Я Гордый 5

Глава 24

Глава 24

Пробраться к ней в комнату, которая ожидаемо оказалась пустой, труда не составило. Как и стащить все ее парадно-выходные платья. Хорошо, что она не успела еще переодеться. На столе на видном месте мы оставили записку, где она может найти свои наряды.

Охрана, стоящая у дверей, недоуменно стрельнула в нашу сторону глазами, но смолчала — их Высочества развлекаются, не стоит им мешать.

Красиво разложив одежду на постели в моей комнате, мы демонстративно удалились, уже зная, что она за нами следит. Слабый щит воздуха, из которого она создала зеркальную иллюзию, мог, наверное, обмануть неодаренного, но не нас.

Девчонки юркнули к себе, я же, спрятавшись, выбрался наружу, и накрывшись точно таким же щитом, только намного сильней, завис прямо напротив окна, отлично видя, что там происходит.

Дверь бесшумно открылась, Катя сделала пару неуверенных шагов, готовясь, если что, сразу бежать. Схватила платье, но не успела сделать и шагу, как оно опутало ее, крепко связывая, а после утащило в ванну. Щелкнул замок — и птичка оказалась в клетке. Теперь, пока не освобожу, будет тут сидеть.

Браслет соскользнул с ее руки и лег на стол. Позвать на помощь она не сможет, а звукоизоляция у меня отличная — хоть до посинения будет орать, никто не услышит. Зло должно быть наказано.

Удовлетворенно кивнув, я направился к девчонкам, которые уже закончили приводить себя в порядок. Сегодня с этим было проще — прием был как бы военный, поэтому они и оделись в парадную форму. А для нее крутые прически и всякий изысканный макияж не нужны…

Так, стоим, ждем. Отец уже величественно вещает что-то о славе русского духа и оружия. Враг будет разбит и победа будет за нами. Это мы и так знаем. Хотя, какие там враги из других стран? Правильно, уже никаких.

Персы своими халатами весь пол во дворце подмели, на прием напрашиваясь. Франки сидят, трясутся и носа не кажут — ждут, когда мы соизволим их принять. Наглы — ну о тех разговор особый, и при всех их обсуждать нельзя. Политика и все такое.

Зато остальные ходят гоголем и свысока поглядывают на побежденных, будто это они их нагнули. Ну да, хорошо, когда у тебя есть сильный друг и, случись драка, можно всегда угрожать врагам его именем.

Про всяких магов, не к столу будет сказано, пока молчу, дабы не омрачать хмурой рожей торжественный день.

Так, ага, звучит мое имя. Глубокий вдох, выдох, поймать ободряющие кивки девчонок — и пошел строевым шагом через весь тронный зал по коридору, что образовали для меня гости.

Свет слепил, воротничок чуть начал жать, суровое лицо вводило в восторг прибывших. А я шел ровно, как по линейке, показывая всем свою крутость и подготовку. Замер в пяти шагах от трона и отдал честь.

Батя стоит, смотрит на меня и улыбается во всю ширь лица. В глазах мам, красивых как никогда, читается огромная гордость. Моя, так вообще, незаметно смахнула слезинку с глаз. Не надо, а то я сейчас лопну от счастья. Меня любят, я любим, чего еще надо от семьи?

Краем глаза заметил Снежану — ух, красотка и даже в платье?!! Я аж воспылал. Вон и Паша стоит, видимо, со своим семейством. Им явно не совсем удобно — простые бароны среди всяких сиятельств. Ну ничего, чую, я как Петр Первый из моего старого мира, чины и звания буду раздавать по полезности, а не по длине родословной. Все, не отвлекаемся. Началось самое интересное.

— За проявленное мужество и героизм при освобождении Камчатки и наших Северных границ Сергей Гордеев награждается орденом Империи третьей степени… — бронзовый орден с изображением Перуна украсил мою грудь.

— За спасение члена императорской семьи, а так же сотен заложников Сергей Гордеев награждается орденом Империи второй степени… — серебряный орден с изображением Велеса примостился рядом с первым.

— За спасение города Полоцка и сотен тысяч людей, за мужество и самоотверженный героизм Сергей Гордеев награждается орденом Империи первой степени… — уже золотой орден с изображением дерева — Рода, составил компанию остальным.

— Отныне ты — полный кавалер орденов Империи. Слава тебе, русский офицер! И раз молва дала такое имя, то кто я такой, чтобы идти против нее. Отныне ты нарекаешься Десницей Империи!

