Я Гордый 5

Глава 10

Глава 10

Царь-град в огнях,

На престоле польский лях,

В белокаменных стенах укрыто

Войско Речи Посполитой.

Но всё сильней

Слепит яркий блеск церквей

И пылают крылья лат гусарских

В летах смутных дней

(РадиоТапок — Смута)

Одна из четырёх сторожевых башен была практически полностью разрушена. Сейчас там копошились около десятка человек, то ли пытавшихся извлечь что-то из-под обломков, то ли расчищавших площадку для её ремонта. Суета, царившая и в самом гарнизоне, и за его пределами, утихла ненадолго. Убедившись, что молния не была очередным выпадом противника, жители Полоцка возобновили подготовку к предстоящим сражениям. Шок сменился суетой и упорядоченным хаосом. Все куда то бежали, раздавались крики, звон металла.

Вот только моему опытному взгляду сразу открылось то, что не было единого руководства этими работами. Каждый пытался чем-то помочь в меру своего разумения, внося свою долю в окружающий хаос. По внешнему виду людей было понятно, что большинство из них — простые крестьяне, бросившие поля и огороды ради защиты собственного дома. Все как всегда — кормишь — поишь армию, а как до дела доходит, приходится простым мужикам браться за оружие.

— Где караульные?

Мой негромкий голос произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Из-за одной створки массивных ворот, сейчас широко распахнутых, высыпало человек пять в затертых обносках, в которых едва можно было опознать форму драгун. Один опасливо приблизился ко мне, стянув бесформенную шапку с лохматой головы:

— Вашбродь… — откашлявшись, он начал ещё раз, стараясь говорить более чётко, — Ваше Благородие…

— Высочество. Меня зовут Сергей Дмитриевич Гордеев, цесаревич Российской империи. Где командир гарнизона? Немедля проводите меня к нему! Почему такой бардак?!!!

Рядовой озадаченно почесал в голове, пожимая плечами:

— Так он того… Заперся в штабе, носа не кажет наружу уже дней пять как…

Я со свистом втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, как во мне поднимается обжигающая волна разрушительного гнева. В воздухе ощутимо запахло озоном. Если бы сейчас рядом оказался кто-нибудь из моего отряда, что воевали вместе со мной, она бы уже искала возможности поскорее убраться из моей зоны видимости, ибо этот взгляд не сулил ничего хорошего. Глубоко вздохнул, дабы не прибить эту пародию на солдата — не время еще.

— Проводи… Сам разберусь. — процедил я.

— А как прикажете?..

— Гордеев, я же сказал.

Гордеев… Принц!.. Сам прибыл!!! По толпе, собравшейся к тому времени у ворот, понеслась эхом фамилия, что была знакома всем. Значит, ничего не потеряно, значит, о них не забыли, не бросили тут умирать! Раз император послал своего сына им на подмогу, значит, шансы на победу есть, надо лишь верить…

Стремительно шагая за своим провожатым, я распространял вокруг себя такую ауру силы, что у окружающих загорались надеждой глаза, усталость и апатия, охватившие весь город, отступали под её натиском.

Спустя всего пару часов всё разительно изменилось. На главной площади городка болталось в веревочной петле тело командира гарнизона. В условиях военного времени я счел себя вправе устроить скорый суд над мерзавцем, что бросил доверенный ему пост, оставил гарнизон без командования, а людей — без малейшей надежды. То, что город ещё до сих пор не был захвачен, было заслугой простых солдат и крестьян, что грудью встали на пути у разведотряда противника.

Пока командир, закрывшись в здании штаба — солидном, каменном, похожем на миниатюрную крепость, — со своими ближайшими помощниками, прихватив довольно продовольствия и пару хорошеньких селянок, слал истерические депеши в столицу о помощи, его подчинённые на свой страх и риск открыли местный склад оружия и раздавали его всем желающим. Вопрос о том, доставлены ли были послания трусоватого командира, и если да, то почему на них не последовало никакого ответа, я решил отложить на потом. Если это потом наступит.

