Выйти замуж за безжалостного дона

Глава 14

Роза.

Как только на следующее утро открываются глаза, я сразу же ищу тепло, которое должно быть рядом со мной на кровати. Мы с Энцо уснули вскоре после вчерашнего разговора. Или, по крайней мере, я заснула. Последнее, что я помню, это то, как он гладил меня по волосам, наблюдая за мной. Голубые глаза, темный, собственнический блеск на лице.

Я тихо зеваю, прежде чем сесть. Энцо нигде не видно. Холодный воздух проникает в открытое окно. Я немного расстроена тем, что он не задержался, чтобы проснуться со мной, тем более, что сейчас всего несколько минут шестого. Нигде ему не нужно быть так рано. Дверь шкафа открыта, поэтому я слезаю с кровати и иду в том направлении.

Когда я открываю дверь, Энцо стоит там, яркость его телефона в руке освещает его лицо. Он поднимает взгляд, как только я появляюсь в дверях. Легкая улыбка касается его губ.

— Эй, — говорю я тихо. — Почему ты так рано встал?

— Я всегда просыпаюсь рано, — отвечает он.

Это всего лишь одно простое предложение. Но теперь, когда у меня есть контекст того, что с ним произошло, это предложение звучит гораздо больше. Я не могу не задаться вопросом, как он смог справиться после того, что с ним произошло. Искал ли он терапию? Затем я пытаюсь представить себе такого парня, как Энцо, сидящего на диване и разговаривающего с каким-нибудь мужчиной или женщиной в очках. Я сомневаюсь в этом. Он слишком высокомерен, чтобы поверить, что кто-то может помочь ему справиться с его демонами. Он даже не стал говорить со мной об этом, несмотря на то, как сильно я давила. Я до сих пор удивлена, что он это сделал.

Его прохладный взгляд падает на мои обнаженные бедра, а затем поднимается к моему лицу.

— Ты никогда не выглядела красивее, чем сейчас, принцесса, — говорит он мне.

Я краснею, мое сердце становится смехотворно горячим. Наверное, я выгляжу ужасно: мои волосы превратились в крысиное гнездо, а на лице нет макияжа. Но на мне одна из его рубашек, и, зная его, я уверена, что он имеет в виду именно это.

— Итак, — говорю я неловко. — Какие у тебя планы на сегодня?

Энцо роняет телефон на стол посреди комнаты. Он идет ко мне легкими, контролируемыми шагами. Я тихо сглатываю, когда понимаю, что он без рубашки, в одних трусах-боксерах. Так он спал прошлой ночью? Я не могу вспомнить.

Он достигает меня и проводит большим пальцем по моей щеке.

— Я подумал, что мы могли бы провести день вместе. Может быть, потусоваться в постели или пойти куда-нибудь, решать тебе. Что ты думаешь?

— Звучит скандально, — говорю я с дрожью. — И лениво.

Он улыбается и оставляет нежный поцелуй на моих губах.

Прижатие его губ к моим поражает меня с такой силой, что все мое тело покалывает. Я подношу ладонь к его плечам, притягивая его ближе, когда он просовывает свой язык мне в рот. Стон поднимается у меня в горле. Мои пальцы сжимаются, и я сжимаю его еще крепче.

Рука Энцо скользит к моей шее. Он держит меня там, прикосновение легкое, но в то же время собственническое. Каждое прикосновение его языка к моему вызывает у меня дрожь. Я остро чувствую влажное скольжение между ног. Другая его рука скользит по моим бедрам к изгибу моей задницы. Когда он сильно сжимает и издает низкое рычание в глубине горла, мое тело практически тает в его объятиях.

Я тихо задыхаюсь, когда он заканчивает поцелуй, прикусывая кожу на моей шее, натягивая кожу между зубами и слегка посасывая. Его пальцы скользят вверх по моей ноге, поднимая мою рубашку вверх и позволяя ему взглянуть на мои трусики. Жар сжимает нижнюю часть живота. Энцо трет влажную ткань моих трусиков вверх и вниз, заставляя меня дрожать.

— Для меня всегда такая мокрая, — бормочет он мрачным голосом.

В этот момент я больше всего хочу его. Я провожу рукой по его телу, обхватывая его эрекцию. Он тяжело вздыхает сквозь зубы, прежде чем опустить взгляд, пока я провожу рукой от его основания к кончику сквозь материал его боксеров.