— Служу России, — четко ответил я, стараясь унять защипавшие вдруг глаза.

— Проси чего хочешь, герой.

— Ваше Императорское Величество. Дозвольте мне попросить у вас благословения на помолвку со своими избранницами.

— Дозволяю. Где те, кто украл сердце нашего героя?!!

Толпа ахнула, когда по вновь образованному коридору среди толпы пошли мои девчонки, гордо подняв головы и отчаянно краснея личиками. Подошли, встали за моей спиной.

— Ах, молодец, — восхитился отец. — Каких красавиц себе забрал! А вы, девушки, согласны ли стать невестами нашего героя?

— Согласны! — хором, четко, уверенно.

Обожаю их!

— Быть по сему. Слушайте и не говорите, что не слышали. Отныне вы, Ольга, Елизавета и Любовь, нареченные невесты Сергея из рода Гордеевых. Пусть Род тенью своих ветвей укроет вас от врагов, пусть Перун огненными стрелами уничтожит их, а Лада зажжет в вашем очаге огонь любви. За РОД!!! ЗА ГЕРОЯ!!! ЗА ИМПЕРИЮ!!! СЛАВА!!! —заорал он и весь зал подхватил его крик.

— Ну, а теперь хватит церемоний. Горжусь тобой, сын, — крепко обнял он меня. — Ну, а вы чего сидите, да слезы льете? — обратился он к мамам. — Обнимайте героя!

— Сынок! — утонул я в маминых объятьях. — Когда ты успел стать таким взрослым?

И опять мой воротник стал мокрым от женских слез. Похоже, это судьба.

— Дочки, — всхлипывая, вторили ей другие мамы.

В общем, наша семья наобнималась — и мы пошли в люди. Папа принимал поздравления, девчонки сразу потерялись среди подруг, а я направился к Снежане, что скромно стояла в сторонке. Скоро должен был начаться банкет и танцы, но до этого времени был еще минимум час, а то и больше.

— Поздравляю Вас, Ваше Высочество, -сделала она реверанс. — Полный кавалер ордена Империи, звучит гордо. И когда вы только все успели?

— Оставь, не надо мне тут пытаться играть в великосветскую леди, госпожа мастер-офицер. Кстати, чуть не забыл отметить — выглядите вы обворожительно! Это платье вам очень к лицу, хотя я больше предпочитаю, когда ты без него, — уже тише добавил я, заставив ее смущенно покраснеть. Чтобы она и да? Нет!!! Или все же да? Мир рухнул и никогда не будет прежним. Лайк, красотка и еще тыща штук по всему телу, которые я поставлю лично.

— Вы мне льстите, Ваше Высочество. И вообще, как вам не стыдно — разговаривать с простой баронессой, когда вашего внимания ждут принцессы!

— Для меня ты принцесса, а остальные пусть подождут.

— Сергей, — чуть приблизилась она. — Еще хотя бы одно слово в том же духе — и я утащу тебя в темный угол и изнасилую. Два раза как минимум. Так что вали давай, наслаждайся заслуженной славой. Позже поговорим.

— Ловлю тебя на слове. На всех словах, особенно насчет темного угла. Надеюсь, что смогу организовать тебе экскурсию по дворцу.

Церемонно раскланявшись, я сделал хитрый финт и, минуя всяких высокородных гостей, вырулил к чете Пржевальских, что стояли посреди зала и совершенно не понимали, что им делать.

— Паша, дружище! — громко сказал я, чтобы все расслышали.

— Ваше… — начал он.

— Какой, к черту, Ваше! Я для тебя Сергей, забыл, что ли? Мои друзья имеют право обращаться ко мне по имени, — опять же громко сказал я.

— Да, Сергей. Ох, где же мои манеры⁈ Позволь представить тебе моего отца, Александра Васильевича Пржевальского и мою маму, Анастасию Викторовну. А это моя сестра Вика. То есть, Виктория Александровна.

— Очарован, сударыни, — склонился я и поцеловал дамам ручки.

Сестра Паши стремительно меняла краски на лице и, кажется, находилась на грани обморока. Это я на нее так подействовал? Впечатлилась моей крутостью? Лайк, а то я уже в себе сомневаться начал.

— Ваше Высочество…

— Давайте без сегодня без титулов, Александр Васильевич.

