Whore

12.

Как и было сказано ранее, ровно в шесть часов утра за мной зашли близнецы в сопровождении Райли, что нисколько не удивило меня, поскольку Райли постоянно сопровождал меня везде, куда бы я не пошла. Это раздражает больше всего. Что бы я не делала, что бы не говорила, – хотя обычно я веду себя тише воды, ниже травы, да, чёрт возьми, даже когда я просто молчу, – он постоянно чем-то недоволен. И постоянно орёт на меня. А я… Я не могу ему ответить. Ибо слишком сильно боюсь. Думаю, что всем прекрасно видно, что мужчина и сам от этого не восторге. Но что-то подсказывает мне, что приказ быть рядом со мной Райли отдал непосредственно Дэн. Вот только зачем? Зачем ему так опекать меня? Мне что-то угрожает в доме? Если да, то мне уже плевать. Я привыкла к тому, что все вокруг желают вонзить нож мне в спину. Поэтому я ничуть не удивилась тому, что близнецы резко охладели ко мне. Возможно, что Райли или Алиша успели наплести им что-то мерзкое обо мне, но мне плевать. Я не обязана общаться с ними. Их задача обучить меня, вот пусть это и делают.

Я сама по себе здесь. Одиночество – вот моя спутница по жизни. Я знаю, что от меня требуется, знаю, какую маску нужно нацепить на себя, чтобы все видели, что я сломалась и стала такой же, как они. Я искусно лгу, а они верят. И это радует больше всего. Пускай никто не знает, что происходит внутри меня. Не знает о том, что крохотный лучик света всё ещё освещает тьму в душе. Но с каждым днём он угасает, позволяя темноте полностью поглотить меня. Эмоции? Неподдельные. Нет. Есть лишь фальшь. Я буду терпеть их унижения, я буду делать всё, что мне говорят, лишь бы не было вновь больно. Я научусь быть такой же, как они. В этом окружении демонов, что хотят сожрать остатки моей души, нет никаких вариантов и способов борьбы. Нет. И в один прекрасный день забуду о том, кем я являюсь на самом деле. Забуду всё, что связывало меня с прежней жизнью. Чувства и эмоции навсегда умрут во мне, они уже на грани исчезновения. Так что же будет после… Кем я стану после того, как последняя частичка меня умрёт? Не знаю. Но сейчас я не хочу думать об этом. Я лишь хочу побыть одна. Но это невозможно.

Уже несколько часов подряд близнецы буквально изнуряют меня тренировками, лишь иногда позволяя пятиминутный перерыв. И я благодарна им за это, поскольку мой организм не привык к такой большой физической активности. И хоть первым меня тренировал Райли, он сказал, что комплексы его упражнений разработаны именно для меня и помогут мне поддержать мышцы и всё тело в тонусе, я чувствовала жуткую усталость. Руки болели от слишком тугих боксёрских бинтов и бесконечных ударов по груше. Ноги устало подкашивались, а всё тело буквально пронзали новые болевые вспышки. Несмотря на это, я продолжала тренироваться. Я знала, что чем быстрее и лучше я усвою их уроки, тем быстрее они добьются своей цели. И я продолжаю, сжимая зубы и терпя невыносимую тяжесть в мышцах, стараясь нормализовать дыхание и игнорировать боль.

Однако, за каждую минутную слабость и невнимательность я расплачивалась новыми порциями ударов в грудь, живот, ноги и руки. А близнецам, откровенно говоря, было плевать. Они не щадили меня, заставляя отрабатывать один приём по несколько раз. Кричали, упрекали каждый раз, когда я ошибалась. И так каждый раз, пока они не убеждались в том, что я хорошо усвоила их урок. В конце один из них обязательно вставал со мной в спарринг, чтобы закрепить полученный материал. И практически каждый раз у меня весьма неплохо получалось отражать их атаки и наносить свои удары. Братья отказывались поддаваться мне, тренируя меня жестоко и беспощадно. Выматывая полностью. Я понимала, что подобный способ самообороны может очень сильно пригодиться мне здесь, однако этот факт не отменял адской усталости и желания упасть пластом на кровать. Плюс ко всему ещё и Райли пытался диктовать мне свои правила, что злило меня. Однако братья, кажется, видели в этом только большой плюс. Они намеренно выводили меня на эмоции, заставляя меня беспощадно наносить всё новые и новые удары по груше, из-за чего иногда из груди вырывались странные рыки, как у монстра.

Ненавижу. Ненавижу.

Когда я злюсь, то начинаю терять контроль над собой и иду на поводу у чувств. Я… Я просто не могу совладать с этим. Это как секундное помутнение рассудка, словно тьма на время завладевает мной и контролирует меня. Это намного сильнее меня. И я не могу сопротивляться. Словно некая часть меня превратилась в монстра и старается захватить ту крохотную часть души, которая всё ещё делает из меня человека. И эта внутренняя борьба сводит с ума. Но сейчас не это самое главное. Нет. Сейчас, я должна научиться постоять за себя. Чтобы стать сильнее и не позволять никому контролировать себя. Я смогу. Я должна.

– Сильнее. Сильнее, твою мать! Ты, тупая овца, которая не может усвоить элементарных вещей! – кричит Сив, смотря в мои глаза и попутно блокируя мои удары. Это наш десятый спарринг, и я никак не могу победить, что невероятно сильно злит меня. Я рычу, сжимая руки в кулаки до хруста костей, сжимая зубы и нанося новые удары. Дыхание сбитое, рваное и шумное. Тело болит и ноет, но я не сдаюсь. Нет. Я продолжаю свою атаку, ловко парируя удары соперника и нанося свои. Злость пожирала меня изнутри, заставляя вновь атаковать мужчину, не видя перед собой ничего, кроме ярких огненных вспышек, что возникают перед глазами и в голове. Я не слышу ничего вокруг. Забываю об усталости и боли, лишь слышу, как собственный рык отдаётся эхом в голове. Я пропускаю его удар и чувствую боль в области губ. Блять. Остановившись, сплёвываю сгусток крови и вновь завязываю бой. Адреналин бушует в крови, а ярая убеждённость в том, что я должна одолеть его, не выходит из головы. В какой-то момент Сив, вынужденный защищаться от моих нескончаемых ударов, забывает о безопасности и приподнимает руки выше груди, закрывая лицо, открывая для меня уязвимое место. И я пользуюсь этим.