— Ты даже не представляешь, как много я об этом думал, Роза, — шепчет он.

Я смотрю на него.

— Оправдываешь свои ожидания?

— Ничто не может сравниться, — рычит он и крепко целует меня.

Я задыхаюсь ему в рот, и он глотает его, поглощая меня. Энцо берет меня на руки, не прерывая поцелуя. В одну минуту мы в туалете, в следующую — на кровати. Я все еще нахожусь на нем, прижавшись спиной к изголовью, а он практически пожирает меня.

— Ты хочешь меня, — говорит Энцо мне в губы, его дыхание сбивается.

Это не вопрос, но я знаю, что он хочет ответа. Поэтому я киваю.

— Я хочу тебя, — выдыхаю я.

Его рука массирует мою задницу, прежде чем дать ей шлепок, звук эхом разносится по спальне. От него исходит рычание удовлетворения, когда я наклоняюсь и целую его шею нежными поцелуями. Это захватывающе — иметь к нему такой доступ. Мои руки скользят по плоскости его груди. Все эти часы в тренажерном зале действительно окупаются.

Схватив меня за бедра, Энцо притягивает меня ближе, чтобы сесть на его эрекцию. Я становлюсь еще влажнее, когда он прижимает меня к своему члену. Горячий взгляд встречается с моими глазами, и он слегка сдвигает меня, чтобы протянуть руку вниз. Один палец сдвигает мои трусики в сторону, а два других скользят по клитору. Внутри меня нарастает горячее давление, и я выгибаю спину, когда он вводит в меня два пальца. Я стону, сжимая его плечи, не в силах ничего сделать, кроме как покачивать бедрами на его руке.

— Ты моя, Роза.

Он произносит слова на итальянском языке. Я не уверена, что он вообще это осознает.

Я слишком далеко зашла в муках страсти, чтобы что-либо сказать. Удовольствие лижет мои вены, нарастая до тех пор, пока это не станет всем, что я знаю. Когда Энцо добавляет еще один палец, за моими веками летят звезды. Мне нужно что-то, чтобы приземлиться в реальности, и я смотрю ему в глаза. Это ошибка. Они такие мрачные, полные похоти, желания и еще одной мягкой эмоции, которую я не могу назвать.

Когда Энцо внезапно перестает меня трогать, мои глаза расширяются. Здание удовольствия внутри меня рушится, наполняя меня отчаянием.

— Нет, — кричу я, пытаясь прижаться к нему, чтобы удержать его пальцы на месте.

Хотя это бесполезно. Он резко отдергивает их, его глаза блестят.

— Ты не сможешь кончить, пока я не буду внутри тебя, — говорит он. Он прикладывает один палец к моим губам, его слова легкие и властные.

— Отстой.

Меня пронзает волна похоти. Я чувствую, что вот-вот сгорю от предвкушения, нервов, потребности, чтобы он был внутри меня. Тем не менее, я раскрываю губы, позволяя ему положить палец мне в рот. Я закрываю рот и сосу, ощущая сладкую остроту своего возбуждения. Когда Энцо пытается вытащить палец, я отказываюсь, мой рот растягивается в улыбке, и я держу его закрытым.

Его глаза сияют так, что обещают возмездие.

— Отпусти, Роза. Прежде чем я наполню твой рот своим членом вместо пальца.

Это обещание вызывает у меня дрожь, и я не могу не задаться вопросом, какой он на вкус.

Каково было бы засунуть его член мне в рот. Энцо стонет так, будто может читать мои мысли.

— Не сегодня, — настаивает он. — Сегодня все, чего я хочу, — это быть похороненным внутри тебя.

Прежде чем я успеваю моргнуть, он сжимает в кулак материал моих трусиков. Он с трудом рвет шнурок, обнажая меня перед собой. Он проводит большим пальцем по моей мокрой киске. Прикосновения почти почтительные, и когда он смотрит на меня, в его глазах есть что-то уязвимое.

— Если я тебя трахну, Роза, пути назад не будет.

— Я знаю, — шепчу я.

