Вымирающие виды

Глава 41

Ю'унг

Громкий треск перекрыл мысли, проносящиеся в голове Ю'унг, словно валуны, летящие с горы в лавине. Ю'унг уворачивалась от брызг грязи и камней, перепрыгивала через трещины и пыталась найти логику в происходящих переменах.

Природа всегда давала пищу и воду, убежище, орудия. Она согревала холодный воздух и охлаждала ветер, когда было слишком жарко. Что мы сделали, чтобы так ее разгневать?

Чем ближе к Высоким, тем смертоноснее был гнев Горы: сначала дым и пепел, а затем раскаленные угли и дождь, оставлявший на коже Ю'унг багровые ожоги. Фирс и его отряд наверняка уже ушли, а если нет, ее приход не станет для них сюрпризом. Он пригласил ее присоединиться к ним.

Ее тяжелое копье было сжато в одной руке, более легкое, дальнобойное, — в другой. Дым скрывал Солнце, делая невозможным видеть что-либо дальше своего шага. Она пыталась уловить запахи и звуки, но мало что пробивалось сквозь гнев Горы. Земля содрогнулась и сбила ее с ног. Она лежала плашмя, слушая. Ожидая.

Мутная дымка окутывала поселение Высоких. Не услышав ничего, не увидев никакого движения, она соскользнула со склона и побежала через поляну, трава хрустела под ее ногами.

Волосы на ее затылке встали дыбом.

Я не одна.

Она сжала копья. Несмотря на холод в воздухе, на ее лбу выступили капли пота. Непроизвольно она присела, прижавшись к земле, где дымка была реже. Возможно, это спасло ей жизнь, потому что теперь она увидела стаю гиен, приближающуюся, их желтые глаза были прикованы к Ю'унг, головы опущены, клыки оскалены. Они были голодны.

Альфа зашипел.

Внутри Ю'унг задрожала, но показывать страх было бесполезно, поэтому она бросилась на врага, размахивая обоими копьями, и взревела:

— Убирайтесь отсюда!

Они замерли, навострив уши, наблюдая, представляя собой идеальные мишени.

Может, я смогу их отпугнуть.

Она не хотела терять свои копья, не с таким количеством неизвестного в будущем, поэтому метнула метательные камни, чтобы запугать или ранить. Или и то, и другое. Один попал вожаку прямо в глаз, другой — в его чувствительный нос. Тот взвизгнул и потер морду. Остальная часть стаи заскулила, удивленная дерзостью этой тощей, маленькой добычи. Альфа быстро оправился и зарычал, затем шагнул вперед, обнажив клыки, шерсть на загривке встала дыбом. У Ю'унг не было выбора, и она метнула копье. Ее удар был точен, и зазубренный наконечник вонзился ему в шею. Он взвыл и рухнул на землю. Остальная часть его стаи с тревогой ждала, когда их вожак поднимется, скажет им, что делать.

Но вышло иначе.

Гора и весь ее хребет взревели в ярости — на гиен, на Ю'унг, а может, и на обеих. Комья земли взрывались над головой, заслоняя тучи, и с грохотом падали на землю. Каждый оглушительный удар сотрясал почву. Ю'унг вскинула руки, принимая на себя ответственность, когда раскаленные угли и горячие красные камни осыпали гиен, накрывая их обжигающими осколками.

Гиены никогда не видели, чтобы добыча наносила удар свыше, и они, поджав хвосты и прижав уши, бросились в деревья. Ю'унг подошла к поверженной гиене и выдернула свое копье. Дни, когда та угрожала добыче, были сочтены, хотя радости это ей не принесло.

Она оглядела поляну, теперь представлявшую собой лишь голые шесты, окружавшие мусор от изготовления орудий и трапез. Очаг едва теплился, но углей в нем уже не было.

Они не вернутся.

Нельзя было терять времени. Она ринулась в пещеру, где Фирс когда-то достал странную тонкую палку с тетивой на конце, и пересекла ее, направляясь вглубь. Оттуда расходилось несколько туннелей, но только у входа в один из них лежали пропитанные смолой факелы. Ю'унг достала уголек из своей наплечной сумы. Если он не сработает, зажечь факел можно было с помощью рубила, но это требовало времени, которого у Ю'унг было в обрез.

