Я один вижу подсказки 5

Глава 10 – Указ

Я заперся дома. В своей комнате. На дверь повесил табличку: «Не беспокоить».

Почему?

Мне нужно время. Время для себя, для роста, для укрепления своей силы.

Я давно понял: идеального момента не существует. Люди годами его ищут, откладывая важное. Но я так не могу. Я выставляю приоритеты. Если мне что-то нужно, не жду, пока обстоятельства сложатся. Я создаю это время сам.

Это не просто.

Мне приходится жертвовать. Временем с семьёй, радостью совместных мгновений. Сейчас мог бы смеяться с родными, наслаждаться их теплом, «просто жить», как говорят другие.

Но чтобы «просто жить», нужно быть сильным. Настолько сильным, чтобы эту жизнь у тебя не отняли.

Без навыка «Всеведущий» и всех этих испытаний я бы давно потерял всё. Без силы в моём доме сейчас бы царил траур.

Вух…

Я глубоко вдохнул, сел на кровать. Тяжёлые мысли пришлось подавить. Сейчас не время для них.

Для чего же закрылся?

Чтобы изучить технику — Атомный хаос.

Если овладею ей, стану бессмертным, как Кай-до. А потом… похороню любимую, запрусь в пещере и начну думать, как бы умереть.

Абсурд. Бессмертный, жаждущий смерти, да ещё и страдающий. Я таким точно не стану.

На самом деле, бессмертие мне и не нужно. Достаточно быть чуть сильнее своих врагов.

И если вдруг всё-таки смогу его добиться... Представьте: жить вечно, странствовать по мирам, разгадывать тайны жизни и Вселенной.

Если я однажды стану таким, то смогу с уверенностью сказать: «Эту жизнь я прожил не зря!»

Мечты, такие мечты. Сидишь в комнате и грезишь о бессмертии. Пока это всё, что у меня есть.

– Эх… – вздохнул я и открыл книгу.

Иероглифы в ней оказались странными. То ли японские, то ли китайские, а может, и вовсе смесь чего-то неизвестного. Я начал искать словари, но ни один язык из тех, что я знал, не подходил.

На страницах не было никаких иллюстраций, которые могли бы хоть как-то объяснить, о чём идёт речь. Под этими загадочными закорючками можно было подразумевать что угодно.

Единственной зацепкой оставалось название книги – «Атомный хаос». И ещё предположение, что это, скорее всего, техника меча. А раз так, то, вероятно, внутри описаны тренировки для тела.

Выстроив цепочку таких рассуждений, я даже себя похвалил: Ай да я, ай да гений! Котелок ещё варит.

Приятно осознавать, что я могу чего-то добиться и без навыка «Всеведущего». Ведь бесит, когда люди полагаются только на «читы» и без них ничего не стоят. А вот я могу и без них.

Сейчас докажу, что и без навыка «Всеведущего» могу справиться.

Для начала нужно разобраться в языке.

Очевидно, что простое копирование символов результата не даст. Впрочем, я всё же решил, что, переписывая текст, смогу лучше его анализировать. Задействую не только зрительную память, но и моторную.

Параллельно пытался понять структуру предложений.

Например, я заметил, что подлежащее и сказуемое обязательно стоят в начале. И никак иначе. У русского языка таких строгих правил нет – слова можно переставлять как угодно. Но у этого языка всё иначе.

Языки ведь созданы, чтобы передавать информацию. Если понять их основную логику, можно разгадать даже самые сложные конструкции.

Чирк. Чирк.

Я взял тетрадь и начал с первого иероглифа. Он был адски сложным – «我». И что самое главное, я понятия не имел, что он означает. Возможно, я даже записал его неправильно.

Однако это меня не остановило. Символ за символом, я усердно переписывал текст книги, добавляя к каждому свой «вольный» перевод.

Когда я закончил, понимание текста было примерно на 10%. Хотя книга оказалась не такой уж и большой – всего около сорока страниц. Причём страницы были не как в энциклопедии, а скорее как в небольшом блокноте.

И тогда задумался: Хм… А что если попробовать попрактиковать эту технику?

Возможно, если попробовать практиковать технику, я лучше её пойму.

Эта мысль показалась мне вполне разумной.

Я сел в позу для медитации и начал следовать указаниям из книги. Сначала всё шло нормально. Десять минут... тридцать... Но затем что-то пошло не так. Я почувствовал на губах что-то липкое.

– Кровь?

Провёл рукой по губам и убедился – это действительно кровь.

У меня же сильное тело! Я завершил второе испытание на ранг «ААА», развил навыки, которые укрепили организм. Можно сказать, у меня почти железное здоровье.