Организовав оборону, насколько позволяли возможности небольшого гарнизона, поставив под ружьё всех мужчин, что были способны удержать его в руках, собрав в один отряд тех, кто обладал хоть крохой магического дара и был способен наколдовать хотя бы крошечную кочку под ногами противника, я отправил пару одаренных в разведку. Необходимо было понять, на какое время я мог рассчитывать. Передышка была нужна всем — и местным, что выложились на полную, и мне самому. Столкновение с человеческой жадностью и тупостью вымотало меня куда больше, чем всё остальное. Вот и сейчас я вглядывался в даль, расстилавшуюся на горизонте, плотно сжав губы, а в голове крутилось одно: «Только бы выжить, только бы суметь выстоять, чтобы потом вернуться в столицу, ворваться во дворец и потребовать объяснений, почему граница с давним недругом, с Речью Посполитой, оказалась настолько оголена! Почему сюда не доходило ни нормальное обмундирование, ни мало-мальски пригодное оружие⁈ Почему магические накопители, что должны были питать оборонный щит, оказались пусты⁈ И кто виновен в столь преступном небрежении — только ли трусливый и вороватый командир? Кстати, по случайности ли он попал на этот пост и получил возможность запустить липкие ручонки в императорскую казну, пусть и в малом масштабе?»…

Внезапно дозорный, тоже пристально рассматривавший горизонт, протяжно выкрикнул:

— И-и-идут! Идут, братцы!!! Вашбродь, идут же!!!

Поморщившись от такого вопиющего нарушения устава, я и сам увидел клубы пыли. Перед ними во весь опор неслись тёмные точки — одаренные, что спешили укрыться за стенами гарнизона. Особого смысла дожидаться подробного донесения разведки не было, всё и так было очевидно. Объединённые силы Прибалтийского пояса двинулись в наступление, не дожидаясь утра.

Раздался гулкий стук — запустив отряд, стражники, красные от натуги, опустили в пазы огромный засов, прочно заперев внешние ворота. Лихо подскочив, одна из разведчиц козырнула мне:

— Всё выполнили, Ваше Высочество!

Я хмуро посмотрел на нее, а после перевел взгляд на поле:

— Ждём, — коротко бросил я.

Когда уже можно было различить силуэты вражеской техники, я слегка напрягся. Вот-вот станет понятно, стоят ли затраченных усилий, средств и времени артефакты, разработанные моими магами. Захватил я их в последний момент, вместе с накопителями, вручил разведчикам, предварительно проинструктировав. Хотя, особой сложности не было — практически им всего лишь нужно было разбросать небольшие, невзрачные камешки, активировав их особым нажатием.

Первые взрывы, раздавшиеся прямо под гусеницами танков были неожиданными для обеих сторон. Ну да, это вам не слабенькие камни, с ограниченными зоной поражения и временем действия. Настоящие рубины — сокровища, напитанные огненным эфиром, сработали лучше всяких мин.

Следом стали заметны вспухшие облака желтоватого, болезненного цвета… Отрывистые команды и угрожающие выкрики атакующих сменились отчаянным кашлем, едкий дым разъедал глаза, жёг лёгкие.

Оголтелая атака, с которой самоуверенные европейцы планировали начать сражение и тут же его закончить блистательной победой над маленьким захолустным городом, вставшем на пути огромной армии, внезапно захлебнулась. В полном смысле слова — незадачливых воителей, попавших под действие коварной смеси, до поры таившейся в артефактах, буквально выворачивали наизнанку жесточайшие рвотные спазмы. Аццкая смесь Четвертой и Седьмой сработала на ура.

Удовлетворённо кивнув, я отправился к группе одаренных, издали потрясенно наблюдавших за происходящим. Удалось выиграть немного времени для следующего шага. Широкая полоса земли перед линией обороны была превращена в непроходимое болото, воздух гудел от напряжения эфира. Я закрыл глаза и потянулся к своему источнику. Пора было напомнить этим наглым выскочкам, с кем они собрались сражаться! Твари пришедшие на мою землю с мечом от меча и погибнут.