Руки ее дрожали, но уголек занялся, и Ю'унг зажгла факел. Она оставила оба копья у входа в туннель, чтобы забрать их, когда закончит, сунула еще несколько факелов в суму и зашагала в непроглядный мрак прохода.

За первым поворотом тропа утонула в тенях. Звуки стихли, превратившись в шорох ног Ю'унг, идущей по мусору и шелухе. Она брела во тьму, стремясь найти послание Криины и отнести его Народу, чтобы они могли уйти. Обычно в таких посланиях указывалось местоположение воды или стад. В этом же будет подробно описано, куда должен идти Народ.

Чем дальше вглубь туннелей, тем душнее становился воздух. Потолок опускался, стены сужались.

Если Криина прошла, то и я смогу.

Тяжелый запах влажной земли вскоре сменился запахом гнили и плесени. Факел отбрасывал жуткие тени, дробящиеся на дрожащие светлые и темные пятна. Видимость была ограничена, и Ю'унг замедлила шаг. В тех местах, где проходы расходились, Криина всегда оставляла подсказку. В одном месте потолок опустился так низко, что Ю'унг едва могла проползти, а затем стало так тесно, что ей пришлось вытянуть руки вперед, держа в пальцах тлеющую ветвь, но это вызвало у Ю'унг усмешку.

Криина выбрала этот путь, чтобы отпугнуть всех, кроме меня!

Она ползла вперед, отталкиваясь пальцами ног, дюйм за дюймом пробивая себе дорогу. Наконец, ее пальцы сжали лишь пустоту. Она оттолкнулась со всей силой, на какую были способны ее ноги, и вывалилась в пещеру. Она стряхнула с себя пыль и провела светом по стенам. Наверху, жирно и крупно, был знак Криины, под ним — красные точки размером с кончик пальца, а еще ниже — линии и круги.

Я узнаю это.

Однажды Ю'унг выслеживала Высоких в той стороне, где спало Солнце. Целый лунный цикл ушел на то, чтобы добраться до их поселения, и еще один — чтобы вернуться.

Криина описала это на этой каменной стене.

Конечно, именно туда и отправились бы Фирс и его группа.

Прислонив факел к стене и разложив на земле свой набор для рисования, Ю'унг вырезала на стене бороздки и заполнила их липкой черной и красной смолой. Другое племя Народа расшифровало бы это послание так, как и было задумано.

Предупреждение.

Ю'унг убрала свой набор и в последний раз огляделась, прежде чем поспешить прочь. Блеск привлек ее внимание, скрытый в расщелине, где его мог увидеть лишь тот, кто прочтет это послание.

Криина носила это ожерелье, когда была с Фирсом.

— Зачем оставлять его здесь… — и сама же ответила на свой вопрос. — Чтобы я пошла следом. Это единственный способ вернуть тебе ожерелье!

Ю'унг затрепетала от волнения. Всякая неуверенность, которую она испытывала по отношению к чужакам, исчезла. Она спрятала ожерелье на дно своей сумы и зажгла последний факел.

Туннель содрогнулся, когда она поползла обратно. Пыль и обломки заполнили проход. Поток пауков и многоногих тварей пронесся по ней, ни одна даже не замедлила, чтобы проверить, не еда ли она или опасность. Ю'унг продолжала двигаться, и когда наконец смогла встать, весь проход затрясся, и огромное облако ила обрушилось с потолка, погасив факел.

Панический крик Ю'унг превратился в смех.

Кто меня слышит?

Иррациональный страх быть погребенной заживо заставил ее снова вскрикнуть.

Она отругала себя. Прекрати. У меня слишком много дел, чтобы умирать! Кроме того, проход ведет только наружу.

Земля содрогнулась сильнее. Ю'унг неслась все быстрее и быстрее, пока не побежала, не думая о том, чтобы споткнуться, отталкиваясь от грубых стен, вместо того чтобы замедляться на поворотах. Позади нее туннель обрушился, отрезая всякую мысль о возвращении тем же путем, чтобы, возможно, найти другой выход, а затем он начал рушиться вокруг нее, обломки сыпались, как в метель. Она летела вперед, перепрыгивая через камни, щуря глаза, чтобы в них не попал песок, и ведя рукой по стене. С потолка упал ароматный мягкий комок. Она подняла голову, и на ее губах появилась усмешка при виде мохнатых летучих мышей, сгрудившихся над головой. Эти твари всегда находят выход. Ю'унг перепрыгнула через трещину, которой не было по дороге сюда, и наконец выбралась из туннеля в пещеру. Пыль сыпалась пластами. Ю'унг кашляла, прикрывая лицо рубахой, схватила копья там, где оставила их, и бросилась бежать, вырвавшись за мгновение до того, как вся пещера сложилась сама в себя.