Рыкнув, я наношу сильный удар в солнечное сплетение парня, заставляя его согнуться пополам от боли, и ударяю локтём по его спине, валя соперника на колени. Мощный удар ногой по спине окончательно валит Сива на пол, но мне чертовски мало. Я залезаю на него и продолжаю бить. Со стороны доносятся восторженные крики и свист, но мне плевать. Хоть я и знаю, что выиграла данный бой, я хочу ещё. Мне чертовски мало. Меня завораживает вид крови на бинтах и её привкус во рту. Ещё. Я жажду её. Страшное желание избить парня до полусмерти, отыграться на нём за всю свою боль и унижения, завладело мной. Я словно изолировалась от окружающей меня обстановки. Голоса и шум стихли, оставляя меня наедине с собой. В голове была лишь одна мысль «Отомстить». И я подчиняюсь монстру, что управляет мной. Нанося всё новые и новые удары по спине, голове и руками парня. Кто-то что-то говорил мне, пытался скинуть меня с Сива, но я сопротивлялась и рычала. Рычала так, словно в меня вселился демон. Нет. Они не помешают мне. Я отомщу им за всё. Я не остановлюсь. Слишком мало крови.

Лишь когда кто-то схватил меня за волосы и буквально стащил с парня, причиняя адскую боль, я начала возвращаться в реальность. Меня валят на пол и блокируют руки и ноги, не позволяя вырваться. Я рычу, пытаясь сбросить соперника с себя. Нет. Я не сдамся.

– Успокойся! – орёт кто-то, пытаясь докричаться до меня. Резкая пощёчина заставляет меня замереть на месте и прикрыть глаза. Я слышу собственное бешеное сердцебиение, слышу гул голосов вокруг. Начинаю чувствовать боль во всём теле и то, как саднит разбитая губа. Разжимаю пальцы на руках, моментально ощущаю чью-то сильную хватку. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь прийти в норму. Постепенно злость утихает внутри меня, а боль с новой силой вспыхивает внутри. Что… Что это было? Что со мной происходит?

Неожиданно, на моё лицо резко обрушиваются брызги ледяной воды, отчего я вскрикиваю и начинаю дышать через рот. Что за хрень? Открыв глаза, я увидела, что надо мной нависли трое незнакомых мужчин, во главе которых были Райли и Змей. Причём последние явно были чем-то недовольны. Или очень сильно разозлены. Их пристальные взгляды, сжатые в кулаки руки и поджатые губы, просто кричали об этом. Я нервно сглатываю и говорю:

– Отпустите меня.

– Отпустить, – говорит Райли, и моментально мои руки и ноги оказываются свободными. Присев, чувствую лёгкую головную боль и смотрю по сторонам. Замираю, видя, как, сидя на лавочке, Сив стирает с губ, носа и бровей кровь. Мои глаза расширяются от испуга и шока. Опустив взгляд на руки, я вижу на бинтах кровь и вновь смотрю на мужчину.

Неужели… Неужели это сделала я? Я избила его до того? Но как? Я не помню этого… Помню лишь, как мы дрались, а дальше… Дальше была только тьма. Неужели… Я сошла с ума, как Зои? Я теперь психопатка с неконтролируемыми вспышками гнева? Я опасна для общества? Неужели я больше не человек? Чувствую, как начинают дрожать губы, а глаза наливаться слезами. Я не хочу… Не хочу становится такой же, как они. Маска. Эта должна была быть только маска. Я не хотела… Не хочу быть демоном, как они. Я не хочу… Придвинув колени к груди, запускаю руки в волосы и оттягиваю их, причиняя себе боль.

«Не смей. Не смей плакать. Не сейчас. Не при них. Ты только создала иллюзию, так не смей рушить её из-за слабости. Отключи. Просто отключи эмоции, » – крутилось в моей голове. Я часто дышу, зажмуриваю и открываю глаза, мысленно считая до десяти.

Терпи. Просто терпи, Сара. Ты должна сделать это. Сделать, чтобы выжить.

– Это… Это я его так? – спрашиваю я, поднимая взгляд на Райли и Змея.

– Ну, явно уж не я, – отвечает Змей, смотря на меня сверху вниз. – Вполне неплохо, Сара. Но ещё один такой твой приступ гнева, и я не посмотрю на то, что ты наречённая Молота, ясно? Мне не нужен Салага-псих. Либо ты учишься контролировать свои эмоции, либо ты… Выходишь из игры. На тебя возлагаются большие надежды, но пока ты делаешь всё, чтобы разочаровать нас. Не для этого мы обучаем тебя, Сара. В первую очередь, ты должна думать головой. Тебе повезло, что мы твои кураторы. В любом другом случае ты бы уже лежала на столе у жнецов и тебя пороли бы кнутами. Поняла?!

– Да, – отвечаю я, вставая на ноги и слегка пошатываясь. Чёрт возьми, как же больно. Спокойно. Спокойно. Сейчас не время и не место устраивать истерики. Молчи. Молчи и терпи. Я скрещиваю руки на груди и стараюсь принять невозмутимое выражение лица, попутно смотря то на Райли, то на Змея.

– Салаги свободны, – говорит Змей, и позади меня раздаются многочисленные шаги. – А ты, – указывает на меня, – увидимся завтра. И завтра встанешь в спарринг со мной.

