Я Гордый 5

Глава 6

Глава 6

— Чисто, — Восьмая пощелкала кнопками планшета, проверяя наш номер на предмет слежения.

— Есть результаты?

— Нет, но ищем. Появились зацепки, но пока не точно.

— Ясно. Если что, сразу сообщите.

— Принято, Первый, — она коротко кивнула и вышла из комнаты.

— Еще немного, и я бы убила эту тварь! — Лиза обессилено рухнула на постель и уставилась в потолок. — То, как ты с ней разговаривал — это было… Мерзко.

— Вот поэтому я и не хотел тебя брать с собой. Твои эмоции могли сломать игру. Есть задача и надо ее выполнить. Способы — дело десятое.

— Ты еще скажи, что переспишь с ней!

— Если надо будет для дела, даже секунды не задумаюсь. Это война, сестра, а не собрание клуба благородных девиц. А на ней, как известно, все средства хороши.

— Я понимаю, но мне сложно это принять. Ты изменился, Сергей. Другой стал. Смотришь, будто чужой. Твой взгляд, он режет…

— А ты что хотела, сестренка? Два года меня ломали и собирали заново. Наверное, части, отвечающие за жизнерадостность и беззаботность, выкинули как ненужные.

— Мы плохо расстались, — она встала, подошла ко мне и крепко обняла, уткнувшись в грудь. — Честно, я тогда думала, что больше тебя не увижу. Я ведь не слепая и видела, как первое время плакала мама. Она тебя почти похоронила. Но ни словом не обмолвилась, где ты. Так где же ты был, братик? Кто эти девушки, что смотрят на тебя, как на бога?

— Там, где никому не пожелаю побывать. А что же касается девушек — можешь им верить, как мне или себе. Они просто не способны на предательство и их верность не подлежит сомнению.

— Они твои…

— Мои, но не в том плане, что ты думаешь. Ни с одной из них я не спал. В смысле, спал — и не раз, но не как мужчина с женщиной.

— А как?

— Как с грелками, в основном. Иногда грел я, иногда меня. Спать голым на снегу в тридцатиградусный мороз, знаешь ли, не очень приятно.

— Голыми в снег? Зачем?!!

— О, сестренка, ты еще многого не знаешь о тамошних извращениях. Когда-нибудь я тебе расскажу и уверен, ты будешь в шоке. А теперь давай спать. Завтра тяжелый день.

— Мы спать, а они работают?

— У каждой из них своя задача. Не переживай, все нормально. Если бы я был в данный момент нужен, мне бы сказали. Жалеть друг друга или отлынивать от работы у нас не принято.

Сказав это, я скинул с себя одежду, оставшись полностью обнаженным, и лег в постель, с головой утонув в перине. Черт, может на пол перебраться, а то тут слишком мягко…

— Ты бы хоть прикрылся, — сдавленно пискнула Лиза, поспешно отвернувшись.

— Зачем? — удивился я. — Чего ты там не видела? Да и привык я уже так спать.

— Тогда, — она отчаянно покраснела, но с вызовом смотрела на меня, — я тоже разденусь!

— Да пожалуйста, — равнодушно пожал плечами я. — Это твое тело и ты сама решаешь, что с ним делать. Спокойной ночи.

Свет погас, и я почувствовал, как Лиза осторожно легла с краю кровати. Мне казалось, от её напряжения даже матрас задрожал, но я давно был лишен всяческих предрассудков. Ну, лежит рядом голая девушка — эка невидаль. Привык уже за два года.

Спустя минут пять я почувствовал, как она осторожно пододвинулась и прижалась к моей спине.

— Ты изменился.

— Ты повторяешься.

— И еще не раз повторю. Я следила за тобой. Ты за целый день ни разу не посмотрел на мой зад, не попытался полапать… И даже сейчас, зная, что я рядом, просто лежишь и сопишь, ничего не делая.

— А чего ты ждала? Что я накинусь на тебя голодным зверем? Прошли те времена, когда все мои мысли были только о девушках. Хотя, может, и не прошли. А просто пока не вернулись. Трудно переключаться с одного режима на другой. Да и надо ли?

— Мы плохо расстались. Скажи — ты до сих пор сердишься на нас с Любой?

— Не сержусь. Глупо это все.