Затем он целует меня, просовывая язык мне в рот. Целовать его — это как принять дозу наркотика, от которого невозможно отказаться, потому что он вызывает сильную зависимость. Ему удается стянуть рубашку, которую я ношу через голову, оставив меня совершенно обнаженной. Я перемещаюсь на его члене, медленно покачивая бедрами и прижимаясь к нему. Когда он захватывает сосок ртом, у меня вырывается прерывистое дыхание. Моя рука поднимается к его волосам, сжимая их крепче, когда он сильно сосет мой сосок, прежде чем переключиться на следующий. Мои глаза грозятся закатиться, пульс пульсирует между ног.

— Энцо, — стону я, не в силах больше это терпеть и отчаянно нуждаюсь в освобождении.

Мне удается вытащить его из трусов, вытаскивая член. Секунду я просто смотрю на это. Он такой горячий и тяжелый в моей руке. Я сжимаю его кулаком всего один раз, заставляя его зашипеть. Я собираюсь погладить его еще раз, когда он хватает меня за запястье, останавливая.

Между нами проносится взгляд, прежде чем он поднимает мои бедра и медленно опускает меня на свой член. Энцо стонет, а я задыхаюсь, у меня перехватывает дыхание. Слёзы жгут мои глаза от жгучего ощущения, когда он меня растягивает. Я еще даже не приняла его целиком, но уже чувствую себя настолько сытой.

Энцо хватает меня за бедра. Я не уверена, кто из нас дрожит. Голодный взгляд в его глазах вызывает новую волну тепла по моему позвоночнику. Мои ногти впиваются в его плечи, а его рука скользит к моему клитору. Он трет его круговыми движениями, и я стону, чувствуя горячее жужжание. Через минуту или две я встречаюсь с ним взглядом, мои глаза говорят ему, что я готова.

— Ты уверена, принцесса? — спрашивает он.

— Я уверена, — выдыхаю я.

Он колеблется, прежде чем медленно повести меня вниз, пока я не поймаю его. Каждый дюйм.

— Черт, — говорит Энцо сквозь стиснутые зубы.

Он сжимает мои бедра так сильно, что у меня появляется синяк, поскольку каждая мышца его тела напрягается. Я дрожу, и мои глаза горят, когда его сердцебиение устремляется навстречу моему. Я прижимаюсь лицом к его шее, пытаясь справиться с натиском эмоций.

— Роза, — говорит Энцо, его голос граничит с контролем. — Детка, мне нужно, чтобы ты подвинулась.

Его слова привели меня в движение. Я двигаюсь медленно, покачивая бедрами круговыми движениями и прижимаясь к нему клитором. Его руки скользят по мне, от ягодиц до позвоночника. Он хватает меня за волосы, крепко целует и бьет меня по заднице. Ощущение покалывания распространяется по моему телу, когда я перехожу от прижимания к нему к подъему и захвату его. Темп медленный, и Энцо, кажется, доволен тем, что позволяет мне задавать ритм. Моя грудь подпрыгивает, когда он входит и выходит из меня, пока внезапно все это не становится слишком сильным.

Меня отталкивают от края, мое тело содрогается, когда я выкрикиваю его имя. Его рот прижимается к моему, вытягивая у меня дрожащий вздох. Когда я прихожу, он пристально смотрит на меня.

— Я хочу слышать, как ты вечно выкрикиваешь мое имя, — тихо шепчет он, покусывая мою мочку уха.

Его взгляд грозит поджечь меня. Убедившись, что я успокоилась от оргазма, он снова сжимает мои бедра, притягивая нас ближе друг к другу. Он двигает меня вверх и вниз, сильно подпрыгивая на его эрекции. Мои стоны дрожат в горле. Мои пальцы упираются в волосы его головы.

Я постоянно кричу, а он продолжает толкаться вверх, вбивая в меня отбойный молоток.

Он трахает меня так, будто это марафон, и единственное, о чем мы оба думаем, — это дойти до конца. Когда я кончаю во второй раз, я падаю ему на грудь, не в силах держать глаза открытыми. Энцо тоже кончает, вздрагивая рядом со мной, кончая внутри меня. Он целует меня в плечо.

Я все еще под ним, бескостная и полная удовлетворения. Мои руки вьются в его волосах, не желая отпускать. Наше тяжелое дыхание наполняет тишину.