Усмехнувшись, Змей шутливо кланяется мне и, развернувшись, направляется в сторону Сива. Но перед тем, как он уходит, его за руку хватает Райли и что-то говорит на ухо. Змей кивает и покидает зал.

– Что дальше? – спрашиваю я, стирая большим пальцем левой руки кровь с уголков губ.

– Для начала ты утрёшься. Противно смотреть, – говорит Райли, кидая мне влажное полотенце. Я ловлю его и прикладываю к лицу, блаженно выдыхая. Контраст холодного и горячего – моё спасение. Холод перебивает боль. И это так прекрасно. Я стираю с лица пот и остатки крови, ощущая лёгкое покалывание на коже.

– И?

– Сменим бинты, и я отведу тебя в секцию E. Поскольку секция D занята, сегодня будешь тренироваться в секции E. Твой куратор будет ждать тебя там.

– Хорошо, – отвечаю я, перекидывая полотенце через плечо. Схватив меня за руку, Райли подводит меня к скамейке и сажает на неё, а сам уходит в сторону близнецов. Буквально через несколько минут он возвращается с новыми бинтами и, присев рядом, начинает снимать кровавые бинты с моих рук. Точность и быстрота его действий поражают. Я молча наблюдаю за тем, как старый слой бинтов сменяет новый и думаю лишь о том, когда успела потерять остатки себя. Когда позволила тьме окончательно завладеть мной? Почему это происходит именно сейчас? И почему я? Неужели я уже ничего не смогу сделать, и моя участь – стать монстром, как они? Больно ли мне? Нет. Просто противно от самой себя. От той уродливой сущности души, что пытается завладеть мной. Не хочу. Не хочу быть такой же.

Тело болит и ноет от усталости, руки гудят, кажется, что сил больше не осталось. Но я знаю, что мне надо терпеть. Что я должна сделать это, чего бы мне это не стоило.

– Пойдём, – говорит Райли, заставляя меня вздрогнуть. Согласно кивнув головой, я встаю и направляюсь следом за мужчиной к выходу из зала. Я лишь надеюсь, что новая тренировка не будет столь изнуряющей. И мой куратор будет не настолько свиреп. Слегка сбавив шаг я переплетаю волосы, которые успели превратиться в подобие метлы.

Мы проходим по коридору, переходя из одной секции в другую, проходим мимо больших двойных дверей с буквой D и подходим к соседним дверям с буквой E. Райли открывает двери, и заходит в зал, а я следую за ним, мысленно молясь о том, чтобы эта тренировка прошла без срывов… Что-то подсказывает мне, что Сив и Змей непременно доложат Дэну о моём срыве. Остаётся только гадать о том, что он сделает со мной, узнав, что я избила своего куратора. Страшно ли мне? Очень. Но сейчас я должна не поддаваться страху.

Зайдя в зал, я заметила, что он был пуст. Что обрадовало меня. Но моя радость быстро улетучилась, когда я увидела, с чем именно будет связана моя тренировка и кто будет моим куратором. Сжав руки в кулаки, я нервно сглатываю и стараюсь сохранить как можно более безразличное лицо, хотя на деле мне было страшно.

Я никак не ожидала того, что моим куратором станет человек, которого я ненавижу большего всего. Которого я успела огреть по голове в первые дни пребывания здесь. И который хочет убить меня. И я клянусь, что он хочет этого больше всего на свете. Я не думала… Не знала того, что они назначат мне именно этого куратора. В центре зала стоял небольшой стол, на котором лежали те самые кинжалы, которые я выбрала в прошлый раз, и несколько ножей. Разной формы и длины. А рядом, одетая в кроссовки, обтягивающее чёрное трико и короткий спортивный топ, стояла она… Алиша. При виде меня она ехидно усмехнулась, отчего вдоль моей спины прошла нервная дрожь. Именно она будет обучать меня обращаться с кинжалами? Серьёзно? Да она же не упустит своей возможности и непременно прирежет меня этими кинжалами. Но что-то подсказывает мне, что просить менять куратора – себе дороже. Если Дэн поставил именно её, значит, она весьма хороша в этом. Вот только… Только что-то подсказывает мне, что она непременно будет отыгрываться на мне. И ничем хорошим для меня эти тренировки не закончатся.

– У вас есть около двух часов, затем за ней придёт Марко. Помни то, о чём мы говорили, Алиша, – говорит Райли, подходя к Алише и скрещивая руки на груди.

– Не переживай, дорогой, – усмехается брюнетка, кладя свою ладонь на грудь Райли. – Я не трону нашу мышку. Разве только чуточку порежу.

Райли брезгливо отбрасывает руку девушки в сторону и, подойдя ещё ближе так, что между ними остались считанные сантиметры, говорит:

– Знай своё место. И не смей прикасаться ко мне своими грязными руками, ясно? Мне тошно лишь от одной мысли, что эти руки дрочили члены других наёмников. Не хочу пачкаться об грязь.

– Когда я отсасывала тебе, ты был не против. Ой, прости! Я сказала это вслух? Как я могла забыть, что твоя благоверная принцесса не может удовлетворить тебя. —Хохочет брюнетка, а Райли хватает её за горло и укладывает на стол, нависая сверху.

– Закрой пасть, сука. Пока я не выбил твои зубы. Я не посмотрю на то, что ты девушка и член команды, ты знаешь, мне плевать. Ты никогда не была и не будешь мне той, кому я могу доверять прикрывать свою спину. Ты всего лишь запасная шлюха для Молота. Ты никогда не будешь полноправным членом команды для меня. Ты дрянь. Закрой пасть и делай, что тебе говорят. И ещё раз ты скажешь хоть слово о ней… Я придушу тебя, крыса, —рычит Райли, сдавливая горло девушки. А она лишь пошло усмехается, вызывая у меня чувство отвращения.

