Я один вижу подсказки 5

Глава 8 – Скажи им

Поместье Некрасовых. Улица.

Глава рода стоял в центре, окружённый многочисленной толпой. Казалось, что он один против всех, но в его глазах горел огонь.

Не огонь старика, который смирился с неизбежным, и не отчаяние проигравшего. Наоборот – в этом пламени пылала жизнь. Словно он ждал этого момента всю свою жизнь.

Он ожил.

И в голове звучали тяжёлые мысли:

«Я убью каждого подлеца, решившего, что сюда можно прийти…»

«Ко мне домой. На мою землю.»

«И думать, что меня можно убить?!»

«Ха… Это просто смешно…»

В Российской Империи частная собственность ценилась превыше всего. Земля – это не просто участок, это сила.

На своих владениях можно вводить налоги, устанавливать собственные законы, и главное – защищать их, как посчитаешь нужным. Даже убивать, если гость пришёл с недобрыми намерениями.

И за это тебя не осудят. Напротив, похвалят:

«Вот это да, настоящий аристократ! Отстоял своё, сохранил честь и достоинство.»

Почему так?

Потому что законы пишут люди. И пишут их под себя. Аристократы ценили независимость, свободу и, конечно, свои владения. Это был негласный договор между элитой: твоя земля – твоя крепость.

Судите сами: на территории империи прячутся сотни бандитов. Настоящей полиции почти нет, чтобы их ловить. Император и его дружина не станут гоняться за шайкой разбойников по лесам и оврагам.

Ему это не то чтобы не нужно – у него просто нет возможностей, чтобы обеспечить защиту всем. Поэтому право на защиту остаётся за каждым.

Но разве Адрней Глебов пришёл не с императорский указом?

Нет. Не было ни официального указа, ни письма. Ничего. По сути, Андрей из рода Глебовых просто напал. Без законных оснований, без права.

«Прихоть «дурного отца» не является весомым основанием!»

«Я на своей земле.»

«Нужно показать силу.»

«Я в своём праве.»

Эти мысли подливали масла в огонь, когда Николай смотрел на происходящее.

С виду он вовсе не был воином. Толстенький старичок в своём привычном аристократическом костюме выглядел скорее как офисный работник.

Не боец, а человек, который всю жизнь перекладывал бумаги с одного стола на другой. Даже его костюм, хоть и дорогой, наводил на мысль о странном чувстве стиля.

– Поглоти, – сказал он спокойно.

И то существо, стоявшее за ним – монстр с бездонной пастью, – шагнуло вперёд. Его челюсти раскрылись, и оно без малейшего промедления поглотило своего собственного хозяина.

Воины вокруг зашептались:

– Что он делает?

– Он решил покончить с собой?

Это было не впервые. Те, к кому в «гости» приходила дружина Императора, часто ломались, становились мягкими, выбирали, как казалось, «более безболезненный» путь.

Вот только воины ошибались. Некрасовы никогда не выберут такой путь. Николай остался на месте, как стоял, так и продолжал стоять. Только теперь его окружала странная тёмная плёнка – едва заметная, но ощутимая.

– Идти вперёд?

Никто не знал, как поступить. Любая способность Избранного, прошедшего Пять Испытаний, могла быть чем-то совершенно невероятным, не поддающимся объяснению.

– Вперёд! Атакуй!

Скомандовал один из командиров своему воину.

– Я? – воин указал на себя пальцем, будто надеялся, что приказ предназначался кому-то другому.

– Да, ты!

В дружине мотивации, прямо скажем, не было.

Большинство из них были здесь ради денег, ради жалованья. Умирать в этой схватке никому не хотелось.

Впрочем, и ослушаться приказа было нельзя – отказ означал мгновенную смерть от рук своих же. Если сказано идти в бой, никто не имел права ответить:

«Я не пойду.»

Это была их работа. Даже когда страшно, даже когда сердце сжимается от предчувствия, – нужно идти.

– Хорошо, – нехотя согласился воин.

Он шагнул вперёд. Не для того чтобы погибнуть, а наоборот – выжить. В его голове мелькнула мысль:

«А вдруг повезёт, и я быстро разберусь с этим?»

Приближаясь, он увидел странную пелену. Едва заметную, словно мираж. На первый взгляд – ничего особенного.

«Может, это просто иллюзия?»

Он осторожно вытянул руку, чтобы проверить.