— Как прикажете, Сергей Дмитриевич. Когда сын сказал, что вошел в вашу свиту, я, признаться, ему не поверил. Мы — простые бароны, и никогда не были приближены ко дворцу.

— Все меняется, господин барон. Я уже говорил Паше и сейчас вам скажу — людей я ценю за преданность и честность. А этими качествами ваш сын обладает в полном объеме. Пойдемте, я вас представлю отцу.

— И-и-императору? — нервно сглотнула Виктория.

— У меня другого нет, — улыбнулся я и, подхватив ее под руку, иначе она точно бы упала, потащил ее к трону. А за нами двинулось и все остальное семейство, напряженно размышляя, что принесет им дружба их сына со мной.

— Ваше Императорское Величество, -начал официально я, но увидев, как нахмурились его брови, сразу переключился, — пап, хочу представить тебе моего друга Пашу и его семью.

— Бароны Пржевальские? Много слышал о вас и все хорошее. Рад вас видеть. Александр Васильевич, не спешите покидать прием. Нам будет, о чем поговорить.

— Как прикажете, Ваше Величество.

— Рад, что у моего сына есть друг, -довольно пробасил отец, пока мамы беззастенчиво рассматривали все семейство.

Черт, пришлось Вику чуть шарахнуть молнией, а то бы точно в обморок грохнулась.

— Это честь для нас, — синхронно поклонились они. И я чуть тоже вместе с ними. Дурной пример заразителен? После этого знакомства мы отошли, предоставив остальным выражать бате верноподданнические чувства и что -нибудь выпрашивать, пока он в хорошем настроении.

— Надо это дело отметить, — сразу оживился Паша. — Ты ж герой!!! Расскажешь?

— Не вопрос. Чуть погуляем тут, а потом, наверное, в ресторан поедем, ну, который «Жар Птица». Прости, но мне надо еще с гостями пообщаться, а то Линь во мне сейчас взглядом дыру прожжет.

— Да я все понимаю. Вика, отпусти уже Сергея. Ты так в него вцепилась, что у него точно синяки на руке будут.

— А? Что? — опомнилась она, посмотрела на свою руку, все еще сжимающую мою, опять покраснела и буквально отскочила от меня.

— Барон, баронесса, Виктория, было приятно с вами познакомиться, -раскланялся я и отправился к ханьцами, что, надувшись от важности, заняли целый кусок зала, чуть высокомерно общаясь с нашими. Но стоило им меня увидеть, как на их лицах появились угодливые улыбки, а из открытых ртов полился мед в мои уши.

Я стоял и слушал, искусственно улыбаясь, но при этом медленно сатанея. Нет, я люблю, когда меня хвалят, но тут был явный перебор — и Линь это почувствовала.

— Gòu liǎo! Nǐ yào ràng tā zhuǎnshēn líkāi (Хватит. Вы его сейчас доведете, что он развернется и уйдет)!

— Gàng tā wéi zìjǐ bèi shòuyǔ zhèyàng de róngyù ér huānxīngǔwǔ. bié dǎrǎo wǒ，Gōngzhǔ. wǒ gēng dǒngdé rúhé hé àomàn de yěmán rén shuōhuà. (Пусть радуется, что ему отдают такие почести. И не мешайте мне, принцесса. Я лучше знаю, как разговаривать с задравшими нос варварами.) — шепотом ответил ей мужчина, продолжая кланяться.

— Yěmánrén shì yī gè bù zūnzhòng hǎokè fǎzé de rén，bìng kāishǐ rènwéi zìjǐ yōuyú dōngdào zhǔ (Варвар тот, кто не чтит законы гостеприимства, и начинает считать себя выше хозяев), — ответил я ему на чистом ханьском. — Ваше нахождение тут не желательно. Прошу покинуть дворец и более тут не появляться. Ваша виза будет отозвана. — холодно добавил я уже на русском, отчего он побледнел.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, -поклонилась Линь. — Считается крайне дурным тоном разговаривать на другом языке рядом человеком, который его не понимает. А если этот человек — член правящей династии, то это уже оскорбление, смываемое кровью.

— И тем не менее, именно вы начали первая.

— Я лишь хотела поставить его на место. Еще раз прошу прощения. Мы покидаем прием, дабы связаться с моим отцом и уладить возникший между нами конфликт.

— Никакого конфликта нет, Линь. Просто ваш чиновник слишком много о себе возомнил.

