Выйти замуж за Феникса

ГЛАВА 14

— Как?! Откуда?! Что?! — Змей, похоже, обрел дар речи первым, но с глазами совладать по-прежнему не мог, и они одинаково смотрели на меня в три пары круглых блюдец. Правда, две пары были намалеваны на бутафорских головах, но настоящие глаза немногим отличались, выдавая его неподдельное удивление. — Это реально был ОН?! И он вот так легко ушел? Он увидел меня и ушел?!

— Смешно не это… — Ник сглотнул, не отрывая полный какой-то непонятной тоски взгляд от того места, где только что стоял Феникс. — Он увидел МЕНЯ! И ушел. А значит, дело вообще дрянь…

Видя такое вопиющее безобразие и равнодушие касательно моей нелегкой участи, я начала потихоньку заводиться:

— Спасибо, что вовремя выломали дверь. Еще бы несколько минут, и меня бы уже не было… Хотя… наверное, вы бы этого даже не заметили. Подумаешь, какой-то сумасшедший призрак ворует у гостей тела… Ах да, запамятовала. Благодарить за свое чудесное избавление мне нужно не вас, а как ни странно — моего мужа! Если бы не он…

В ответ на мои слова Никита словно очнулся, но вместо того, чтобы хоть как-то проявить заинтересованность моей участью, вдруг спросил:

— Что ОН говорил?

— Ты о Фениксе? — Не очень-то вежливо поддерживать разговор, интересуясь только тем, что нужно для себя любимого. Вон стоит, взглядом по углам шарит, словно боится, что Феникс, как бабка Кудыка, из грязи да в князи… Даже шагу не сделал мне навстречу! Ладно… — Говорил, что скучает, любит! Но… о колечке мечтает больше, чем обо мне. Впрочем, так же, как и ты!

Я, печатая шаг, направилась к двери и даже не остановилась подождать, когда застывший истуканом (видимо, от пережитого) Змей посторонится, откупорив для меня дверной проем. Я попросту не задумалась о том, как этот верзила будет освобождать мне дорогу, а заодно и три свои головы из узкого прохода, и поперла на него с таким мрачным видом, что Змей решил не искушать судьбу. Он поспешно сделал шаг назад, пару раз крепко дернулся и с громким треском сухостоя вынес под солнышко на своих широченных, чуть зеленоватых плечах рассохшийся и покривившийся от времени дверной косяк. Дверь, не выдержав такого издевательства, тут же отвалилась вместе с проржавевшими петлями.

— Спасибо за то, что уступил мне дорогу, позволив выйти из этого жуткого дома! — кивнула я, стремясь как можно быстрее миновать сыпавшуюся с обломанных трухлявых бревен пыль. После случившегося я теперь на грязь и пыль смотреть не смогу! — Непривычно, что змеи, в отличие от людей, обучены хорошим манерам!

— Хорошим манерам? — Афанасий потрогал висевший на шее косяк и с опаской отступил от меня еще на пару шагов. — Вот уж не думал, что ломать чужое жилище — это верх благовоспитанности.

— Верх благовоспитанности — уступить даме дорогу, не ища легких путей! — Следом за нами в выломанном проеме показался Ник, с опаской оглядел истлевшие зубцы бревен дверного прохода и поспешил их миновать. Я украдкой бросила на него взгляд. Кажется, та паника (если не страх), что я видела совсем недавно на его лице, уступила место привычному ехидству. Что ж, в таком случае, пациент скорее жив… — Афанасий, а где наш многоуважаемый конь по имени Борис? Сегодня он нам здорово помог!