Небо стремительно начало чернеть, огромные тучи, соткавшиеся словно из ничего, угрожающе ворчали, недовольно клубясь, плюясь изредка ослепительными вспышками молний в сторону вражеских сил. Поднявшийся ветер в секунды набрал ураганную силу, зло рвал одежду, сыпал пылью в глаза, ещё не отошедшие от отравы, распыленной артефактами, сбивал с ног.

В глазах одного из генералов объединенной армии разрастался страх. Он видел уже подобное буйство стихии, он едва пережил его, позорно сбежав с поля брани, а тысячи его соратников там полегли! В его памяти возникла чёткая картина прошлого — вот он, Станислав Ковальский, в ту пору простой связной, передающий послания от войск бунтующих бахрейнцев наглам, несётся по полю, кругом предсмертные крики, стоны боли… Вдруг рядом в землю ударяет полыхающий жаром огненный снаряд, он слышит жуткий треск, у него разом ноют все зубы, а волосы встают дыбом, и запах, жуткий запах палёной плоти!… Он ещё долго преследовал его в ночных кошмарах, как и грозное имя той, кто спутала все карты, истребила род бахрейнских князей, на которых делали ставку его наниматели… Неужто виновница тех событий пожаловала сюда⁈ Им же докладывали, что она застряла с персами. Почему ни один из разведчиков об этом не заикнулся? Пан Ковальский грязно выругался сквозь зубы, с ненавистью и постыдным страхом словно выплюнув эту жуткую русскую фамилию:

— Гордеева! Пся крев!

В эту секунду его уверенность в лёгкой победе поколебалась, и из глубины души поднялось настойчивое желание унести отсюда побыстрее ноги, ибо, по его твёрдому убеждению, там, где появлялась императрица Анна, открывался филиал ада на земле! Он хорошо знал ее и отчетливо понимал, что за красивой внешностью женщины скрывается матерая убийца не знающая жалости и сострадания.

Но поделиться своими соображениями с остальными он не успел. Разозленные таким развитием событий, полководцы решили примерно наказать наглую девку, посмевшую встать на пути отлаженной военной машины! Под лед и пламя, разгулявшиеся по полю, они погнали простых солдат, пушечное мясо, что должны были принять на себя основной удар, а следом, под магическим прикрытием, двинулись отборные войска, охваченные одним яростным желанием — стереть непокорный городишко с лица земли в назидание остальным. Плевать на цену — главное результат.

Когда в сторону гарнизона полетели первые плетения и снаряды европейской армии, я встал перед сложным выбором. Идти в наступление? Я чувствовал, что мог бы и в одиночку доставить множество серьёзных проблем целой армии. Но оставить без защиты простых людей, что смотрели на меня с надеждой и даже благоговением? Нет, как истинный аристократ и офицер, я знал, что такое долг. И мой долг был в том, чтобы защитить свою землю. Защитить людей, живущих на ней.

С коротким вздохом я раскрыл себя стихиям, выпустив всю мощь, что таилась во мне, что даровали мне боги… Вокруг города, вдоль видимой границы, насколько хватало взгляда, взметнулся щит, переливающийся всеми цветами радуги.

Чужая магия ожесточённо вгрызалась в неожиданную преграду, но тут же бессильно стекала вниз, редкие атаки пустых отбивали воодушевлённые воины… Захватчики гибли — маги выжигали себя в бесплодных попытках одолеть защиту Гордеева, солдаты падали, пронзённые пулями, магией и даже крестьянскими вилами. Обескураженным европейцам казалось, что чёртовых русских берегло само небо!

И посреди всей этой вакханалии стоял один человек, принявший на себя львиную долю всего вражеского напора. Не имея возможности отвлечься хоть на мгновение на краткий отдых, без сна, без еды и воды, он стоял, держа щит. По его щекам катились красные слезы, от страшного напряжения рвались мышцы, веревками вздувались вены… В его ушах тревожным набатом бухала кровь, оскалившись, он сорванным голосом, словно споря с кем-то, кричал:

— Сам! Справлюсь сам! Слышите⁈

И небо отзывалось одобрительным рокотом.

