Whore

26.

Музыкальное сопровождение:

SYML – The War ( Начало главы)

Raign – Raise the Dead (После перехода)

Lana Del Rey – Ultraviolence ( До встречи с Дарианом)

Lana Del Rey – Gods & Monsters (Встреча с Дарианом и до конца главы)

– А теперь объясни что произошло, ещё раз и подробно, Сара. Мне нужно знать всё от начала до конца, все подробности, каждую деталь, – Дэн тенью нависает надо мной, пока я сижу в кресле с прижатыми к груди коленями. Его голос доноситьсядо меня словно из-под толстого слоя воды. Я иду ко дну медленно и мучительно. Оставленная всеми, проигравшая в этой жестокой войне, один на один с удушающим чувством, что обволакивает меня в свой кокон. Слёзы продолжат стекать по моим щекам, а в груди стремительно тёмное тяжелое чувство разрастается. Кажется, что если я на руки свои посмотрю, то увижу на них кровь Феникса. И кожа моя толстым слоем инея покрывается, не пропуская так необходимо сейчас тепло. Я стою на краю пропасти, которую создала сама и балансирую на одной ноге, но равновесие так хрупко. Даже тьма в груди запряталась в самый дальний угол своего храма, и тихонько скулит, боясь того мощного тёмного чувства, что бурей внутрь врывается.

Я достаточно долго боролась с жизнью, пытаясь выжить, и сейчас, я проиграла. Это война окончена поражением для меня. Я не сходила с ума, когда убила того наёмника, нет… Но сейчас. Сейчас всё по другому. И мне нет ни прощения, ни оправдания. У меня зима отныне вечная в груди. И острое чувство того, что не имею я право на свободную жизнь. Я убила. Убила… И отныне моё место здесь. В аду. Среди этих демонов.

Я больна. Зависима, от этих неправильных, мрачных и больных чувств внутри. Они тяжёлой лавиной в груди оседают, и давят, мешая дышать. Что у меня есть? Ничего. Что меня ждёт? Ничего. Так есть ли смысл бороться дальше, если в жизни остались только боль и отчаяние? Тепло и радость отныне чужды мне. Я не заслуживаю этих светлых чувств. Не заслуживаю ничего. Монстрыникогда не бывают людьми, я ошибалась.

Больше нет смысла доказывать себе что-то, надо просто принятькак должное тот факт, что моя жизнь никогда не принадлежала мне. Нет. Ею всегда владел Дэн. И я прикована к нему титановыми цепями, которые невозможно сломать. Эта невидимая удавка всегда была на моей шеи, просто была ослаблена. Но сейчасДэн вновь затягивает её, перекрывая мне кислород. У меня нет ничего, так пусть Дэн станет тем, кто будет удерживать меня рядом. Подобие жизни? Я согласна. Хоть так. Фальшиво и не по настоящему, но я буду дышать до тех пор, пока Дэн не столкнёт меня в пропасть. И смерть наконец-то получит своё дитя обратно.

– Я уже всё тебе рассказала, – шепчу я, облизывая пересохшие губы и поднимая на Дэна взгляд, в котором бездна пустоты и забвения океанами плещется. Тела Феникса и Руби забрали несколько минут назад те же люди, что занимались телом Алиши. Однако допросить меня им не позволил Дэн. Нет. Он сам ответил на вопросы чистильщиков и выпроводил их за дверь.

– Я хочу услышать это ещё раз, – говорит он, внимательно всматриваясь в моё лицо.

– Тебе следует быть осторожным, приступ спал лишь несколько минут назад. Если ты будешь давить на неё, он может повториться, – вмешивается Велес. Он подходит к нам и кладёт руку на плечо Дэна. Однако он быстро сбрасывает её, выпрямляется и развернувшись к Велесу, говорит:

– Может быть, мне стоит просто закрыть глаза на то, что она убила двух моих людей?!

– Нет, но будь мягче.

– Я лучше знаю, что делать.

– Конечно, и поэтому ты стоял и смотрел на то, как она задыхается?!

– Довольно! – вскрикивает Амара, и встаёт на ноги. Она втискивается между мужчинами, что казалось, готовы глотки друг другу перегрызть, иотталкивает их на безопасное расстояние. Дэн врезается в кресло на котором я сижу, и это заставляет меня вздрогнуть. Я обвожу комнату взглядом, вижу что люди Маркаи он сам по прежнему здесь, и все они… Все они смотрят на меня так, будто я сумасшедшая. Жалость, злость и непонимание вот что отражается в их глазах. Но мнедо ужаса всё равно. Все эти чувства оправданы. Я убийца для всех них. И это правда. Больше на моей стороне нет никого. Только я. Всегда была и есть только я, один на один со своим больным сознанием.

– Дэн, – хриплю я, стараясь вмешаться в яростный спор между ним и Велесом с Амарой. Однако он не слышит меня. И я делаю новую попытку позвать его: – Дэн!

– Что? – отвечает он.

– Я рассказала всё, что видела. Это не я убила Руби. Её убил Феникс, а затем я убила его, потому что он просил. Он попытался убить меня, попытался напасть, и мне пришлось застрелить его… А Руби. Она была предателем, нравится тебе слышать это или нет, но я скажу, что услышала. Руби и Алиша были в сговоре с самого начала, с самого первого дня, как только ты привёз меня вдом, они договорились, что убьют меня. Но у них не вышло, и тогда они заключили договор с Ричардом. А дальше… Феникс говорил о том, что твои люди заметили Алишу с одним из людей Ричарда, а Феникс поймал Руби на шпионаже. И… Алишу убила Руби, чтобы скрыть следы, аФеникс убил Руби и попросил меня… Попросил убить его, чтобы ему не было тяжело проходить через всё это. Он… Он любил её, ты знаешь?Он убил её, чтобы она избежала твоего гнева, убил за тебя и ради тебя. И вынудил меня сделать это, – говорю я.

Смахнув со щеки слёзы, я встаю на ноги и слегка пошатываюсь.

– Ты серьёзно думаешь, что я поверю в то, что Руби была крысой? – спрашивает Амара сжимая пальцы в кулаки.

– Это твоё право, Амара. Верить или нет. Я рассказала то, что слышала. Хотя какая разница? – усмехаюсь я. – Я для тебя ничтожество, просто девка с улицы, что нужна твоему братцу, чтобы заполучить трон. Я для тебя сумасшедшая шлюха, которая убила твою лучшую подругу. Но ты была слепа, чтобы разглядеть то гнильё, что от неё исходит. Вы все были слепы, одержимые своим первенством, что не заметили того, как прогнивает ваша система и люди. И мне всё равно, что будет дальше. Я устала от всего этого. Устала. Хочешь ударить меня? О, да, я вижу это по твоим глазам. Так, давай, вперёд, бей меня! Но боли я не почувствую. Потому что мой предел уже давно пройден.