Демонстративно не замечая меня, Ник взглянул на Змея в ожидании ответа. Тот деловито огляделся и, не выпуская из рук дверной косяк, висевший на шее квадратной подковой, пожал плечами:

— Наверное, пошел добивать того одноглазого. Последнее, что я увидел, прежде чем ринуться на спасение уважаемой Василисы Еремеевны, было то, как Борис вцепился зубами в его потертую куртку и передними копытами принялся делать из него отбивную. Кстати, а что за магию использовал этот бродяга? Кажется, она из области пространства и живых ресурсов? Он создал столько себе подобных… Целое полчище… Надо взять на вооружение. И если бы они не растворились в воздухе, нам было бы несдобровать…

— Полчище?! — Я непонимающе нахмурилась. Насколько я помню, Лих был один…

— Именно! — Змей с радостью нашел в моем лице заинтересованную слушательницу. — Когда мы поднялись к дому, то увидели прохаживающегося в нетерпении бородача.

— Это был Лих, — поправила я.

— Один хрен… — пришел к бесспорно верному выводу Афанасий. — Так вот, заметив нас, он сначала пытался уговорить нас обождать, чтобы не мешать твоей встрече с его тетей, но Ник не поддался на фальшивые уговоры, стукнул его для убедительности в оба глаза и направился к двери. И тут этого типа как будто туман закрыл, а когда развеялся, перед нами уже целое войско таких красавцев нарисовалось! Вот и думаю — что за магия их призвала и почему они так внезапно растворились?

— Сотня из ларца, одинаковых с лица? — Я не сдержала усмешки, до того потешно (не спеша и с расстановкой) вел рассказ Змей.

— Мудрее и не скажешь! — тут же поддакнул он и заторопил меня: — Пойдемте за Никитой, принцесса. Я видел, как он только что свернул за дом. Там может быть опасно, и мы должны быть вместе, если это «опасно» все же произойдет!

— Лучше честно признайся, что тебе очень страшно здесь оставаться! — Я поджала губы и, перед тем как отправиться на «спасение» Ника, фыркнула: — Кстати, а я смотрю, тебе этот трухлявый косяк понравился? Решил вместо ожерелья оставить? Или как амулет использовать?

— Ко… косяк? Какой косяк? — В голосе Змея послышалось столько неприкрытого изумления, что я поняла одно: он позабыл о висевшем на его плечах «украшении».

Голова есть — склероз найдется, как любит говаривать моя тетушка. Кстати, надо бы с ней переговорить. Вдруг она что присоветует? Ведь бабка Кудыка никуда не делась. Просто на время отстала от меня благодаря магии Феникса. Но она не умерла! Сколько еще наивных дурочек приведет к ней Лих?

Я свернула за угол дома и замерла от неожиданности. Борьку я узнала сразу, а вот откуда взялся жавшийся к краю обрыва лохматый серый жеребец с повязкой на глазу, до меня дошло чуть позже. Ник, стоявший рядом с Борькой, вдруг пронзительно гикнул, и лохматая коняга так резво сиганула вниз по единственной тропке, что уже мгновение спустя ее звонкий цокот стих.

— Лих?! — даже не спросила — удивилась я. Кажется, я поспешила с выводами: этот одноглазый подлец уже никого и ни к кому не приведет.

— Не то слово! — невпопад хмыкнул у меня за спиной Змей. Он уже избавился от дверного косяка, и теперь две его бутафорские головы помято свисали ему на спину не пригодившимися в жаркий день капюшонами.

— Отличная кличка для такого побитого молью жеребца! — Борька завистливо вздохнул вслед ускакавшему Лиху, обернулся и… со всех ног бросился ко мне, взбрыкивая на бегу. — Хозяйка! Живая! А мы тут без тебя… грустили… Ох как грустили!