– Не забывай, что я в любой момент могу раскрыть твой секрет, и тогда… Ты знаешь, что тебя ждёт, милый Райли, – говорит Алиша, обхватывая ногами талию Райли и облизывает губы. – Чтобы ты знал, я не против повторить то, что случилось между нами несколько лет назад.

– Прости, трахать шлюх я не привык, – говорит Райли, сбрасывая ноги брюнетки и отходя от неё. – Не хочу марать руки об дерьмо. Начинай тренировку.

– Непременно, милый, – отвечает Алиша, садясь на столе и смотря на Райли. Тот лишь недовольно хмыкнул и, кинув на брюнетку яростный взгляд, направился к выходу. А я… А я так и осталась стоять возле стола, полностью шокированная увиденным. Неужели у Райли есть девушка? И что за тайна его связывает с Алишей? Слишком много вопросов. А ответов нет. Как только входная дверь за Райли захлопывается, я вздрагиваю и перевожу взгляд на брюнетку. Та продолжала сидеть на столе и при этом брезгливо смотреть на меня. Я фыркнула и скрестила руки на груди. Неприязнь к этой девушке лишь усиливается.

– Итак, сучка, – внезапно говорит Алиша, спрыгивая со стола и подходя ко мне. – Начнём наше обучение.

– С чего именно? – спрашиваю я, смотря на брюнетку.

– Для начала ты уяснишь, что находишься на моей территории и открывать свой рот будешь только тогда, когда я скажу, поняла? – говорит Алиша, гневно смотря на меня, отчего я чувствую, как по коже проходит табун мурашек.

– Как скажешь, – отвечаю я, не меняя выражения лица. Хоть она и неприятна мне, я должна терпеть, чтобы научиться владеть холодным оружием. Однако это не отменяет того, что мне чертовски страшно. Эта девушка весьма непредсказуема в своих действиях. Кто знает, что придёт в её больную голову.

– Скажи мне, какая рука твоя рабочая.

– В смысле?

– Блять, мало того, что ты идиотка, так ещё и тупая? Я спрашиваю: ты левша или правша.

– Правша.

– Отлично. Значит, придётся помучить только левую руку. И так, Райли сказал мне, что ты выбрала парные кинжалы. Прекрасный выбор для такой слабачки, как ты. Вес обоих кинжалов сбалансирован так, чтобы во время боя руки не уставали. Конструкция ручки позволяет поворачивать кинжалы на триста шестьдесят градусов, – говорит брюнетка, беря кинжалы в руки и начиная вертеть ими в разные стороны и углы. От увиденного мой рот слегка приоткрылся. Она действительно мастер своего дела, вот только почему-то у меня нехорошее предчувствие.

Усмехнувшись, Алиша отдаёт мне кинжалы, и я принимаю их, не совсем понимая, что нужно делать. Чёрт возьми, да она издевается! Подойдя к столу, Алиша берёт в руки два небольших ножа и подходит ко мне.

– Для начала ты должна встать в стойку. Да. Вот так. Возьми оружие в руки, – я спокойно следую её указаниям и сжимаю кинжалы в руках, продевая указательные пальцы в специальные отверстия в ручках. – А теперь слушай и смотри, потому что я не намерена возиться с тобой. Ты должна уметь владеть двумя кинжалами одновременно. Поскольку ты правша, тебе будет намного легче приспособиться двигать левой рукой в такт с правой. Сталь кинжала должна быть направлена от тебя, на соперника.

Далее началась бесконечная череда издевательств и упрёков. Алиша буквально срывала свою злость на мне. Ей не нравилось всё, что я делаю. Хоть я и делала всё в точности, как и она. Но её это не устраивало. Вместо того, чтобы обучать меня правильно владеть оружием, она заставляла меня отжиматься и бегать по залу, говоря, что это моё наказание за то, что не могу быстро усвоить то, чему она обучает меня. И это злило меня. Моё тело и без того было измученное тренировками, а Алиша явно хотела того, чтобы я обессилено рухнула на пол. Ненавижу эту суку. Ненавижу. Я не виновата в том, что Молот не выбрал её в качестве наречённой. Я не виновата в том, что он пользуется ей. Я не виновата в её обидах и злости. Это лишь её проблемы. А не мои. И будь моя воля, я бы высказала всё, что думаю о ней, прямо в её лицо. Но кто я такая? Верно. Никто. И звать меня никак. Здесь я не имею права подавать голос. Всё, что я могу делать – это подчиняться и терпеть.

Первая часть тренировки была завершена тем, что Алиша вырвала из моей левой руки кинжал, сославшись на то, что я тупая овца, которая не может усвоить элементарные жесты. Но я… Я пыталась, правда. Разрабатывать левую руку и приспосабливать её двигаться в один такт с правой не так уж и просто. Мало того, что кисть руки устаёт, так и постоянно сбиваешься с ритма, ибо левая рука не успевает за правой. Плюс ко всему, Алиша запретила мне снимать с рук бинты, которые весьма сильно затрудняли процесс обучения. И хоть мой куратор орала о том, то что я ничего не запоминаю, я прекрасно поняла и усвоила, как правильно следует держать кинжалы в руках. Как правильно и быстро можно развернуть их в разные стороны и как правильно следует бить. Несмотря на жуткую боль в руках, я продолжала тренироваться, всячески игнорируя злобные взгляды Алиши и её слова в мой адрес. Злость и ненависть внутри меня нарастали с каждой секундой, превращаясь в бомбу замедленного действия. Ещё немного и я вновь сорвусь.

– Встань в первую позицию. Закрепим пройденный материал с одним кинжалом, – говорит Алиша, медленно заходя мне за спину. Шумно выдохнув, я сжимаю кинжал правой рукой и встаю в боевую стойку.