— Тогда почему смотришь на нас не как на красивых девушек, а как на пустое место?

Развернувшись, я прижал ее к себе, схватив рукой за попку.

— Послушай меня, солнышко, — зашептал я ей на ухо. — Вы для меня по-прежнему самые желанные девушки в этом мире. И будь мы в другой обстановке, ты бы уже стонала подо мной. Но сейчас не время и не место. Поэтому потерпи, как я терпел все эти два года, и все будет.

— Что, за два года прямо ни с кем⁈ —охренела она.

— Ага.

— Жуть. Это ж ты… Не-не, — она поспешно отодвинулась. — Наш первый раз будет, когда мы соберемся все вместе, а то ты меня до смерти доведешь.

— Вот поэтому и держусь. Так что хватит думать о разном и спи давай. Завтра тяжелый день. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Сильно-сильно.

Вновь отвернувшись, я сделал вид, что сразу заснул. На моем лице была улыбка, которая никак не хотела сходить. Тепло, в груди было тепло, впервые за долгое время. Мне сразу показалось, что у нас все получится. Не может не получиться — ведь меня любят и ждут. А еще представляю истерику Кати, когда она узнала, что я опять пропал. Эх, не быть ей третьей женой… Усмехнувшись, я наконец погрузился в сон.

Великолепный зал дворца наместника Камчатки, генерал-губернатора Владимира Ивановича Садковского, был местом, где величие, власть и роскошь соединялись в одно целое.

Массивные колонны, высеченные из кремового мрамора, поддерживали многогранные своды, усыпанные золотыми узорами, инкрустированными драгоценными камнями. Шикарные объёмные люстры из золота и кристаллов свисали со свода, искрясь тысячами огоньков и освещая зал мягким светом.

Полы, выложенные из чередующихся плиток чёрного и белого мрамора, были начищены до зеркального блеска и отражали сейчас изысканные туфли и ботинки приглашённых гостей. Звуки оркестра медленно распространялись по залу, создавая атмосферу праздника.

Высший свет губернии явился в полном блеске. Дамы в изысканных платьях, обвешанные бриллиантами и жемчугом, вели себя… Породисто, безукоризненно, с аристократичной грацией. Их наряды, мастерски сшитые, создавали иллюзию нежнейших облаков, мягко окутывающих их фигуры.

Мужчины, все как один во фраках и блистательных мундирах, со знаками своего достоинства и величия, вполголоса обменивались последними новостями, вежливыми усмешками и деликатными шутками. Среди них выделялись флотские мундиры офицеров наглов и Фракии.

В воздухе стоял аромат дорогих духов, смешанный с нотками свежести от цветов, размещённых в вазах по всему периметру зала. Разговоры, смех, лёгкая игра струн и деликатное клокотание вина в бокалах создавали атмосферу мероприятия высшего света.

— Мадам Горчакова, ваше платье просто великолепно. Это из коллекции нового кутюрье?

— А вы слышали, граф Арикейн привёз новое вино из своих виноградников? Оно, как говорят, превосходит даже лучшие сорта из Крыма.

— Милорд Гаррисон, неужели ваша новая лошадь — быстрейшая во всей Фракии? Планируете участвовать в гонках этой осенью?

— Вы только посмотрите на баронессу Павлову! Её тиара просто завораживает! Говорят, она приобрела её на последнем аукционе в столице.

— Мне так нравится сегодняшний состав оркестра. Их последняя композиция была просто божественной. Вы знаете, кто её написал?

Его Высочество наследный принц Империи Наглов Филипп выделялся среди гостей современным стилем. Белоснежный мундир с аксельбантами и гербом на груди, строгие чёрные брюки с идеальными стрелками. Классические туфли, отполированные до блеска. Его прямые тёмные волосы, слегка подстриженные с боков, ниспадали на лоб, создавая небрежный, но в то же время стильный образ. Кожа лица была гладкой и безупречной, Глаза насыщенного зелёного цвета постоянно сканировали зал, словно искали что-то или кого-то особенного среди гостей.

Взирая на роскошное празднество, принц оставался невозмутимым, его лицо не выражало никаких эмоций.