– Вечная жертва, как банально! – фыркает Амара, и отталкивает меня от себя.

– Хватит! – вмешивается Дэн, обращая на себя внимание. –Не хватало мне ещё того, чтобы вы перегрызли друг другу глотки! Мы понесли три значимых потери, и это должно говорить Вам о многом!

– Проверь своих людей, Дэн, – говорю я. – Кто знает, может среди них есть ещё кто-то, кто не доволен мной.

– Заткнись, блять! – рычит он, а я смеюсь. Как банально.

– Видимо остаточный эффект приступа, – говорит Велес и хмурится. – Сегодня уже бессмысленно проводить собрание.

– Верно, – говорит Дэн и обращается к лидеру Южного клана, что до этого был немым свидетелем произошедшего. –Марк, придётся отложить собрание на ближайшие пару дней.

– Я понимаю, – мужчина кивает головой и встаёт с места. – Сообщи, когда будешь готов. И, Дэн, не убивай Сару. Она не виновата. Я говорю это не потому что, мне жаль её. А лишь потому, что человек, который совершил намеренное убийство, никогда не будет чувствовать раскаяния. Посмотри на эту девочку, она сломлена. И её механизм уже не починить, поэтому не дави на неё. Не совершай ошибок, которые совершил мой брат. Уходим, парни.

Когда за Марком и его людьми закрылась входная дверь, японяла лишь то, что лидер Южного клана всегда знал правду, наверное, именно поэтому, он не был удивлён моими речами о том, что я шлюха Дэна. Он знал это. С самого начала. Просто хорошо играл свою роль. Очередная ложь и иллюзия.

Я вспоминаю ту историю, которую мне рассказывала Амара про племянницу Марка и её отца. Но причём тут Дэн и я? У нас разные истории. Разные жизни и судьбы. Моя история неправильная и болезненная, без счастливого конца.

– Вы тоже проваливайте, – устало потирает лоб Дэн. – Не хочу никого видеть.

– Ведёшь себя, как истеричная сука, – внезапно подаёт свой голос Райли, решаясь наконец-то вмешаться, а не просто стоять и смотреть.

– Пошёл на хер, – огрызается Дэн.

– Легче, Дэн, – подает голос Сив. – Нам всем сейчас не просто, мы, блять, в меньшинстве, если ты успел заметить. Поэтому не срывайся на нас, а дай возможность проверить слова Сары. Возможно она не врёт нам, и Руби действительно былакрысой, как и Алиша. Они давно уже спелись. Поэтому сейчас, я и Змей обыщем комнату Феникса, а Амара и Кэтрин будут искать доказательства в комнате Руби.

– Он прав, – соглашается с братом Змей. – Нам нужны доказательства того, что они были связаны с Ричардом. Мы не можем выдвинуть против него обвинения лишь на почве слов Сары. Нужны улики.

– Для начала, – рычит Дэн. – Вы все заткнётесь, нахуй, ясно?! Моё слово для Вас уже ничего не значит? Если я сказал проваливать, значит проваливайте. Никакой, сука, самодеятельности. Если я узнаю, что кто-то из Вас рылся в чьей-либо комнате, то я лично переломаю Вам руки. Вокруг нас поднялось слишком много шума, нам не нужно более пристальное внимание! Мы начнём действовать через три дня, после того, как пройдут похороны. Я не сомневаюсь в том, что мой уёбок-братец замешан здесь. Но чтобы удар по нему был уничтожающим, нам нужно время. Нужно выждать. Этот еблан сейчас только и ждёт того, что мы начнём действовать против него. Он этого и добивался, но мы не будет вестись на его провокации. Мы выждем, и ударим его в спину тогда, когда он будет меньше всего этого ждать. А если Вам так хочется крови и мести, то я разрешаю Вам исправить эту не справедливость, и сократить число наших команд до равных. Но никто из Вас не должен попасться.

– Такой расклад событий мне нравится больше, – усмехается Райли. – Пошли, парни, поохотимся на крыс. Ты с нами, Амара?

– Нет. Я хочу побыть одна, – девушка скрещивает руки на груди и стремительно покидает комнату, оставляя за собой шлейф тишины и до дрожи противное спокойствие.

– Пойду за ней, – вздыхает Велес, и взяв в руки свой медицинский кейс, выходит следом за Амарой.

– Сообщи, когда будешь готов для разговора, и разберись уже с ней, – фыркает Райли и указывает рукой на меня. – Вторая Зои нам не нужна. Если у неё поехала крыша, то легче устранить её сейчас, чем вновь понести потери.

– Заткнись, – рычу я, сжимая руки в кулаки. – Ты тоже бесишь меня, Райли. И если я стала такой, как Зои, то первым в моём списке будешь ты. Будь осторожнее по ночам.

– Обязательно, – Райли закатывает глаза и толкает Змея и Сива к выходу. – Пойдём. Пора крысоловам взяться за дело.

Братья усмехаются, и через минуту вся компания покидает комнату, оставляя меня наедине с Дэном. Я сглатываю ком, что подступил к горлу и повернувшись к Дэну, говорю:

– Нам могут выделить другую комнату? Я не хочу быть в этой.

– Иди к чёрту, Сара. Будешь жить в этой, чтобы каждый раз, открывая глаза, помнить о том, что сделала, – в глазах Дэна океаны злобы плещутся, но мне не страшно. Нет. Поломанный механизм внутри никак не реагирует на угрозы личного демона. Нет. Ему плевать.

– Ты не веришь мне, не желаешь признавать того, что тебя могли предать. Но это реальность, Дэн. И она коварная сука. В твоей идеальной система произошёл сбой, и тебя предали. Ты зол. Но не срывайся на мне.

– Ты могла закричать, чтобы охрана ворвалась и остановила их. Но ты, блять, приказала им не вмешиваться. Почему?

– Потому что хотела выяснить правду, разговор между Руби и Фениксом был важным. И мне нужна была эта информация, чтобы помочь тебе. Чтобы ты смог подставить Ричарда.

– Заткнись, блядь. Ты не предана мне, ты сделала всё это ради себя, ради того, чтобы потешить своих блядских демонов, Сара. Ты убила не ради меня, а ради себя, ради своей жалкой жизни. Ты портишь всё, что выстраивалось годами, блять. Вокруг тебя слишком много шума, это, блять, создаёт проблемы!

– Ты меня достал! – ору я, и подойдя к Дэну, даю ему смачную пощёчину. – Мне надоело слушать всё это, понятно?! Если я такая хреновая, то зачем ты взял меня к себе? Зачем держал рядом, лишил всего и привязал к себе? Зачем?! Скажи мне! Я не должна была быть здесь, ты затащил меня в этот ад, сломал, заставил убивать, а теперь ты не доволен мной, потому что я убила тех, кто пошел против тебя?! Иди на хуй, слышишь?! Мне плевать, что ты сделаешь со мной сейчас. Хочешь – избей или убей, мне плевать. Я ничего не чувствую. Я лишь знаю, что погрязла в тебе навечно. И я стала второй Зои, только моё безумие намного сильнее, чем было унеё. Так скажи мне, Дэн, почему ты зол на меня за то, чего я не хотела делать?!

