Я купил тебя. Дорого (СИ)

11

Как я могла не услышать, как Обласов оказался рядом?

А это точно он, я узнаю его по запаху его парфюма.

Никуда не деться от него. Я в западне. В капкане. Поэтому замираю — не шевелюсь, едва дышу, ощущая, как жар поднимается по шее и охватывает лицо.

Обласов скользит ладонями по моим бёдрам вверх, притормаживает чуть выше ягодиц, а потом прижимается пахом к моим ягодицам.

Крепче сжимаю пальцы на стеклянных перилах, ощущая его твёрдую эрекцию через одежду.

Неужели он хочет взять меня прямо здесь, на балконе?

Сглатываю от этой ужасной мысли. Голова кружится, когда смотрю с высоты балкона, пытаясь абстрагироваться мысленно от происходящего.

Но это сложно. Тело, словно нерв оголённый. Внутри всё съёживается и переворачивается, когда мужские руки снова проводят по моим бёдрам, но на этот раз сгребая платье.

Дышать перестаю. Застываю. Каждая мышца в камень превращается, когда его ладони оказываются на моей обнажённой коже под платьем.

Он трогает меня так по-хозяйски, словно я принадлежу ему.

А ведь я и принадлежу. Он так решил. Так ведь и сказал, что я вещь, и он меня купил. Дорого заплатил. И теперь считает, что вправе пользоваться так, как ему заблагорассудится.

Сжимаю зубы, продолжая тупо смотреть вдаль, выбрав одну неподвижную точку в ночной картине города, когда Обласов оглаживает мои ягодицы, а потом его пальцы оказываются под резинкой моих трусиков.

Хочется закричать, оттолкнуть его и сбежать, но вместо этого я стою, словно в столп соляной обратилась. Знаю ведь, что не даст уйти. Что догонит и сделает то, что захочет. Ещё и накажет — предупреждал ведь.

Непроизвольно всхлипываю, когда мужские пальцы достигают моей промежности. Сначала прикасаются лишь поверхностно, осторожно, а потом раздвигают складки кожи и протискиваются между ними.

Его пальцы скользят мягко, без нажима. Там очень влажно.

Почему я такая влажная?

Мои пальцы, которыми я впилась в перила балкона, белеют от напряжения, но я не произношу ни звука. Только чувствую, что мне нужно больше воздуха — дыхание углубляется. Во рту становится сухо, когда Обласов цепляет очень чувствительную точку.

Мне хочется расплакаться от того, как моё тело реагирует на его прикосновения. Оно словно отдельно от меня живёт.

Прилив крови к половым губам усиливается, вызывая лёгкую боль. Влаги становится ещё больше. Самое ужасное, что я не могу контролировать эту реакцию. Совершенно никак.

А потом его пальцы ныряют внутрь. Растягивают до ощутимого дискомфорта, вынуждая резко выдохнуть.

— Действительно девственница, — словно из-под воды слышу удивлённый негромкий голос Обласова.

Он убирает руки и приглаживает моё платье.

— Знаешь, Милана, — он всё ещё слишком близко ко мне. Убирает прядь моих волос за плечо и говорит близко, у самого уха. — Это удивляет меня. Ты удивляешь. Я привык видеть перед собой на коленях каждый год новую шлюху в короне, послушно открывающую рот, чтобы взять глубже. И счётчик во взгляде… Каждая знает себе цену. Каждая готова сполна её отработать. Но ты… что не так с тобой?

Вот что теперь называется “не так”.

Если не готова обслуживать за деньги, значит, что-то не так…

— Мне жаль, что вам попадались только такие девушки, — отвечаю, продолжая смотреть в ночь. По плечам начинает ползти озноб.

Что тебе они могли предложить только секс за деньги, ведь большего ты попросту недостоин.

Но последнее я проглатываю, конечно же.

— Любопытно… — ведёт пальцем по моему плечу от шеи и до локтя, а я изо всех сил борюсь с желанием сбросить его руку, и лишь спустя секунду понимаю, что он оставляет след — мою влагу, собранную на пальцы. — Красивые шлюхи идут на конкурс, чтобы подать себя на блюдечке, продать подороже. Они готовы на всё, на любые извращения ради Бали, брюликов и брендовых тряпок. Подставят любое отверстие и умоются спермой. А что там в таком случае забыла ты, Милана?

Этот вопрос мне уже задавали.

И сама я не раз с горечью спрашивала себя об этом.

— Я уже говорила, — сглатываю. — Подруга попросила заменить её.

Какое-то время Обласов молчит. Эта тишина давит ещё сильнее, чем его голос.

— Я мог бы сломать тебя прямо сейчас, — ещё немного, и его голос мог бы показаться скучающим, но это далеко не так. — Но знаешь… мне вдруг стало интересно посмотреть, как ты сама придёшь к тому, что тоже имеешь цену. Это будет занимательно.

— Ожидание вас утомит.

— Я весьма терпелив, Милана. Из тех, кто предпочитает расслабиться и ждать. Всё равно всё приходит само. И ты придёшь, уверяю тебя.

Он отступает от меня на шаг, а я вдруг остро ощущаю, насколько мне холодно. Конец апреля даже на юге — не лучшее время быть на улице с обнажёнными плечами.

— Вызову тебе такси, Милана.

Обласов разворачивается и уходит, а я бы и выдохнула, но понимаю, что причин расслабляться совершенно нет. Даже наоборот — игра становится ещё опаснее.