Вымирающие виды

Глава 30

Криина

Первый визит Криины в лагерь Фирса напугал ее, пока она не увидела, как их мало и как хрупки их тела. Она могла бы задушить их голыми руками без особых усилий, представись такая возможность. Их дерзкие полосы на лицах обещали жестокость, но могли ли такие хрупкие существа быть жестокими? Возможно. Судя по груде полусъеденных туш, они одолели самых разных животных. Может, их странные цветные полосы на лицах должны были подражать полосам Кошки, чтобы пугать животных, заставлять их замирать на месте достаточно долго, чтобы их можно было зарезать?

Ее взгляд вернулся к шкурам, на большинстве из которых еще оставалось мясо.

Зачем позволять таким ценным вещам гнить?

Мужчины должны были бы вычистить шкуры, но в тот первый визит, пока Криина ухаживала за больными, они предпочитали упражняться со своим оружием, в основном с дальнобойным копьем и оружием, похожим на дубинку Народа — палицей, используемой для раскалывания валунов или, при необходимости, черепа добычи. Отряд Фирса не выглядел достаточно сильным, чтобы размозжить череп животного.

Одно оружие она не узнала — изогнутая ветвь с тетивой на обоих концах. Каково было его предназначение?

Фирс попросил ее прийти сегодня, чтобы проследить за результатами предыдущего лечения. Он намеревался отвезти ее обратно к Народу, когда закончит, но Гора изменила этот план, когда взорвалась. Фирс теперь счел это слишком опасным и предложил ей остаться с Высокими, пока они не выйдут за пределы влияния Горы или пока она не успокоится.

Криина согласилась.

Он, казалось, вздохнул с облегчением.

Осмотрев раны, Криина принялась за чистку шкур, сказав Фирсу, что его племени — отряду — они понадобятся для кочевья. По правде говоря, груды шкур, нетронутые с ее последнего визита, вызывали у нее отвращение. Если бы она позволила им сгнить, это означало бы, что животные отдали свои жизни не более чем ради того, чтобы стать чьей-то едой. Почтить их жертву было важнее, чем дела, ждавшие ее в ее племени.

Она с головой ушла в кропотливую работу, уверяя первоначальных владельцев, что ценит их, и украдкой наблюдая за Фирсом. Высокий раскрашенный мужчина, которого его соратники называли воином, интриговал ее так, как никто со времен Примитива Люда, который однажды спас ей жизнь.

Волосы на затылке Криины встали дыбом. Она почти обернулась, но остановилась.

Ю'унг.

Фирс присел рядом с ней.

— Что не так?

Как он это увидел?

Она заставила свои губы улыбнуться.

— Ничего. Все хорошо. Теперь лучше.

Пусть думает, что я имею в виду его присутствие.

Чтобы подкрепить свои слова, Криина расслабила плечи и придвинулась к Фирсу. Это сказало Ю'унг, что ее мать пришла с Высокими — и с Фирсом — по доброй воле. Новый Альфа Народа могла уходить, готовить свое племя к кочевью.

Криине удалось заслонить от Фирса то место, где должна была прятаться Ю'унг — где Криина была бы на месте Ю'унг, — но он ни разу не посмотрел на холм за пределами лагеря, его взгляд был прикован к Криине.

Чтобы удержать его внимание, она сказала:

— Эти шкуры гниют. Я их вычищу, — и потянулась через него за более острым камнем.

Она задела его, и по ее телу пробежала дрожь энергии. Это ее поразило.

И обрадовало.

Его лицо вспыхнуло, и он взял ее за руку.

— Оставь это на потом. Давай пройдемся.

Он проворно встал, как и Криина, и они неторопливо вышли из лагеря, в то время как другие мужчины все еще кричали от своих мнимых побед.

Кроме одного. Его глаза следили за ее шагами, пока она и Фирс не исчезли, и покалывание на ее затылке не утихло.

— Я пришел исследовать, а не завоевывать, — сказал Фирс.

Завоевывать. Странный термин. Она бы попросила его объяснить, но ей не хватало его тарабарских слов, чтобы выразиться ясно.

— Мне нравится твой дом, Криина, его холмистые горы и бесконечные стада, хотя я скучаю по многому на своей родине.

— Например?

— По теплу. Когда наша лодка впервые коснулась ваших берегов, ваш прохладный воздух заставлял нас постоянно дрожать в наших тонких, коротких накидках. Одежда и обувь, обычные для вашего Народа, не нужны там, где мы живем.

— Поэтому шкуры и гниют? Вы не привыкли нуждаться в большом количестве одежды?

Она, должно быть, хорошо скрыла свой сарказм, потому что он ответил так, словно это был серьезный вопрос.

— Верно. Там, где мы живем, за морем без берегов, всегда жарко. Племя твоего рода, где мы высадились, показало нам, как превращать шкуры животных в теплую одежду. Их родина — это то место, куда мы отведем твой Народ, если они решат путешествовать с нами.

Криина задумалась об этом, отложив, чтобы обсудить позже.

— Ты хорошо научился, Фирс. Твои швы лучше моих.

Фирс усмехнулся.

— Мы и на нашей родине шьем, и я принес иглу. Она тоньше твоей, сделана из птичьей кости и создает более плотные швы. У нас она защищала от жары. Здесь же мы хотим защититься от холода.

— Вы ушли из-за жары?

Фирс ковырялся в зубах иглой дикобраза.

— Отчасти. Сначала стада мигрировали, как они всегда делают в жаркое время, но вернулось их не так много, как обычно. Мы думали, это из-за чрезмерной охоты хищников. Что еще хуже, вода, на которую мы полагались, высохла, не успев пополниться стоком с гор. Наши старейшины, особенно самый главный — Провидец, — сказали, что мы должны найти новую родину, иначе не выживем.

— Кто этот Провидец?

— Провидец — целитель и вожак в нашем отряде. Он попросил воинов и разведчиков исследовать прилегающие к нашим земли. Я откликнулся.