— Так, что две гармошки порвали? — ухмыльнулась я. Видели мы их грусть…

— Порвали. Только не гармошки, а всего-то сотню клонов Лиха. — Борька подлез мне под руку хитрой рыжей мордой и умиротворенно вздохнул, когда мои пальцы зарылись ему в холку. — Хотя вру. Лих не долго-то и сопротивлялся. Ну попинали мы втроем этих одноглазых, а потом Лих, видимо, устал. Его клоны исчезли, словно и не было, а сам он неожиданно сделал какой-то жутко смешной кульбит и превратился в патлатого жеребца! Кому сказать…

— Наверное, магия исчезла вместе с ведьмой. — Я прижалась лбом к теплой шее Борьки, и вдруг такая тоска меня взяла. Зачем мне это колечко? Ничего мне не надо! Только бы оставили меня все эти Лихи, Кудыки, Фениксы и Ники в покое! Приехать бы домой, к батяне! В бане вымыться и до отвала наесться щей и вкусной сдобы, что сейчас уже, наверное, напекла кухарка Фрося.

Эх! За сегодняшнее утро мне отчего-то почудилось, что Фениксу я нужна больше, чем Нику! А ведь так оно и есть. Фениксу нужно, чтобы я нашла кольцо, а что нужно Нику? Тоже кольцо? Или награду? Или… что?! Что нужно от меня Нику?

Я не услышала, как герой моих сомнений и вопросов приблизился и тронул меня за плечо.

— Вась…

В ответ на его прикосновение я дернулась так, что едва не полетела в траву, запнувшись за копыто Борьки. Но благо именно жеребец и спас меня от падения, точнее, его грива, которую в тот самый момент старательно расчесывали мои пальцы.

— Что тебе от меня нужно?! — зло выдохнула я, не ожидая от себя такой реакции. Нащупав ногами твердую почву, я обрела равновесие и постепенно разжала пальцы.

— И-го-го… то есть о-го-го себе! — Почувствовав свободу, Борька для верности отпрянул от меня и встряхнул гривой, видимо проверяя ее наличие. — Чуть скальп не сняли, а все из-за тебя, сын Штир-лица! Кто тебя научил так девок пугать?

Змей среагировал быстрее озадаченно хмурившегося Ника и как всегда поспешил заполнить пробелы в своем образовании:

— А не соблаговолите ли объяснить, кто такой этот Штир-лиц? Великий маг-невидимка?

— Да не! — обрадовался коняга возможности почесать язык. — Это на моем конезаводе такой конюх был. Из кочевого племени цы-ган. Ходил совершенно бесшумно, незаметно появлялся и исчезал. А его сынок и того талантливее был. Ну и однажды незаметно исчез вместе с сотней племенных жеребцов. Эх! Вот взял бы он меня, и не видать тебе, хозяйка, такого золотисто-рыжего красавца.

— Золотисто-рыжего? — Не, ну какое самомнение?! — А я-то думала, что у тебя неизменный кирпично-грязный цвет!

— Что ты, Вась! — Борька скосил глаза, пытаясь оглядеть себя, и печально вздохнул. — Просто такое сокровище, как я, время от времени — а лучше каждую неделю! — нужно мыть и хотя бы раз в день расчесывать. Но… судьба, наверное, моя такая — работать перевозочным средством у принцесс!

Он развернулся и потрусил к тропинке с видом такого оскорбленного достоинства, что мне даже стало немного стыдно. В его транскрипции слово «принцесса» прозвучало как «грязнуля».

Никита, видимо, уже расхотел спрашивать меня о чем-либо и тоже поспешил удрать от меня вслед за конягой.

— Обещаю вскоре задать тебе хор-рошую баню! — посулил он, поравнявшись с Борькой.

— Мне кажется или я слышу в твоем обещании угрозу? — Жеребец настороженно покосился на Ника.

— Кажется, — успокоил тот и даже примирительно похлопал Бориса по все еще топорщившейся, местами с явными проплешинами, холке. — После сегодняшнего сумасшедшего утра нам всем кажется всего понемножку…

— А вот это сейчас был явный намек на меня? — Я бросилась следом. Не люблю, когда из меня делают козла отпущения. — Значит, во всех бедах и несчастьях виновата я?

— Как пожелаете, принцесса. Мой долг исполнять ваши прихоти. — Ник даже не обернулся.

Ах так?!

