пять небольших отрядов «Конга», дежуривших в лесу.

И сделали то, о чём предостерегали ещё довоенные фантасты — дали своему ИскИну оружие.

Они поставили упрощённую версию первого искусственного мозга управлять полусотней боевых дронов. Измотанные постоянной угрозой нападения, «гармоники» поспешили и единственный раз учли не всё. Что-то в сложной системе базовых ценностей и блокировок дало течь — во время испытаний дроны ИскИна напали на стоявших в паре сотен метров в лесу бойцов «Конга».

Несмотря на возраст, Говард Мэтьюз продолжал тогда служить в полиции. Другой работы не было, а полицейским неплохо платили, да и импланты позволяли подольше оставаться более-менее в форме.

Его наряд дежурил в Нагаторо, когда дроны спятившего ИскИна начали палить по госкорпам. Мэтьюза-старшего с отрядом вызвали на подмогу. Они помчались на место что было мочи — только чтобы стать одними из последних, кого в клочья разнесла крупнокалиберка автономных защитных роботов. Потом подоспели тяжёлые киборги и утихомирили-таки взбесившиеся дроны. А ещё немного погодя ИскИну, наконец, сумели отрубить электричество.

В новостях этого не сказали, но внутри «Конга» быстро расползся слух о том, что шестьсот с лишним погибших военных и полицейских были обычным пушечным мясом. И не только потому, что не смогли противостоять дронам. Контракт на защиту поселений «гармоников» подразумевал такую неустойку за каждого погибшего члена Братства, что «Конг» предпочёл просто положить столько своих, сколько нужно было, чтобы отвлечь дроны и не дать им уйти через стену в сторону Оазиса.

Очень скоро этот слух вышел в народ. И основание пьедестала Братства стало трескаться. Люди знали, как «Конг» и его полицейские работают, когда опасность угрожает обычным гражданам, — осторожно, лениво, думая в первую очередь о себе. И такая разница в отношении им не понравилась.

С того момента имидж «гармоников» радикально изменился. Из странноватых, но безобидных всеобщих благодетелей они в считанные недели превратились в особую касту тех, кто не только считает себя лучше других, но и на самом деле, вполне объективно живёт лучше. А главное — они стали теми, чья жизнь почему-то дороже стоит.

Братство продолжило снабжать Конгломерат технологиями, бороться с болезнями, часто даже бесплатно, просто потому, что хотели. Но того, что они «равнее» других, им так и не простили.

Когда Джей узнал о случившемся, у него словно выбили почву из-под ног. Говард Мэтьюз был ему не просто дедом, он был его другом, его наставником, его кумиром. Одиннадцатилетний Джереми, когда вырастет, хотел стать таким же. Опытным и крутым полицейским. Мудрым, видящим всё и всех насквозь. И теперь мальчик лишился примера для подражания вместе с частью себя.

Семья Джея тоже с трудом пережила потерю. Слишком многое было завязано на Говарда, а теперь — умерло вместе с ним.

И когда слух о пушечном мясе дошёл до них, причину всех невзгод долго искать не пришлось. Братство Гармонии навсегда стало в этой семье исключительным и безусловным злом.

Двенадцать трудных лет спустя Джей Мэтьюз заканчивал полицейскую учебку при госкорпорации. Он никогда и не думал ни о какой другой карьере, кроме той, что выбрали его дед и отец. И очень ждал, когда, наконец, сможет наводить порядок на опасных улицах Нью-Токио. Может быть, даже удастся когда-нибудь вывести парочку «гармошек» на чистую воду, думал он.

Как-то утром, за две недели до выпускного экзамена новостные передачи взорвались срочными сообщениями — Оазис Шибуцу, второй по размеру Оазис Братства, ютившийся в остатках леса к северо-востоку от главного гигаполиса, осадила удивительно организованная армия из почти двух сотен банд со всего Конгломерата.

Как потом выяснилось, кому-то удалось объединить почти десять тысяч людей и киборгов вокруг одной мысли — если государство не хочет вывернуть карманы и души «гармошек» наизнанку, чтобы «проверить, что они там мутят», то кто-то другой должен этим заняться.