— Нет, Сергей, все намного серьезней. Извини меня, но надо идти. Завтра я обязательно свяжусь с тобой и все тебе объясню.

— Тогда до завтра, Ваше Высочество, -поклонился я.

— До завтра. Кстати, у тебя прекрасное произношение. Можешь смело наградить того, кто обучал тебя ханьскому языку. У нас бы тебя, если бы не внешность, приняли бы за уроженца юга.

— Непременно поблагодарю и награжу, — улыбнулся я, а после отошел от них. Пусть дальше сами разбираются.

Однако в свете этих событий моя уверенность в поездке в гости к Линь поколебалась. Нет, за себя я не боялся, а вот за девчонок… В общем, надо подумать. Хотя, в принципе, я все сделал правильно. Кто-то скажет, что не стоило мне показывать ханьцам знание их языка — и будет неправ.

Потому как, прежде чем отвечать, я по наитию сделал незаметный знак пальцами, который мне в свое время показала Один семь. И это знак увидели и ответили таким же. И сделал это тот самый мужик, что разорялся начет варваров. Так что история получит продолжение раньше, чем я рассчитывал. Но не здесь, а там, где у него будут развязаны руки. И для того, чтобы все подготовить, ему нужен был предлог, чтобы вернуться. И я ему его дал. Так что, если мужика не казнят, уверен, мы еще встретимся. Хотя вряд ли казнят — скользкий он и точно вывернется.

Так, размышляя, я сам не заметил, как оказался возле родителей.

— Катю не собираешься освобождать? —спросил отец.

— Ты знал?

— Я знаю все, что происходит во дворце. Как и то, что она сейчас сидит и ревет. Тебе ее не жалко?

— Жалко. Но она это заслужила. Скажешь, нет?

— Заслужила. Я бы ей всыпал по заднице, но вы поступили коварней. Душевные раны трудней заживают, чем физические.

— Вот и хорошо. Дольше помнить будет и, может, поймет, что нельзя идти против семьи. Идти по головам своих — это мерзко. Все равно, даже потом бы выяснили, что она виновата — и что было бы дальше? Нет, пусть посидит и подумает. Ну, и поплачет. Глядишь, слезами карму-то и почистит.

— Не буду вмешиваться, темболее, что считаю, что ты прав. Вы в «Жар Птицу» поедете?

— Наверное, — пожал я плечами. — И это, тут такое дело, я Снежану позвал — вы поговорите с ней?

— Хочешь ее в наложницы взять? Одобряю. А она что думает?

— Сомневается пока. Может, вас опасается, может, иные причины есть.

— Ты вот что, забирай ее с собой, а на завтра назначь ей встречу, ну, скажем, на одиннадцать часов дня. Мы с твоими мамами тоже посоветуемся. Если эта девушка тебе нужна, то мы не против. Сильные одаренные нужны роду. Вот только мне интересно, что ты с остальными делать будешь? — хитро сощурился он.

— Остальными?

— Ну, твой отряд. Я так понимаю, у них на тебя виды, как и у тебя на них.

— Это проблема, но я надеялся, ты мне подскажешь. У тебя-то наложниц не меньше, но как-то справляешься, даже без магии.

— Подскажу, в этом особой тайны нет. Да, кстати, что это с ханьцами? Как поговорили с тобой, так поспешно удрали. Мне уже начать обижаться и звонить их императору?

— Не нужно. Все идет по плану, в который я тебя завтра посвящу.

— Добро, — кивнул он. — Ты повзрослел, сын, и мне это нравится. Глядя на тебя, я уже понимаю, что когда придет время, трон будет в надежных руках. Да, кстати, у меня для тебя есть неприятное известие.

— К нам едет ревизор?

— Да вы с Демидовым сговорились, что ли? Что это за спектакль, что все о нем знают, а я нет?!! Нет, все намного хуже. Завтра приезжает твой дед и хочет с тобой поговорить.

— Этот старый пень? — отреагировал я, вспомнив рассказ Кати о наших с ним взаимоотношениях.

— Ну, пень не пень, а придется уважить. Надеюсь, вы не поубиваете друг друга. А теперь иди, надо, наконец, с персами поговорить, а то их сатрап уже достал меня своими заверениями в дружбе и извинениями.

— Да, Ваше Величество, — поклонился я и отправился искать девчонок. Вечер только начинался и я хотел зажигать…