– Сука, – рычит Дэн, и, схватив меня за шею, притягивает к себе вплотную. – Ещё раз ударишь меня, и я сломаю тебе пальцы.

– Ничего нового, – усмехаюсь я, и слегка скуля, чувствуя, как пальцы Дэна сжимают мою шею сильнее положенного.

– Ты убила моих людей, Сара. А я такое не прощаю. Обычно, за такое в сточной канаве гниют.

– Один из них был крысой, Дэн. Я защитила себя и тебя, и ты не можешь осуждать меня за это. Ты учил меня не мешкаться, и стрелять на поражение. Тебя не было здесь три дня, и ты не знаешь через что мне пришлось пройти. Так что не суди меня за то, что я убила. Я сама себя грызу, и до конца жизни буду грызть. Привкус крови вместо пищи чувствовать буду, умываться ей буду и тонуть в ней медленно. Отпусти меня.

Дэн фыркает, и отталкивает меня от себя так, что я оступаюсь и падаю на пол. Простонав от сильного удара затылка об кафель, я чувствую несколько сильных ударов в живот и задерживаю дыхание, стараясь перетерпеть боль.

– Твоя игра в жертву затянулась, Сара. Напомнить тебе, что такое боль? – Дэн вновь бьёт меня ногой в живот, и я зажмуриваюсь, стараясь сдержать болезненный стон, что вот-вот сорвётся с губ.

Я отрицательно трясу головой, и сжимаюсь всем телом, пытаясь найти удобную позу, чтобы боль утихла.

– Уверена?А я думаю стоит, жаль только, что сейчас не время. Поспи сегодня на полу без одеял и подушек, на этом месте, гдеты убила человека, где была его кровь и подумай о том, что тебя ждёт, если будешь позволять себе такое поведение дальше. Перестань бороться и прими всё это дерьмо, что сидит внутри тебя. Ты ответишь за то, что сделала. Но позже. Ведь ты ещё не сделала то, что от тебя требуется. Мои люди больше не смогут доверять тебе, но я… Я тут, Крошка. И я не уйду. Ты привязана ко мне. Ты во мне мерзкой дрянью внутри засела, и уже никогда не выйдешь. Поэтому, продолжай делать для меня то, что должна.

Я открываю глаза, и шумно выдыхаю, прикладываю руку к животу где боль пульсирует, и вижу, как Дэн отходим к мини-бару и наливает себе какой-то напиток. Я смотрю сквозь в него, обращаю свой взор в пустотуи мрак, где холод веет из-за чего меня трясти начинает.

– Дэн.

– Да?

– Убей меня.

– Нет.

***

Прошла ещё одна неделя. Шумиха вокруг произошедших событий не утихала, однако ажиотаж потихоньку спадал. Алишу, Руби и Феникса похоронили на кладбище при Королевском Дворце, отдав им должную дань и уважение. Я смутно помню похороны, помню лишь сотни взглядов, что без ножа меня резали и рубили на части. Я знала, что окружающие были в курсе того, кто именно был убийцей. И если спросить у них, кто это, они все указали бы на меня. Но мне плевать на их осуждение и сплетни, никто из них не знает правды. Я усмехалась над тем, как все говорили о том, какими верными и преданными были убитые. Ох, если бы только все знали о том, что двое из троих предатели. Хоронили бы тогда они их с таким размахом и уважением? Не думаю. Никто не пролил ни единой слезинки во время церемонии, нет. Все стояли, и смотрели, держа в руках по несколько гвоздик в руках. Фальшивые лицемеры. На похороны осмелился придти даже Ричард, вместе с Каммилой. И тогда я впервые увидела девушку после того злосчастного испытания. Она выглядела весьма отдохнувшей и здоровой, но я всё равно заметила, что при ходьбе она слегка пошатывалась. А когда священник читал молитву, я смогла встретиться взглядом с Ричардом. Этот ублюдок улыбался, скалился, как демон, явно наслаждаясь таким раскладом событий. Конечно, ведь его план прекрасно работал. И этот уёбок наслаждался своим триумфом.

Возвышало его самомнение и тот факт, что Каммила выиграла третье испытание, а не я. Чтобы не сорваться в тот момент, я старалась держаться рядом с Дэном и смотреть лишь на чёрное лакированное покрытие гроба. Дариан так же выразил своё соболезнование и сказал, что лично возьмёт это дело на контроль. Вот только расследовать здесь было нечего. Руби убила Алишу, а Феникс убил Руби, ну а я… Я убила Феникса. Этот бесконечный круг замкнулся на мне, но никто не знал правды. Для всех существовала другая версия, однако убийцей одного из членов команды была признана я. Но это была лишь самооборона ни больше, ни меньше. Никто не знал правду, и это играло с сознанием окружающих злую шутку. Сплетни стремительно появлялись и расползались по дворцу почти что каждый день.

Райли и близнецы, как и было, сказано Дэном, сократили количество людей Ричарда буквально через несколько дней после похорон. Я не вдавалась в подробности убийств, лишь узнала от Грейс то, что в лесах нашли несколько изуродованных тел, которые невозможно опознать. Так же, Дэн и Марк провели общее собрание своих команд, на которое я не была допущена, да и если честно, я не особо рвалась.

Безразличие ко всему внутри меня прогрессировало и росло с бешенной скоростью, кошмары вновь вернулись, заставляя меня кричать по ночам и просыпаться в слезах. Тепло больше не ощущалось приятным покалыванием на коже, а окружающая реальность превратилась в серую кляксу, без красок. Вместо воды мне чудилась кровь, которой я умывалась и пачкала себя ещё больше. Даже Атто стал сторониться меня, видимо чувствуя, что со мной что-то не так. И хоть в его присутствии я позволяла себе подобие улыбки, он всё же чувствовал, что что-то не так. И я уже не та Сара, что была раньше. Я не общалась с командой, старалась, как можно больше времени проводить с Дэном. Он сдержал своё слово касательно наказания, и не сдерживал себя, когда проходила сессия. Мы не занимались сексом в тот день, нет. Он избил меня до такой степени, что пришлось вновь колоть обезболивающие лекарства и покрывать тело заживляющими мазями. Я плохо помню, что было после сильного удара в голову, потому что после него меня вырубило. А очнулась я уже в кровати, и уже в совершенно другой комнате.

