Вызов (ЛП)

Глава 24

Все спуталось.

Я помню, как дергался свет лампы, металл завизжал, когда мои пальцы сжались достаточно сильно, чтобы согнуть ее. Вилка отлетела от стены с хлопком, полились искры, и лампа осыпалась, когда внезапное движение свободно разорвало тень. Фотовспышка, потом прыгающие тени. Лампа практически засвистела, когда я развернула ее, послышался звук, похожий на тот, который издает поезд на расстоянии — водянистость сквозь прозрачную, вязкую жидкость, упрочняющуюся над миром.

Тяжелая, пылающая основа лампы ударила Леона прямо в лицо с тошнотворным хрустом. Я хотела крикнуть «Мне жаль!» И, возможно, я сделала это. Кто-то кричал, Грейвс взревел, Леон кинулся через комнату в замедленном движении, сворачиваясь, как жук, его тонкие волосы взлетели и на мгновение вспыхнули золотом. В тот быстрый момент золотой свет поразил стену — единственное чистое пятно цвета во всем мраке, и я пихнула Грейвса в сторону через уплотняющийся воздух. Пальцы скользнули по грязи на его кожи, ногти срезали на коже волосы, прямо как царапины от булавок на бабушкином кухонном столе. Основа лампы отлетела, описывая высокую, идеальную дугу, и тело Леона ударило Сергея справа, в середине прыжка со звуком, похожим на хороший, чистый удар на столе для пула. Лицо кровососа все еще было багровым и искаженным — маска усмехающейся ненависти, а я уже двигалась.

«Быстро, быстро, но точно!» — кричал голос Кристофа внутри головы. Моя хватка на подпоре лампы усилилась, электрический шнур отлетел с трескающимся звуком, также вытягиваясь и становясь странным, так как я двигалась слишком быстро.

Грейвс согнулся, катясь, и внезапно там оказалась Анна, подпрыгнув на кровати, как попрыгунчик. Она одна, казалось, двигалась с нормальной скоростью; она двигалась к Сергею — и прямо в мою линию атаки.

Моя левая рука резко метнулась вперед, чары строились и свободно стремились из пальцев голубой вспышкой, которая осветила всю комнату, как фотоаппарат, заморозивший время. Они ударили ее в солнечное сплетение, останавливая ее решимость, и она кучей свалилась на пол, что было бы забавно, если бы я не была так чертовски занята.

Земля ушла из-под моих ног, и лампа упала вниз, ударяясь о пол и поднимая еще больше голубых искр, когда сила чар восстановилась вдоль пальцев. Засов раскрутился, давая мне дополнительную подъемную силу, я чувствовала, как сгибался металл, когда прыгнула с шестом, и природное чутье, поглотившее меня, было чистым и холодным, как иногда взгляд в глаза Кристофа.

Я могла бы поклясться Богом, что услышала папин голос не в голове, а слева от меня, как если бы он присел, наблюдая: «У тебя есть только один выстрел, Дрю. Сделай соперника!»

Верхушка лампы отломалась, и теперь у меня было тонкое железное копье. Основа лампы ударилась в дальнюю стену, хрустя и сморщиваясь, когда сила ее воздействия согнула ее, и мне пришлось вовремя схватить наконечник, борясь с законами физики, а правильное время держало все остальное в комнате в своей прозрачной, стеклянной сети.

Еще одно разрушающее воздействие — и ноги ударились о пол. Трансформация пылала жаром, растрепав волосы, и голод дергал каждую вену и артерию, которыми я владела, как если бы собирался вытащить их всех в спутанной массе спагетти. У меня появилось быстрое, безумное, яркое видение Бенжамина, присевшего возле тарелки со спагетти и соусом, и мир ушел у меня из-под ног, как если бы был смазан маслом.

Нос Сергея почти коснулся моего. Поток горячей черноты мягко стучал по полу. Я заколола его: копье прошлось через его грудь и в стену позади него. Он дернулся, горячее дыхание коснулось моей щеки, и живот сошелся в сильном спазме.

Я слышала, что если двигаться достаточно быстро, то даже солома может пробить стальную тарелку. Если двигаться достаточно быстро, то даже обычный железный подсвечник может пройти через грудь вампира. Вверху с левой стороны — выстрел в сердце.

Я действительно сделала это? Руки сошлись в удивительной вспышке натирающей боли. Я отшатнулась, падая и спасая себя инстинктивным прыжком в сторону. Это тоже была хорошая вещь, потому что копье вырвалось из стены с визгом, и Сергей упал, его когти разрезали пустой воздух. Он мог бы приземлиться прямо на меня, если бы я не переместилась. Шест лампы упал на пол и свалился на бок, приземляясь с более тяжелым ударом, чем, как я думала, было возможно.