– Что?

Его лицо исказилось от ужаса. Рука словно увязла в липкой массе, невидимой, но плотной. Он попытался выдернуть её, но пелена держала намертво. Сколько бы он ни пыхтел, ни тянул, результата не было.

– Что за чертовщина?!

В отчаянии он выхватил меч. Но не для того, чтобы рубить себе кисть или калечить себя. Он намеревался разорвать эту проклятую плену, надеясь, что меч сможет прорезать то, что не поддаётся человеческой силе.

Воин стиснул зубы и сделал последний отчаянный жест: острым клинком попытался отрезать часть этой непонятной, липкой субстанции.

Вот только то, что произошло дальше, оказалось для него полным кошмаром. Меч, вместо того чтобы рассечь преграду, сам увяз, словно попав в ту же липкую ловушку.

«Что это за сила такая? Как она может быть такой липкой?»

Он чувствовал себя пойманным – как крыса в липкой ловушке. Сначала увязла одна рука, затем другая. Чем больше он дёргался, паниковал и пытался выбраться, тем глубже увязал.

Ловушка играла с ним, втягивая всё сильнее.

– НЕТ! ПОМОГИТЕ!

– Как помочь? – раздался растерянный голос позади.

– НЕ ЗНАЮ! ПРОСТО ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!

Он пытался бороться до последнего, но проиграл. Что он не знал – так это то, что липкость пелены была лишь одним из её свойств. И самое страшное ждало впереди.

В том месте, где он застрял, начало формироваться нечто.

Сначала появились очертания рта – зубы, губы, язык, жутковато естественная ротовая полость, будто сама пелена становилась живой.

– НЕТ! НЕЕТ! – его крик стал истерическим, когда он понял, что это чудовище готовится к следующему шагу.

Пасть сомкнулась. Один хищный укус – и воина не стало. Его крики превратились в отдалённое эхо, будто затерявшееся где-то глубоко под землёй.

А как он себя чувствовал?

Как яблоко, когда его кусают с хрустом. Внутри что-то лопается, и из мякоти струится сок. Этот сок глотают с удовольствием, смакуя каждую каплю.

И чтобы остальные видели и осознали, что их ждёт, пасть издала низкий утробный хохот. Затем медленно высунула длинный язык, облизнула губы и довольно ухмыльнулась.

Словно говорила:

«Вы все такие вкусные... Ну что же, детишки, идите сюда...»

Остался ли Николай стоять на месте?

Нет. Он начал двигаться, уверенно шагая, а вокруг него монстр, готовый поглощать всё на своём пути.

Тогда и началась настоящая бойня.

Воины кричали, активировали свои навыки. Среди них были и Избранные, хотя лишь единицы. Эти прошли всего одно или два испытания – их силы были недостаточны, чтобы сравниться с тем, кто пережил все пять.

Если бы они были сильнее, то не оказались бы здесь.

Сильные воины не служат. Они независимы, свободны, как птицы.

Но Николай не знал жалости. Его мысли были холодны:

«Если вы не хотите умирать...»

«Убирайтесь с моей земли!»

«Это не я пришёл к вам, а вы ко мне!»

«Мне бежать некуда.»

Эти слова укрепляли его решимость. Они гасили боль, которая разрывала тело, и давали силы двигаться вперёд. Но даже с такой решимостью ему приходилось тяжело.

Навык, который он использовал, назывался Апофеоз Обжорства.

Его название отсылало к идее «прославления», но с пугающим подтекстом. Этот навык был получен на пятом испытании, а значит, он был на голову выше всего, что могли использовать обычные бойцы.

Само происхождение навыка делало его устрашающим. Он принадлежал демону, чьей целью было поглотить всю жизнь на планете, остаться в одиночестве и, в конце концов, пожрать самого себя.

«Я ненавижу этот навык...»

«Он пожирает не только моих врагов, но и меня самого.»

«Его нельзя использовать долго или часто. Это последний козырь, оставленный для случая, когда враг уже стоит у порога.»

«Если не сегодня, то когда?»

Монстр действовал, как продолжение его воли. Он схватил очередного воина, закинул его в пасть и начал пережёвывать.

Хруст. Хруст.

Звуки ломаемых костей и сдавленные вопли создавали ощущение, что пути назад больше нет.

***

Андрей Глебов «сидел в засаде».