– Отлично, а теперь ты будешь делать то, что я скажу, – вновь говорит Алиша, и её тон перестаёт быть раздражённым. Нет. Он моментально становится хриплым и странным. Словно она что-то задумала. Внезапно, я чувствую на своей талии её руки, отшатываюсь, но её руки больно сжимают талию, и я замираю, ощущая, как горячее дыхание ударяет в мою шею. Какого хрена? Что, твою мать, происходит? Что она делает? Я дрожу, чувствуя, как страх и паника начинают завладевать рассудком. Как начинают дрожать руки. Как глаза расширяются от непонимания. Страшно. Мерзко. И противно. Не трогай. Не трогай меня. Я хочу сбросить её руки со своей талии, хочу убежать. Спрятаться. Противно. Неприятно. Ненавижу всё это.

Я дёргаюсь в сторону, в попытке вырваться, но Алиша продолжает удерживать меня на месте. Она прижимается своим телом к моему со спины, и перемещает свои руки к моей груди. А я готова разреветься от того, насколько отвратительно это выглядит и ощущается. Я ненавижу всё это. Она знает, что я не посмею ударить её, знает, что боюсь её, и намеренно издевается, унижает меня.

– Стоять, – рычит брюнетка, когда я вновь пытаюсь вырваться. Я чувствую, как что-то острое плавно скользит по моей груди, и с ужасом понимаю, что это нож. Блять. Замираю, ощущая, как дрожат губы, как глаза наливаются слезами. Страшно. Безумно страшно.

– Не надо… – шепчу я, стараясь сдержаться от того, чтобы не впасть в истерику. Но я не могу… Не могу это вытерпеть. Слишком отвратительны и болезненны воспоминания той ночи. Я не хочу, чтобы меня трогали.

– Скажи мне, сука, когда Молот трахал тебя, тебе нравилось? – шепчет Алиша, проводя кончиком языка по моему уху, заставляя меня вновь дрожать. Как же это мерзко. Её руки сжимают мою грудь, доставляя новые болезненные ощущения, и я чувствую, как слёзы начинают стекать вниз по моему лицу. Не надо… Не надо…. Я не хочу вспоминать об этом. Я не хочу!

– Тебе понравилось, когда его руки сжимали твою грудь и задницу? Когда его пальцы ласкали тебя? А губы терзали мягкую кожу, м? – вновь шепчет Алиша, скользя лезвием ножа по моему животу. – Отвечай, когда тебя спрашивают. Разве тебя не учили, что взрослых нужно слушаться?

Я продолжаю молчать и беззвучно плакать от страха. И болезненных воспоминаний, которые стремительно проносятся перед глазами, вновь возвращая меня в тот ужасный день. Я будто вновь ощущаю его болезненные толчки внутри себя. Его руки и удары на своей коже. Его пошлые стоны и слова… Противно и больно. Ярость, гнев, страх и боль смешались внутри меня, образовывая своеобразную адскую смесь, заставляя меня чувствовать острое желание врезать Алише по лицу, спихнуть её руки с себя и уйти. Но я терплю… Пока терплю. С каждым её словом, с каждым прикосновением моё терпение подходило к концу.

– Ну, же, шлюшка. Расскажи мне, как тебе было хорошо. Как ты стонала под Молотом, – рычит Алиша, больно сжимая мою талию. И это становится последней каплей. Рыкнув, я резко поднимаю руки вверх и развожу их в стороны, тем самым сбрасывая руки брюнетки с себя, оборачиваюсь, отталкиваю тело девушки от себя и отбегаю от неё. Отбежав на безопасное расстояние, я вновь оборачиваюсь и вижу удивлённый взгляд Алишы.

– Не подходи ко мне, – говорю я, выставляя руку с кинжалом вперёд, когда Алиша начинает идти в мою сторону.

– И что же ты сделаешь, шлюха? – громко хохочет девушка, продолжая подходить. – Что ты можешь, кроме того, как ныть и тратить нам всем нервы, а?

– К примеру, вот это, – сказала я и кинула кинжал в сторону брюнетки, однако та ловко уворачивается от ножа.

– Я смотрю, тебе прошлого раза было мало?! Ты хочешь чтобы я разукрасила твоё лицо?! Я только с радостью поставлю тебя на место, сука! Сейчас тебе никто не поможет! Твоей защитницы нет рядом, и никто не защитит тебя! – орёт девушка, сжимая руки в кулаки.

– Ты не посмеешь тронуть меня. Ты знаешь, что Молот сделает с тобой, если ты ударишь меня, – говорю я, помня слова Дэна и Райли. И пользуюсь этим в целях защиты. Но это не помогает унять страх внутри. Не останавливает слёзы, что льются из глаз.

– Заткнись. Я сделаю с тобой всё, что захочу, – говорит Алиша, подходя ко мне. – Ты заняла моё место и думаешь, что сможешь угрожать мне? Нет, девочка, не доросла ещё.

Рыкнув, брюнетка замахивается, чтобы ударить меня, но мне удаётся вовремя перехватить её руку своей и оттолкнуть от себя ногой. Уроки братьев не прошли для меня даром. И я знаю, как можно защитить себя. Едва устояв на ногах, Алиша сдавленно рычит и подаётся корпусом вперёд, но прежде чем она вновь набросится на меня, я говорю:

– Я сказала, не трогай меня! Иначе Дэн узнает о том, что ты домогалась до меня! Согласно кодексу, никто не имеет право трогать нижнюю господина, пока он не разрешит это. Насколько я помню, Молот запретил кому-либо трогать меня. Как думаешь, что он сделает с тобой, когда узнает, что ты домогалась до меня, а? Что молчишь? Сказать нечего? Вот и хорошо. На сегодня, я думаю, наша тренировка подошла к концу.