В голове Криины роились тревоги — о Провидце, о море без берегов, о земле, такой теплой, что там не нужна одежда, — но она отложила их, чтобы сосредоточиться на том, что для нее и для Народа было самым важным.

— Что вы обнаружили?

— Все, что требовалось.

Все? Это мне ничего не говорит.

Она нахмурилась про себя, но приняла нейтральное выражение лица.

— Вы вернетесь на свою родину?

Взгляд Фирса скользнул в сторону.

— Мы бы уже ушли, если бы не ты.

Криина вздрогнула, чуть не споткнувшись о корень.

— Я?

— Ты все изменила.

— Что ты имеешь в виду? — ее голос дрогнул.

— Провидец велел нам найти целительницу с большими светлыми глазами и рыжими волосами. Ни у кого из твоего рода нет и того, и другого. Кроме тебя.

Криина поджала губы.

— Этот… Провидец… он знает обо мне? Я никогда его не встречала. — Она стала ждать, когда Фирс объяснит.

Что он, в своем роде, и сделал.

— Я видел тебя, с твоим отрядом… племенем… но не в той обстановке, чтобы подойти. Я пытался выследить тебя, но растущий гнев Горы заставил меня сосредоточиться на запасах мяса для путешествия к морю без берегов. Тогда-то мой отряд и наткнулся на Ю'унг и Б'о. Копье в Вепре сказало мне, что они охотятся на ту же добычу, что и я со своим отрядом. Я прочесал местность и мельком увидел, как они прячутся. Должно быть, они охотились вдвоем, знали о наших дальнобойных копьях, что убивают на расстоянии, и не знали, что мы настроены дружелюбно. Я видел их с тобой и подумывал окликнуть, но не знал, поймут ли они мои слова.

— Обсудив это с моим отрядом, мы решили выследить твоих охотников до их стоянки, поделиться мясом. К несчастью, мы добрались туда уже после того, как ушло Солнце. Твои охотники и так уже считали нас врагами. Прийти в темноте… мы решили подождать до следующего дня.

— А на следующий день там была ты, рыжеволосая женщина-целительница, которую велел нам искать Провидец. — Он искоса взглянул на нее и добавил: — Хотя, думаю, его побуждения теперь отличаются от моих.

Криине нечего было на это ответить, поэтому она задала вопрос, который ее смутил.

— Ты плохо видишь ночью со своими маленькими глазами?

Он выглядел сбитым с толку.

— Мы используем факел.

Криина расхохоталась.

— Такой неестественный свет выдает хищникам твое присутствие.

Лоб Фирса сморщился.

— Это неосторожность? Или ум?

— Глупость, конечно!

— Почему? — прорычал он. — Факелы говорят хищникам, чтобы они нас избегали, а если не избегают, мы их убиваем.

Криина поморщилась от его невежества.

— Полагаю, причина, по которой вы так много говорите, тоже в том, чтобы их напугать.

— Чтобы общаться! — заикаясь, ответил Фирс. — Ночью слишком темно, чтобы видеть жесты рук или тела.

Как они вообще выжили?

— Фирс. Если слишком темно, мы используем свист или щебет, естественные звуки, которые не выделяются как нечто странное. Вот почему ты никогда не видишь мой народ.

— Мы видели многих!

— Ю'унг часто шпионила за тобой и ни разу не была замечена.

Фирс закусил иглу дикобраза, обдумывая ее слова.

— Это интересно. Но зачем нам скрываться? Мы — высшие хищники. Наше оружие останавливает врагов прежде, чем у них появится шанс причинить нам вред. Твой народ никогда нам не угрожал.

Криина коротко хохотнула.

— Мы тоже считаем себя высшими хищниками, но вместо того, чтобы выставлять это напоказ, мы сливаемся с окружением, становимся единым целым с жизнью вокруг нас.

Фирс не был убежден.

— Если вы высшие хищники, к чему беспокойство из-за шума?

Он не так умен, как должен быть тот, кто создал дальнобойное копье.

— Скрытность. Если враги — или чужаки — не знают о твоем присутствии, они не готовы к ответу.

Погоди, сейчас он услышит.

— Например, сегодня, придя в твой лагерь, я сказала Ю'унг, что со мной все в порядке.

Он дернулся, его взгляд метнулся по окрестностям.

— Как? Я никого там не вижу!

Криина рассмеялась.

— В том-то и дело.

Глава 31

Криина и Фирс вернулись в лагерь Высоких и обнаружили, что все собрались у очага в ожидании, когда приготовится свежеубитый окапи. Когда началась трапеза, Высокие болтали так же, как болтал бы и Народ: о подготовке к кочевью, об изученных навыках, о возможностях охоты. Никто не скрывал от нее разговоров, думая, что она не понимает.

Сначала она и не понимала.

Но вскоре она сопоставила слова, обозначающие обычные предметы и действия, с терминами Народа. Вместе с ними пришел и контекст, и она стала улавливать суть сказанного. Разговоры убедили ее, что Фирс говорил правду.

Лишь спустя время она поняла, что в своем отряде он называл ее «Айно», а не «Криина». Почему, и что означало это имя, она не спрашивала, но благоговение в его голосе, когда он произносил это слово, говорило, что оно означает нечто хорошее.

Покончив с едой, все разошлись по своим лежбищам, Фирс — с Крииной. Никто ничего не сказал по этому поводу. Казалось, они этого и ожидали.

Над деревьями на широких, зазубренных крыльях поднялась сова, ее грациозный полет вырисовывался силуэтом на фоне мутно-желтого лика Луны, а в остром клюве извивался грызун.

Тебе нужно кормить голодные рты.

На следующий день отряд Фирса обращался с ней как с равной, хотя и уязвимой, несмотря на ее тяжелое ударное копье и мощное телосложение. Это ее раздражало, но в этой группе мужчин, вооруженных оружием, убивающим издалека, ей пришлось признать, что они, скорее всего, правы.

Надо было позволить Ю'унг научить меня обращаться с дальнобойным копьем, когда она столько раз предлагала.