Несколько раз ко мне приходила Амара и пыталась наладить общение, но не извиниться за свои слова. Но даже если бы она извинилась, мне было бы всё равно. Я эту жизнь проживала, неся на себе тяжёлую ношу, и её извинения не изменили бы ничего. Однако, я быстро послала её со словами, что не желаю разговаривать с ней и что мы никогда не были друзьями. И ничего внутри меня не отозвалось, когда я смотрела, как обиженная и расстроенная девушка покидала комнату. Нет. Ничего не было, кроме арктического холода в груди. Моя кожа покрылась толстым слоем льда, из которого острые шипы выросли. Создавая своеобразную защиту от всех.

В конечном итоге, я получила то, что заслужила, мы переехали в другую комнату, правда моих слов подтвердилась, из-за чего между Дэном и Ричардом произошла потасовка, которая тут же стала предметом всеобщего обсуждения. Я точно знала, что драку устроил Дэн и что разнимал их лично Дариан. Я не знаю точно, что произошло после, однако в комнату Дэн вернулся в такой ярости, что буквально разнёс всю мебель в пух и прах. Мне не удалось вытащить из него ни слова о произошедшем, что весьма сильно расстроило меня. Ведь видеть его мучения и не иметь сил помочь – моё главное слабое место. Но Дэн помогал мне тем, что постоянно успокаивал меня, когда очередной ночной кошмар терзал моё сознание. Он обнимал меня, и говорил, что защитит от всех. И я знала, что это правда, ведьнаходясь в объятиях самого главного демона, никакие другие твари не были мне страшны. Уменя есть свой личный демон, который защитит меня от пустоты и мрака, который в пекло меня давно затащил и оберегает теперь от адского пламени. У меня есть демон, который убивал меня сотни раз, и всегда обратно к себе возвращал. Который приручил меня и превратил в яд, чтоон регулярно принимает.

А через несколько дней за окном выпал снег, укрывая землю, траву, цветы и деревья белоснежным пуховымодеялом. Солнце больше не выглядывало из-за мрака серо-чёрных туч, что заволокли небо. Ночной мрак рассеивался лишь ближе к обеду, и на улице резко похолодало. Совет по-прежнему тянул с решением, и все буквально сходили с ума от нервотрёпки. Дариан отменил вторую аудиенцию в связи с последними событиями, и распорядился отправить половину прибывших гостей по домам. Обстановка вокруг была напряжена настолько, что дышать становилось невыносимо. Каждый думал о чём-то своём, каждый хотел узнать лишь то, ради чего был проделан этот путь. Стычек между Ричардом и Дэном больше не было, но каждый раз, когда он встречался на нашем пути, Дэн сжимал мою руку с такой силы, словно пытался сдержать внутри себя дикую ярость и желание разорвать Ричарда на куски. Ничего изменилось, за исключением того, что я решилась и упросила Дэна разрешить мне сделать татуировку. Он весьма удивился в тот день, но не стал возражать. А задал лишь один единственный вопрос.

«Зачем?»

Зачем мне нужна была эта татуировка. Я не стала скрывать от него свои мысли, ведь в этом не было смысла. Мой персональный демон видит меня насквозь. Я ответила, что хочу вечно помнить о том, что сделала. Что это моё клеймо, которое будет со мной до конца жизни. Клеймо убийцы, которые будет изо дня в день напоминать мне, из какой грязи я вылезла и что руки мои в чужой крови испачканы. И теперь на рёбрах моих навеки выбит чёрный лебедь пытающийся отбиться от когтистых лап, что на части его порвать хотят. А на руке правойнадпись «Oceanul negru cu lumini stinse mi-a tras în jos*. »

Ненависть к себе растёт, словно раковая опухоль, от которой невозможно избавиться. Остаётся только медленно гнить внутри и жить до тех пор, пока эта ненависть не убьёт меня.

Вздохнув, я делаю глубокий вдох, пропуская ледяной воздух в лёгкие, и выдыхаю густой пар, который тут же в морозном воздухе растворяется. В первые за прошедшие недели, мрак серых туч рассеялся и на небе показалось солнце. Снег скрипит под ногами и переливается миллионами драгоценных камней на свету. Королевский сад оказался под толщей снега: цветы отправились на заслуженный отдых, чтобы умереть и возродиться вновь с наступлением лета. Где-то вдали можно услышать отборный мат дворников, что расчищали садовые тропы от снега. Усмехнувшись, я переступаю с ноги на ноги и вновь смотрю на Атто, что неимоверно счастливо бегал сугробам.

– Я вижу, тебе понравилось, – тихо смеюсь, вспоминая, как несколько минут назад Атто с опаской посматривал на снег, а теперь бегает по нему и проваливается, но сейчас он абсолютно счастлив. Краем глаза я замечаю движение с боку, но не предаю значение, ибо уже привыкла к тому, что охрана, которую ко мне приставил Дэн, сменяется тихо и быстро.

– Малыш, пойдём. Я замёрзла, – я подхожу к сугробу и маню к себе Атто, что удивлённо замер и наконец-то обратил на меня внимание. Подбежав ко мне, Атто встаёт на задние лапы и обтирается об мою руку, желая получить заслуженную ласку и похвалу. Я усмехаюсь, и присаживаюсь на корточки, чтобы было удобнее гладить, как вдруг Атто хватает в зубы мой шерстяной шарф и начинает тянуть на себя.

– Хэй, маленький негодник, отпусти меня! Что ты делаешь? О, нет! Нет, нет! Я не полезу в снег, Атто, – фыркаю я, пытаясь вытащить из пасти животного вещь. Атто злобно рычит и не желает сдаваться, с новой силой начинает тянуть шарф на себя. Поняв, что это бесполезно, я снимаю шарф с шеи и встаю на ноги. Атто, кажется полностью довольный, отбегает и начинает играться с моим шарфом. А я вздрагиваю, чувствуя, как морозный воздух обволакивает оголённое горло, и запахиваю воротник своего пальто. Идти обратно во дворец, нет никакого желания, потому что перед уходом, я вновь поссорилась с командой, что упорно пытается напомнить мне, кто я есть. Но мне не нужны их напоминания, я прекрасно знаю, кто я есть. И кому принадлежу. Ив этой ситуации, я была даже рада тому, что сломанный механизм внутри никогда более не сможет отзыватьсяи эмоции выдавать. Кукла сломалась окончательно, осталось только, чтобы фарфор, что кожу её имитирует, треснул и развалился на мелкие части.

Я слышу приближающиеся шаги в свою сторону, но остаюсь спокойно стоять, полностью не заинтересованная в том, кто приближается. Если охрана не реагирует – человек не опасен, или кто-то из своих.

– Почему-то я не удивлён. Так и знал, что ты будешь здесь, -доносится до меня голос Дэна.

Он подходит ко мне, закрывая собой от внезапно поднявшего ветра.

– Где же я ещё могу быть, – фыркаю я, сосредотачивая свой взгляд на Атто. – Зачем ты пришёл?

– Тебе пора возвращаться обратно. Грейс и Амара помогут подготовиться тебе для встречи.