Алиша молчит, но покорно стоит на месте. Её взгляд просто напросто испепеляет меня, но я твёрдо знаю, что она не посмеет тронуть меня. Сейчас. В этом сражении выиграла я. Долгое изучение кодекса и правил приносит свои плоды. Теперь я могу защитить себя. Но почему всё так же страшно? Почему слёзы не прекращают течь? Почему сердце так бешено бьётся? Почему не становится легче?

Шумно выдохнув, я сжимаю руки в кулаки и, поклонившись, стремительно выхожу из зала, оставляя позади себя давящую тишину. Раскрыв двери и выйдя в коридор, я замечаю вдали силуэт Марко и свободно выдыхаю. Наконец-то. Значит, я вовремя ушла. И тренировка действительно подошла к концу. Как и этот проклятый день. Честно, я без понятия, какой сегодня день недели. Какой месяц и число. Я не знаю, сколько сейчас времени, но молюсь о том, чтобы вечер наступил как можно быстрее. Скрестив руки на груди, я делаю несколько глубоких выдохов, пытаясь успокоиться, и направляюсь на встречу к Марко. Он должен отвести меня в мою комнату, потому что я до сих пор не знала, где именно она находится.

Смахнув рукой слёзы со щёк, прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как ярость и гнев утихают внутри, но боль… Боль по-прежнему есть. Она никуда не уйдёт. Не исчезнет. Она всегда будет со мной. Противные воспоминания не отпускают сознание из своего плена, отчего мне хочется кричать во всю глотку. Я хочу забыть это как страшный сон. Хочу, но не могу. Всё вокруг напоминает мне об этом. Остаётся лишь терпеть.

– Алиша уже закончила? – удивлённо спрашивает Марко, когда я подхожу к нему.

– Почти. Пожалуйста, проводи меня до комнаты, – устало потерев виски, говорю я, смотря на парня. Неожиданно позади нас раздаётся дверной хлопок. Обернувшись, я увидела Алишу, которая стремительно выходила из спортивного зала. Она буквально пролетела мимо нас, не удосужившись поздороваться с Марко. Парень проводил девушку удивлённым взглядом, затем как-то странно посмотрел на меня и сказал:

– Ты не хочешь поесть?

– Нет, я не голодна, спасибо. Я очень сильно устала и хочу принять душ, пожалуйста, отведи меня в мою комнату.

– Ладно. Пошли.

– Спасибо.

Цокнув, парень закатывает глаза, однако всё же выполняет мою просьбу. Развернувшись, он направляется к выходу из коридора, и я покорно следую за ним.

Я не особо смотрела и запоминала, какими путями мы добирались до моей комнаты, мне было абсолютно всё равно. Я лишь хотела побыстрее оказаться одна и отдохнуть. Подумать о том, что за срыв случился со мной сегодня. Проанализировать всё, что случилось. И, наконец, просто поспать. Я слишком сильно устала.

Буквально через несколько минут мы оказались в знакомом мне коридоре. Заметив свою дверь, я сказала Марко, что дойду до двери самостоятельно и, не став слушать его ответа, быстро направилась к своей цели.

Как только входная дверь за мной захлопнулась, я шумно выдохнула и, прижавшись спиной к стене, съехала вниз. Когда моя пятая точка почувствовала под собой жёсткий пол, ноги моментально начали гудеть и пульсировать, заставляя меня болезненно простонать. Следом за ногами начали гудеть и руки, а за ними и всё тело. Чёрт возьми, как же больно. За окном всё ещё светло, и я хочу, чтобы вечер поскорее наступил.

Прикрыв глаза, я распускаю свои волосы и откидываю голову назад, моментально встречаясь затылком с твёрдой поверхностью двери. Не хотелось ничего. Ни есть. Ни пить. Ни думать. Просто хотелось закрыть глаза и отдохнуть. Вновь очутиться во временной пучине тьмы и спокойствия. Неожиданно тишину в комнате нарушает громкий шорох и странный рык, заставляющий меня вздрогнуть. Не прошло и минуты, как из-под кровати вылез подарок Дэна.

Небольшой по возрасту, но уже весьма крупный котёнок чёрной пантеры оказался мальчиком, которого я назвала Атто. И если изначально мне казалось, что шёрстка котёнка имеет чёрный окрас, то при более близком исследовании, я поняла, что шерсть была не однотонная, а в крапинку. Какого же было моё удивление, когда вчера вечером в мою комнату пришла женщина-ветеринар для осмотра моего нового питомца. Именно она рассказала мне всё о чёрных пантерах. Посоветовала, как правильнее ухаживать за питомцем и чем его стоит кормить. Поскольку Атто был ещё маленьким, мне приходилось кормить его молоком. Но я думаю, что через несколько недель его можно будет приучить к мясу. Боялась ли я его? Ведь это не просто кошка, а хищник. Нет, я не боялась. Я знаю, что если хорошо относится к животному, он непременно отплатит тем же. Но больше всего меня радовало то, что Молот подарил мне не просто питомца, а самого настоящего друга, которому я смогу высказать всё, что накопилось на душе. Конечно, это очередной жест жалости со стороны Дэна, но мне плевать. Этот его жест жалости позволили мне наконец-то улыбнуться. Находясь наедине рядом с Атто, я чувствовала некое умиротворение и спокойствие. Я знала, что Атто – крохотная ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью. Со свободой.

Сейчас, сжимая в зубах один из моих тапок, Атто утробно рычал и пытался разорвать его, явно пребывая в игривом настроении. Улыбнувшись, я встала на ноги и, подойдя к котёнку, начала вырывать тапок из его пасти, заставляя Атто смешно рычать.

– Негодник. А ну, отдай мой тапок, – говорю я, садясь на колени. – Твой врач вчера принёс тебе кучу игрушек, так почему ты не играешь с ними, малыш? Или мой тапок намного лучше игрушек, м?