Криина держала свою наплечную суму с запасом метательных камней там, откуда могла легко ее достать. Метнув камень в глаз, за ухо или в определенное место на шее, она могла убить на расстоянии.

Без объяснения причин Граб взял на себя роль ее главного защитника. Из всех мужчин в этом отряде Граб был самым внушительным физически, с его суровым телосложением, плечами шириной с уступ и ногами, которые в полумраке можно было спутать со стволами деревьев. Сначала она приняла его за одного из Народа, возможно, результат спаривания, и это чувство усилилось, когда он поднял валун так же легко, как это делали мужчины и женщины Народа.

Какое предназначение у этого бесполезного бугорка под ртом — того, что Фирс называет подбородком, — и почему у него безволосый лоб?

Если не считать этих странностей, женщины Народа с радостью бы спарились — или стали бы партнерами — с таким, как Граб.

Граб напрягся, что заставило Криину оглядеться, пока она скоблила и чистила шкуры. Если его что-то беспокоило, она хотела быть готовой. Единственным сомнительным из Высоких был Кад. Все в нем говорило о том, что что-то внутри этого дерганого, с бегающими глазами мужчины умерло, хотя его тело и продолжало совершать движения живого. Криина не узнала бы этого, если бы сама не пережила подобное.

После смерти Люда, когда Криина вернулась к Народу, ей было тяжело. Жизнь с Дхаром была похожа на застрявшую между зубами еду, которую нужно вычистить, пока она не начала гнить. К счастью, он умер прежде, чем она приняла опрометчивое решение.

Кад-с-мертвыми-глазами постоянно наблюдал за Крииной во время ее первого визита, и сейчас делал то же самое. Она спросила Фирса почему, но он отмахнулся.

— Мой отряд — Избранные — мало спаривался с момента прибытия.

Криина стиснула зубы. Они считают себя Избранными? Для чего?

— Не волнуйся. Ничего не случится с той, кого Провидец послал нас найти. Ты слишком ценна.

Криина прикусила язык, чтобы не огрызнуться на него. Он не хотел ее оскорбить, и, в его защиту, она скрывала свою физическую мощь.

Возможно, мне придется это изменить.

Она плотно сжала губы, пока Фирс вышагивал кругами, ожидая, и продолжала свою работу, пока он ломал руки. Ему явно было что еще сказать. Она не стала его торопить.

— Айно.

Наконец-то.

Он скрестил руки, затем расскрестил.

— Да.

— Мужчина и женщина, спящие вместе, как мы, достаточно долго, чтобы зачать ребенка, считаются у моего рода партнерами. Если оба согласны.

Порыв ветра растрепал ее волосы, и она заправила тяжелые пряди за ухо, не сводя глаз с Фирса.

Он провел грубой ладонью по ее щеке.

— Я хочу, чтобы это стало нашим статусом.

Ее сердце забилось чаще, и она не решалась ответить. Фирс понял ее неправильно.

— Ты не согласна?

— У Народа… женщина становится партнером, потому что решает спариваться только с одним мужчиной и жить с его племенем.

Челюсть Фирса дрогнула.

— У нас похоже, но не совсем так, когда появляются дети, по крайней мере, так я понял из разговоров с племенем твоего рода, с которым мы провели время после высадки здесь…

— Там, где ты встретил Казеба?

— Да. У нашего рода забота о детях — это обязанность отца и матери.

Голос Криины дрогнул от волнения.

— Не племени? Народ лелеет детей как наше будущее, вот почему их воспитывает племя, а не только родители.

Его голос смягчился.

— Когда мы принесли тебе тушу, я заметил мало детей в твоем лагере. А у нас их полно.

Криина пыталась представить себе племя, переполненное детьми, которых нужно кормить и поить, которые еще не могут сами о себе позаботиться. Как это возможно?

— Наши племена малы и не могут прокормить много новых ртов. Женщины не спариваются с отцами или братьями…

— Мы тоже!

— …поэтому сложно найти пару, а значит, и детей. Партнер Джат погиб, как и многие наши мужчины. Без них, ну, ты видишь проблему.

Когда Фирс ничего не ответил, она продолжила:

— Но мне любопытно. Ты сказал, что на твоей родине еды не так много. Как вы кормите столько детей?

Фирс ответил усталым голосом:

— Когда еды становится мало, взрослый может лишить жизни младенца. Это также может случиться, если ребенок рожден от бывшего партнера…

Внутри Криина вся сжалась.

— Того, кто умер, как Дхар? Ты бы отнял жизнь у Ю'унг…

— Нет! — Ужас отразился на лице Фирса, когда он понял, что, по ее мнению, он сказал. — Нет, я оговорился, Айно… Партнеры выбирают… Дети… — Он замолчал, не зная, как исправить сказанное, и закончил: — У меня нет партнерши…

На его лбу выступил пот, жилы на шее напряглись. Криина подумала, что, сжимая так сильно челюсти, он наверняка сломает себе зубы. Внутри у нее все трепетало. То, что сбивало ее с толку на уровне сознания, прояснили ее тело и подсознание.

Фирс был ее спутником жизни.

Ю'унг уже не ребенок, и Старейший будет рад.

Она подняла к нему лицо, довольство сменило тревогу.

— Я не знаю, хочу ли я покинуть свою землю ради твоей, а я должна буду это сделать как твоя партнерша. Мне нужно знать больше.

Напряжение сошло с лица Фирса.

— Например? Спрашивай что угодно.

— Если мы партнеры, я должна знать, сколько времени займет путешествие к морю без берегов, чтобы я могла приготовить еду и целебные растения.

— Луна приходила и уходила много раз с тех пор, как мы покинули море без берегов, путешествуя сюда. — Он прижал палец к ее губам. — Но до его побережья еще далеко. Подожди, пока мы доберемся, и твое племя примет решение. — Он усмехнулся. — Кто знает? Может, ты останешься здесь, а я останусь с тобой.

Их прервал Бидид.

— Фирс!

