Высокий, Загадочный и Одинокий

Глава 27

– Кто-то плачет и, судя по звуку, фигово притворяется. – Конечно, Ефраим знал, кто это. Портящий воздух запах дешевых духов сказал ему обо всем.

Он подошел к закрытой двери в отдельную гостиную и рывком открыл ее. Элеонор сидела на двухместном диванчике и растерянно смотрела, как Кенди театрально рыдает, пряча лицо в ладони.

– Мама, я останусь ненадолго. Обещаю. Все пошло не очень хорошо.

– Эмма, все складывалось неплохо для тебя. А закончилось, потому что он обнаружил тебя в постели c другим мужчиной, это известно всему городу, – сказала она сдавленным голосом.

– Но чего же он ждал? – возразила Кенди. – Он оставлял меня одну каждый день, и мне стало одиноко.

– Работа, Эмма. Это называется работа. Вот куда он уходил. И если бы ты не уволилась, то так бы не скучала.

Кенди шмыгнула носом:

– Они уволили меня.

– Пожалуйста, скажи, что тебя не поймали на краже снова.

Кенди выпрямилась, вытирая глаза.

– Просто недоразумение. Они ошиблись при подсчете.

– Я действительно не понимаю, чего ты ждешь от меня, Эмма, – сказала Элеонор уставшим голосом.

– Ну, я надеялась вернуться сюда ненадолго. Мне просто нужно время, чтобы собраться и найти себя, понимаешь? Необходимо найти связь с внутренним я, чтобы встать на правильный путь и сделать что-то со своей жизнью.

– Ты действительно рассчитываешь вернуться, после того, как бросила своих детей? Тебя даже не волновало, не голодают ли они. Что бы ты не воображала себе последние пять месяцев, они могли оказаться на улице и воровать еду.

– Ой, мама, ты говоришь глупости. Я знала, что ты никогда не позволишь им голодать.

– Уверена, ты на это рассчитывала, – сухо ответила Элеонор.

Улыбаясь, Эмма встала, вероятно, думая, что победила.

– Я пойду принесу вещи. Поскольку все люди съехали, я займу комнату в другом конце дома, ты ведь понимаешь, мне нужно личное пространство.

– Я бы не стал беспокоиться о вещах, – глубокий голос Ефраима раздался эхом в маленькой комнате.

Обе женщины повернулись, чтобы посмотреть на него. Элеонор смутилась, а Эмма жадно пожирала взглядом его обнаженную грудь. Ни одна из них не заметила Медисон.

Она осталась в коридоре, прислонилась к стене и пыталась справиться с гневом. Медисон зажмурилась и провела языком по клыкам, пытаясь убрать их, как показывал Ефраим.

Это не работало. С каждым словом Кенди она еще больше распалялась.

– Эй, Ефраим, хорошо выглядишь, – промурлыкала Кенди. Лицо Элеонор покраснело еще сильнее.

– Уверен, ты прекрасно знаешь, что я выкупил дом у твоей матери несколько месяцев назад, поэтому можешь прекратить приставать к ней.

– Правда? – Кенди снова села, скрестила ноги и медленно откинулась назад, давая ему хорошенько себя рассмотреть.

– Да.

– Ну, возможно, я и ты могли бы прийти к какому-нибудь… соглашению?

Медисон собиралась убить ее. Вот так. Она надает матери пощечин.

После стольких лет самопожертвования со стороны Медисон, как Кенди осмелилась приставать к мужчине дочери? Она открыла глаза и сделала глубокий успокаивающий вдох.

– Медисон, что… ого! – Крис резко остановился в коридоре.

– Вау! Можно мне тоже потрогать? – спросил Джошуа взволнованно. – Это так круто!

– Возможно, позже, малыш. – Крис пытался отвлечь его.

– Ох, тоже клыки! Круто!

– Ох, нет, – пробормотала Медисон, краем глаза увидев восторженное выражение на лице брата.

– Да, она выглядит очень классно, правда? Почему бы нам не пойти наверх и не сыграть в видео игры?

– В твоей комнате? У тебя лучшие игры… Я имею ввиду, Ефраим не купит мне ни одной такой крутой.

– Конечно в моей комнате. – Крис подтолкнул мальчика к лестнице и взглядом, адресованным Медисон, спросил, все ли у нее в порядке. Она кивнула.