Ответом мне послужил очередной рык, отчего я захихикала. Животное упорно сопротивлялось, не желая отдавать мне свою добычу. Однако, я знала тайный приём, перед которым не может устоять ни один представитель кошачьих. Ещё живя в приюте, я ухаживала за старой кошкой, что жила на чердаке здания. И ей всегда нравилось, когда я гладила её за ухом. Как выяснилось чуть позже, все кошки без ума от этого. И Атто – не исключение. Усмехнувшись, я начинаю поглаживать котёнка за ухом, отвлекая его от тапка, и вырываю его из животных лап. И если сначала Атто сопротивлялся, то спустя пару минут он уже довольно урчал, подставляя свою голову под ласки.

– Ты опять ничего не ел? – cпрашиваю я, кидая быстрый взгляд на миску с молоком. – Ну и что ты прикажешь мне делать, м? Не буду же я насильно кормить тебя. Ладно… Что-нибудь придумаю.

Вздохнув, я беру с кровати одну из игрушек и отдаю её котёнку, а сама поднимаюсь на ноги. Тут же последствия тренировок дали о себе знать. Мышцы буквально начали гудеть и пульсировать, из-за чего я начала слегка пошатываться. Чёрт возьми, я так устала. Если они изматывают меня так сейчас, страшно представить, что будет после этого. И пускай мне страшно, я знаю, что они рассчитывают на меня. И как бы противно мне не было признавать это, но я должна помочь им. Ведь это единственный способ сохранить жизнь и остатки рассудка. Хотя в последнем я не уверена. Сегодня… Сегодня я поняла, что постепенно начинаю превращаться в монстра. Тот приступ. То ярое желание крови и мести, та пустота и хладнокровие внутри кричали об этом. Значит ли это, что я потеряла последнюю частичку себя? Что Молот полностью и окончательно сломал меня? Что верёвки кукловода окончательно прикрепились к моему телу и душе? Не знаю. Я не могу быть ни в чём уверена. Сейчас… Я не хочу думать ни о чём. Сейчас было бы неплохо принять ванную и немного расслабиться.

***

Двухчасовое принятие ванной весьма успешно помогло мне расслабиться и снять усталость. Это не означало, что боль в мышцах пропала. Нет. Она продолжала пульсировать под кожей, но не так сильно и остро, как несколько часов назад. И от этого становилось легче. За окном наконец-то начало темнеть, что радовало меня больше всего.

Сейчас, сидя на кровати, я расчёсывала свои волосы и хихикала, смотря на то, как Атто обтирается об ковёр, требуя внимания к своей персоне. Тишина вокруг ласкала слух и дарила некое чувство умиротворения. По комнате летал запах ромашки и лаванды, смешанный с запахом свежести. Сквозь раскрытые окна в комнату проникает слабый ветер, что приятно обжигает мою кожу. Такая приятная обстановка радовала меня больше всего. Нет никаких криков и издевательств. Есть лишь я и моё одиночество.

Неожиданно входная дверь открылась, и на пороге моей комнаты появилась невысокая женщина в сером брючном костюме, отчего я была готова простонать в голос. Серьёзно? Мне дадут побыть одной? Заметив постороннего человека в комнате, Атто моментально вскочил на ноги и, подойдя к женщине, принялся обнюхивать её. Я же удивлённо замерла и отложила расческу в сторону. Кто это? Что ей нужно? И почему её лицо кажется мне знакомым? Женщина, заметив перед собой хищника, резко побледнела и вжалась в дверь, начиная часто дышать.

– Не бойтесь. Он ничего вам не сделает, – говорю я, вставая с кровати и подходя к женщине. Взяв котёнка на руки, я возвращаюсь обратно на кровать. Удобно сев, я начинаю поглаживать животное за ушком, чтобы успокоить его. Женщина, заметив, что животное на безопасном расстоянии от неё, заметно расслабилась и начала поправлять свой костюм.

– Вы кто? Что вам нужно? – спрашиваю я, нахмурившись и смотря на незнакомку.

– Простите, госпожа, что побеспокоила Вас. Вы не помните меня? Мы с вами уже встречались. Я Грейс – ваша служанка. Меня приставил к Вам Молот, – отвечает она, вежливо кланяясь мне.

– Ооо… Прошу, не нужно. Я не… Не надо кланяться мне, Грейс. Я прошу. Называйте меня просто Сара, хорошо? – улыбнувшись, говорю я. Я вспомнила, где видела её. Грейс подготавливала меня для Молота в тот вечер… Не удивительно, что я не помню и половину, что происходило до того, как этот ублюдок силой взял меня.

– Вы что-то хотели, Грейс?

– Молот велел позвать Вас на ужин.

– Вот как значит. Спасибо, но я не голодна. Можете так и передать ему.

– Госпожа, Вам необходимо поесть. Сегодня у Вас были весьма изматывающие тренировки, и вашему организму необходимо пополнить запас питательных веществ и энергии. Иначе завтра вы просто не сможете встать с кровати, – настаивает женщина.

– Скажите, а этот ужин… Где он будет проходить? – вновь спрашиваю я.

– В обеденном зале.

– А моё присутствие там обязательно?

– Конечно. В обеденном зале собирается вся команда Молота, он сам и его наречённая, то есть вы.

– Этого я и боюсь… Послушайте, Грейс. Не могли бы Вы сказать Молоту и остальным, что я неважно себя чувствую? Я… Я правда не голодна и не горю особым желанием видеться с ними, – говорю я, и тут же тишину вокруг нарушает громкий урчащий звук. Видимо, мой организм думает совсем иначе, потому что только так можно объяснить резкое чувство голода. Проклятье. Но я… Я не хочу идти туда. Не хочу видеть их лица и выслушивать очередную порцию унижения. Хватит с меня на сегодня. Прикусив губу, я умоляюще посмотрела на женщину, ища поддержки.