Его советник — высокий седовласый мужчина по имени Клаус, — немного наклонился к нему, сказав:

— Ваше Высочество, генерал Виндзор из Восточных земель прибыл на праздник. Его присутствие не было ожидаемым, а мотивы остаются неясными.

Филипп слегка приподнял бровь в знак внимания, но не уделил этому известию особого значения. После чего кивнул и взглянул на графа Виндзора, пытаясь разгадать, что привело того на бал.

Вице-адмирал Элеонора Беркли, командующая корпусом магов Франкского королевства, любящая строгость, сегодня также была в праздничном одеянии. Узорчатое чёрное платье и изысканные украшения ей неожиданно шли. С грацией она двигалась через зал, словно корабль в океане празднества. Её жемчужное колье великолепно оттеняло её бледную кожу. Пара молодых офицеров с интересом скользнули по её полноватой фигуре. Для своего возраста графиня Элеонора выглядела свежо и даже привлекательно. Дойдя до одинокого мужчины, стоявшего в отдалении с бокалом вина в руке, она остановилась рядом и обыденно произнесла:

— Ричард, — и поднесла свой бокал с блистающим шампанским ко рту. — Почему такое угрюмое лицо? Мы же на балу. Пора бы уже оставить заботы за порогом этого великолепного зала.

Ричард Виндзор, генерал Восточных сухопутных сил, не меняя хмурого выражения лица, посмотрел ей прямо в глаза.

— Эли, — сделал он глоток красного сухого. — Не каждый может так легко забывать о бурях внешнего мира, находясь в этом, — чуть не выплюнул он слова, — вихре праздности. Но пусть будет по-твоему, постараюсь не омрачать атмосферу.

Элеонора улыбнулась в ответ, а затем приблизилась к уху Виндзора и прошептала:

— Что с мальчишкой? Проверили его?

Тот вздохнул, отведя взгляд от танцующих пар.

— По всем признакам он именно тот, за кого себя выдает. Да и сопровождающая его Елизавета не дает иных толкований. Видимо, император все решился на глупый шаг, прислав к нам своего сына.

Элеонора, задумавшись, предположила:

— Может быть, он решил таким образом показать свою беспомощность? Чтобы притупить всеобщее внимание. А затем нанести удар?

Беркли нахмурился.

— Если это так, то вряд ли мы успеем организовать наш план к лету. Этот мальчишка может подпортить все наши дела.

— Кстати, ты его еще не видел? — Элеонора смотрела по сторонам, вглядываясь в лица присутствующих аристократов.

— Может, опаздывает?

— На званый бал, куда он так хотел попасть? — приподняла с иронией бровь графиня.

Их разговор прервал лорд Эндрю — ведущий сегодняшнего мероприятия, что подошёл к микрофону и произнес:

— Дамы и господа! Пришло время для первого танца, открывающего наш бал. Прошу тех из вас, кто желает принять участие, выбрать себе пару и остаться на танцполе. Остальные же, милости просим отойти за черту и насладиться зрелищем в качестве зрителей. Ждем вашего изысканного исполнения на этой великолепной площадке!

Часть аристократов отошла за обозначенные линии, образовав вокруг танцпола квадрат наблюдателей. Оставшиеся пары стояли в ожидании.

Музыканты, расположившиеся на высокой сценической площадке, начали настраивать свои инструменты, создавая всеобщее предвкушение.

И вот первые ноты зазвучали мягко и взлетели в воздух, словно нежные бабочки. Одновременно с ними пары начали движение, плавно и грациозно вливаясь в ритм вальса. Танцующие закружились, их движения стали частью музыкальной композиции. Юбки дам изысканно развевались, ловя свет люстр, партнёры вели их с уверенностью и лёгкостью. Весь зал погрузился в атмосферу гармонии, уносящую всех присутствующих в другой мир — мир элегантности, страсти, искусства.

Ричард и Элеонора стояли рядом, их старческие глаза были прикованы к кружившим парам на танцполе. Среди всего этого великолепия и красоты ощущение времени для стариков будто остановилось, словно весь мир замер, а они остались наедине друг с другом.

Виндзор с некоторым трудом сглотнул и повернулся к Беркли. Взгляд его старых чёрствых глаз стал мягче, он явно любовался ей.