Воин Высоких вскочил на ноги и бросился к члену своего отряда.

— Да, на этих условиях я согласна, — прошептала Криина его удаляющейся фигуре.

Криина перекинула свою суму повыше на плечо, часто останавливаясь, чтобы выкопать интересные растения. Теперь, когда Фирс и его отряд ушли выяснять масштабы гнева Горы, было подходящее время собрать целебные травы для похода. Вскоре ее сума была переполнена стеблями, листьями, корнями, цветами, корой, грибами и многим другим, и она поспешила обратно в лагерь, намереваясь добавить часть растений в дневную похлебку.

К ней подбежал Фирс, его лицо было в панике.

— Айно! Ты должна говорить мне, когда куда-то уходишь.

Айно.

— Тебя не было…

Дхар никогда не заботился о моем отсутствии. Люд заботился.

— Неважно. Ты прав. Я хотел оставить с тобой Граба и забыл. Мы должны снова идти в другую область, разведать другие взрывы Горы. Каждый, что мы находим, хуже предыдущего. Граб останется в лагере на этот раз, если он тебе понадобится…

— Что вряд ли, — пробормотала Криина, но Фирс уже спешил прочь, к старшему Бидиду, молодому Кревкакку и остальной части группы.

Граб следил за их уходом, пока они не исчезли.

— Оставайся здесь, Айно. Никуда не уходи из лагеря.

Криина ощетинилась.

— Ваши женщины слабы, Граб? Потому что женщины Народа — нет. Разве ты не заметил, что я сильнее большинства членов твоего отряда? Я легко могу остановить твой род, если только, полагаю, вы не нападете на меня с этим дальнобойным копьем. Тогда я сделаю все, что смогу, чтобы залечить рану.

Граб ничего не ответил, ошеломленный. Кад хихикнул.

Кад ушел с Фирсом. Почему он вернулся? Но она отмахнулась от этой мысли.

Кад подкрался к ней, делая вид, что роется в общей куче. Криина продолжала толочь дикий лук, словно не замечая его. Закончив, она расколола корень рогоза для готовки и нарезала камас мелкими кусочками, чтобы добавить вкус в похлебку. Ей нравилось работать хорошо и усердно, черта, которую разделял и Фирс, и она удивлялась, как этот трудолюбивый мужчина терпит ленивого, рассеянного Када.

Граб, работая, не сводил с Криины глаз. Она открыла рот, чтобы повторить, что защищать ее не нужно, когда защебетала птица.

Ю'унг тоже не доверяет Каду.

Криина спросила Граба:

— Что не так с Кадом?

— Он не причинит тебе вреда, Айно. Не беспокойся. — И все же она услышала беспокойство в его голосе, словно он говорил больше с надеждой, чем с уверенностью.

— Нет, не причинит, — сказала она, ее голос был приятным, но сильным. — С чего бы мне давать ему шанс?

День сменился сумерками. Граб становился все более беспокойным.

Криина спросила:

— Ты беспокоишься о Фирсе?

— Не о Фирсе. О тебе, — ответил он, гневно глядя на Када.

Я же сказала, что не нуждаюсь в защите. Ты думаешь, я лгу?

Но она не произнесла того, что вертелось у нее в голове. Вместо этого она ответила:

— Ничто во мне не должно тебя беспокоить, но дай знать, если тебе понадобится помощь. — Она едва скрыла улыбку.

Он не увидел в этом ничего смешного.

— Пойдем со мной, пока я опорожнюсь.

Она отказалась, не интересуясь звуками и смрадом, сопровождающими такое занятие.

Он мгновение походил взад-вперед, его взгляд метался между Кадом и Крииной.

— Я сейчас вернусь, — и он потопал прочь, держа ее в поле зрения, пока не скрылся за зоной отхожих мест. Оказавшись там, чтобы напомнить всем о своем присутствии, он кряхтел и громко выдыхал.

Защебетала птица — предупреждение Ю'унг, за которым последовал топот ног, все громче по мере приближения.

Граб его не видит, вероятно, не слышит за кряхтением и пыхтением, которыми, как он думает, отпугивает Када. Не отпугивает, но это неважно. С нежностью покончено.

Глава 32

К тому времени, как Кад подобрался достаточно близко, чтобы Криина почувствовала запах его грязных шкур, немытого тела и гниющего зуба во рту, она устала ждать. Он прыгнул, и она взмахнула кулаком назад. Услышав удовлетворительный глухой удар по виску Када, она резко дернулась.

Яростный визг, сопровождаемый грохотом ног, донесся с края лагеря.

— Граб! Я его ударила. Он больше не представляет угрозы…

Но Граб не слушал. Он бросился на Када, схватил его за плечи и с силой швырнул, не заботясь, куда тот приземлится, лишь бы подальше от Криины. Кад с глухим стуком ударился о валун и рухнул, как охапка мокрой травы. Криина бросилась к его обмякшему телу. Дыхание его было поверхностным, а из рваной раны над бровью по лицу текла кровь. Граб схватил ее за плечо, но она вывернулась.

— Он ранен…

— Кад знал, на что идет. Пусть страдает!

— И умрет? — Она не стала ждать ответа. — Принеси воды!

Он принес, неохотно. Несмотря на то, что она промыла рану и сильно прижала ее, кровотечение не прекращалось.

— Придется прижечь.

Граб усмехнулся, когда она подошла к очагу и бросила плоский камень в пламя. Когда тот зашипел, она прижала его к черепу Када. Едкий запах горелой плоти наполнил воздух. Его нос дернулся, но больше ничего.

Криина откинулась на пятки, подождала, нахмурив брови, и наконец произнесла:

— Кровь остановилась.

Измученная, она едва отреагировала, когда в лагерь ворвался Фирс. Бледный, он метнул взгляд на нее. Она слабо улыбнулась, давая понять, что не ранена, и он бросился к Грабу. Крепкий Высокий что-то прошептал, и Фирс кивнул, опустив голову, затем подошел к Криине. Он присел на корточки, его руки свисали с колен, ладони слегка дрожали, недостаточно, чтобы кто-то заметил, кроме Криины, привыкшей замечать реакции на травму. Глаза Фирса блестели, губы были приоткрыты. Криина не могла понять, сердится ли ее новый партнер на нее, на Када или просто сбит с толку, поэтому ничего не сказала.