– Какой ещё встречи?

– Дариан хочет поговорить с тобой.

– Вот же блять, – шепчу я, и слышу, как смеётся Дэн. Я кидаю на него беглый взгляд, и замечаю, что в этот раз он оделся по погоде.

– Страшно? – усмехается он, и обнимает меня за талию, притягивает к себе. Я хмурюсь, и кончиком носа в ворот его пальто утыкаюсь, вдыхаю терпкий запах парфюма.

– Нет, – отвечаю я.

– Тогда почему ты дрожишь? – спрашивает Дэн, и я только сейчас замечаю, что всё это время, моё тело сотрясалось от дрожи, что резким уколом поразила тело. Мне не страшно, нет. Я просто… Просто замёрзла. И близость Дэна не делает лучше, скорее лишь усугубляет положение.

– Я не знаю. Послушай, а обязательно, чтобы Амара и Грейс помогали мне? Я могу собраться и без них. В конце концов, я не беспомощная калека, и могу собраться сама, да и это не официальный приём, – я поднимаю голову и прикусываю губу, смотря в тёмно-зелёные глаза своего демона.

– Нет, Крошка. Ты должна выглядеть до безобразия идеально.

– Дэн, я не хочу, чтобы они помогали мне. Разве не понятно, что я избегаю их не просто так?

– Крошка, ты же знаешь, что мне плевать на ваши проблемы. Нравится тебе или нет, но они помогут тебе собраться.

– Если я для тебя хоть что-то значу, больше чем просто шлюха, то прошу тебя, убери их от меня, – я хмурюсь и отстраняюсь от Дэна. – Я не хочу их видеть, слышать, разговаривать с ними. Мы с Амарой больше не друзья, и никогда не были друзьями. Может быть, ты не заметил, но она ненавидит меня, так же как и Райли. А Грейс… Я не знаю с чего я взяла, что она может быть моим другом. Я просто… Просто надеялась на лучшее, но это реальность слишком жестока. И теперь я понимаю, что здесь у меня не будет никогда друзей. Я навеки обречена на одиночество, один на один с тобой.

Усмехнувшись, я вздыхаю, и иду в сторону дворца, на ходу прося охрану забрать Атто и отнести его в комнату Грейс.

***

Поправив ворот чёрнойрубашки, я одеваю обручальное кольцо на палец, и, кинув последний взгляд в зеркало, выхожу из ванной. Настенные часы показывали ровно четыре часа вечера. За окном уже смеркалось, а наша комната была заполнена людьми. Люди Южного и Северного клана располагались по периметру всей комнаты, и яростно о чём-то спорили. На сегодня было запланировано очередное собрание команд, однако, новость о том, что Дариан хочет видеть меня, взбудоражило каждого, потому что с Каммилой Дариан говорить не желал. Это уже было странно. И почему-то все думали о том, что именно сегодня решиться всё. И Дариан, после долго ожидания, наконец-то скажет, кто же становится следующим князем. Не знаю, с чего все это взяли, возможно, они обладали какой-то информацией и просто не спешили делиться ею со мной.

Я вздыхаю, чувствуя тяжесть в области затылка из-за слишком громких голосов. Не смотря на то, что с момента Дэн и Марк находились в эпицентре спора своих людей, и спокойно беседовали, держа в руках бокалы с виски.

– Я готова, – говорю я, подойдя к Дэну и прерывая их с Марком беседу. Яскрещиваю руки на груди.

Дэн внимательно изучает мой образ с головы до ног около нескольких минут, полностью игнорируя шум вокруг. Я сильно удивилась, когда в итоге, он прислушался ко мне и оставил за мной право собраться для встречи с Дарианом. И я не стала выбирать что-то броское и роскошное. Нет. Я предпочла одеться так, чтобы скрыть синяки и гематомы, что оставил на мне Дэн. Чёрная рубашка с длинными руками надёжно скрывала синяки на руках, идентичные по цвету джинсы с прорезями на коленках, кожаные сапоги без каблуков, и совсем немного украшенийсоздавали весьма неплохой образ. Я оставила волосы распущенными, лишь накрасила ресницы и губы увлажнила, не видя смысла выряжаться для Дариана. Он не заслуживает этого. И если честно, идти к нему мне совсем не хочется. Но разве у меня есть выбор? Конечно, нет. И я… Я злюсь на то, что не могу избежать этой беседы. Я не хочу… Не хочу вновь смотреть в глаза Дьявола и ощущать, как он роется в моей голове. В мою душу ему путь закрыт непросветной тьмой, да и не осталось ничего в груди, но мой разум ясен. И это может сыграть ему на руку.

– Не плохо, – выносит он свой вердикт спустя несколько минут. Я фыркаю, стараясь не обращать внимания на прожигающие взгляды на своей спине. Я знаю, что далеко не все присутствующие здесь наёмники рады видеть меня. Нет. Ведь, как ни крути, я убила Феникса, и ненависть их, ко мне обращённая, режет мою спину, словно острые ножи. Но я стойко держусь, зная, что эти острые ножи не пробьют толщу льда, которым моя кожа обросла. Да и по большому счёту, мне плевать на чужое мнение. Я в океане ненависти тонуть вечность буду, не имея возможности на поверхность всплыть. Каждый вздох медленно приближает меня к концу, и я знаю, что когда-нибудь уйду на дно. Живой ходячий мертвец, без чувств, что уничтожены, во тьме вечной, я обречена сражаться со своими кошмарами один на один. И даже Дэн не сможет помочь, потому что во тьму ему путь закрыт. Он жертва обстоятельств, и не виноват в том, что с ним случилось. Таких как он, небеса с тёплыми объятиями встречают, в лучах тепла греют. Таких как я, демоны во тьме на сотни частей разрывают целую вечность.

– Прекрасно выглядишь, Сара, – улыбается Марк, и делает глоток из своего бокала.

– Спасибо, – сухо отвечаю я. Я замечаю в дальнем углу комнаты Амару и Кэтрин, что беседует с другими наёмницами. Каждый в этой комнате чем-то занят, но тогда откуда взялась эта ненависть обращённая в мою спину? У меня не паранойя, нет. Я знаю, что большая часть этих людей ненавидит меня за то, что сделала. Но не им судить меня. Каждый в этой комнате убивал не по одному разу. Но почему-то сегодня… Сегодня все именно на меня своим пальцем указывают, и камнями невидимыми закидывают.

– Не хочешь? – спрашивает Дэн, протягивая мне свой стакан.

– Нет, спасибо.

– Тогда пойдём, – он протягивает мне руку, и я вкладываю в неё свою, с удовольствием подмечая, что её размер идеально подходит под его руку. И почему-то раньше меня это не особо заботило. Кажется сейчас, я окончательно заболела им.