— А если я пожелаю больше никогда тебя не видеть? — Я догнала его и дернула за руку, заставляя остановиться. — Сможешь исполнить мое желание?

— Увы! — Он обернулся и уставился мне в глаза тяжелым взглядом. — Это желание из разряда невыполнимых. Если я что-то обещаю — я делаю, чего бы мне это ни стоило!

Боже, как же трудно смотреть ему в глаза, когда там начинают водить хоровод странные серебристые искорки!

— А если я освобождаю тебя от твоего обещания? Мне больше не нужен проводник! — И какой бес в меня вселился? Зачем я все это ему говорю?

— Жаль только, я не смогу освободить себя от слова, данного тебе! Придется потерпеть, принцесса.

— Типа мое слово тверже гороха? — коротко хохотнул за спиной Змей, вежливо обогнул нас и, взяв под уздцы Борьку, не спеша повел его вниз, бросив: — Как обсудите дальнейшие планы, догоняйте. Да не затягивайте. Место здесь нехорошее… хвостом чую.

Я стиснула зубы. Тоже мне предсказатель! Обидно, когда твои страдания и обиды представляются другому лишь тратой времени и недоразумением. Нет! Раз уж я завела этот разговор, надо все выяснить здесь и сейчас! И без лишних советчиков…

— Ник. Послушай. Я знаю, что тебе нужно это кольцо. Не знаю, зачем оно тебе, но ты ищешь его не для Феникса! Я знаю! В твоей жизни произошла какая-то беда, которую ты хочешь забыть и, возможно, что-то исправить. И для этого тебе нужна я. Возможно, ты и помогать мне взялся именно потому, что узнал о колечке и о том, что мой муж — Феникс. — Заметив на его губах тень улыбки, я не выдержала: — Да! Пусть я говорю несвязно и, может быть, ошибаюсь, представляя себе все совсем не так, как оно есть на самом деле, но в чем-то я права. Вот только ты никогда не доверишь мне свои секреты. И меня это убивает! Сегодня, когда я висела бесплотным духом над своим телом и не знала, что будет дальше, я жалела только об одном. Я жалела, что больше никогда не смогу с тобой поговорить, никогда не смогу почувствовать тепло твоих рук, а ты… — Не в силах больше произнести ни слова, я позорно шмыгнула носом и отвернулась, но, затылком чувствуя взгляд Ника, заставила себя закончить: — А ты боишься доверить мне какой-то секрет. Пусть самый важный, страшный, великий, но… подумай, когда меня не будет рядом, останется ли твой секрет таким уж важным?

Я крепко зажмурилась, мечтая только о том, чтобы эта соленая мерзость, что сейчас ползет по моим щекам и мешает четко видеть открывавшийся с горы вид, поскорее высохла, или упала, или была унесена ветром!

— Вась… — Горячие ладони Никиты легли мне на плечи. — Поверь, я очень хочу все тебе рассказать, но… это не моя тайна. И… я уверен, что тебе она не понравится. Пожалуйста, давай закончим то, что начали, и… тогда уже будет видно!

— Значит… я тебе не нужна? — Как же удержаться и окончательно не разреветься? Как же совладать со своим прерывающимся голосом? Как не показать ему то, что сейчас рвется из глубин моей души? А вдруг это что-то не удержится во мне и попросту разорвет меня на части? — А когда мы найдем кольцо, ты вернешь меня отцу, возьмешь деньги и уйдешь?

Его пальцы больно сжали мои плечи, и я почувствовала, как неодолимая сила поворачивает меня к нему помимо моей воли. Его глаза, самые любимые, всепрощающие и всепонимающие, оказались так близко, что я не выдержала и горько, навзрыд разревелась. Как сопливая девчонка!

— Василек! — Он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. — Я клянусь всем, что мне дорого, — ты мне нужна! Очень нужна! Но сегодня, когда я увидел рядом с тобой Пе… мм… Феникса, я понял, что нам пока не быть вместе. Мое прошлое явилось за мной.