Наконец Фирс спросил ровным, тихим голосом:

— Он поправится?

Криина кивнула.

— Что случилось?

— Он напал на меня. Я остановила его, как и Граб. — Она взглянула на Када и добавила: — Граб силен. Если кому-то здесь нужна защита…

— Сегодня ты доказала, что тебе она не нужна.

— Я бы не хотела, чтобы он меня ударил.

— Он сказал то же самое о тебе.

Фирс присел глубже, теперь уже на колени, его пальцы коснулись ноги Криины.

— Кад — брат Граба, и ему нравится выводить Граба из себя.

— Его брат?

— Граб перепробовал все — разговоры, уговоры, оставлял его, когда мы уходили. Ничего не помогает. Он решил, что лучше держать его там, где Граб может его контролировать, по крайней мере, насколько это возможно.

— Ты должна знать, то, что сделал Кад, не дозволено среди моего рода. Ему сказали, что ты моя партнерша. На нашей стоянке наказание за то, что он сделал, было бы хуже, чем тумаки от тебя и его брата.

Подошел Граб, шаркая ногами.

— Кад поправится?

Криина с трудом вздохнула.

— Он очнется от боли, но будет жить. — Она порылась в своей наплечной суме и протянула Грабу букет увядших цветов. — Дай ему съесть это или завари в горячей воде, чтобы пить. Если закончится, есть поляна, скрытая среди валунов, прямо за этим лагерем. Знаешь, о какой я говорю? — Он кивнул. — Собери, что ему нужно, но оставь достаточно, чтобы выросло снова.

Она попыталась подавить раздражение оттого, что нынешнее положение Када было следствием того, что Граб считал, что она нуждается в защите, но не смогла. Не сводя с него глаз, она поднялась и подошла так близко, чтобы он почувствовал всю интимность ее присутствия.

— Граб, — ее голос был мягок.

Он хмыкнул, опустив глаза, и его руки скользнули по гладкому деревянному древку копья.

— Я ценю твою заботу о моей безопасности. Для меня много значит, что ты готов защитить меня, если понадобится, — и я тоже заступлюсь за тебя, — но ты оскорбляешь меня. Я не беспомощна.

Он фыркнул и кивнул.

— Фирс прав, Айно. Ты необычная. Особенная. — Он поежился. — Другие женщины Народа похожи на тебя? Заинтересовались бы они таким, как я, если бы я согласился их уважать?

Криина усмехнулась.

— Уверена.

Фирс переступил с ноги на ногу.

— То, что я сейчас скажу, Айно, не оправдывает Када, а лишь объясняет его спутанные мысли. Он хотел потрогать твои волосы, потому что они блестят в лучах Солнца. Волосы женщин Избранных не сияют. Наши мужчины никогда не видели волос цвета крови. У всех Избранных черные волосы.

Он почесал щеку, и его лицо посуровело.

— Когда Кад очнется, мы с Грабом позаботимся, чтобы он понял последствия повторения этого поступка.

Граб гневно посмотрел на неподвижного Када.

— По правде, Фирс, мне все равно, проснется ли он вообще.

Огромный мужчина прошелся по кругу, его взгляд метался между Крииной, Фирсом и остальными Высокими.

— Провидец многого тебе не рассказал об Айно, Фирс, и все это — хорошее. Теперь я понимаю, почему так важно было ее найти.

Фирс хохотнул.

— Например, что она может поднять такой же тяжелый груз, как и ты?

Криина вспыхнула, чувствуя, как жар заливает ее лицо. Она не собиралась раскрывать свою физическую силу, но Кад не оставил ей выбора.

Они все еще не знают, что я умнее.

Хотя, чем больше времени она проводила с Фирсом и Грабом, тем больше понимала, что они могут оказаться достаточно сообразительными, чтобы догадаться об этом.

Словно в подтверждение ее мыслей, Фирс постучал себя по виску.

— Именно здесь мы нашли гениальность нашего оружия. Хотя мы и уважаем силу Граба, физическая мощь — это крайняя мера, если оружие подводит.

Граб фыркнул.

— Вернемся к тому, куда ты ходил, пока я… присматривал… за Айно. Ты обнаружил что-нибудь, чтобы противостоять Гневной Горе?

— Дым уменьшился, но не исчез, и теперь идет от большего числа гор хребта. Мы должны уходить.

Криина потерла нос, чтобы не чихнуть, склонившись над еще одной почти сгнившей шкурой.

Мне не обязательно заканчивать с этим до ухода. Я могу работать над ними по ночам во время кочевья. Времени убивать больше животных не будет. Эти Высокие будут рады шкурам.

Приятное тепло разлилось по ее телу, когда Фирс присел рядом.

— Почему вы не сохранили шкуры? — спросила она.

— Везде, где мы здесь путешествуем, в изобилии добычи, гораздо больше, чем на нашей родине.

Криина стиснула челюсти при воспоминаниях о временах, когда Народ голодал, о голоде, который грыз ее изнутри и не давал спать по ночам. Племя выживало, только если натыкалось на неожиданное стадо или поле цветущих растений. Она никогда не забывала это чувство, те уроки.

— Чего ты не видишь, — осторожно ответила она, — так это того, что здесь, как и на твоей родине, стада уменьшились. Нам часто не хватает еды, материалов для одежды, копыт для орудий, сухожилий для веревок. Другие племена говорят то же самое о своих землях. Мы научились использовать все части животного, ничего не выбрасывая.

Фирс сглотнул, его взгляд был прикован к мехам перед Крииной.

— У тебя был ко мне вопрос? — спросила она. — Может, о целебных растениях или о сохранении шкур?

— О камнях. Ты знаешь, где найти красные и черные камни для красок на моих щеках?