— Никогда не было ничего лучше тебя, принцесса, — говорит Энцо, когда проходит несколько минут, и я начинаю нормально дышать.

Моё сердце согревается. Я пытаюсь слезть с него, но его хватка крепче удерживает меня там. Он все еще внутри меня, и я почти уверена, что его член все еще немного тверд. Я улыбаюсь ему в грудь.

— Энцо, мне нужно встать.

— Ты обещала оставаться со мной в постели весь день, — парирует он.

— И я буду. Как только приму душ, — говорю я ему, уже чувствуя, как влага стекает по моим бедрам.

— Отлично, — вздыхает он, покусывая мои губы. — Мы примем его вместе.

У меня вырывается смех, когда он несет меня в сторону ванной. Мы проводим там как минимум час, находя время, чтобы узнать тела друг друга. Когда мы возвращаемся к его кровати, я чувствую себя изнуренной. Энцо зовет своего дворецкого, чтобы тот принес нам завтрак в постель.

Он сдерживает свое обещание. Остаток дня мы проводим, разговаривая и трахаясь. Он ни разу не смотрит в свой телефон.

Поздно вечером мы лежим рядом на его кровати. Я рисую круги на его груди, и мое сердце наполняется. Я не была так счастлива очень давно.

— Почему у тебя нет татуировок? — задаю я вопрос.

У моего брата их полный сундук. У Тони есть несколько, даже у Майкла. Немного странно, что у него ничего нет.

— Я никогда не чувствовал необходимости их приобретать, — говорит мне Энцо с легкой ухмылкой. — Плюс, мне не нравится ощущение, когда игла пронзает мою кожу.

Мои губы кривятся в улыбке.

— Боже мой, ты боишься иголок.

Его глаза сужаются.

— Как ты пришла к такому выводу? Я не боюсь, детка. Просто… осторожен, — бормочет он.

Я фыркаю.

— Тебе определенно страшно. Это восхитительно. Клянусь, — говорю я, все еще смеясь.

— Продолжай говорить, что я боюсь, Роза. Я уверяю тебя, что добром это не закончится, — говорит он.

— Ты напуган, — смело отвечаю я.

Воздух на секунду напрягается. Он взбирается на меня, его глаза кипят от жара, когда они скользят по моему телу. Я ожидаю, что он меня поцелует, но вместо этого на его лице появляется озорное выражение, и он начинает щекотать меня по бокам. Мои глаза выпучиваются, когда я разражаюсь приступом хихиканья.

— Энцо, — говорю я между смехом, пытаясь стряхнуть его. — Остановись.

— Нет, пока ты не возьмешь свои слова обратно, детка, — говорит он, его руки продолжают атаковать.

— Ладно, ладно, — говорю я, все еще хихикая. — Я беру свои слова обратно.

Наконец он делает паузу, позволяя мне отдышаться.

— Ты большой и злой волк. Ты не боишься, — говорю я ему с усмешкой.

— Приятно видеть, что мы на одной волне, — говорит он, наклоняясь и захватывая мои губы сладким поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание.

Когда он отстраняется, кривая ухмылка на его лице заставляет мое сердце замирать. Его искренние улыбки настолько редки, что мне хочется спрятать каждую из них и сохранить их навсегда. Я хочу, чтобы каждый день был таким до конца нашей жизни.

Мысль об остальной части нашей жизни отрезвляет. Нам нужно провести важный разговор.

Энцо падает обратно на кровать, и я кладу голову ему на грудь.

— И я подумала, — начинаю я. — Что мы должны пожениться до конца года, верно?

Энцо издает звук согласия.

— Ну, первый шаг к этому — выбор даты. У нас больше нет времени.

— В какой день ты хочешь, чтобы мы поженились, принцесса?

Я смотрю на него.

— Ты хочешь, чтобы я выбрала?

Он кивает.

— Мне все равно, в какой день это произойдет. Все, что имеет значение, — это сделать тебя моей женой.

В груди у меня теплеет, и меня охватывает чувство волнения. Я сажусь и смотрю на него.

— Ну, я думала о рождественской свадьбе, — объявляю я. — Рождество всегда было для меня особенным. Это довольно банально, но раньше я мечтала о свадьбе на Рождество. Повсюду был снег и яркие огни. Это было бы потрясающе.

Только закончив говорить, я понимаю, насколько он неподвижен.