Два дня, два долгих, мучительных дня он держал оборону маленького пограничного городка. То, что сумел совершить один русский принц, вселило ужас в противника, сломило его. Подошедшее подкрепление, собранное его отцом, обратило в позорное бегство превосходящие силы Европы, ослабленные атаками… Спустя ещё пару дней к месту несостоявшегося прорыва подтянулись и императорские войска. Но на их долю досталось лишь одно — с почестями сопроводить победителя домой. Часть из них отправилась преследовать отступающее войско, а остальные должны были охранять принца…

Вот только он, отдавший практически все силы, вычерпавший себя до самого донышка, вряд ли в этом нуждался. Убедившись, что он выполнил свою задачу, он пал замертво. Вокруг его тела суетились лучшие лекари рода, но выживет ли принц, ответить пока никто не мог…

В себя я приходил мучительно долго. Тело ломало и горело изнутри. Голова кружилась и нещадно болела. Я погружался в пучины кошмаров и на краткий миг всплывал вновь. Мне казалось, что я все еще стою на площади Полоцка и отражаю атаки поляков. Иногда я слышал гулкие голоса, но слов разобрать не мог. Реальность ускользала от меня, и мое сознание все глубже погружалось в бездну…

— Помирать собрался?

Моргнув от ослепляющего яркого света, я увидел уже подзабытую морду Лихобора.

— Не дождешься, — меня все еще вело, но тело наливалось бодростью.

— Эк тебя зацепило, что даже Ирий не сразу силу восстановил. Видать, далеко твой разум ушел от тела. Ну да ничего — посиди, сил наберись, да и возвращайся обратно.

— Не хочу, — бесцеремонно развалился я на лавке. — Мне и здесь хорошо. Тепло, светло и пахнет приятно. Что у нас на обед? Или сейчас ужин? Впрочем, без разницы, главное всего побольше и чтоб не отвлекали.

— Не получится тут — ты же не умер.

— Да? А по ощущениям очень даже. Ладно, ты чего хотел то? Раз кормить не хочешь, так выкладывай.

— Да ничего, — пожал он плечами. — Ты все делаешь, как ни странно, правильно, поэтому мое вмешательство не требуется. А сюда тебя вытащил, чтобы от тьмы, что начала поглощать твою душу, очистить.

Кстати, как вернешься, проверь всех своих и выжги заразу — удары малефиков оставили на них свой след, хоть они этого и не чувствуют. И ты бы тоже ходил в неведении. Да вот перенапрягся — и тьма активировалась. Хорошо, что я всё-таки приглядывал за тобой, поэтому успел призвать тебя и очистить.

— Дал бы тебя пятюню, но мне лень. И что дальше? По скрижалям есть информация?

— Есть, но тебе пока рано об этом знать. Скажу лишь, что почти все они собраны. Твои враги не сидели на месте и сильно продвинулись в поисках.

— Пофиг. Я знаю, где они сидят. Наберусь сил и наведаюсь в гости. Да и вообще, как я понял, пока живы Гордеевы, врата в мир богов закрыты.

— Не совсем так. Устранив вас, они бы сильно облегчили свою задачу. Все верно, ваша кровь — это ключ, связанный с замком. Разрушь его — и замок развалится. Но сам знаешь — когда нельзя открыть, можно и сломать. Да, будет дольше, да, шумно, но это возможно.

— Вот и пускай пыхтят и стараются. И вообще, у меня выходной, каникулы, отпуск… Неделю задницей не пошевелю, чтобы мир спасти. Мне давно за вредность молоко должны бесплатно выдавать, но никто не наливает. Дождетесь, что пожалюсь в профсоюз героев.

— Нет такого профсоюза.

— Значит, создам и пожалуюсь. И вообще, сделайте хоть что-нибудь сами. Чуму там нашлите на них или толпы мигрантов. У тебя голова седая, а значит, умная, поэтому думайте. А теперь отправляй меня обратно — буду бухать и заниматься развратом. И только попробуйте мне помешать…