Затем снова закрыла глаза. Так близко. Слава Богу, это была не Джил. Та бы закатила истерику.

Ефраим долго молчал. Он прислушивался к разговору в коридоре. Они были на волосок от гибели. Рано или поздно им придется рассказать, кто такие они и Крис.

Для их же собственной безопасности им нужно быть в курсе. Но они всего лишь дети, а Элеонор ничего не знала о реальном мире, в котором жила.

Она не представляла, что землю населяют существа, подобные ему. Но поймет довольно скоро.

Кенди вскочила и направилась к нему.

– Почему бы нам не пойти в мою комнату и обсудить условия моего пребывания?

Она маняще облизнула губы.

– У тебя совсем нет гордости, Эмма? – презрительно поинтересовалась Элеонор.

Кенди пожала плечами, ничуть не смутившись. Казалось, она устраивает представление перед матерью. Но ее привлекло что-то новое.

Судя по выражению лица и языку тела, Эмма намеревалась получить желаемое, какой бы не оказалась цель.

Ефраим мягко оттолкнул ее, когда она подошла слишком быстро.

– Эмма, – он произнес это имя, потому что знал, как сильно та его ненавидит, – я с твоей дочерью, поэтому твое небольшое предложение не имеет смысла.

Кенди надменно рассмеялась:

– Она всего лишь девчонка, Ефраим. Тебе нужен кто-то с опытом, кто сможет доставить тебе удовольствие.

– Эмма!

Он так сильно сжал челюсть, что заходили желваки.

– Давай, Ефраим. Обсудим это. Ну же.

Она протянула к нему руку. Он отклонился и отошел.

Сдерживаясь, Ефраим обратился к ней:

– Эмма, давай кое-что проясним, даже если бы я не встречался с твоей дочерью, то ты никогда бы не привлекла меня.

Кажется, это ее не беспокоило.

Она продолжала понимающе улыбаться Ефраиму. Кажется, Кенди думала, что ее чары помогут добиться желаемого, бесплатного жилья и питания, возможно, даже немного денег.

– Я люблю твою дочь и собираюсь просить ее выйти за меня замуж, когда она перестанет упрямиться. Кольцо уже давно куплено, – произнес он, последняя часть предназначалась Медисон. – Ее потрясенный вдох сказал достаточно, и Ефраим продолжил, намереваясь высказаться до конца. – Что касается возвращения в лоно семьи, нет никакого долбаного шанса, что это произойдет. Думаю, что такой женщине, как ты не место рядом с Джошуа и Крисом, а учитывая произошедшее с Джил в Нью-Мексико, очевидно, что ты плохой для нее пример.

Брови Элеонор настороженно изогнулись.

Он забыл, что та не знала, как ее дочь подтолкнула ее младшую внучку к связи с тридцатипятилетним мужчиной.

Кенди усмехнулась:

– Они привыкли ко мне. Когда я жила здесь, мы почти не разговаривали, так что это бред. Им нет дела, чем я занимаюсь. Нет причин, по которым я не могу вернуться.

Ефраим раздраженно провел рукой по волосам. Эта женщина испытывала его терпение.

– Прекрасно! Ты не вернешься сюда, потому что я не хочу видеть тебя рядом с моим ребенком. Ни в коем случае наш ребенок не останется рядом с кем-то таким эгоистичным и мерзким, как ты!

Эмма отпрянула, словно ее ударили.

– Ты сделал меня бабушкой? – вскрикнула она, будто услышала что-то отвратительное.

Ефраим проигнорировал ее и возмущенные звуки, раздавшиеся из коридора, и сосредоточился на Элеонор. Она внезапно стала выглядеть на все свои пятьдесят восемь лет. Словно ее ударили. Ефраиму не нужно было спрашивать, чтобы понять почему.

Элеонор решила, что потерпела неудачу. Ее внучка не замужем и беременна. История повторяется, и не в ее силах что-то изменить.

Она не хотела наблюдать, как еще один ребенок пойдет по жизни без настоящей семьи, без любви.

Ефраим встал на одно колено перед Элеонор. Взял в ладонь ее дрожащую руку.