– Удачи, Сара! – улыбается Марк, а я вновь фыркаю и иду следом за Дэном. После нас в комнате остаётся витать до дрожи противная тишина, словно все по щелчку резко заткнулись. Возможно, так и есть. Но почему именно сейчас?

– Хоть на секунду, ты можешь перестать вести себя, как сука? – рычит Дэн, как только мы выходим за дверь и оказываемся в огромном коридоре.

– Тебя что-то не устраивает? – отвечаю я, ровняясь с ним. Дэн не отвечает, лишь сильнее сжимает мою руку.

– Я не знаю, что он хочет, Крошка. Но чтобы там не было, не смей поддаваться ему. Понятно? Он умело выворачивает людей наизнанку, вываливает на свет всё самое мерзкое и отвратительное, и потом уничтожает этим свою жертву.

– Ты переживаешь за меня? – усмехаюсь я.

– Я переживаю лишь за то, чтобы он не смог залезть в твою голову, Сара.

– Возможно, ты забыл, но я уже разговаривала с Дарианом, Дэн. И я смогу сделать это снова.

– Да, но не в таком состоянии. Сейчас ты для него, как открытая книга, которую он пролистает и сожжет. Я клянусь тебе, Сара, если он поймёт, что что-то не так, то я лично придушу тебя, как Феникс придушил Руби.

Я останавливаюсь и резко вырываю свою руку из его.

– Не сравнивай нас, не смей делать этого, Дэн, – рычу я, сжимая пальцы в кулаки. – Я никогда не предам тебя, ты это знаешь! Как ты смеешь говорить мне подобное, когда сам лишил меня всего и привязал к себе? Как ты смеешь? Я знаю, что самое главное для тебя – получить трон и убить Дариана. Но, блять, всего-лишь на секунду, на ебаную, секунды, прошу тебя, перестань грозить мне смертью! Я не боюсь её, слышишь? Не боюсь! Я балансирую на этом краю всю свою грёбаную жизнь, и если я умру, то умрёшь и ты. Ты знаешь это, ты обещал мне, что придёшь за мной и на тот свет, что обыщешь каждые закоулок ада, но найдёшь меня, а демонов, что рвут меня на части, убьёшь и обратно меня себе заберёшь. Ты обещал, что не оставишь меня. Ты сказал, что я – твоя жизнь, твой балласт, твой ангел с чёрными крыльями, испачканными в крови. Держи своё обещание, Дэн, и не отказывайся от меня ни сейчас, и никогда. То, что я чувствовала к тебе неправильно, аморально, ненормально, странно и страшно, но сейчас, когда… Когда нет у меня больше ничего в груди, не оставляй меня, – на последних словах мой голос срывается на шёпотом, и только спустя несколько секунд, я понимаю, что по моей щеке скатывается одинокая слеза.

Подняв руку, я стираю влажность со щеки, и с ужасом смотрю на свои влажные пальцы, на которых чёрные разводы туши отпечатались.

Я плачу… Но в груди так пусто, не отзывается в ней ничего. Ни боль. Ни горечь, ни тоска. Ничего. Но я плачу… И не понимаю почему.

– Крошка, – Дэн подходит ко мне и берёт моё лицо в свои руки. – Ты должна понимать, что будешь виновата, если Дариан выберет Ричарда. И если так случится, то я буду вынужден убить тебя.

– Но почему?– хнычу я.

– Потому что, придя к власти, Ричард первым делом уберёт меня и моих людей. Он убивать будет каждого, кто когда-либо имел со мной дело. Медленно и мучительно, ибо это доставляет ему удовольствие. И лучше я убью тебя сам, нежели допущу того, чтобы этот ублюдок тронул тебя, – шепчет Дэн, нежно поглаживая моё лицо кончиками пальцев.

– Но… Но если ты убьёшь меня. То, как же… Как же ты меня найдёшь?

– Я найду, Крошка, не сомневайся в этом. Главное жди.

– Я буду.

– Вот и хорошо, – улыбается Дэн, и склонившись, целует меня в лоб. – А теперь, соберись. Мы и так опаздываем.

Остаток пути мы проводим в молчании.

Подойдя к двойным дверям, за которым находится комната Дариана, я останавливаюсь и смотрю на Дэна. Эмоции на его лице не читаемы для меня, ибо он вновь надел очередную маску, чтобы скрыть свою злость. Я знаю, что он злится всякий раз, стоит только упомянуть имя Дариана. И я не осуждаю его за это. Нет. Я поддерживаю его. Ведь Дьявол, что сейчас скрывается за этой дверью, сломал ему жизнь и через все круги ада протащил. И он жаждет мести так сильно, что она буквально въелась в его сознание и сердце. Все эти годы Дэн жили дышал, одержимый мыслью об убийстве Дариана. И сейчас… Сейчас я просто не могу подвести его. Не могу допустить, что бы Ричард стал Князем и забрал у меня Дэна. Забрал моего демона, который спасает меня от тварей, от реальности жестокой и в мрачной иллюзии жить позволяет.

– Я пошла, -шепчу я. – Что с моим лицом?

– Немного опухло, но всё в порядке, глаза только красные, – говорит Дэн, разъединяя наши руки.

– Хорошо. Ты будешь меня ждать?

– Да, и удачи, Крошка, – усмехается Дэн, и в его глазах я вижу, как яркое пламя злости разгорается и плещется ураган диким.

– Спасибо, – улыбаюсь я, и, подойдя к двери, стучу несколько раз.

Через несколько минут она открывается, и на пороге комнаты появляется тот самый Глошатый.

– Госпожа, Тарианна, проходите, -вежливо улыбается мужчина, и освобождает мне путь.

– Спасибо, – говорю я, и, поклонившись, захожу внутрь комнаты.

Мужчина тут же закрывает дверь, и я сглатываю, осматривая огромное пространство вокруг. Эту комнату можно назвать гостиной или кабинетом, но не спальней, нет. В таком случае, Дариан, должно быть, находится в других комнатах? Если они, конечно, здесь есть.

– Прошу, следуй за мной, – говорит мужчина, и делает взмах рукой.

Я покорно следую за ним, отмечая, что в комнате царит мрачная тишина, как будто её никогда и не использовали вовсе. И вновь слышу, слышимые только мне, шаги позади. И обернувшись, едва уловимый силуэт смерти позади себя вижу. Она сегодня облачена в парадное чёрное платье, с короной из мёртвых душ на голове, а лицо её чёрной длинной вуалью скрыто. Она в руках свою косу острую держит, и подталкивает меня вперёд, костлявой рукой дотрагиваясь, и прося двигаться вперёд.

– Госпожа? – окликает меня Глошатый, и я моргаю, понимаю, что и правда остановилась и смотрела на видимый только мне силуэт.

– Простите, – говорю я, и поспешно подхожу к мужчине, что стоял подле двойных дверей.

– С Вами всё в порядке?

– Да.

