Я купил тебя. Дорого (СИ)

20

Небо будто лопается. Дождь усиливается так стремительно, что мы едва успеваем добежать до машины. Даже не помню, когда я вообще в последний раз видела такой дождь. Действительно стеной стоит, за лобовым стеклом как завеса, не видно ничего.

— Сильно промокла? — спрашивает Обласов.

— Плащ только, — растираю руки, которые начинают мёрзнуть. Я не люблю холод и сырость, сразу дрожать начинаю.

— Так снимай, — вскидывает брови, а потом включает кондиционер на тёплый воздух и направляет его прямо на меня.

Стаскиваю плащ с рук, а потом вытягиваю его из-под себя и сворачиваю.

— Назад кинь, — кивает Обласов на заднее сиденье.

Делаю, как он сказал, и подставляю руки под дефлектор, чтобы быстрее согреться. Волосы тоже мокрые. Обласов включает дворники, но даже с ними мало что видно. Понятия не имею, как он будет контролировать дорогу.

Тем не менее, Обласов заводит мотор и разворачивает автомобиль. Едет медленно, потому что видимость действительно почти нулевая.

Он съезжает с асфальта на грунтовой участок дороги, и машина начинает идти заметно туже, а потом и вовсе встаёт.

— Твою ж… вот какого хера я не на ровере сегодня? — бьёт по рулю, возмущаясь. А мне хочется голову в плечи втянуть, хотя вроде бы его ярость и не на меня направлена.

Но сколько бы он не возмущался и не выжимал газ — машина пробуксовывает в грязи.

— Долбанная глина. — Хмурится, отпустив педаль. — Милана, ты водить умеешь?

Перевожу на него ошалелый взгляд. Вот такого вопроса я точно не ожидала.

— Машину — нет, — качаю головой отрицательно.

— А что умеешь? — выгибает бровь, глядя с интересом.

— Ну… велик там, ещё отец на тракторе как-то учил.

— На тракторе? — моргает несколько раз. — Девочка, ну ты точно с другой планеты.

Ну прости, дорогой. Девственница, почти ветеринар, ещё и трактор водить умею — прям космос. Хотя, для таких, как он, возможно…

Вслух, конечно, не говорю, только пожимаю в ответ плечами.

— Мерс, конечно, не трактор, но, думаю, погазовать сможешь. Сейчас сядешь за руль и будешь жать педали, как я скажу, поняла?

Нет!

Ничего я не поняла!

— Я не справлюсь, — качаю головой.

— Справишься. Садись давай.

Обласов открывает дверь и выскакивает под дождь.

Как он будет давать мне команды, если почти ничего не слышно из-за шума воды? Ещё и в закрытой машине.

Я скидываю туфли и перебираюсь на его сиденье. Примеряю ноги к педалям, чувствуя себя не просто неуверенно, а близко к панике.

А если сломаю что-то?

Обласов снова открывает дверь рядом со мной, и меня оглушает шумом дождя. Сам он уже промок до нитки, но его это будто совсем не волнует.

— Слушай внимательно. Под твоей левой ногой — сцепление. Хватается быстро, почти у пола, под правой — газ. Сейчас выжмешь сцепление и включишь первую передачу — ручку коробки до упора на себя и вверх. Потом понемногу газуй, когда скажу. Сцепление не отпускай. Поняла?

— Нет! — мои руки на руле начинают дрожать. Я такое в жизни не запомню!

— Давай, не ссы.

Он захлопывает дверь и уходит за машину. Я же прикрываю глаза и выдыхаю, потом хватаюсь за руль и вдавливаю ногой ту педаль, которая под левой ногой.

Что дальше?

Рычаг передач переместить. Папа когда-то в своей девятке старой показывал.

Раз-два. Готово.

Осторожно приподнимаю левую ногу и чувствую, как машина меняет звук и начинает вибрировать иначе.

— На газ! — слышу далёкое, и давлю на правую педаль, продолжая придерживать левую, как и сказал Обласов.

Чувствую толчок сзади — мужчина подталкивает машину, которая как раз совершает рывок.

— Отпускай! — снова окрик.

Я убираю обе ноги с педалей, и машина глохнет.

Блин! Я сделала что-то не так!

Дверь рядом снова открывается. К моему удивлению, Обласов не орёт, а говорит спокойно.

— Мила, а теперь всё то же самое, только не отпускай сцепление, ладно? Только газ. Жмёшь, когда я говорю, отпускаешь, когда я говорю. И снова по кругу, пока машина не раскачается достаточно, чтобы выпрыгнуть из ямы.

Он, весь мокрый, тянется через меня и ставит рычаг как было до того, как я его сдвинула. Мне приходится вжаться в спинку кресла и задержать дыхание, потому что при такой близости этого мужчины дышать мне будто нечем. Он выжигает вокруг себя кислород. А ещё с него течёт вода, и тонкая ткань моей юбки тут же промокает.

Обласов поворачивает ключ в замке, и автомобиль снова отзывается тихим урчанием, а потом уходит.

Я повторяю комбинацию, в этот раз уже более уверенно. Сцепление — передача — чуть приподнять левую ногу над педалью, пока не поймаю вибрацию.

— Газ!

Жму, чувствуя толчок.

— Отпускай!

Отпускаю.

И так несколько раз. Машина то подаётся вперёд, то откатывается назад, и с каждым разом амплитуда становится всё больше, пока на очередном “газу”, подталкиваемая сзади Обласовым, не выпрыгивает.

Я проезжаю пару метров вперёд на асфальт, пугаюсь и снова убираю обе ноги с педалей. Автомобиль тут же глохнет.

— Двигайся, — рядом распахивается дверь.

Быстро перебираюсь обратно на пассажирское сиденье, а Обласов усаживается за руль. Он весь мокрый, с его одежды тут же ручьями течёт вода на сиденье. Ноги в грязи выше щиколотки. Он сталкивает туфли прямо на улице, и только потом затягивает ноги в машину, и я почему-то зависаю на контрасте грязных до середины голени брюк и белоснежных носков.

— Отлично справилась, Милана, — кивает, заводя машину. — Ты быстро учишься — мне это нравится.

— Спасибо, — отвечаю не глядя на него. Странный комплимент вызывает внутри меня странную реакцию. — Отвезите меня, пожалуйста, в общежитие.

— Отвезу, — начинает ехать понемногу. — Но позже. Сейчас мне нужно заехать домой.