– Элеонор, она не Эмма. Не Эмма. – Она выглядела такой потерянной. – Элеонор, ей не шестнадцать, и она не одна. Ты знаешь, как сильно я люблю ее. Я не из тех мужчин, которые крутятся вокруг Кенди. Я собирался жениться на ней в любом случае. Ты должна знать, что я позабочусь о Медисон, и она не будет ни в чем нуждаться. Наш ребенок вырастет в любящем доме и с обоими родителями. Мы никогда не сделаем больно нашему ребенку, также как Эмма сделала с Медисон. Понимаешь?

– Да, – прошептала она.

– Ты, я, Медисон, малыш, Крис, Джил и Джошуа останемся здесь и станем семьей. Втроем мы вырастим их. Обещаю, что стану таким отцом для всех четырех детей, какого они заслуживают.

Элеонор улыбнулась сквозь слезы.

– Ты станешь хорошим отцом для них, и я благодарна тебе за это. Для детей лучше присутствие рядом надежного человека.

– Спасибо, но ты забываешь о лучшей части.

– Ох? – она выглядела смущенной.

– Этот ребенок станет первым внуком, которого ты возьмешь на руки младенцем после Медисон. Первым из многих, надеюсь.

Ефраим наблюдал, как эта мысль охватила ее. Она сделала глубокий вдох.

– Это верно. – Элеонор улыбнулась. – Могу я предложить помощь в качестве няньки?

Ее глаза заблестели от волнения.

Ефраим поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– Уверен, ты, Медисон и Джил справитесь блестяще.

– Ох, так много предстоит сделать! – Элеонор подскочила. – Нужно позвать девочек, чтобы мы могли подготовить детские пеленки и одежду.

– Ты не можешь делать этого! Она не может быть беременна! – отрезала Эмма.

Элеонор проигнорировала ее, когда выходила из комнаты. Ефраим понял, когда она заметила Медисон.

– Детка! У тебя будет ребенок! – счастливо закричала женщина. Ефраим услышал, как из легких Медисон вышел весь воздух, так сильно Элеонор сжала ее в объятиях.

– И свадьба! Не забывай про свадьбу! – заорал Ефраим. Нельзя, чтобы она забыла об этой части. Он был уверен, что Медисон придет в себя в конце концов.

– Я так счастлива! Ребенок и свадьба! – воскликнула Элеонор и поспешила на кухню, где, несомненно, собиралась всем названивать.

– Ефраим, ты не знаешь, что делаешь! – вскрикнула Эмма.

Он обратил на нее внимание.

– Ох, чего я не знаю?

Его голос оставался обманчиво спокойным.

– Я расскажу ради твоего же блага. – Кенди перекинула свои густые осветленные волосы через плечо. Затем продолжила в спокойной, доверительной манере. – Она уже делала так прежде.

– Прости? – Слегка непонятно и неожиданно.

Кенди сочувственно кивнула:

– Это правда. Медисон – патологическая лгунья. Мне больно говорить, но это так.

– Просвети меня. – Ефраим понимал, что любимая затаила дыхание, и задался вопросом, сколько ей понадобится времени, чтобы успокоиться, прежде чем она ворвется в комнату.

– Отлично, я надеялась, что этого не случится, но, очевидно, Медисон тебя околдовала. – Кенди медленно подошла к дивану и села. Ефраим занял место, которое ранее освободила Элеонор, и стал ждать. – Еще когда она была ребенком, мне приходилось решать проблемы, связанные с ее ложью. Она воровала, и я, конечно, прикрывала ее. Все стало намного хуже, когда Медисон достигла половой зрелости. Она спала с каждым встречным парнем. Скоро Медисон начала пить и употреблять наркотики.

– С момента знакомства я никогда не видел, чтобы она выпивала больше глотка алкоголя, – заметил Ефраим резко.

Кенди не обратила внимания на его тон.

– Она делает это в тайне со времен своей последней беременности.

Черт возьми, эта женщина была последней сукой. Он поерзал на диване, пытаясь сосредоточиться на ее словах.

– Говоришь, она была беременна раньше?

– Да, она не знала, кто отец ребенка. Когда у нее не получилось вытрясти денег из мужчин, то сделал аборт. Это одна из причин, почему мы переехали сюда. Мне пришлось увезти ее подальше от всего этого.

– Я думал, вы уехали, потому что у тебя не осталось ни гроша за душой и негде было жить.