Снаружи падали деревья, их гигантские корни взметались в небо. Земля таяла под шестами, и они валились. Ю'унг мчалась прочь, ее единственной целью было добраться до своего племени и увести их в безопасное место. Рычание остановило ее, и шерсть на загривке встала дыбом. Гиены вернулись.

— Нас вот-вот похоронит заживо, а твоя единственная забота — съесть меня! — крикнула Ю'унг.

Вожак бросился в атаку. Она вонзила каменный наконечник глубоко ему в ребра, выдернула оружие и побежала. Смерть вожака задержала стаю, давая ей время — возможно — оторваться достаточно далеко, чтобы затеряться в сенсорной перегрузке дыма и огня. Она уворачивалась от полузасыпанных бревен и скрытых корней деревьев, от трещин, появлявшихся из ниоткуда…

И тут пришла идея.

Срезка!

Впереди был утес, который нужно было обойти, но по его стене тянулся крутой, узкий уступ — шириной в одну стопу, не больше. Опасный, но он избавлял от необходимости спускаться в овраг и выбираться из него. Она пересекала его однажды — поклявшись, что больше никогда, — поэтому знала, что для нее это возможно, а для гиен — может, и нет.

Опасно или возможно — это больше не имело значения. Время для осторожности закончилось, когда Гора пригрозила ее Народу, а гиены решили ее съесть. Старейший учил ее, что беда создает трещины, но всегда открывает и те, в которых достаточно света, чтобы спастись.

Если гиены решат преодолеть утес, им придется делать это в ряд, как и мне. Как только я переберусь, я буду сбивать их с уступа одну за другой.

Ю'унг засунула копья в свою суму, освободив обе руки, чтобы цепляться за выступы. Первая гиена вскарабкалась на уступ вскоре после нее, ее сородичи по стае скакали следом быстрее, чем ожидала Ю'унг. Она скользила быстрее, цеплялась крепче, но тявканье становилось все громче, а затем слюна забрызгала ей икры. Она лягнула назад, надеясь сбить вожака с равновесия, и ускорилась.

Она думала, что справилась, пока уступ под ее передней ногой не обрушился. Она метнулась за уступ, но схватила лишь пустоту. Она вцепилась сильными пальцами в стену, но сухая земля рассыпалась под ее ногтями. Она отчаянно замахала руками в поисках опоры, чтобы остановить скольжение, не нашла ее и полетела вниз.

Падение резко оборвалось: она оседлала бревно, торчащее из скал, избежав долгого полета навстречу бесславной смерти. Скрестив ноги под бревном для надежности, она обмякла, повиснув на нем, и зажала в зубах отчаянный, полный боли вой.

Гиены грациозно перепрыгнули через разрушенную часть уступа, закончили переход и выстроились на выступе, чтобы ждать. Белая, раскаленная ярость захлестнула ее изнутри.

Не бывать тому, чтобы я проиграла стае кровожадных гиен!

Она вскинула голову и не нашла ни уступов, ни выступов, которые даже быстроногий козел счел бы безопасными. Ю'унг по натуре не была из тех, кто сдается, но ни одно из решений, что она представляла, не сулило хорошего конца.

Она была обречена.

Глава 42

— Тебе нужна помощь?

Ю'унг дернулась, едва не сорвалась с бревна, но снова заняла свое шаткое, если не сказать гиблое, положение. Она откинулась назад. Сверху на нее смотрело широкое лицо в обрамлении рыжих волос. Если этот странный человек с полосами Высоких, телосложением Народа и ожерельем Фирса из зубов и раковин и боялся гиен или был напуган огнем и взрывами, он хорошо это скрывал.

— Да.

Он усмехнулся.

— Держись.