— Знаю. — Она отложила работу. — Это недалеко.

Она взяла уголек из очага и несколько факелов и повела их по краю предгорий, обогнула крутую долину и пришла к неглубокому ущелью, скрытому между россыпью валунов и низким утесом. Она подошла к одной из пещер, принюхалась, чтобы убедиться, что она пуста, а затем прошла вглубь, к одинокому туннелю.

Она зажгла один из факелов и зашагала по проходу. Вскоре она подошла к блестящему эбеновому валуну.

— Отколи от него куски.

Фирс вытащил свой резец и принялся рубить камень, пока у него не набралась горсть осколков. Их они с Крииной растерли на листе и смешали с жиром, который она несла, до консистенции липкой слизи.

Она протянула ее Фирсу.

— Подойдет для полосы?

— Цвет идеальный. Нанеси одну сюда, — и он указал на свою щеку. Когда она закончила, он повторил это на ее щеках.

— А красная? Ты знаешь, где найти и ее?

Она вывела его из пещеры к месту, где выветренные камни осыпались с утеса, некоторые из них были того самого красного цвета, что искал Фирс. Они отломили куски, растерли их, смешали с жиром до нужной консистенции и раскрасили свои лица.

Она коснулась синей полосы на его щеке.

— Я не знаю, где найти эту.

— Я знаю, — и он развернул лист. — Это корень, который растет на моей родине. Я никогда не видел его здесь.

Смешав его так же, как и другие, он провел полосу под черной на лице Криины, и Криина сделала то же самое на его лице.

— Теперь мы партнеры, — усмехнулся он. — Отныне твое имя — Айно.

— Айно? Ты называл меня так перед другими в своем отряде.

— Это означает «дух».

Криина, теперь Айно, растаяла внутри.

— «Айно» подходит к тому, что я чувствую.

Он надел ей на шею ожерелье, похожее на то, что носил сам, нанизанное из раковин, когтя Орла и когтя Медведя.

Айно вздрогнула.

— Мы носим травы, грибы и корни для удобства доступа. Какое предназначение у этих?

— Сила, заключенная в раковинах, когтях Орла и Медведя, хранит тебя. Я боялся, что не найду краски для лица до нашего ухода, поэтому сделал это для тебя. Поскольку оно похоже на мое, как и полосы, это говорит всем, что мы — одно целое.

Айно коснулась ожерелья, каждого его элемента, а затем полос, все еще влажных на ее лице.

— Твои цвета не будут иметь смысла для Народа, — усмехнулась она.

— Почему?

— Красный защищает мой род от жгучих лучей Солнца. Черный — для посланий.

— Посланий?

— Мы оставляем их в туннелях в глубине пещер, далеко за пределами естественного света, куда никто не знает дороги, кроме нашего рода. Те, кто был в этих местах раньше, делятся советами и предостережениями. Я оставлю одно для Ю'унг, прежде чем мы уйдем.

Вернувшись в лагерь, Фирс созвал свой отряд.

— Познакомьтесь с Айно, моей партнершей, нашим новым членом.

Айно поежилась. Раковины звякнули у нее на шее, а коготь Орла подпрыгнул на груди, делясь с ней мощью птицы.

— Я горжусь быть членом вашего отряда и партнершей Фирса, разделять ваши цвета и полосы.

Все приветствовали короткое объявление, которое стало приятным отвлечением от гнева Горы и неминуемого ухода.

Глава 33

Ю'унг

Ю'унг не доверяла и не не доверяла Грабу, но в отсутствие Фирса что-то подсказывало ей, что Криина может на него положиться. Что не менее важно, он научится полагаться на Криину в случае беды.

Ю'унг обдумывала увиденное.

Фирс беспокоится, что другие отряды его рода украдут Криину, потому что этот Провидец с его родины называет ее Духом. Я видела других Высоких с полосами, но так и не определила, дружелюбны они или опасны.

Так что, может, он и прав.

Ю'унг вздохнула. Я понаблюдаю за Крииной еще немного, и сглотнула, когда в лагерь ввалился Кад. Почему он вернулся?

Поначалу, издалека, прищурив один глаз, а другой закрыв, Када можно было принять за высокого тощего Граба, но там, где тело Граба покрывали боевые шрамы, Кад был без единой отметины, где на груди и плечах Граба бугрились твердые мышцы, у Када были мягкие изгибы. В Каде не было ничего, что вызывало бы уважение.

Он заставляет меня нервничать.

Она напряглась, инстинкт подсказывал ей, что пришла беда.

Граб нахмурился. Криина тоже. Кад усмехнулся, но это была не улыбка мужчины, довольного собой или окружающими. Это был коварный человек, возбужденный планом, известным только ему. Кад делал вид, что почтителен к Грабу и уважителен к Криине, в то время как его скользкий взгляд метался между ними, украдкой выглядывая из уголка глаза, ожидая удобного момента.

Для чего?

Криина едва сдержала смех. Граб не скрывал своего презрения.

К этому времени Ю'унг уже достаточно понимала слова Высоких, чтобы уловить, что Кад утверждал, будто Фирс послал его обратно помочь Грабу. Она усмехнулась. Народ не утруждал себя ложью, потому что движения тела и выражение лица всегда выдавали правду. Кад, казалось, об этом не знал.

Криине и зрение не нужно, чтобы учуять его обман. Он рассчитывает ее напугать, но пугать будет она.

Граб каким-то образом умудрялся наблюдать и за Крииной, и за Кадом, одновременно выпрямляя древко и зашивая дыру в рубахе.

Он легко найдет себе партнершу… или пару для спаривания. Кад не найдет ни ту, ни другую.

— Кад! — крикнул Граб. — Если ты вернулся сюда работать, так работай!

Кад склонился над каменным наконечником, который точил уже слишком долго, но как только Граб снова переключил внимание на свою работу, скользкий Кад пополз к Криине. Он думал, что она не замечает, но она следила за его крадущимися шагами, щелкнула зубами, когда он подобрался слишком близко, и он отпрянул.