– Тогда прошу, – улыбается мужчина, и открывает мне двери.

Я захожу внутрь комнаты, и вижу Дариана. Он сидит в кресле, что больше трон напоминает, за массивным деревянным столом, и распивает какой-то напиток. На столележат какие-то бумаги, и… С боку, почти на самом краю, на двух небольших красных подушках, лежат две короны. Одна из них для короля, что из золота и драгоценных камней сделана, а другая для королевы. Сделанная из серебра, белых и хрустальных драгоценных кристаллов, что переливаются на свету. Подле рук Дариана лежит его тирс, а в комнате, кроме нас, и Глошатого, нет больше никого. Вокруг мрак царит, и всё запахом смертии крови пропитано. Дариан одет в простую белую рубашку. Без короны наголове, но с множеством колец на руке и неизменной серьгой в левом ухе. Я замечаю седину на его волосах, даи в целом весь его внешний вид, буквально кричит о том, что он… Устал? Возможно.

– Ох, драгоценное дитя, проходи, присаживайся, – улыбается Дариан, и указывает на стул подле стола. Только улыбка его ядом пропитана, от которого я должна себя защитить.

Я сажусь на указанное место, и переплетаю пальцыв замок, внимательно смотрю на мужчину, которого ненавижу всей своей сущностью.

– Что вы хотели? – спрашиваю я.

– Всего лишь поговорить, и попросить тебя об одолжении, но это будет в конце нашего разговора, – Дариан залпом опустошает свой бокал, и вновь наполняет его. Глошатый стоит позади него и внимательно наблюдает за его действиями.

– Я слушаю.

– Я хочу сказать, что я всё знаю, дитя. Дэн придумал идеальный план, но он ошибся, думая, что устранил все доказательства правды, и он ошибся, думая, что сможет обмануть меня. Я всегда вижу ложь и правду, Сара. Но я должен признать, что ты молодец, хорошо держишься. Даже не смотря на то, что он изнасиловал тебя, лишил свободы и запер в клетке. Мой сын – больной ублюдок, который убивает людей и использует их для достижений своих целей, и это то самое, что мне нравится в нём. Его безжалостность и кровожадность, его злоба и ненависть. Я взрастил в нём всё это, и горжусь тем, каким монстром он стал. Он достойный наследник. Он достоит стать Князем, – усмехается Дариан. -Ваши отношения весьма интересны. Ты так яро защищаешь его, дитя.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – хмурюсь я, понимая, что врать нет смысла. Дариан уже давно знал правду, и мы были слепы, наивно предполагая, что сможем обмануть Дьявола. Но Дьявол всегда на два шага впереди. И сейчас… Сейчас всё зависит от меня. Что я скажу. И что сделаю.

– Он никогда не говорил тебе, что означает твой позывной?

– Нет.

– Он означает, бесценная, добрая. Знаешь, почему Дэн дал тебе именно этот позывной?Вижу, что не знаешь. Мой сын ублюдок, но ты сделала его зависимым. Ещё более безумным. Опасным и свирепым монстром. Он зависим тобой. Ты его поменяла, Сара. Пускай ты не видишь этих изменений, но их вижу я. Он стал более похож на человека. Он улыбается рядом с тобой, и смотрит… Порой с нежностью. И это не нравится мне, Сара. Будущий Князь не должен позволять себе такую мерзость, как чувства. Ему придётся по костям человеческим ходить, в крови их купаться, и то, что он чувствует к тебе, будет тормозить его.

– Хотите убить меня?

– В самом начале, когда этот щенок приехал ко мне и просил отсрочку из-за тебя, у меня было ярое желание свернуть тебе шею. Ты всего лишь шлюха, дитя, что раздвигает ноги перед моим сыном, чтобы сохранить свою жалкую жизнь. Ты жалка, и ты сломана, как старые часы, которые уже не починить. Ты грязная, ты убийца, ты словно послушная псина, что выполняет приказы хозяина. Дэн подчинил тебя себе, и ты рада этому, потому что без него, ты бы сдохла на улицах. Меня бесят люди, как ты. Жалкие паскуды, которые ни черта не могут в этой жизни, и радуются, когда им выпадает выгодный шанс. Ты тоже Сара. Тоже паскуда трусливая. Но, даже не смотря на это, ты другая и ты драгоценна для меня.

– Пошёл на хер, уёбок старый, – шиплю я, словно змея, чувствуя, как что-то пульсирует в моей голове. Как ярое желание прикончить Дариана зарождается во тьме, и по венам стремительно бежит. – Ты ни черта обо мне не знаешь, мразь. Не смей, блять, говорить мне о том, что я паскуда. Ты, уёбок, больной на голову. Ты убиваешь ради себя, ради своей выгоды, ты ломаешь жизни людей и в их крови купаешься. Я никогда не позволю Дэну стать таким, как ты. Слышишь? Я не позволю. Может наши отношения больные и мерзкие, для тебя, но мы есть друг у друга. И пока он рядом, я не позволю тебе навредить ему. Если понадобиться, то я убью тебя. Я тебя не боюсь, слышишь?! Не боюсь. Ты прав. Я – шлюха. Но я шлюха Дэна, а не твоя. Мне плевать, что тебе не нравится видеть, как в Дэне оживает та часть души, которую ты не смог сломать.

– Примерно такой реакции, я и ждал. Скажи мне, дитя, ты хоть понимаешь, что любишь психопата?

– Я отлично понимаю, что я испытываю к Дэну. И не вы не заберёте это у меня. Я не позволю. Я никогда не устану бороться ради него.

– А если он откажется от тебя? Если он вышвырнет тебя за дверь, как только получит то, что хочет.

– Он… Он не сделает этого. Он останется со мной. Он обещал мне… Обещал, – шепчу я, чувствуя, как увлажняются мои глаза. Но почему? Почему я вновь плачу? Потому что страх остаться одной пугает хуже смерти.

– Тогда почему же ты плачешь, если уверена? – усмехается Дариан.

– Он. Меня. Не. Бросит.

– Я никогда не видел, чтобы ангелы плакали. Это слёзы священны меня, и я рад, что смог увидеть это прекрасное зрелище. В нашу первую встречу, ты говорила, что никогда не поймёшь, за что я убил мать и сестру Дэна. И я обещал рассказать тебе. Я любил Лорэн и Тейт. Сложно в это поверить, но это так. Но мой статус Князя не позволял мне такую роскошь, как любовь. Когда ты становишься Князем, то моментально попадаешь под сотни тысяч прицелов своих врагов. В тот день, я узнал о том, что на Лорэн и детей готовиться покушение. И тогда, – Дариан запинается, и я перебиваю его.