– И это тоже, – выдавила она. – Конечно, у меня не осталось денег. Медисон забирала каждую монету, что я приносила в дом. Так трудно было накормить моих младших детей. Когда я переехала сюда, мне понадобилось отвлечься и проветрить голову. Знаю, я должна была ей помочь. – Со слабым всхлипом она закончила свой маленький спектакль.

– Итак, что ты пытаешься сказать мне?

Кенди передвинулась на диване и устроилась поближе к нему. Она протянула руку и взяла его ладонь, и Ефраим позволил ей.

– Если она на самом деле беременна, ребенок может быть не от тебя.

Она завлекающе провела пальцами вверх и вниз по его руке.

– Ты думаешь, она мне изменяет? – мягко спросил он.

– Не хотела стать тем, кто расскажет тебе, но Медисон была со многими мужчинами с тех пор, как переехала сюда, так что ее репутация только укрепилась. Этот ребенок может быть твоим.

Ефраим сложил руки вместе и посмотрел вниз, не обращая внимания на ее холодные прикосновения. Руки женщины теперь ласкали его мускулы.

– Что ты предлагаешь мне сделать? Если она изменила мне, я не останусь с ней.

– Ох, и я не виню тебя. Ты такой сильный, добрый мужчина. Ты не заслужил всего этого, – пробормотала она.

– Что мне делать?

– Ну, думаю, лучше вам расстаться. У нее осталось достаточно денег, и есть хорошая работа. Тебе нужно попросить ее съехать.

– Как быть с ребенком?

Кенди пожала плечами.

– Она изменила тебе? Ты действительно хочешь ее видеть? Если Медисон беременна, с ней все будет нормально. Она позаботится о ребенке. Дочь способная, и тебе не надо об этом беспокоиться. Она же тебе не жена или что-то подобное, слава богу. Можешь представить, как было бы унизительно для тебя, как для мужа?

– Итак, ты думаешь, я брошу женщину, которая может быть беременна? – спросил Ефраим без тени эмоций.

Она сжала его бицепс, пытаясь подбодрить.

– Думаю, это лучший выход.

– Не могу в это поверить.

Он недоуменно покачал головой. Эмма выбрала неверный путь, который, кстати, Ефраим подготовил для нее.

– Знаю. Никогда не думала, что она поступит так снова. Я надеялась и молилась, что у тебя хватит сил изменить ее, но ошиблась. Это не твоя ошибка. Ты такой хороший человек. – Кенди положила другую руку на его колено.

– А как же дети? – спросил он, ускоряя ход ее маленькой игры.

– Ну, я хотела вернуться сюда в любом случае. Правда, не знала, что Медисон вновь начала свою игру, но готова помочь тебе с ними, и останусь здесь и ради тебя тоже.

Ее рука заскользила по внутренней стороне его бедра, где Ефраим схватил ее.

Он мрачно рассмеялся:

– Ох, Кенди, ты меня позабавила. – Ефраим оттолкнул ее руку и посмотрел ей в глаза. – Давай начнем сначала. Медисон не лжет. Она не умеет врать, когда дело доходит до игр, но она не лжет и никогда не украла ни монеты. Я никогда раньше не видел, чтобы женщина работала так усердно, чтобы позаботиться о своих брате и сестре. Медисон взяла на себя лишнюю ответственность, когда привела Криса, но никогда не жаловалась.

– Она одурачила тебя. – Эмма с жалостью посмотрела на него.

– Кенди, я могу без сомнений заявить, что Медисон была девственницей, когда я впервые взял ее.

– Ах, бедняжка. Женщина может притвориться, – ответила она мягко. У него появилось ощущение, что у нее есть в этом опыт.

– Помнишь, прием у врача в гинекологии?

– Да, – неохотно промолвила Кенди.

– Ну, доктор подтвердил, что она несомненно была девственницей, и, судя по выражению твоего лица, ты действительно об этом не знала, да?

– Я…

– Итак, когда твоя мать не смогла бесплатно поселить тебя здесь, ты решила, что это сделаю я, если предложишь мне себя. Затем поняла, что твои возможные источники доходов не настолько интересные и собиралась избавиться от конкурентки, так?

– Ефраим, не будь таким, – промурлыкала она.

Он резко встал.

– Ты действительно думаешь, что я выброшу на улицу любимую женщину и нарождённого ребенка, основываясь всего лишь на твоих словах?