Чтобы перехитрить мою мать, нужна тварь похитрее этой змеи.

Кад сгорбился, его взгляд из-под насупленных бровей метался между Грабом и Крииной. Криина могла защитить себя, но все же Ю'унг заняла позицию, с которой могла пронзить Када своим дальнобойным копьем или оглушить метательным камнем. Словно почувствовав беспокойство Ю'унг, Граб встал между Крииной и Кадом. Его губы шевелились, для Ю'унг это было лишь жужжание слов, но его шаги и тревожное лицо передавали предупреждение. Что-то заставило его заподозрить неладное, и это насторожило Ю'унг.

Он прошелся еще, боком, его взгляд метался от Када к кустам за пределами лагеря.

Ему нужно опорожниться, но он отчаянно хочет защитить Криину. Ю'унг рассмеялась. Если Кад сделает глупость, то именно тогда.

Граб наконец ушел, бросив взгляд на Када. Едва он скрылся из виду, как хитрый мужчина метнулся к Криине. Ю'унг подавила смешок.

Он и не подозревает, какую ошибку совершил.

Мать Ю'унг могла швырнуть его тело через всю поляну или проткнуть его живот своим посохом прежде, чем он успел бы моргнуть.

Криина рявкнула и наотмашь ударила его кулаком в висок. Это его остановит, в этом Ю'унг была уверена, но Граб этого не знал. Он взревел, несясь к Каду, схватил своего соплеменника за плечи и отшвырнул его прочь так же легко, как Ю'унг отшвырнула бы охапку травы. Худощавый Высокий врезался в валун, издал глухой звук и обмяк. К удивлению Граба, но не Ю'унг, Криина принялась лечить парня, несмотря на его нападение.

К тому времени, как в лагерь ворвался Фирс, Граб тыкал в неподвижного Када тупым концом палки и рычал оскорбления. Криина, невозмутимая, уже вернулась к своей работе. Фирс убедился, что Граб не ранен, зарычал на бессознательного Када и осторожно увел Криину в сторону.

Ю'унг проскользнула сквозь кустарник, намереваясь следить за Крииной с холма напротив лагеря, но к тому времени, как она добралась туда, Криины нигде не было. Ю'унг уже собиралась повернуть назад, чтобы ждать Криину на прежнем месте, когда застыла. Потоки дыма и пара вырывались из горного хребта, облака были так высоки, что касались Солнца. Подножие Горы мерцало от бесконечного потока стад, спасающихся от опасности.

Я должна сказать Народу! У Криины были Фирс и Граб, чтобы ее защитить. Народу нужен был свой Альфа.

Прежде чем она успела уйти, снова появились Криина и Фирс. Один взгляд на них, и Ю'унг напряглась. Никто, знающий о надвигающейся беде, не мог быть таким спокойным. Когда Ю'унг поджала губы, готовясь послать предупреждение, ее мать обернулась, и Ю'унг ахнула.

На ней полосы Фирса!

И не только это. Вокруг ее шеи бряцали раковины и когти.

Зачем Криине носить такое шумное украшение? Хищники услышат ее, куда бы она ни пошла.

Пока Ю'унг размышляла об этом, Фирс поднял руки с напряженными пальцами и выкрикнул что-то похожее на «Айно». Криина встала рядом с ним. Его воины смотрели на нее, махая руками над головами.

Моя мать счастлива.

Она пропела птичью трель и побежала.

Криина

Предостерегающая песнь птицы.

Криина, теперь Айно, напряглась.

— Что не так? — спросил Фирс.

— Это Ю'унг.

— Птица…

— Она беспокоится, но почему?

Фирс усмехнулся.

— Она хочет, чтобы ты была в безопасности.

Айно покачала головой.

— Что-то еще.

— Мы знаем, что Гора дымит. Мы уходим из-за этого.

Айно стиснула зубы.

— Ю'унг говорит, что все хуже, чем мы когда-либо видели.

— Но не на моей родине…

— Это моя родина, не твоя, Фирс! — Айно сжала руки в тугие кулаки, а затем скрестила их на животе.

Ю'унг

Вернувшись в пещеру Народа, она увидела, что воздух пропитан грязной дымкой, но это мало кого беспокоило. Одного взгляда хватило Ю'унг, чтобы понять, что группа уменьшилась.

Спаривание прошло хорошо.

Огонь в очаге пылал, его поддерживали ретивые подростки. Мясо, принесенное гостями, готовилось рядом с зайцем, убитым укусом в горло. Молодежь добавляла в похлебку яйца, выкопанные у реки, а также грибы, рогоз и различные травы.

— Ю'унг! — крикнула Эсе через костер. — Ты вернулась! Пойдем со мной за подносами.

Ю'унг подавила зевок, пока они бежали к высокому дереву с толстым стволом. Там Эсе вырезала на поверхности квадрат и с помощью Ю'унг сняла кору с гладкой древесины.

— Спаривание прошло хорошо?

Эсе пожала плечами.

— Для некоторых. Лаак надеялся, что женщина, с которой он пришел, останется, но она не осталась.

— А Джат осталась с нами. Это хорошо, с ее ребенком.

Эсе усмехнулась.

— Женщины здесь трудолюбивые, преданные Народу. Многие из тех, кого мы видели сегодня в племени для спаривания, кажутся ленивыми и неумелыми. Если бы ты их видела, Ю'унг, ты бы не захотела их в Народе.

У очага Эсе разрезала кору на куски и раздала их. Члены племени накладывали на них то, что собирались съесть, не больше. Чавканье и жевание, приглушенные голоса, пересказывающие истории, которыми поделились гости, наполнили ночь. Ю'унг почти не слушала, ее беспокоило, стоит ли племени уходить с Фирсом, а если нет, то куда им идти.

Подошел, ковыляя, Старейший.

— Ю'унг. Как Криина?

— Счастлива, Старейшина. Она носит полосы и ожерелье Фирса. И взяла новое имя.