— Прошлое? — Я еще раз шмыгнула носом. Вот и как его понять? — Мой муж — твое прошлое?

— Нет, он… — Ник отвел глаза и медленно, словно подбирая каждое слово, произнес: — Он не мое прошлое, но он помешает мне быть с тобой.

— Даже если мы отдадим кольцо? — Я отстранилась от него, а он даже не сделал попытки меня задержать.

Завел руки за спину и, разглядывая что-то внизу, кивнул:

— Тем более если мы его отдадим. Меня утешает одно — мы даже не знаем, где искать то колечко…

Я покусала губы и выпалила:

— Знаем.

Он уставился на меня разом потемневшими глазами:

— Тебе рассказал о нем призрак вещуньи? Что он тебе сказал?

Я горько усмехнулась и отвела взгляд. Боже, сколько заинтересованности появилось в его глазах. Сколько азарта! Слезы на ветру давно высохли. Хорошо. Пусть будет как он хочет: сначала найдем кольцо, а там посмотрим. Но я больше не позволю себе быть слабой! По крайней мере, не с ним!

— Он сказал, что кольцо Феникса находится в шамаханской столице. Где-то во дворце султана. Точнее, у одной из принцесс.

Ник протянул мне руку и заговорщицки подмигнул:

— Так чего же мы ждем?

Как будто и не было выворачивающего душу наизнанку разговора.

— Уже ничего! — Я холодно ему улыбнулась и, словно не заметив протянутой руки, первой ступила на ведущую вниз тропинку.

— А мы уж решили, что вы собрались арендовать у ведьмы домик на ночь! — приплясывая в нетерпении, выдал Борька, едва мы ступили на поросшие травой зеленые валуны, будто щедрой рукой великана в избытке рассыпанные у подножия горы.

— Зачем? — очнулся прикорнувший в лучах полуденного солнца Змей.

— Ну… может, решили дух бабки под корень извести? — Борька глубокомысленно пожевал травинку, при этом поглядывая на нас такими шкодными глазами, что я поняла: да, именно об этом он и думал!

— Что мы, живодеры какие? — Ник, обогнув меня, первым подошел к жертве магических экспериментов. — Тем более дух. Что с него взять? Совсем другое дело извести под корень желание говорить у некоего «болтливого средства передвижения». Кстати, надо попробовать… Есть у меня одно заклинание…

— Не надо! Я понял! — Коняга показал, будто застегивает копытом на пуговки свою ухмыляющуюся пасть. Выглядело это так уморительно, что я не выдержала и улыбнулась. Вот что за зараза такая? Так все может извратить, что нет никакого желания на него обижаться. — К тому же как вы поймете по банальному «и-го-го», сказал я что-нибудь умное или пошутил? А может, я ругаться изволю?

— А ты умеешь говорить «умное»? — Ник привычно проверил подпруги и взглянул на блаженствующего Змея. — Ну что? Афанасий, ты с нами?

— Ну ясно-понятно! Здесь мне оставаться теперь никакого резону нету! Последнее спокойное место спалили… — Змей поднялся с валуна. Вдруг откуда-то сбоку что-то свистнуло, и мы увидели самую настоящую стрелу, насквозь пробившую бутафорский хвост Змея. Он удивленно принялся наматывать хвост на руку, пока не поднес стрелу к глазам. — Мне кажется или какая-то паскуда мой костюмчик изнахратила?

— Не такое уж оно и спокойное, твое «последнее место»… — Ник быстро оглядел изломы горы, пытаясь понять, где мог прятаться стрелок. — Быстро все скройтесь за валунами, а я подумаю, что делать с этой напастью.

— Которая стрелять не умеет? — Я только покачала головой и, подойдя к Борьке, взгромоздилась в седло. — Потому как если бы умела, то попала бы в этого двухметрового дылду, а не в его хвост…

— Спорное утверждение… — Змей отбросил хвост за спину, тоже задумчиво изучая гору.