Мир догнал подсознательную хватку. Кроссовки скользнули, я падала, не могла остановиться, и обучение вскрикнуло внутри головы оставаться на ногах, черт возьми, он мог снова встать, никогда нельзя быть уверенной с кровососами, СТОЙ...

Рука Грейвса сомкнулась на моем плече. Я издала полувопль, и он нырнул, удар просвистел мимо его грязных волос, и когти свободно выросли. Когти, вот почему запястье болело, там формировалась структура когтя. Ну кто же знал! Ура для меня!

— Полегче! —прокричал он. — Полегче! Друг! Друг!

Сердце быстро забилось, даже горло и запястья горячо пульсировали. Крик умер на полпути; я сглотнула и моргнула.

— Господи! — прошептала я наконец. Пальцы задрожали, когда когти скользнули из виду. Желание броситься или упасть в обморок прокатилось по мне огромной черной волной; я удержала его мрачной решимостью.

— Нет, — Грейвс поставил меня на ноги. Теперь его глаза горели, и как я могла когда-либо думать, что они потемнели? Теперь они стали изумрудными лазерами. — Круто! Ты убила его лампой!

Сергей дернулся. Мы оба нервно подпрыгнули. Леон скатился по стене, свалился с кровати и приземлился в сидячем положении. Его глаза были закрыты, рот приоткрыт и струйка красного цвета скользила из его носа. Еще одна струйка скользила по подбородку. Его грудь выглядела забавно. Избито, как если бы печь погладили огромной кувалдой.

Он ударил Сергея довольно сильно. Очень сильно, двигаясь очень быстро... Боже мой!

«В ближайшее время он не встанет, — прошептал внутри головы папин голос, мягкий и ровный, рассказывающий мне, что делать. — Двигайся, Дрю, детка!»

Анна закашляла. Она слабо скреблась по полу, ее туфли немного скрипели. Сергей снова дернулся, и я вздрогнула. Горло горело жаждой крови, уши ожили сцепившимися шепотками, и глухой пульс Грейвса мчался вперед и так или иначе кричал, что он лупгару. Пульс Анны был высоким и быстрым, немного отдаленным, снова и снова бормоча ее имя, когда оно отозвалось эхом через ее плоть.

Выскабливающий звук исходил от вампиров, и они были по всему дому. Много вампиров.

— Нам надо убираться отсюда, — прошептала я. Электрическое свечение из коридора все еще жалило глаза.

— Черт, серьезно?! — он опустил руку и мучительно закашлял. Под маской синяков его лицо горело. — Господи, Дрю! Лампой!

Это все, что у меня было! Я прочистила горло, снова взглянула на Леона. Он не выглядел так, будто собирался двигаться, но я не хотела рисковать. Ноги были подобно резиновой лапше. Остальная часть меня чувствовалась так, будто могла зажечь спичку тем, что просто стояла близко. Даже волосы покалывали.

Я проверила колени, поняла, что они удержат меня, и осторожно шагнула к Анне. Она издавала болезненные звуки, исходившие из горла, как котенок, который знает, что его собираются утопить.

«Оставь ее, — сказал бы папа. — Она замедлит тебя. Сперва ты заботишься о себе, Дрю».

Да. Забота в первую очередь о себе превратила Анну в то, что она есть сейчас.

— Какого... — Грейвс схватил меня, но я избавилась от него. — Дрю!

— Мы не можем оставить ее здесь. Она набросилась на него, она светоча, — и она не нравится мне. Я сделала еще шаг, ноги скользили в озере тонкой жирной грязи. Из Сергея вытекало удивительное количество жидкости. Я не слышала его сердцебиения. Если я ударила его в сердце, это могло обездвижить его, пока один из его приятелей не вытащит копье.

Или, возможно, не обездвижило. Он дернулся. Железное копье издавало звуки, когда его наконечник тянулся по полу.

— Дрю, — Грейвс говорил так, будто его ударили. — Что насчет него? — он выставил палец, указывая на Леона.

Черт, я не могу нести больше одного!

— Я не знаю. Ты сможешь нести его? — я чувствовала себя плохо, даже задавая этот вопрос. Он везде истекал кровью, и я сделала все хуже.

Грейвс фыркнул, теперь зеленые глаза стали такими яркими, что почти отбрасывали собственные тени. Альтер эго выглядывало через эти глаза, и если бы я была менее обеспокоена о тонне другой фигни, то я бы наверное била тревогу.

Потому что альтер эго не выглядело так, будто оно действительно волновалось о произошедшем, когда он ударил кого-то.

Грейвс пожал плечами. На половине движения он остановился, как если бы это причинило ему боль.

— Не знаю, нужно ли это ему. Он пахнет мертвечиной.