Они окружили периметр Оазиса и объявили, что у Братства есть два часа, чтобы выдать им всю информацию о своих исследованиях, планах и идеях. Иначе они взорвут стену и убьют всех, кто внутри.

Дроны, защищавшие периметр, бандиты уничтожили, потеряв почти тысячу своих. Две вертушки, попытавшиеся эвакуировать «гармоников», они сбили. Откуда у них взялось вооружение для этого — согласно официальной версии, никто так и не узнал.

На прорыв осады срочно бросили силы «Конга». В том числе и Тимоти Мэтьюза, отца Джея.

Бандиты, хоть и планировали продержаться, пока Братство не согласится на их требования, сильно недооценили возможности госкорпы. Той удалось собрать боеспособные соединения в нужной точке за какой-то час — целый рой конвертопланов спускал и спускал с неба тысячи бойцов. Сбили всего несколько «вертушек», потом у банд закончились снаряды. А под конец высадки подоспели дроны — и от осады остались только горы трупов, плюс несколько пленных, которых взяли живыми на всякий случай, просто чтобы разобраться.

В бою госкорпа потеряла намного меньше бойцов, чем в прошлый раз против ИскИна, — всё-таки себе подобных её люди умели убивать куда лучше.

Но Тимоти Мэтьюз с этого задания не вернулся.

Несчастный Джей был настолько убит горем, что его чуть не выгнали из учебки «Конга» за провальную аттестацию.

Экзамен он всё же сдал, но лишь на следующий год, с четвёртого раза. Да и нашёл на это силы он только потому, что и отец, и дед были полицейскими. И лучшее, что он мог сделать, чтобы чтить их память, — тоже стать одним из них.

А вот его мать не смогла справиться со вторым по счёту ударом и тяжело заболела. По горькой иронии, именно технологии, данные Конгломерату «гармониками», могли бы ей помочь. Но денег на то, чтобы её вылечить, у семьи не осталось — сбережений после смерти Говарда накопить не удавалось, а единственный кормилец погиб под стенами Оазиса Шибуцу. Промучившись несколько недель в тесной квартире в Окегаве, куда пришлось переехать от безденежья, она тоже умерла.

После чего счёт Джереми Мэтьюза к Братству Гармонии вырос до таких размеров, что его уже ничем нельзя было оплатить.

С годами ненависть тускнеет, становится холодной и осмысленной. И ты начинаешь её контролировать, выбирая, когда её не стоит показывать, а когда — надо спустить с поводка и дать порезвиться.

Но подсознание на поводке не удержишь. Оно всё помнит. И как только оно начинает властвовать безраздельно — яркость эмоций возвращается.

Когда Ицуми вломилась Джею в голову, сработала самая базовая система нейробезопасности — лейтенанта вырубило. Нейромод не может поддерживать соединение с двумя мозгами сразу, и ему пришлось выбирать. А мисс «гармониковский фарш» подсказала правильный выбор.

И Мэтьюз вдруг снова оказался в учебке, одиннадцать лет назад.

Высокий зал для построений в небоскрёбе на другой стороне залива, в Чибе. Сквозь высокие и узкие вертикальные полоски окон на молодых курсантов смотрит гигантский вечерний город. Они только что успешно закончили практику на его улицах. Они видели изнанку этих улиц — и та их не убила, хоть и пыталась. И даже не сбила с намеченного пути. Тех, кто стоит здесь в форме с зелёными светящимися прожилками, после практики рекомендовали в полицейские. И предстоящий экзамен уже кажется им простой формальностью, низенькой ступенькой на пути к высоким целям.

Капитан Хагимура, плотный пожилой глава Третьего учебного потока, распинается перед счастливыми кандидатами в сотрудники «Конга» о том, что сейчас — именно тот момент, когда нельзя расслабляться, а, наоборот, надо как никогда сосредоточиться, продолжать усердно работать. И все его наставления приятно влетают в одно ухо и совершенно бесследно вылетают из другого.