Почему тогда пошла кровь?

Не успел я задуматься об этом, как меня вырвало. Кровью. Ярко-красной. Боль пронзила внутренности, словно органы превратились в кашу.

И тут до меня дошло.

– Идиот, это же последствия культивирования техники! – прошипел я сквозь зубы.

Ошибки были серьёзными, и последствия оказались хуже, чем я ожидал. Чтобы не умереть прямо на месте, пришлось активировать навык «Крылья Авриэля».

Появились крылья и обратили время вспять.

Вух…

Я тяжело выдохнул, пытаясь прийти в себя, и, всё ещё ошеломлённый, произнёс:

– Что за херня?!

В попытке понять, где допустил ошибку, я схватил тетрадь и начал сверять записи.

И обнаружил, что текст в книге и в моей тетради различался.

– Что? – пробормотал я, чувствуя, как в голове только растёт путаница.

Ничего не понятно. Абсолютно.

Будто все слова в «Атомном хаосе» ожили и, посмеиваясь надо мной, поменялись местами. В этот момент я понял две вещи:

Во-первых, надо было сразу использовать «Всеведущего» ещё тогда. Хотя бы попросить у него перевод.

Во-вторых, без этого навыка я такой же обычный человек, как и все остальные.

– Ну, ё-моё… – выдохнул я. – Разве нельзя хоть раз почувствовать себя особенным?

Читы, конечно, всё решают. Как ни крути.

Но ведь дело не в читах, верно? Вопрос в другом: остановлюсь ли я на этом?

Моя семья и знакомые уверены, что я нормальный человек. Уравновешенный, здравомыслящий. Чего они не знают, так это моего безумия. Того самого, что толкает меня проходить испытания на высшие ранги, изучать техники через кровь и пот.

Меня не остановят ни трудности, ни неудачи, ни проблемы. Я ем всё это на завтрак.

Если я что-то решил, я это сделаю. Потому что никто за меня этого не сделает.

И в самый разгар этих мыслей меня выдернул из моего безумного мира аккуратный стук в дверь.

Тук.

А затем раздался голос:

– Хозяин, вы долго ещё будете там сидеть?

Это была Небулла.

Если бы кто-то другой потревожил меня, я бы тут же накричал. Но её голос заставил меня сбавить тон.

– Хотелось бы сосредоточиться на самосовершенствовании, – ответил я, ещё и специально подобрав такое внушительное слово, что довольно улыбнулся.

Всё верно – я занимаюсь самосовершенствованием.

– Ваш батюшка и матушка недовольны.

– Это нормально. Я их довольными видел только один раз в жизни. И то в детстве. Иногда даже кажется, что это просто детское воспоминание, которого на самом деле не было. Ну ладно, что случилось-то? Я же только начал.

– На самом деле прошло уже три дня.

– Три дня?

Вот это да. А я-то думал, что просидел здесь всего вечер.

Шторы плотно задвинуты, свет шёл от лампы. Как включил его, так и оставил. Вокруг исписанные листы валяются кучами. Кровать придвинута вертикально к стене, чтобы не мешала. Сам я сижу не мытый, с засохшей на лице кровью.

Не… так дело не пойдёт.

– Ладно, сейчас приведу себя в порядок и выйду.

Ответа не последовало. Минуты две была тишина. А затем Небула спокойно произнесла:

– Я захожу.

– Нееет... – воскликнул я, но было уже поздно.

***

Мне пришлось быстро вымыться, переодеться и хоть немного привести себя в порядок. Хотя бы расчесать волосы. В принципе, моя семья спокойно приняла бы меня и в более неопрятном виде, но самому было неприятно чувствовать себя так.

– Готово…

Небула, тем временем, уже заждалась. Она явно скучала, ведь всё это время терпеливо ждала меня.

– Ну, наконец-то! – с упрёком заявила она, надув губы. Хобгоблинша выглядела обиженно, но даже это придавало ей особое очарование.

Я прищурился, не совсем понимая её упрёка.

– Эй, напомню, я ведь твой хозяин!

– Неправда. Матушка сказала, что вы наш отец, – парировала она, сверкая своими голубыми глазами.

Небула всегда отличалась своенравностью, но, похоже, моя семья сумела разбаловать её ещё сильнее. Нет, я не говорю, что их стоит держать в ежовых рукавицах, но иногда полезно напоминать о границах.

– Однако… ты хоть что-нибудь знаешь о порке?

– Порка? – Небула слегка наклонила голову, задумавшись. – Это что-то вкусное?

Я фыркнул, не удержавшись.

– Ну, нет… Вряд ли это можно есть.