– Ох, ладно. Я скажу Молоту, что вы утомились на тренировке. И принесу Ваш ужин в комнату, – отвечает она, явно не одобряя мои действия.

– Спасибо, Грейс. И могу я попросить Вас об ещё одной услуге?

– Всё, что угодно, Госпожа.

– Мне… Точнее мой питомец отказывается пить молоко из миски. Я думаю, что ему нужна детская бутылочка или что-то вроде того. Ему нужно поесть. Иначе он умрёт от голода.

– Я…Хорошо, я что-нибудь придумаю.

– Спасибо.

Кивнув, женщина выходит из комнаты, оставляя меня вновь одну. Надеюсь, Грейс удастся убедить Дэна и остальных, что мне хреново и я не могу спуститься вниз. Иначе… Что-то подсказывает мне, что если Дэн не поверит ей, то он придёт и утащит меня туда силой, вновь причиняя боль и унижая. Хочу ли я этого? Нет. Вздохнув, я отпускаю Атто и встаю на ноги. Закрываю окна и занавешиваю их, погружая комнату во тьму. Хлопаю в ладоши, и яркий свет озаряет комнату. Заметив беспорядок, что оставил после себя котёнок, я неодобрительно покачала головой и накинув поверх пижамной майки кофту, начала прибираться.

– Маленький негодник, – бурчу я, убирая разбросанные игрушки в угол, где находилась кровать Атто. А буквально через несколько минут входная дверь вновь открылась и на пороге комнаты появилась Грейс с подносом в руках. Значит, ей всё-таки удалось убедить Молота и остальных. И это весьма радует меня. Остаток вечера я смогу провести одна и в тишине. На удивление, женщина даже принесла детскую бутылочку с молоком.

Быстро поужинав и накормив котёнка, я поблагодарила Грейс за помощь и отправила её отдыхать. Да и сама начала готовиться ко сну. Высыпаться стало более проблематично. Помимо ночных кошмаров, которые преследовали меня каждую ночь, мне мешал Атто, который постоянно спал рядом со мной. Не то что бы мне было неприятно, нет. Просто котёнок сильно царапается и ворочается во сне. Хотя в этом есть и свой плюс. Обнимая котёнка, я засыпала быстрее, чем когда засыпала одна. Вот и сейчас, животное мирно спало на своей законной части кровати, оставляя мне крошечное пространство для сна. Я, было, хотела лечь, как вдруг, входная дверь открывается и в комнату заходит он… Дэн.

Шумно выдохнув, нервно сглатываю и, запахнув края кофты, присаживаюсь на кровать, стараясь унять дрожь во всём теле. Страх вновь начал зарождаться внутри, заставляя меня нервно кусать губы. Что происходит? Спокойно. Не страшно. Мне страшно. Дыши, Сара, дыши. Просто узнай, что он хочет. И терпи всё, что он скажет или сделает.

Одетый в светлые джинсы, чёрную футболку и ботинки, Дэн стоял в дверях комнаты и как-то странно смотрел на меня. И это пугает больше всего. Я не знаю, какие эмоции испытывает он на данный момент. Разозлён ли он? Раздражён или нет? Он умело скрывает свои эмоции. Его волосы были растрёпаны, на лице небольшая щетина, а в его руках находилась толстая синяя папка. Усмехнувшись, он закрывает дверь и направляется в мою сторону.

– Зачем Вы пришли, Хозяин? – спрашиваю, почти шепча, я, стараясь не дрожать от страха.

– Решил проверить, как поживает моя любимая игрушка. Грейс рассказала мне, что ты неважно себя чувствовала после тренировок, поэтому отказалась спускаться на ужин, – говорит он, подходя ко мне и кидая на мою кровать свою папку. Согнувшись, он упирается руками в матрас и склоняется надо мной так, чтобы между нами лицами остались считанные миллиметры. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как вдоль спины проходит холод. Страшно? Ещё бы. Ведь передо мной стоит никто иной, как сам дьявол. Я чувствую, как страх пронзает каждую мою клеточку, как начинают потеть руки, а губы дрожать. И я прикусываю их, не спеша отводить взгляд, прекрасно помня, что должна сделать это лишь тогда, когда мне прикажут. Ведь я его кукла.

– Да, это так, – шепчу я.

– Ничего. С непривычки такое бывает с каждым. Ты не исключение. Твои успехи весьма радуют меня, Крошка. Близнецы и Алиша похвалили тебя сегодня за ужином. И рассказали, что ты быстро учишься, – отвечает Дэн, дотрагиваясь своей рукой до моей щеки, заставляя меня дрожать от страха и паники. Что он хочет от меня? И... что? Я не ослышалась? Алиша похвалила меня? Неужели мои слова так подействовали на неё? Нет. Не верю. Что-то тут не так.

Я нахмуриваюсь и открываю рот для ответа, но не успеваю сказать и слова, как Дэн впивается своими губами в мои. Вздрогнув, я зажмуриваю глаза, чувствуя, как мощная волна отвращения и неприязни пронзает меня. Его губы сминают мои, целуя грубо и властно, и я неумело отвечаю, стараясь лишний раз не злить его. Дэн прекращает поцелуй так же резко, как начинает, и отстраняется, явно довольный собой. Шумно выдохнув, я стираю ладонью следы его губ со своих. И отвожу взгляд в сторону.

– Что это? – спрашиваю я, смотря на папку.

– На сегодня у тебя осталась лишь одна тренировка. Поскольку ты моя наречённая, то должна хорошо знать мою семью и её историю. И помнится, я пообещал тебе, что лично возьмусь за твоё обучение румынского языка. Не надо знать всё. Изучим лишь слова первой необходимости, и я познакомлю тебя с историей своей семьи.