Мужчина скрылся, и перезвон его ожерелья растворился в окружающем грохоте. Возбужденное тявканье гиен, уверенных, что до еды рукой подать, сменилось отчаянным воем животных, борющихся за свою жизнь.

Над обрывом поплыл запах крови.

Тот, кто сражался с гиенами, победил, но кто он — мой спаситель или еще один враг?

Сжавшись в комок, обхватив ногами корявое бревно, она, обливаясь потом, напряженно вслушивалась в то, что будет дальше. Вскоре на краю обрыва послышались шаги, и в ее руку шлепнулась лиана.

— Хватайся! — крикнул незнакомец, и она вцепилась в лиану, когда бревно под ней сдвинулось.

— Я вытащу тебя.

За его спиной кто-то застонал.

Похоже на Канис.

— Готова? — крикнул он, и Ю'унг начала подъем.

Я рада, что здесь есть кто-то еще, потому что этот, хоть и добр, выглядит слабым.

Вцепившись в лиану, находя опору для ног в осыпающейся земле, она перевалилась через край.

— Держись за лиану, — сказал незнакомец. — Здесь слишком темно, ничего не видно. Мы с Умпом не хотим тебя потерять.

Его рваная рубаха открывала грудь, более мускулистую, чем она ожидала, и руки, налитые силой; такими же были и ноги. Царапины, порезы и синяки покрывали его тело, словно он проделал долгий путь, не щадя себя, но измазанное пылью лицо оставалось спокойным и уверенным, несмотря на ужасные условия.

Она сглотнула икоту. Он привык быть один, хотя едва ли стал взрослым.

Был ли он похож на Ю'унг, вынужденный обстоятельствами исполнять роль, до которой еще не дорос?

Оказавшись на вершине утеса, она побежала, легко поспевая за своим спасителем, одной рукой вцепившись в веревку и вытирая песок из глаз. Когда зрение прояснилось настолько, что она смогла различать больше, чем размытые пятна, она разглядела мохнатую голову, острые уши, черно-коричневую шерсть и мелькнувший хвост с черным кончиком. Существо оглянулось, его синие глаза светились умом, а затем застонало.

Это Канис!

Другой зарычал впереди.

Мужчина замедлился, чтобы бежать рядом с ней, его шаги были грациозны, словно он привык бегать на большие расстояния в течение долгого времени.

— Я Шанадар. Это Умп и его партнерша, Белая Полоса. Рваное Ухо… где-то рядом, как и его партнерша.

— Мы направляемся в мой лагерь… к Народу?

— Конечно.

Гром сотряс тьму. Затем полил крупный дождь, а потом вспышка небесного огня осветила все вокруг, словно воссияло Солнце. Они вбежали в рощу с густой зеленой кроной и остановились у огромного нависающего валуна, дававшего некоторую защиту от бури. Рядом с ним лежала черно-серая Канис с белой полосой на лбу, ее челюсти были забрызганы красным, а розовый язык усердно вылизывал морду. Рядом был тот, более крупный, что вытащил Ю'унг на утес, его блестящая черно-коричневая шерсть и морда также были в пятнах крови. Должно быть, это Умп и Белая Полоса. Последний Канис, еще одно огромное животное с тигровой шерстью и черными кончиками ушей, одно из которых было порвано, расхаживал по краю поляны. Ю'унг догадалась, что это тот, кого Шанадар назвал Рваным Ухом.

Все члены стаи изучали Ю'унг одинаковыми любопытными синими глазами.

Это те помощники, о прибытии которых говорила Ксоса? Чтобы помочь Народу в нашем путешествии?

Ю'унг наклонилась вперед, уперев руки в колени, и разглядывала Шанадара, пока ее прерывистое дыхание замедлялось. Хотя в целом он был похож на ее род, он носил полосы и ожерелье Высоких и завязывал волосы в хвост, как Фирс, но в узел хвоста Шанадар воткнул перо. Ю'унг это понравилось.

Шанадар жил с Высокими?

Она набрала достаточно воздуха, чтобы спросить:

— Это они… Канис… отпугнули гиен?

Шанадар рассмеялся.

— Да, в каком-то смысле… Ты выглядишь удивленной. Они не позволяют врагу угрожать их стае. Я — стая, и ты тоже. Мы здесь, чтобы помочь с вашим кочевьем. Ксоса ведь сказала тебе?