Кенди выглядела нервной, впервые с начала беседы.

– Она просто использует тебя, Ефраим, – возразила она отчаянно.

– Нет, она крайне зла на меня сейчас, и не виню ее. Я сделал глупость, не спросив ее. Даже если она никогда не захочет меня снова, я даже пальцем к тебе не прикоснусь.

– Ефраим?

– Знаешь, ты недостойна ее. Ты воспользовалась ею и бросила ее и двух своих замечательных детей. Медисон отказывала себе во всем, чтобы накормить этих ребят, а ты ни разу не поблагодарила ее. Теперь, решила отплатить ей за доброту тем, что пришла сюда и пытаешься выдворить ее на улицу? Ты мне противна. – Он повернулся к ней спиной и обнаружил, что Медисон теперь стоит в дверях.

– Ох! Медисон, мы как раз говорили о тебе, – бросила Кенди бодро, стараясь делать вид, что ничего не произошло.

– Я слышала, – сухо ответила девушка.

Лицо Эммы осунулось.

– Это не то, что ты думаешь. Я… я… просто проверяла его, чтобы убедиться, что он достоин тебя.

– Как мило. – Она не сводила взгляд с Ефраима. – Могу я минуту с тобой поговорить?

– Конечно.

– Подождите, а как на счет меня?

Медисон наконец-то взглянула на мать и ничего не сказала. Та стала для нее пустым местом. В итоге, после всех этих лет, она не чувствовала ничего, когда смотрела на нее – ни любви, ни жалости и даже вины. Кенди перестала для нее существовать.

– А что с тобой? – спросила она холодно.

– Мне некуда идти. Ты же не собираешься выкинуть мать на улицу, правда? Что подумает твой ребенок, когда узнает, что ты выкинула его бабушку или Джил с Джошуа?

Кенди спрашивала, играя в игру, которая всегда хорошо у нее срабатывала.

– Ты никогда не была матерью этим детям и ты, конечно, не можешь называться бабушкой этого ребенка, – ответила Медисон тем же холодным голосом.

– Как ты можешь! У меня нет денег, и некуда идти! Перестань быть такой эгоистичной сукой!

Кенди сорвалась, потому что осознала, что потеряла какой бы то ни было контроль над Медисон.

Ефраим поднял руку, чтобы остановить любимую от того, что с удовольствием сам бы сделал в этой момент.

– Я дам тебе пять тысяч долларов за согласие покинуть этот штат. Я поговорю с Медисон, и, когда вернусь, тебе лучше принять решение, потому что это разовое предложение. Я куплю тебе билет в один конец в тот штат, который ты выберешь. Также дам немного денег, чтобы оплатить первые два дня в гостинице. Как только получу сообщение о твоем местонахождении, то вышлю чек. Ты беспокоишь нас в последний раз. Больше я никогда не дам тебе ни цента, поэтому тебе лучше растянуть эти деньги, пока не найдешь работу.

– Ты дашь мне пять штук? – глаза Кенди загорелись.

Он кивнул.

– Это твой выбор: получаешь пять штук и уезжаешь или ничего, и можешь остаться неподалеку, так чтобы быть рядом с детьми. И какого решение?

Она даже не моргнула.

– Пять штук! – Кенди хлопнула в ладоши. – Это великолепно!

Никто не удивился.

– Хорошо. Оставайся здесь, а я вернусь, когда мы с Медисон поговорим.

Она махнула им.

– Со мной все будет хорошо, не волнуйтесь.

Они и не собирались.

Ефраим отвел Медисон в коридор.

– Где ты хочешь поговорить?

– В спортзале.

– Ладно.

Он не спешил с этим, но лучше покончить со всем, чтобы он мог начать унижаться и умолять ее вернуться к нему. И он бы это сделал.

Ефраим не мог жить без нее, и ему плевать, даже если придется поставить себя в глупое положение, чтобы доказать это.

Он набрал код доступа на панели. После звукового сигнала Ефраим открыл дверь и придержал, пропуская Медисон. Дверь закрылась со щелчком и звуковым сигналом, прежде чем они достигли нижней ступеньки.

– Итак, о чем нам нужно пого…

Медисон схватила его за рубашку и прижала к стене, ее рот накрыл его губы.