Она лишь пожала плечами. Еда явно занимала особое место в её мыслях, хотя Небула никогда не была самой прожорливой среди хобгоблинов. А вот Травинка… О, это совершенно другая история.

Тем не менее, у меня был вопрос, который хотелось задать.

– Ну, как вам тут? Нравится?

– Очень даже! – она оживилась, широко улыбаясь. – Тут зелёная трава, синее небо, ваша добрая семья…

Она заговорила, и потоком понеслись её впечатления. О том, как их приняли, как помогли адаптироваться.

Топ. Топ.

Мы шли вдвоём по саду, вечерело, воздух наполнялся прохладной свежестью. Слушая её, я чувствовал, как сердце наполняется теплом и спокойствием.

Вот бы так всегда… Я посмотрел на её сияющее лицо.

Но, увы, где-то в глубине души уже поднималось тревожное предчувствие. Будто над нашим домом сгущаются тучи.

…

Когда я вошёл в обеденный зал, первое, что услышал, был недовольный голос:

– Явился?

Но мне было всё равно. Замечание матери пролетело мимо.

Мне было всё равно, что за нашим столом теперь сидят хобгоблины.

Даже то, что рядом со мной устроилась Айгуль, не вызвало никакого волнения.

На самом деле, мне всё это даже нравилось.

Однако одно не укладывалось в моей голове – он.

– Дядя Коля? Вы здесь? – невольно вырвалось у меня.

Рядом с отцом сидел его старый друг, Романов Николай.

Как всегда, в своём неизменном военном мундире. Тёмно-зелёный китель, украшенный блестящим орденом Белого орла, придавал ему величественный вид. Высокий, на голову выше отца, крепкий, будто скала.

– Ой, негодник, наконец-то появился! – прогремел он с широкой улыбкой. – Яснович, ну и сын у тебя чудной!

Отец только махнул рукой.

– Петрович, на моего сына не смотри, за своими детьми следи.

Эти двое – два Николая – общались так всю жизнь, называя друг друга то по фамилии, то по отчеству. Яснович был моим отцом, а Петрович – его неразлучным другом.

– Это я чудной? – усмехнулся я. – Дядь Коль, вы в зеркало по утрам смотритесь?

– Каждый день! – с гордостью отозвался Романов.

– И вас ничего не смущает?

– Абсолютно всё устраивает.

Он рассмеялся, а я только покачал головой. Их весёлое настроение было явно «под градусом», и, если честно, спорить с ними в таком состоянии было бесполезно. Что бы я ни сказал, они всё равно не воспримут всерьёз.

В любом случае, мне пришлось сесть за стол и, разумеется, как следует осмотреть всё, что на нём стояло.

Марфа со слугами постарались на славу.

На этот раз они использовали мясо змея – того самого «стража» горгоны. Его томили со специями целых двенадцать часов.

Результат был впечатляющим: мясо приобрело аппетитный, насыщенно-мясной оттенок, а его аромат мгновенно пробуждал голод. Оно буквально распадалось на волокна от одного прикосновения.

Это вам не курица и даже не корова – вкус был такой, что словами не описать. Хотелось есть и есть, пока желудок не закричит о пощаде. Собственно, этим я и занимался.

В основном говорил Романов. Он умудрялся подкалывать абсолютно всех за столом, не упуская ни единой возможности.

Хобгоблины его вовсе не смутили. Напротив, он так ими заинтересовался, что всерьёз пытался «соблазнить» их перейти на свою сторону, предлагая золото.

– Дядь Коль, ты с огнём играешь.

– Ладно, ладно, это просто шутка!

Атмосфера за столом была действительно замечательной. Голоса звучали громко, разговоры перетекали от темы к теме, вызывая общий смех.

Наш хохот эхом разносился далеко за пределы дома.

Даже Травинка и Скай, которым не всегда удавалось сразу понять, о чём речь, смеялись вместе со всеми.

Я редко видел их такими радостными, особенно Ская. Обычно он казался мне угрюмым и сосредоточенным, но сейчас был совсем другим.

Простой парень, сидящий рядом, восхищённый харизмой Романова, как и все остальные.

В любом случае, отец обронил фразу, которая заставила меня задуматься, что ситуация далеко не так проста, как казалась:

– После ужина нужно будет поговорить…

Это означало, что Романов приехал сюда явно не ради шуток и весёлых разговоров. Что-то случилось. Что-то, что вынудило его отложить всё остальное и приехать.

Осознав это, я только кивнул:

– Хорошо…

Похоже, разговор – единственное, что я сейчас могу сделать.