Он знает Ксосу?

— Да, она говорила мне о Помощниках, но я и представить не могла, что среди них будут Канис.

Шанадар коротко хохотнул.

— Я тоже, когда впервые их встретил. — Он выпрямился. — Поговорим на бегу. У нас мало времени.

Его темп был быстрым, почти бегом, но плавным и ровным. Ни капли пота не выступило на его лице, не стекало с тела, и он был совершенно расслаблен, несмотря на то, что только что спас ее. Синие глаза Умпа перескакивали с Ю'унг на Шанадара и Белую Полосу, настороженно, но доверчиво.

— Умп сильнее любого существа, которого ты когда-либо встретишь. Самец тигрового окраса — Рваное Ухо — с порванным ухом, умнее любого Прямоходящего, будь то наш род или Высокие. Рваное Ухо — наш разведчик. Он тебе понравится, но подожди, пока он примет тебя, прежде чем проявлять дружелюбие. Его партнерша — Спирит, но она не проводит с нами много времени. Есть еще щенок, Пламя, которого ты обязательно встретишь, потому что он вечно попадает в неприятности.

Он окинул теплым взглядом группу вокруг себя.

— Эта стая Канис умна и трудолюбива, у них сверхъестественное чутье на опасность и на то, кому можно доверять. Их загривки, хвосты и уши говорят тебе, что они чувствуют. Если они реагируют, ты тоже должна. Они тебе доверяют.

— Откуда они — и ты — знаете меня?

— Через Ксосу. Она нас послала.

— Я видела ее в своих снах, но не тебя.

— Я часто видел тебя в своих, ты говорила мне торопиться, что тебе нужна помощь.

— Но как ты меня нашел?

Он усмехнулся.

— Я знал, что ты упадешь с того утеса, вот туда и пришел. Я задержался, но и ты тоже. — Он искоса взглянул на нее. — Почему? Ты ведь уже должна была уйти?

— Я ходила проверить мать, туда, где мы с тобой встретились. Она присоединилась к отряду Высоких. Мое племя намеревалось кочевать с ними, но они ушли. Мне потребовалось много времени, чтобы найти указания, которые она оставила, дольше, чем я ожидала. Ты говоришь, что тоже опоздал?

Он усмехнулся.

— Как и у тебя, у меня и моей стаи было несколько проблем.

Когда Шанадар больше ничего не сказал, Ю'унг сменила тему на то, что ей нужно было знать до того, как они доберутся до ее племени.

— Твое лицо раскрашено полосами, Шанадар, как у Высоких, и ты носишь их ожерелье.

Его лицо просветлело.

— Ксоса велела мне. Высокие — твои друзья? Мое бывшее племя считает меня странным. Мои разговоры часто вращаются вокруг того, как устроен мир, а не вокруг охоты или изготовления орудий. Мне трудно вписаться в группу и заводить друзей. Ксоса думала, что это поможет. Помогает?

Прежде чем Ю'унг успела ответить, позади них что-то с грохотом рухнуло. Она резко метнулась в сторону, когда на них обрушилось стадо мамонтов.

— Шанадар!

Его темп не изменился, как и направление.

— Они нас не тронут, — затем он подул в один конец кости, короче его предплечья. Ю'унг ожидала свиста, подобного тем, что использовали для созыва отсутствующих членов группы. Этот же звук в точности походил на печальный трубный глас мамонта. Матриарх взревела в ответ, так похоже на звук Шанадара, что Ю'унг не смогла бы отличить.

Шанадар издал серию коротких трелей.

— Они тоже спасаются от огненных рек. Мы пройдем с ними недолго, пока их путь не разойдется с нашим.

Он поморщился, и не в первый раз, но не сбавил шага и не пожаловался. Что бы ни привело Шанадара сюда, в мир Ю'унг, это стоило ему физических страданий. Боль, пронзавшая его ступни или ноги — а может, бедра, — не была вызвана какой-либо недавней травмой, которую она могла бы видеть, а значит, это было хроническое состояние, с которым он научился жить, как Старейший со своими многочисленными недугами. Однако это не означало, что с ними нельзя было справиться, чтобы дать ему облегчение вместо постоянной боли.