— Вася! Немедленно слезь и уйди за камни! — Ко мне подскочил Ник, и, не переставая оглядываться, попытался стянуть меня на землю, но тут свистнула вторая стрела, точнехонько у Борьки над ухом.

Жеребец испуганно встал на дыбы и, срываясь с места в карьер, завопил:

— А-а-а-а! Спасите-помогите! Не дайте помереть в расцвете сил и лет! А ведь я еще ни с одной кобылкой ни разу ромашки не нюхал! Люди! Да где же справедливость в этом мире?! Да чтоб вас подкинуло и разорвало! Изверги, браконьеры, конегубы!

Я едва успела вцепиться в поводья, как мы на всем скаку завернули за гору и Борька понесся к городу по заросшей травой тропинке, попутно расшугав в разные стороны лучников, устроивших охоту на Змея. Человек пятнадцать! Не меньше!

— Гляди, Микола! Девку спасли и коня заколдованного! У злыдня вроде еще мужик какой-то на закуску оставался. Я сам видел.

— Надоть тоже спасти! Будет нам награда и от мужичка и от градоначальника!

— А за девку кто отдаст?

— Дык она сама и отдаст. Девушки уж больно совестливые да благодарные! — донеслись нам вслед крики.

Ха! Благодарить за такой нервный перегруз? Не дождетесь!

— Борька, тормози! — Я изо всех сил натянула уздечку, пытаясь остановить обезумевшего жеребца, но он в ответ дернул головой так, что я едва не сверзилась на землю и только покрепче вцепилась в поводья. — Тормози! Там же Ник и Змей! Нужно сказать горожанам, что Афанасий не опасен! И что он вовсе не Змей!

— Фигушки, хозяйка! — Упрямая скотина, вместо того чтобы тормозить, и вовсе перешла на галоп. — Нику ничего не будет — сама слышала! А Змей… выберется. И вообще, что значит — не опасен? Не бывает дыма без огня!

Я только оглянулась на стремительно уменьшавшуюся гору. Ну Борька, ну холодец с ножками!

К счастью, мои волнения оказались напрасными. Не знаю как, но к городской стене мы с Борькой и Змей с Ником прибыли одновременно. Афанасий летел низко. Зигзагом. Его бутафорские головы разноцветными мячами безжизненно болтались по бокам, а нашпигованный стрелами хвост только мешался. А вот для Никиты его хвост оказал неоценимую услугу. Он зацепился за него и теперь летел, повиснув на хвосте, как на веревочной лестнице.

Горожане, увидев такую перелетную процессию, торопливо попрятались за воротами, а стена мгновенно ощетинилась стрелами, но стрелять никто не торопился. Может, понимали, что Змей-то пусть странный, но крылатый и за укол стрелой в попу не погнушается перелететь через стену. А может, предпочли понаблюдать, как Змей сожрет девку и коня, а на десерт закусит приставучим до Змеевой за… точнее, хвоста парнишкой.

Не знаю, каковы были мотивы медлящих с расправой жителей, но надежды их не оправдались. Я это поняла по разочарованным крикам, раздавшимся сразу после того, как мы вчетвером, точно спасаясь от пожара, не сговариваясь ринулись в воду, торопясь поскорее сбежать из этого негостеприимного мира.

Пара смельчаков даже выпустила нам вдогонку стрелы, метко прошившие водную гладь. В ответ на эту диверсию Змей выпрямился во весь свой немаленький рост, с треском оторвал бутафорские головы, все равно мешавшие погружению, размахнулся и, метнув их в сторону берега, бомбочкой ушел под воду.

Стрелять перестали. Наверное, местные жители успокоились увиденным и решили, что Змей, замученный собственной совестью за безвинно сожранных баранов, покончил жизнь зверским самоубийством. А как же жить без голов?