— Энцо? — спрашиваю я в замешательстве.

На его челюсти дергается мышца, и выражение его лица меняется. В мгновение ока теплый и непринужденный взгляд, которым он смотрел на меня весь день, исчез. На его месте появилась холод, который, как я думала, мне больше никогда не придется увидеть.

— Нет.

Всего одно слово. Я даже не знаю, чему он говорит «нет», но чувствую, как мое сердце разрывается.

— Нет, что? — спрашиваю я, когда он поднимается с кровати и в волнении проводит рукой по волосам.

— Нет, мы не поженимся на Рождество. Выбери другую дату, Роза, — говорит он мне.

Это больше похоже на команду, его тон не оставляет места для споров. Что-то холодное скользит по моей спине.

— Ты только что сказал, что тебе все равно, какой день.

— Мы можем пожениться в любой другой день, кроме этого, принцесса.

Моя челюсть сжимается, и я чувствую, что начинаю злиться.

— Почему нет?

Когда он не отвечает, мои эмоции вспыхивают.

— Я не хочу спорить по этому поводу, Роза.

— Ну, очень жаль, — говорю я, тоже поднимаясь на ноги. Я натягиваю одну из его рубашек, брошенных на пол, и смотрю на него сверху вниз. — Ты не можешь что-то говорить и просто ожидать, что я подчинюсь, не задумываясь. Я не робот и не могу читать твои гребаные мысли! Скажи мне почему, Энцо. Сейчас.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но колеблется. Его губы сжимаются, и он отводит взгляд. Я усмехнулась.

— Невероятно, — бормочу я.

Я собираюсь накричать на него, может быть, назвать его засранцем, когда в дверь стучат. Его глаза ненадолго встречаются с моими, прежде чем он приближается к ней. Я сижу на кровати, моя грудь все еще напряжена. Я вижу только светлые волосы Джейсона, когда Энцо стоит в дверях.

— Что? — спрашивает Энцо, немного в его тоне.

— У нас проблема. Действительно большая. Минцетти. Они убили нескольких наших людей, сожгли один из наших складов в России. Там довольно напряженная ситуация.

Я не удивляюсь по тому, как напрягается Энцо. Я остаюсь на кровати. Минчетти — одна из мафиозных семей, но никто толком не знает, кто они. Джейсон говорит Энцо что-то еще, но его голос слишком тих, чтобы я могла понять, что именно. Несколько секунд спустя он отступает, и Энцо закрывает дверь. Он смотрит на меня с напряженными челюстями и глазами, полными едва сдерживаемой ярости.

— Детка, мне пора идти, — говорит он удивительно мягким голосом.

Я выгибаю бровь.

— Что случилось с Минцеттисами? Какие у тебя с ними отношения?

Его челюсть тикает.

— Они заключили со мной сделку, попросили стать партнером их семьи, а не твоей. Я отказался.

— Вместо этого они попросили тебя жениться на одной из их дочерей, — понимаю я.

— Что-то вроде того.

— И сейчас?

— Полагаю, они хотят отомстить. Детали неясны; все, что я знаю, это то, что они натворили кое-что, что мне нужно исправить.

— Ты собираешься на войну? — спрашиваю я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Он качает головой.

— Даже если бы я захотел, я бы не смог. У нас нет для этого ресурсов. И я никогда не начинаю бой, в котором не смогу победить.

— Роман бы тебе помог, — предлагаю я.

— Он бы мог. Но меня не интересует бой. Я не думаю, что Минчетти тоже. Они сделали все возможное, и я ожидаю, что теперь они снова уйдут в тень.

— Так куда ты едешь?

Он выдерживает мой взгляд и отвечает:

— В Россию.

Мое сердцебиение ускоряется. Братва, то есть русская мафия, и итальянская мафия не очень-то уживаются. Ближе всего они подошли к этому, когда русская женщина вышла замуж за итальянского дона, что привело к появлению Минчетти. Тем не менее, итальянцы, смело решившие поехать в Россию, как известно, возвращаются без голов.

— Не волнуйся, принцесса. Я не умру, — говорит Энцо с мягкой улыбкой. — Хотя, возможно, пройдет некоторое время, прежде чем я вернусь.

Он кладет руку на мою щеку, и я наклоняюсь к его прикосновению.