— Шанадар. У тебя есть недуги — старые, может быть? — которые ты не лечил, возможно, из-за своего стремления помочь мне и моему Народу. Теперь ты здесь. Я целительница. Я могу вылечить то, что тебя мучает.

Он улыбнулся, его тон был усталым, но бодрым.

— Будет время позже, когда мы будем в пути. Я буду рад.

— Когда доберемся до моего лагеря.

— Может, и так, но беда, в которой ты, ждать не может. А мои недуги — могут.

Шанадар рванул вперед, мощно и быстро, словно подгоняемый событиями, а значит, и Ю'унг тоже, вытягивая шаг на полную длину и помогая себе руками, чтобы не отстать. Поддерживать такой темп было испытанием для ее измученного тела, но это не имело значения. Шанадар дал ей понять, что время вышло.

Когда они наконец приблизились к лагерю, Шанадар заговорил со Стаей Канис пыхтением и рычанием. Они разделились, слились с местностью по обе стороны от племени Народа, и Шанадар присоединился к Ю'унг.

— Дай своему племени знать, что мы должны уходить немедленно, — сказал он. — Мы со Стаей Канис будем их проводниками. Тебе же нужно в другое место.

— Я их не оставлю.

— Ю'унг. Выслушай меня. Ты должна убедить их довериться мне, хоть они меня и не знают, а ты — лишь через Ксосу. Я не подведу ни тебя, ни их. Когда мы войдем в лагерь, ты должна быть Альфой, главной, принимающей трудные решения, которые племя не всегда понимает или одобряет. Но они должны следовать твоим словам.

Б'о увидел ее и с облегчением бросился ей навстречу. Старейший спешил следом, с легкой улыбкой на губах.

Для него Шанадар не стал неожиданностью.

Эсе стояла поодаль, ее взгляд был прикован к долговязой, растрепанной фигуре Шанадара.

Ю'унг хмыкнула.

— Хорошо. Каков план?

— Все, что ты знала, изменилось. Водопои стали непригодны для питья. Скоро на землю обрушится засуха. Леса поредеют. Стада покинут свои исконные пастбища.

Ю'унг поймала взгляд Старейшего.

— Старейшина, Старейший, знает место, куда мы можем пойти, родину, где жили отцы его отцов, и есть еще место по пути, куда идут Высокие с Крииной, моей матерью, — оно зовется морем без берегов.

— Ксоса послала меня, чтобы убедиться, что вы доберетесь до моря без берегов. Затем вы либо продолжите путь на бывшую родину Старейшего, на новую стоянку, либо пойдете с Высокими. Я и Стая Канис будем с вами столько, сколько понадобится. Мы — ваша стая.

Что-то в Шанадаре казалось правильным, может, из-за связи с Ксосой, или потому, что он оказался рядом именно тогда, когда ее жизнь висела на волоске. Какой бы ни была причина, она хотела — нуждалась — в его помощи.

— Шанадар. Я так многого не знаю!

Шанадар смерил ее суровым взглядом.

— Ксоса выбрала тебя, чтобы спасти твой род, твой и мой. Подумай, что ты сделала сегодня. Ты проигнорировала опасность, чтобы поговорить с матерью. Ты дважды отбилась от хищников и разработала новый план, потому что старый провалился.

— Ты видел? — прошептала Ю'унг.

— Я думал, что ищу тощего, маленького, отчаявшегося юнца, а не уверенное, умное создание, что спаслось из-под обвала и одолело стаю гиен. Я нашел тебя цепляющейся за осыпающийся утес, оседлавшей бревно, без пути наверх или вниз, пока гиены пускали слюни в предвкушении твоей гибели. Даже тогда ты была занята тем, что придумывала, как выжить. Это и убедило меня, что ты та, за кем послала меня Ксоса, что она права.

— На твои плечи ложится многое, но ты не одна. У тебя есть твое племя и твоя новая стая. Тебе понадобятся все мы, потому что легкие времена позади. Теперь нам предстоит испытание.

Дух Ю'унг воспрял не потому, что она хотела ему верить, а потому, что верила.

Шанадар извлек из сумы другую кость.

— Каждая метка на этом древке обозначает день пути, что потребовался, чтобы добраться до тебя.

Ю'унг уставилась на зарубки и вздохнула.

— Путешествие будет долгим.

— Пойдем. Твое племя ждет, чтобы отправиться в путь.