Я не спрашивала, как он узнал, на что похож запах смерти.

— Тогда оставим его, — слова ужалили горло. — Сперва беспокойся о живых, — точно такой же тон использовал папа, когда не хотел, чтобы я спорила. Горело ли у папы горло, когда он говорил это?

Грейвс смотрел на меня так, будто я только что издала своего рода смущающий физический шум, но помог мне поднять с пола Анну. Она даже не боролась, только повисла между нами, как мокрое белье. Мы с Грейвсом пошатнулись, и шансы, что мы выберемся отсюда, были невелики.

Тем более, что Сергей выбрал именно этот момент, чтобы снова двинуться, железное копье сильнее заскрежетало. Хотя от него все еще не слышалось пульса. Может, это его нервная смерть?

О, Боже, это ужасный побег, Дрю!

Я повела нас к двери, и мы с Грейвсом тащили Анну. Острые носки ее ботинок скользили по древесине, и нам пришлось приподнять ее над порогом и внести в ярко освещенный коридор. Я моргнула, глаза щипали и слезились.

Крик исходил ото всюду, стена шума была такой массивной, что стала практически беззвучной. Она встряхнула коридор, пыль посыпалась из низкого потолка, и я чуть не выронила Анну, потому что хотела закрыть уши руками. Это бы не помогло: звук исходил изнутри, ломая и скручивая.

Он исходил из комнаты позади нас. Я знала, не зная как, что это был Сергей.

Король вампиром, вероятно, сильно разозлился!

Внезапно шум прекратился, как если бы кто-то нажал кнопку паузы на CD-проигрывателе. Дом задрожал над нами, пыль осела. Это был короткий коридор, и в конце лестница вела вверх. По обе стороны находились фальшивые двери, уводя куда-то; мы были в самом конце. Никаких других выходов не было.

Черт!

Но потом на медном крюке я увидела длинную темную тень, и только выдохнула в изумлении, как весь дом над нами взорвался мягкими скрежетами, соскабливаниями, странными стучащими шагами вампирской активности.

Плащ Грейвса. Моя сумка. Чехлы от малаек и сами малайки. Все висело прямо там, возле еще одной железной двери.

Я выскользнула из-под руки Анны, дошла до туда тремя большими шагами.

— Аминь! Аминь, аллилуйя и передай мне чертово масло!

— Что? — Грейвс, оставленный с Анной, почти свалился грудой. Я схватила сумку, открыла и проверила ее. Дополнительные боеприпасы, никакого оружия. Но там находились свернутые в трубочку наличные и все остальное. Я нырнула под лямку. — Эй. Это мой плащ?

Я схватила чехол, застегнула его, внезапно пальцы стали неуклюжими колбасками, наверх повешала сумку. Я схватила его плащ, пока расправляла плечи, пытаясь сделать так, чтобы все подходило. Было тяжело — боеприпасы находились в карманах, но все еще не было оружия.

— Да. Хотя на мне он выглядит лучше.

— Ты носила мой плащ? — он покраснел под всеми этими синяками? Тяжело сказать. Я вернулась к ним и схватила руку Анны, перебрасывая ее через плечо. — О!

— Одень его, — тебе он, возможно, понадобится; снаружи холодно. Хотя я не сказала это. Кто знал, выберемся ли мы наружу? Я даже не знала, где мы находились, а вампиры наверху шумели, как уничтоженный муравейник. — Осторожно, там боеприпасы.

— Вы думаете обо всем, мисс Андерсон, — на мгновение его глаза вспыхнули зеленью.

Теперь было не так уж трудно тянуть Анну. Я подталкивала ее вперед, и ее ноги пытались помочь, слабо отталкиваясь от бетонного пола. Через несколько шагов Грейвс нагнал нас, теперь плащ развевался возле его коленей. Он нырнул под ее другую руку, и мы почти дошли до конца прохода, когда Анна зашипела на нас, чтобы мы остановились.

— Дверь, — произнесла она невнятно и указала избитым подбородком на последнюю дверь перед лестницей, по правую сторону. — Откройте... вот... эту.

Нет, черт возьми! Кто знает, что за ней? Но вещь, которая решила за меня, была тенью, падающей на вершину лестницы.

— Она заперта? — прошептала я.

Грейвс указал куда-то. Он не выглядел слишком хорошо, синяки были яркими, а остальная часть его — желтоватая, рот приоткрыт, и прямо сейчас он не был таким привлекательным. На самом деле, он выглядел едва живым.

Я последовала туда, куда он указывал. На крюке висел большой, железный ключ.