…

В кабинете отца

Романов внезапно стал серьёзен. От его обычной беззаботности не осталось и следа. Голос звучал твёрдо, словно он отбросил все шутки:

– Император крайне недоволен, – произнёс он, медленно подбирая слова.

– Недоволен? – я резко поднял взгляд. – Если бы он не торопился и дал немного времени…

– Император не терпит ожидания, – перебил Романов. – А главное, то, что случилось с вами, выходит за все рамки. Ещё ни один избранный не задерживался на испытаниях более семи дней.

Он вытащил из внутреннего кармана письмо. Плотный конверт с закрытой печатью и, как дополнение к серьёзности момента, двуглавый орёл, высеченный в воске, выделялся на белом фоне.

– На.

Романов протянул его не мне, а отцу.

– Читай!

Отец не стал торопиться. Он медленно поднялся, подошёл к столу, одел очки с серебряной оправой, которые лежали у чернильницы.

Затем вернулся на своё место и только тогда приступил к чтению. Я заметил, как дрогнули его пальцы, когда он разворачивал лист.

Он читал долго. Лицо оставалось напряжённым, но, чем ближе к концу, тем сильнее проступали едва сдерживаемые эмоции. Наконец, отец не выдержал и взревел:

– Это возмутительно! Как он смеет?!

– Он – император, – спокойно напомнил Романов.

– И что?!

– Это его право.

Отец молчал недолго. После паузы он протянул письмо мне.

На тяжелом пергаменте значился неумолимый текст:

«УКАЗ

Его Императорского Величества

Санкт-Петербург, 17 августа 1756 года

Касательно рода Некрасовых

Сим объявляется всеобщее уведомление о полном лишении рода Некрасовых собственности за неповиновение Императорскому престолу.

Во исполнение суверенной воли повелеваю:

1. Немедленно выселить весь род Некрасовых на территории Северных Диких Земель, в пограничную область к западу от Уральского хребта.

2. Изъять родовое поместье Некрасовых, расположенное в непосредственной близости от Санкт-Петербурга, в безусловную собственность Короны.

3. Обязать выплатить долговое обязательство в размере 3 миллионов 600 тысяч рублей за старые долги, подлежащее немедленному погашению.

Причины изъятия:

– Уклонение от исполнения прямых распоряжений Императорского двора.

– Подрыв авторитета верховной власти.

Всякое сопротивление будет пресечено с максимальной строгостью.

Да здравствует Российская Империя!»

Также на письме стояла собственноручная подпись Императора и государственная печать.

Чего?

Я перечитал указ несколько раз. Кажется, наконец понял: нам конец.

Мы тут же начали разбираться, как вообще до этого дошло.

– Но почему? Разве всё не закончилось хорошо?

– Хорошо? – Романов вспыхнул от возмущения. – Твой отец так напугал всех в столице, что вызвал настоящий переполох. Несколько влиятельных семей уже готовы растоптать вас, как надоедливых клопов. По сути, этой ссылкой Император даже спас вас.

Слово «спас» прозвучало так, словно его взяли в кавычки. Какое это спасение? Нас ссылают всей семьёй в северные пустоши, лишают земли и дома. Хотя, если уж быть точным, титул и фамилию оставили.

– Во дела…

Но больше всего злило даже не это.

И самое тупое, те деньги, что я получил за Софью, их ведь тоже придётся вернуть! А могли бы хотя бы долги списать, раз уж землю забрали!

Империя… Просто вытирает об нас ноги. Вот же твари.

Я чувствовал, как злость разрывает грудь. Это было не просто обида – это была настоящая ненависть.

Я уже думал: а почему бы мне вообще не уехать отсюда? Куда подальше от этого мерзкого, неблагодарного императора.

Тем временем Николай и отец продолжали спорить.

– Я это так не оставлю!

– Не получится, – покачал головой Романов. – Даже я не смогу тебя поддержать. Мне и так пришлось извернуться, чтобы всё закончилось мягко.

– Мягко?

Мягкость такого решения заключалась в том, что нас просто не казнили. При подобных обвинениях это было вполне обычным исходом.

…

Когда Николай уехал и топот его лошади затих вдали, я спросил отца:

– Почему же ты не подчинился?

Мой вопрос был наивным. Я считал, что, даже если бы отец сдался, ничего страшного не случилось бы. Посидел бы в тюрьме пару часов, ну максимум неделю.

Отец взглянул на меня так, будто увидел ребёнка, который ничего не понимает.

– Если бы я подчинился, нас всех убили бы.

– Да?

– В тот же момент, – ответил он твёрдо.

И после паузы добавил:

– Пойдём. Я покажу тебе нашу главную тайну…

В его голосе звучало что-то пугающее.

Тайну? Что ещё за тайну?