— Элеонора, — произнёс он с некоторой неуверенностью, — Я никогда не говорил тебе… но… Я всегда чувствовал к тебе особенное притяжение, больше, чем просто дружба или уважение.

Графиня медленно посмотрела на него, её глаза блеснули удивлением и грустью.

— Ричард, — ответила она тихо, — Никогда бы не подумала, что услышу это от тебя. Но могу сказать, что всегда чувствовала то же самое.

В воздухе зала, насыщенном ароматами дорогих духов и звуками вальса, витала осязаемая напряжённость между ними. Глаза старика, мудрые от прожитых лет и видевшие не одну войну и подковёрную интригу, были полны грусти и раздумий. Сглотнув от волнения, он мягко произнес:

— Какие же мы, оказывается, старые глупцы.

Она смотрела на него, не моргая, затем ответила с сожалением в голосе:

— Согласна. Но, кажется, наше время ушло, дорогой. Ты ведь и сам это понимаешь.

Слегка кивнув, тот с тяжестью в голосе признался:

— Каждую ночь я сожалел об этом. И буду сожалеть до конца своих дней.

Она смотрела на него с глубокой теплотой и пониманием и грустно ответила:

— Как и я, Ричард… как и я.

Старики направили взгляд к центру зала, не находя больше слов. Там, в самом сердце танцпола, среди пар, молодой мужчина и женщина двигались в такт вальсу. Их глаза сияли от некого, только им ведомого, предвкушения. С каждым шагом, с каждым вращением, казалось, что между ними протекает невидимая энергия. Всё вокруг было лишь размытым фоном для этой пары. Они чего-то ждали. Будто всё происходящее вокруг для них было лишь фарсом. И вот композиция вальса достигла пика исполнения. Тогда эта танцующая пара услышала громкий голос. Всего четыре слова, но сколько в них было власти.

— Его императорское Высочество, Цесаревич Сергей Дмитриевич Гордеев.

Ну да, я пришел один, без ансамбля, сам бл… Ну, неважно. Лиза рано утром была тайно отправлена на дирижабль, который сразу поднялся в воздух и перелетел к месту встречи. Его, к счастью, не задерживали. Охрана наглов вообще мышей не ловит, раз позволила подобное. Но на это у нас и был расчет. Мои же девчонки все были тут, скрываясь под разными личинами.

Сказочный мир празднества аристократов, казалось, замер. Время словно замедлило свой ход.

Темноволосый юноша в чёрных одеждах ступил через порог уверенной походкой. Каждый его шаг был взвешенным, чеканным, и отдавался эхом в бесконечной тишине, превращаясь в громоподобную поступь. Этот юноша, казалось, был воплощением чего-то ужасного и одновременно прекрасного. Он был красив, но какой же опасностью от него веяло. Медленно и уверенно он приблизился к трону.

— Мой царственный брат, — на лице нагла появилась приклеенная улыбка. — Как я рад видеть вас у нас на балу! Без вашего присутствия он был скучен, но теперь, я надеюсь, все изменится. Мы наслышаны о ваших похождениях.

— Ох, мой дорогой брат, слухи, как всегда… преуменьшают.

— Отрадно это слышать, — заржал Филипп. — Я знаю, по какой причине вы к нам прибыли. Увы, моей царственной невесте нездоровится, сейчас она принимает лекаря. Сами понимаете, этот климат ужасен. Но уже через час мы навестим ее.

— Прекрасно. На большее я и рассчитывать не смел. Ну, и чем угощают в вашем дворце? Слава о наглах, как непревзойденных гурманах, идет далеко впереди вас.

— Слухи как всегда… преуменьшают. Мы не просто гурманы, мы — императоры застольев и изысканных блюд. Пойдемте, мой дорогой друг, я вас угощу прекрасным Рейнским вином, к которому изумительно подходит нежнейший лосось. Вы, кстати, знали, что ханьцы называют Камчатку пирожком с рыбой? Самой изысканной в мире. И я склонен с ними согласиться.

Болтая с принцем, я увидел Элеонору с графом Виндзором. Приветливо ей кивнув, я чуть задержал взгляд на графе. Он знал свою роль и готов был ее сыграть. Но прежде доказать свою преданность. Нет, не Императору Наглов, а Дмитрию Георгиевичу Гордееву, правителю Российской Империи…