— Новое имя?

— Айно.

Старейший пробормотал что-то похожее на «дух», но прежде чем Ю'унг успела его расспросить, Б'о спросил:

— Ты видела Гору?

— Да. Дым хуже, чем когда-либо. Как идут приготовления к уходу?

— У нас не хватает твердых камней и дорожного мяса, но как только будет, уходим. Шкуры будем чистить и мясо вялить по ночам в пути.

Старейший спросил:

— Нам присоединиться к Высоким?

Ю'унг прикусила губу. Вот оно — время принять решение.

— Их группа невелика. Фирсу я доверяю, и еще одному — Грабу, он похож на Народ. За одним, по имени Кад, пришлось бы следить, но остальные кажутся такими же, как мы, — трудолюбивыми и серьезными. Просто другими. Я верю, что наши два племени могли бы ужиться.

Старейший переступил с ноги на ногу, улыбка тронула его лицо.

— Хорошо. Ты им сказала?

— Не было времени. Пока я была там, я взобралась на особенно высокий утес. Оттуда я увидела то, чего не видно отсюда. Потоки дыма и пара вырывались из Горы, облака были так высоки, что касались Солнца. Подножие Горы мерцало под бесконечным потоком спасающихся стад. И это была не одна Гора. Угроза исходила от нескольких в хребте. Это обеспокоило меня больше всего, что я когда-либо видела.

Б'о спросил:

— Высокие это видели, и они быстро уйдут, с Крииной?

Ю'унг кивнула.

— Может, завтра. Не думаю, что мы сможем так быстро подготовиться, но это неважно. Криина оставит послание.

— Ты сказала Криине или Фирсу, что мы идем с ними?

Ю'унг набрала похлебки на свою тарелку.

— Нет, но она знает.

Взгляд Старейшего встретился с ее.

— Ты должна им сказать.

Она проглотила кусок ароматного мяса и спросила, жуя:

— А что собирается делать пришлое племя?

— Остаться, — ответила Эсе. — Они говорят, что достаточно далеко, чтобы быть в безопасности.

Ю'унг потерла глаза и зевнула.

— Судя по тому, что я видела сегодня, я уверена, что они ошибаются.

То, что они думали, не имело никакого значения, потому что они не были Народом, даже те женщины, что ушли, чтобы стать партнерами их мужчин.

Старейший усмехнулся.

— Старейшины племени с меньшим количеством морщин и шрамов, чем у меня, не обеспокоены дымом и градом камней, что летят в небо. Я сказал им, что говорят Высокие. Они спросили, почему мы верим чужакам, но не стали слушать мой ответ.

— Как их племя? У них есть наши проблемы со смертью детей?

Старейший потер свое поврежденное ухо.

— Они говорят, их клан тоже сокращается. Дети часто умирают после рождения, а спаривания приносят меньше младенцев. Они надеялись, что наши женщины или слияние с нами их омолодит. — Старейший усмехнулся. — Они изучали нас, а я — их. Мы оба были разочарованы.

Ю'унг подавила смешок. Эти чужаки, хоть и ее рода, недооценили Старейшего. Тело его, может, и изломано, но не мозг. Он потер плохо зажившую руку.

— Их снаряжение в плохом состоянии, и они не носят дубинок, — добавил он, и голос его звучал хрипло.

Ю'унг фыркнула, пока Старейший грел руки в тепле огня.

— Их целительница мало что знает о лечении. Она взяла на себя эту обязанность, потому что никто другой не захотел. Она искала твоего совета и совета Криины и была разочарована, что вас обоих не было.

Трапеза закончилась, и Ю'унг поднялась на ноги.

— Я помогу тебе, Старейшина… — Она собиралась воспользоваться случаем, чтобы обсудить свои опасения по поводу долгого путешествия, но Эсе прервала ее.

— Я сделаю это. Криина показала мне как. — Сделав пренебрежительный жест, Эсе добавила с усмешкой: — Иди. Делай то, что делает Альфа, — и помогла Старейшему добраться до его лежбища.

Ю'унг бродила по племени, слушала рассказы о новых уловках, которым научили их гости, наслаждаясь радостным волнением, которое испытывал Народ от времени, проведенного с другими своего рода.

Возможно, это последнее спаривание за долгое время.

Когда рабочие группы собрались вместе, Ю'унг направилась к Старейшему, но он храпел, громко и довольно, что было для него редкостью. Вместо того чтобы будить его, она вскарабкалась на утес и легла на каменистую поверхность, все еще теплую от лучей Солнца. Сверчки приветственно застрекотали, а Сова ухнула, отправляясь на ночную охоту. Она посмотрела сначала на путь вперед, затем в противоположном направлении, на тропу, по которой ушли гости со спаривания. Их запах еще витал в воздухе, включая запах одной кровоточащей женщины и последний знакомый дух уходящих женщин Народа. Дальше вдали она учуяла Стаю Канис и терпкий дым, изрыгаемый Гневной Горой. За пределами всего этого приглушенные серые тени ночи казались нетронутыми.

И все же тяжесть давила на нее, и ей было трудно дышать.

Страх…

Несмотря на все ее сильные слова, обращенные к племени, она не могла быть более напугана обязанностями, свалившимися на ее плечи. Она должна была реагировать на каждую правильно, ради Народа. Ради Криины. Ее грудь болела при вдохе и выдохе, от сокрушительного ужаса, что она обманет доверие Старейшего, или Б'о, Эсе, даже юного Лаака.

Одно неразумное решение может изменить все для Народа. Я не могу этого допустить.

Криина всегда заглушала сомнения Ю'унг. Если отсутствие ее матери станет постоянным, Ю'унг должна будет научиться самой успокаивать этот шепот, потому что Альфы должны казаться уверенными, решительными и сильными, когда Народу нужно за что-то держаться.

Она скользнула в пещеру, проверила подростков, следящих за огнем, а затем забралась в свое гнездо. В мгновение ока темный, неподвижный сон одолел тревоги, терзавшие ее разум.