Переход между мирами снова оказался неприятным, но произошел незаметно. Иначе и не скажешь. Вот ты из последних сил давишься глоточками воздуха, который стремительно заканчивается, а когда терпеть больше невмоготу, делаешь глубокий вдох… чистейшего озерного воздуха и осознаешь, что нет городской стены, да и города никакого нет. Нет людей. Нет ничего, кроме раскинувшегося в степи озера и клыка горы, уходящего в небо где-то на горизонте.

Единственным, что омрачало наше счастливое бегство, оказалась непогода, разыгравшаяся по эту сторону мира. Пронзительный ветер пробирал до костей, холодом проникая в мокрую одежду, а в довершение из свинцовых туч принялся накрапывать холодный дождик. Пытаясь сдержать колотящую дрожь, мы торопливо выбрались на берег.

— Как ты теперь? Без маскировки? — первым нарушил молчание Никита.

— Ты про головы? А толку от них. Ни полетать, ни утонуть… — отмахнулся Афанасий. — Между прочим, одноголовые змеи тоже существуют. У шамахан сам видел. А вот хвост жалко. Из-за этих сумасшедших лучников получилась какая-то расческа, а не хвост! Интересно, что это на них нашло? Пять лет к горе ни ногой, а тут… Разве что в самой пещере засаду не устроили.

Борька вдруг подозрительно потупился и, уткнувшись носом в траву, принялся выгрызать на травяном ковре узоры, незаметно удаляясь от нас все дальше и дальше.

— Борис! — Я всегда обладала талантом командирского голоса. Наверное, этот дар достался мне по наследству от папеньки, усиленный породой тети Мафани. — К ноге!

Борька дернулся, прижал уши и, как собачка, поплелся ко мне на полусогнутых.

— А чего сразу Борис? Они сами! Я только посоветовал нападать не поодиночке, а скопом. И хороший запас стрел взять с собой. А то, что неожиданность и внезапность это пятьдесят процентов успеха, знает любой стратег и тактик.

Мы с Ником переглянулись, а Змей, сосредоточенно хмурясь, повертел в лапе утыканный стрелами хвост и едва слышно спросил:

— За что ты так со мной, а? Я же тебя накормил, напоил! У костра спать положил!

— Не-не-не! Это не я! — Борька замотал головой так быстро, что защелкали уши. И вдруг указал на нас копытом. — Это они виноваты. Если бы они меня не обидели, я бы не сбежал. Если бы я не сбежал, я бы не встретил драконоборцев. Если бы я не встретил драконоборцев — кому бы я, по-вашему, стал советовать, как ловить всякую летучую живность?! Никому! А значит, в случившемся сегодня полностью виноваты Ник и Васька! Я, вообще, давно заметил, что, когда они ссорятся, в мире начинается самый настоящий пи… пиреворот!

— Вообще-то переворот! — не удержался Ник.

— Это у нормальных людей «пе», а у вас «пи»! И не надо тыкать мне в нос в качестве ошибок мои лингвистические изыскания. К тому же я на человеческом не так долго говорю! — Борька встряхнул гривой и, обиженно махнув хвостом, потрусил к горе.

— Эй, ты куда? — Змей по доброте душевной уже простил Борьке наводку. Не забывая выжимать «хвост» и попутно вытаскивая из него занозы стрел, направился за ним. — Ну не тужи! Нашел из-за чего обижаться. Да хоть «пю».

— Думаешь? Надо будет попробовать. — Борька тут же остановился и, уже как ни в чем не бывало помахивая хвостом, мотнул головой в сторону клыка горы. — У тебя же, кажется, в том мире там пещера была? Значит, и в этом найдется. А то… дождь. Подковами клянусь, до ночи не стихнет. А то и до утра. А ночевать-то где-то надо?

Не признать правоту Борьки оказалось сложно. Я только вздохнула, покосилась на Ника и, встретившись с его изучающим взглядом, торопливо зашагала вперед.

Гора так гора.

Чего я там не видела?