Наконец, капитан объявляет один день отгула после практики и приказывает разойтись. Курсанты с глупыми улыбками на лицах бредут в раздевалку, всё ещё не веря своему счастью, обсуждают, куда пойти отметить сейчас, чтобы успеть выспаться завтра…

Как вдруг молодого Джея Мэтьюза подхватывает под локоть угрюмый лейтенант и тащит в сторону. Джей ничего не понимает, но тот только отнекивается — «не здесь, отойдём в сторону, курсант». И пока они пробираются через поток толпящихся, шумных будущих полицейских, в голове начинает складываться картинка.

Утром все новости были только об осаде Оазиса Шибуцу. Учебный день в академии «Конга» начался как раз тогда, когда туда послали спецотряды полиции. Отца перевели именно в такой два месяца назад, с повышением. А лицо лейтенанта — такое неподвижное, словно дешёвый протез, в котором нет мимики…

Когда они оказываются в безлюдном ответвлении коридора и лейтенант направляет свой тяжёлый взгляд на Джея, тот уже всё понимает. Но как только слышит: «Твой отец погиб при исполнении…» — не выдерживает всё равно.

Он делает нетвёрдый шаг назад, моргая, отказываясь верить. Ноги сами собой становятся ватными и подгибаются. Он падает на колени, ссутуливается, прижимает дрожащие руки к груди и закусывает палец почти до крови — чтобы не закричать. А слёзы уже текут из глаз, не спросив разрешения…

Вдруг его бьют ладонью по лицу.

Он не понимает, что происходит. Перед глазами всё размыто, ничего не видно.

Снова удар!

Да что такое?! У Джея умер отец! Нельзя проявлять такое неуважение…

Ещё один!

И после третьего удара в глазах внезапно проясняется.

Джей дёрнулся и замотал головой. Его мутило.

Глаза сфокусировались, но мозг всё ещё не мог нормально обработать изображение — оно плыло, как после контузии.

Его руки оказались завёрнуты за спину и стянуты чем-то тонким и острым.

Джей попытался дёрнуть механической правой — но она не отозвалась вообще, словно была той фантомной ампутированной по плечо рукой из прошлого.

— Можешь не пытаться, я вынула батарею.

От внезапной реплики Джей подскочил — и его так повело, что он тут же рухнул обратно, на твёрдый и холодный бетонный пол.

Ф-ф-фак! Как больно-то…

Он приоткрыл один глаз, и осмотрелся. Напротив, на фоне заляпанной стены с отколотой штукатуркой, на корточках сидела капитан Ицуми, выжидательно глядя на него. Вокруг был закуток без окон, освещённый тусклой диодной лампой в потолке и отгороженный каким-то хламом. Стену над капитаном украшал мерцающий голо-плакат с архипелагом Конгломерата, накрытым голубоватым овалом, и слоганом: «Купол — защита нашего будущего».

То ли захваченная бомжами подземная парковка, то ли подвал какой-то, то ли одно из тех смурых складских зданий…

Джей приподнялся, опёршись о стену, и понемногу принял полулежачее положение. Его всё ещё мутило, а теперь тело ещё и ныло от удара об пол.

— Ч-что за х-херня п-происходит?.. — выдавил он.

— Это ты мне скажи, Мэтьюз, — Ицуми смотрела ему в глаза, не отрывая взгляд. Словно считывала что-то с его глазных имплантов. — Военные дроны, спецотряд с лазерными ружьями. Лазерными, лейтенант! Ты же знаешь, чья это технология?

Джей знал. Лазерные ружья были достижением, гордостью, а заодно и визитной карточкой государственной корпорации «Конг». «Имагава» и «Канеда» пользовались «рельсой» [1], «Вернер-Тек» и «Медведь» пока не дошли до массового выпуска даже такого: фокусировались на экзоскелетах и боевых дронах. Догоняющим приходится расставлять приоритеты. И это значит…

Что это, мать его, значит вообще?!

— У нас мало времени, Мэтьюз, — продолжила Ицуми, — поэтому сразу к делу. Какого чёрта от меня хочет «Конг»? Скажи, и я тебе ничего не сделаю.

— Откуда же я знаю… — с болезненным выдохом простонал Джей в ответ.

— Послушай, лейтенант, — Ицуми прищурилась и придвинулась к нему, — я сейчас снова подключусь к твоему нейромоду, но так, чтобы твоё сознание не погасло быстро и позорно, как в прошлый раз. И буду по одному перегружать твои демпферы болевых импульсов. Знаешь, что они в таких случаях делают?