— Сколько?

— Я не знаю, недели может быть. Там нестабильная ситуация. Но мне нужно восстановить контроль.

— Хорошо. Делай все, что должен, — говорю я, возвращаясь мыслями к нашему спору.

Должно быть, он увидел это на моем лице, потому что вздыхает, садясь передо мной.

— Роза, я не хочу, чтобы последнее, что мы сделаем перед тем, как я уйду, — это ссора.

— Формально мы не спорили. Я просто предложила, а ты закрыл мне рот без уважительной причины.

— Мне очень жаль, — говорит он искренним тоном. — Я бы сделал для тебя все что угодно. Только не это.

Я принюхиваюсь и отвожу взгляд, но не раньше, чем замечаю, как тени мелькают в его глазах.

— У тебя есть важные дела, Энцо, — напоминаю я ему.

— Малыш…

— Я буду здесь, когда ты вернёшься, — говорю я, чтобы успокоить его.

Он кладет руку мне под подбородок, поднимая мою голову так, что я смотрю ему в глаза.

— Ты моя, — яростно говорит он.

— Я знаю, — говорю я со вздохом.

Когда он захватывает мои губы своими, я позволяю ему это сделать. Я позволяю себе чувствовать все, даже душевную боль. Это слишком много. Я всегда чувствую слишком много, когда дело касается него. Ненавижу то, что тридцать минут назад мы были так счастливы, а теперь всего этого нет.

Энцо собран и готов отправиться в путь через считанные минуты. Я тоже одеваюсь и следую за ним вниз. Что-то болезненное стучит в моей груди, когда я вижу, как он прощается со своими кузенами. Мария даже обнимает его. Я не могу не задаться вопросом, хочет ли он детей. Я принимаю противозачаточные средства, но это довольно важный разговор, который нам, вероятно, следовало провести до того, как он трахнул меня без презерватива.

Попрощавшись со своими кузенами, он еще раз целует меня в лоб и уходит. Мое сердце почти сразу становится пустым.

— Я вижу, ты уже занимаешься сексом со своим будущим мужем, — говорит мне Изабелла.

Я смотрю на нее, подняв бровь. Она указывает на мою шею, и я поднимаю руку, чтобы коснуться засоса, который, я уверена, должен быть выставлен напоказ.

Черт возьми, Энцо.

Хотя, правда, ожидала ли я заняться сексом с Энцо Руссо, чтобы он меня каким-то образом не отметил?

— Это бессмысленно, Иса, — бормочу я с легкой улыбкой. — Я не могу развратничать со своим будущим мужем.

Я поняла, что лучший способ справиться с Изабеллой Руссо — убить ее добротой. Она не плохой человек, просто ей больно. По словам Джейсона, который с готовностью предоставил мне информацию, Изабелла так и не смирилась с тем, что Энцо бросил ее, когда они были подростками. Они были близки в детстве. Вот откуда я знаю, что она простит его. В конце концов. И, возможно, в конце концов это прощение распространится и на меня.

Энцо звонит регулярно, поэтому я слышу его голос. Так что я могу хотя бы подтвердить, что он жив. И я иногда беру трубку. Но кроме этого, я вернулась к гончарному делу. Однажды я сказала Энцо, что делаю это только тогда, когда мне нужно сбросить тяжесть в груди, эмоции, с которыми я не могу справиться.

А с его отсутствием именно это и произошло. Братцы мои, Елена, все замечают, что что-то не так. Особенно, когда я каждый день прихожу домой и сразу же убегаю в свою гончарную комнату. Роман думает, что это потому, что я скучаю по Энцо, и у меня не хватает духу сказать ему, что это не так.

Потому что я скучаю по нему всеми фибрами своего существа. Но я также обеспокоена тем, что, когда он вернется, весь наш прогресс будет потерян и нам в конечном итоге придется начинать все с нуля.

Мои глаза цепляются за блестящее кольцо на пальце. Это доказательство. Доказательство того, насколько он заботится. Потому что еще до того, как он хорошо меня узнал, он был готов подарить мне кольцо, принадлежащее его матери. Энцо, возможно, и хотел бы притвориться, что он весь ледяной и с неровными линиями, но я видела внутри его сердце.

Я могла бы однозначно быть его. Но и он был бы моим.