— Черт! — пробормотала я и попыталась взять на себя больше веса Анны, перетаскивая ее. Если нога Грейвса сломается, то (я решила прямо тогда и там) я понесу его. Я не хотела оставлять Анну позади, если мы оба были способны передвигаться, но если встанет выбор между ними — на самом деле без выбора.

Ключ вошел в дверь. Шаги приближались, я взглянула на лестницу и увидела еще больше мелькающих теней. Если бы там не оказалось выхода, то мы были бы в заднице. Конечно, у меня были малайки, и я могла бы удержать несколько кровососов, но если Сергею удастся вытащить ту лампу из груди, то здесь, в подвале, нас ожидают худшие времена.

Дверь качнулась. Внутри было темно, и на мгновение я подумала, что она привела нас к двери со, своего рода, выходом. Потом что-то задвигалось, и я дернулась.

Это был грязный, темноглазый, очень симпатичный парень-дампир в остатках красной рубашки. Снова кто-то двигался. Четыре дампира, все в красных рубашках, уставилось на нас, как беженцы из странного, тупого съезда.

Я посмотрела назад, правая рука была на полпути к рукояти малайки.

Красные рубашки. Это была охрана Анны. Я сухо сглотнула.

— Миледи! — прошептал-прокричал тот, что находился возле двери. Он выглядел как ад.

Грейвс был довольно избитым, но этот парень выглядел истерзанным.

Ну, это отчасти меняет ситуацию, разве не так?

Анна подняла кудрявую голову.

— Блэйн, — прокашляла она. — Помоги... нам. Все... вы. Также помогите ей. Я. Приказываю, — ее голова опустилась, вьющиеся волосы скользнули вперед, как если бы слова вытянули из нее всю энергию.

Они вскочили на ноги, и я напряглась. Кто из них был рядом, когда я набивала морду Анны в Главной Школе? Кто из них наблюдал за мной, ожидая, пока я останусь одна? Я помнила двоих, наставивших оружия на Кристофа после того, как Пепел снова спас меня от кровососов.

Раньше я думала, что если кто-то состоял в Братстве, то они никого не продадут кровососам, потому что знают, на что они похожи. Полагаю, я ошибалась. Поэтому моя правая рука поднималась к рукояти малайки, и я уже вычисляла, как вытащить отсюда Грейвса и...

— Да, мадам, — Блэйн изучал меня сверху вниз. Кровососы приближались маленькими шажками. Как только они доберутся до лестницы...

Я взглянула поверх висящей головы Анны. Устойчивый, пристальный взгляд зеленых глаз встретился со мной, и взгляд, который прошел между нами, стоил, по крайней мере, нескольких часов разговоров. Непосредственное общение чувствовалось настолько хорошо, что я могла прямо там сломаться и расплакаться. Вместо этого я яростно заморгала, сморгнула влагу и взглянула на парня, Блэйна. Остальные с красными рубашками — Господи, неужели они не смотрели Стартрек и не выяснили, что это лучше не одевать? — внезапно собрались позади него, и было почти тяжело принять обнаженную надежду на их старо-молодых, кровавых, с синяками лицах .

Неудивительно, они сделали бы все для нее.

— У меня есть стандартные боеприпасы, — я поняла, что говорила. — Нет оружия. Но у меня также есть малайки. Здесь мы пойманы в ловушку; у Сергея в груди железяка, но не знаю, заставит ли это его лежать.

— Боже мой! — Блэйн вышел вперед. — Ганс, Чарльз, возьмите миледи. Кип, стойка с оружием в конце коридора.

Дампир с резкими чертами, темными вьющимися волосами кивнул и пронесся мимо нас в коридор. Двое, что выглядели как близнецы, вышли вперед, чтобы забрать Анну, и как только мы передали ее, я схватила Грейвса за руку и отступила.

Блэйн на самом деле выглядел огорченным.

— Миледи... — он нервно взглянул на Анну, которая безвольно висела, как если бы израсходовала последнюю часть своей бодрости духа. — Мы не враги. Вы спасли миледи; мы должны поблагодарить вас.

— Да, хорошо, — я кашлянула, жажда крови саднила. — Давайте просто выберемся отсюда. У вас есть план?

— Нам он не нужен. Учитывая то, что у нас есть вы и боеприпасы, — умирающая улыбка украсила его избитое лицо. — Но на самом деле у меня есть план.

Это было прекрасно! Потому что именно тогда первая волна вампиров достигла лестницы — каскад топающих шагов и темной, блестящей ненависти. Грейвс развернулся и выпрыгнул в коридор, я последовала за ним, и малайки свободно скользнули из ножен с шепчущим звуком. Охрана Анны передвигалась позади меня, и я надеялась, что Сергей не вскочит на наши спины, когда внезапно Блэйн появился возле меня. Он издал боевой клич, который опалил мои уши, и мы сражались за наши жизни.