— Ни хрена я не знаю…

На лице капитана не дёрнулся ни один мускул, но её правая рука вдруг молниеносно вскинулась, выбросив вперёд извивающийся провод, который каким-то неведомым образом сам нашёл разъём за ухом Мэтьюза и впился в него, словно пиявка.

В тот же момент плечо лейтенанта, к которому была прикреплена механическая рука, как будто прожгло раскалённым прутом.

Джей истошно заорал, выгнулся дугой, и забился, пытаясь порвать стяжку на руках. Но тщетно.

Боль длилась всего пару секунд, но когда его отпустило, и он грохнулся всем телом обратно на пол, Мэтьюза ещё полминуты била остаточная дрожь.

— Да грёбаный… — он захлебнулся словами, хватая воздух и пытаясь отдышаться. — Что ты, мать твою, творишь, Ицуми?! Я правда ни хрена не знаю!!! Получил звонок от шефа, сел в вертолёт по заданию Главного, получил брифинг Людвига о том, что за тобой надо присмотреть, — и я возле тебя у «гармошек»! Всё!!!

Он часто задышал, машинально отползая от капитана Ицуми и всё больше вжимаясь в стену.

Та посмотрела на него долгим, тяжёлым взглядом — и вдруг изменилась в лице, покачала головой и вздохнула:

— Ясно, Мэтьюз… прости, — Ицуми виновато поджала губы. — У меня не было другого варианта быстро проверить, врёшь ты или нет. А проверенные союзники мне сейчас, оказывается, нужны, как никогда…

— Ты совсем с катушек слетела?! — Джея всё не отпускало. Сердце пыталось проломить грудную клетку, а в ушах шумело. — Какого хера вообще?!

— Это были люди «Конга», лейтенант. А до того — очень кучерявые военные дроны, которые не у каждой корпы есть. И те, и другие, пытались меня убить. Убили моего информатора, который за минуту до этого рискнул всем в жизни, чтобы сбежать от меня и не отвечать на вопросы. А тут — снова ты, и снова чудом мимо замеса пролетел, — она развела руками. — Мне нужно было удостовериться.

— Да… Какого… — Мэтьюз уже дышал спокойнее. — Знал бы, сука, заранее… Послал бы подпола на хер… — он попытался сесть прямо и снова чуть не грохнулся на пол. — Ну и что? Я прошёл тест?..

— Прошёл, — кивнула Ицуми, — секунду назад, — за ухом у Джея коротко прошипело, и тонкий извивающийся кабель втянулся к ней в руку. — Теперь я верю тебе, лейтенант. И это — очень хорошо, — она помолчала секунду. — Для нас обоих.

Джей хмыкнул и посмотрел на неё волком.

Всё ясно. Мисс «гармониковский фарш» последние полминуты читала его диагностику через нейропорт. Когда он услышал, что она больше не будет его пытать, и расслабился. Хитрая, зараза…

— Да «хорошо» — не то слово… — Джей поёрзал, садясь у стены поудобнее. — Слушай, если уже мне веришь, развяжи и отдай батарею.

Капитан молча подошла, положила небольшой чёрный брусок возле его ноги, после чего вытянула указательный палец и полоснула им у него за спиной. Мэтьюз почувствовал, что наконец-то может расправить затёкшие плечи.

— Окей. Допустим, мы всё ещё союзники, Ицуми. А против нас «Конг», хотя это — бред… ну, короче, кто бы там ни был, — пробубнил лейтенант, вставляя батарею в слот мехатронной руки на внутренней стороне плеча. — Что теперь?

Капитан вздохнула, опустилась на пол возле него и тоже откинулась на стену, глядя в тускло освещённый зеленоватым светом потолок.

— А это, Мэтьюз, — вполголоса сказала она, — нам сейчас и нужно понять, — и посмотрела на него так пристально, что Джей снова вздрогнул.

Примечания:

[1] «Рельса» — рельсотрон, рельсовая пушка. Электромагнитный ускоритель масс, разгоняющий токопроводящий снаряд вдоль двух металлических направляющих с помощью силы Лоренца.