– И тогда, ты просто убил их. Убил. На глазах у Дэна. Не говори мне ничего о любви. Это не любовь, это насилие. Ты не любил их. Никогда их не любил. Ты использовал их, и убил лишь для того, чтобы сломать психику Дэна. Ты заманил их в свои сети, использовал и убил. Ты лишил их жизни, потому что сделал то, что хотел, и они стали мешать тебе. Ты убийца, Дьявол. Я никогда не смогу понять этого, и не смогу простить. Не смей заикаться о любви, в тебе нет ни капли её. В тебе лишь мерзость и тьма живёт, – рычу я, ощущая, как слёзы злости стекают по щекам, как раскалывается голова, а в груди нечто-то мрачное просыпается и грозит обрушиться на меня убийственной волной.

– Я убил их, чтобы спасти от расправы, – сквозь зубы шипит Дариан, и ударяет кулаком по столу.

– Ты убил их, чтобы сломать Дэна. И получить то, что зачем изначально пришёл. Ты не спас их, а похоронил своими руками.

Внезапно вокруг кромешная тишина наступает. Словно меня ко дну морскому припечатало, где не единого звука не слышно. Словно в мёртвое пространство выкинуло, где нет ничего, лишь тьма и холод вокруг. Я оказываюсь изолированной от внешнего мира, оглушённая и потерянная. Я вижу, как шевелятся губы Дариана, но не слышу, ни единого звука. Резкая смены температуры заставляет меня вздрогнуть, и замереть, видя, что рядом с Дарином смерть стоит и руку свою костлявую на его плечо кладёт. Чёрные длинные ногти цепляются за белоснежную ткань рубашки мужчины, и сжимают её. Я слышу до жути знакомую колыбельную, что она обычно поёт, прежде чем дитя с собой забрать. Но не за мной она сегодня пришла. Нет. Она сегодня заберёт душу Дариана и утащит на самое дно, где демоны будут рвать его на куски. И на костях его танцевать. Сегодня я останусь живой. Но если я вижу её, то она ещё вернётся. Обязательно придёт за мной, вопрос лишь времени остаётся неизвестным. Она приходит всегда, когда пробивает отведённый час, оставляя после себя пустоту и горе.

Я не замечаю своих слёз, лишь смотрю на чёрный силуэт и не могу пошевелиться.

Когда оглушающая тишина пропадает, и всё на круги своя возвращается, я смаргиваю слёзы, и на пустое место рядом с Дарианом смотрю. Я не вижу её, но знаю что она всё ещё здесь. Всё ещё ждёт. Её колыбельная внутри меня отзывается, и тьму из своего дворца выманивает. Она мурлычет от удовольствия, словно встретила давнюю подругу. Я кусаю свои губы, чувствуя, тяжесть в груди и делаю глубокий вдох, ощущая, как он колкими ощущениями в рёбрах отдаётся.

– Так что ты скажешь? – говорит Дариан, заставляя меня перевести на него взгляд.

– Что? – шепчу я.

– Ты в себе?

– Нет.

– Не важно. Наша беседа подошла к концу, как и моё время. Я надеюсь, что ты сделаешь для меня то, что я попрошу.

– Зачем?

– Потому что я хочу, чтобы это сделала именно ты.

– Что именно?

– Подмешала мне лекарство, которое поможет мне заснуть навечно. Иными словами, в этом пузырьке, – мужчина достает из под стола маленький стеклянный пузырёк. – Смертельная доза яда, который убьёт меня в течение пяти минут.

– Ты… Ты хочешь чтобы я убила тебя?

– Да. Моё время пришло. Уже всё решено. Глошатый засвидетельствует смерть, а ты не

будешь причастна, всё будет выглядеть естественно.

– Почему… Почему я?

– Ты ведь хочешь чтобы я сдох?

– Я хочу этого больше всего на свете.

– Я даю тебе такую возможность.

– Это будет просто для тебя. Я хочу, чтобы ты подыхал в муках.

– Тогда, я с лёгкостью могу изменить своё решение. Выбирать тебе Сара. Хочешь, чтобы я сдох быстро, и моё решение осталось неизменным. Или чтобы я подыхал медленно, и чтобы Дэн изнывал от неизвестности и итогов всего?

Нет. Я не хочу, чтобы Дэн мучился. Не хочу. Я могу прекратить это… Могу. Мои руки уже запачканы кровью, а убив Дьявола, я себеперсональное место в аду приготовлю.

Встав на ноги, я стираю со щёк слёзы и подойдя к столу, выхватываю из рук Дариана пузырёк. Мужчина усмехается, и протягивает мне пустой бокал.

– Даже перед смертью, ты остаёшься мразью, – рычу я. Открыв пузырёк, я выливаю его содержимое в стакан Дариана, и тот выпивает его залпом. Я смаргиваю злые слёзы, и швырнув на стол пузырёк, отхожу на несколько шагов.

– Я рад, что меня убил ангел, который не потерял свои крылья, оказавшись в аду. Спасибо, дитя, – улыбается мужчина и откинувшись на спинку кресла, прикрывает глаза.

– Ты можешь идти, Сара. Всё будет хорошо, – улыбается Глошатый, и переводит взгляд на свои наручные часы. Я вижу, как Дариана начинает трясти, а из его носа кровь ручьём литься начинает. Я отворачиваюсь, и выхожу из кабинета, слыша отдалённый смех хозяйки мрака.

Я закрываю уши, чтобы не слышать это удушающую тишину, но тьма воет внутри, праздную победу над Дьяволом, и я не могу заткнуть её. Мне не жаль его. Мне не жаль, что я убила его. Но внутри так пусто, и мне холодно. Я дрожу, и в объятиях своего демона хочуоказаться, как можно быстрее. Чтобы тяжесть изгруди ушла, а мир вращаться перестал перед глазами. Остановившись подле дверей, я делаю глубокий вдох, и решаю, что лучше мне сейчас побыть одной. Без всех. Я хочу этого. Хочу покоя.

Открыв дверь, я выхожу из комнаты и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Дэна, который тут же на враждебный сменяется, когда он видит мои слёзы.

– В чём дело, Крошка? – спрашивает он, подходя ко мне и беря моё лицо в свои руки.

– Тебя всю трясёт. Что он сказал? Что сделал?

Я не успеваю договорить, как тишину вокруг разрезает громкий протяжный вой сирены, больше смахивающий на звон колоколов. Дэн резко поднимает голову, хмурится, а я сбрасываю его руки и отхожу в сторону.

– Его больше нет, – шепчу я. Дэн вновь смотрит на меня и замирает. Я улыбаюсь сквозь слёзы, только улыбка эта кривая, уродливая и поломанная.

– Я убила Дариана, Дэн. Он сдох, – я делаю низкий поклон, и иду обратно в комнату, на ходу стирая слёзы, оставляя позади Дэна, и непрекращающийся рёв сирен, означающих лишь одно. Князь мёртв.

**Татуировка Сары «Oceanul negru cu lumini stinse mi-a tras în jos*. »– Чёрный океан с погасшими огнями затянул меня на дно.