Он не настолько глуп, чтобы с головой бросаться на врага. Андрей знал, что терпение иногда ценнее клинка. Переждать, вымотать, дождаться момента, когда враг ослабнет и допустит ошибку.

«Это же не дуэль. Не бой. Даже не спарринг.»

«Здесь правила другие.»

Всё, что ему нужно, – это немного времени. Немного, чтобы одержать победу.

По крайней мере, так он думал первые пять минут.

Потом же в голову закралась другая мысль:

«Если так пойдёт и дальше, у меня просто закончатся воины…»

Терять столько людей ради одного падшего аристократа? Может быть, это оправдано.

Но…

«Точно ли оправдано?»

«Тактика «убить любой ценой» стоит таких жертв?»

Андрей тяжело выдохнул, помотал головой и принял решение:

«Придётся сражаться самому!»

Он тоже обладал навыком, и не простым. Это была сила, полученная на четвёртом испытании – энергия меча.

Меч становился красным. Чем насыщеннее его цвет, тем сильнее его эффект и сила. Однако его сейчас никто не видит, потому что тот был спрятан в ножны.

Когда Николай отвлёкся, Андрей почувствовал, что момент настал.

«Пора!»

Резким движением он выхватил меч, и мир озарился светом, подобным солнцу. Неподготовленный человек даже смотреть на это сияние не мог без боли.

И главное, этот свет рванул вперёд, словно стрела, сопровождаясь характерным свистящим звуком.

Андрей бросился вперёд, проведя молниеносный удар.

Лезвие вошло в плоть монстра, прорезая его насквозь, создавая проход к Николаю Ясоновичу.

– Вот и ты, – усмехнулся он. – Старикан...

Его голос звучал высокомерно.

«Не нужно винить меня.»

«Тебе нужно было сдаться. Послушно, без лишних жертв.»

«А теперь… я просто усыплю бешеного зверя.»

«Надеюсь, Императора удовлетворит твоя голова.»

Светящийся меч, разрезал плоть, словно масло. Андрей стремительно приблизился к своему врагу. Теперь его клинок невозможно было остановить.

Острие вонзилось в грудь старика, пробивая ребра и выходя наружу.

«Вот и всё!

Но Николай не дрогнул. Он не упал, не издал ни стона. Вместо этого он поднял взгляд на Андрея, в его глазах не было ни боли, ни страха, ни мольбы о смерти.

– А всё ли?

И в тот же миг протянул руку, превращая её в нечто жуткое. Пальцы исказились, сжались, принимая форму челюсти, и сомкнулись на плече Андрея.

«А?!»

В первые мгновения мозг пытался осознать происходящее, анализировать. Только потом до него дошло: плечо, рука и часть шеи… Их просто не было. Как будто неведомая пасть откусила их, оставив зияющую пустоту.

«Чёрт… Этот старый монстр…»

Андрей стиснул зубы, несмотря на боль.

«Да сдохни ты уже!»

***

В этот момент мы вышли из дома.

Там был не только я: Софья, Айгуль… Моей матери и служанок не было – они находились в другой комнате, наблюдая происходящее через окно.

Я отчетливо видел, как клинок вонзается в тело отца.

Каково же им было? Видеть, как опору семьи пронзают насквозь...

У отца и матери был брак по любви, редкое явление в нашем мире. Представляю выражение её лица. Возможно, она упала в обморок. Или ещё хуже.

А что я? Как я реагирую?

Не знаю… Странное чувство.

То ли из-за того, что привык видеть смерть – сам убивал много, – то ли момент слишком шокирующий. Эмоции словно застыли, как будто кто-то нажал на кнопку «пауза».

Не было истерики, не было крика во всю глотку: «НЕЕЕТ!»

Я просто обернулся к Софье.

Её глаза были круглыми, словно пятирублёвые монеты.

Казалось, она уже мысленно примеряла корону на голову, готовясь уехать с гордо поднятой головой. Она ведь принцесса.

Но сейчас она не верила своим глазам.

Софья смотрела на «своего» верного воина и, вероятно, думала:

«Какой идиот...»

«Так тебе и надо.»

«Надеюсь, что ты умрёшь.»

После второго испытания Софья явно не хотела ругать или обижать своего проводника. Он был слишком ценным, слишком невероятным, чтобы позволить себе такую роскошь.

Она была всего лишь маленькой принцессой, слишком юной, чтобы выдержать его гнев.

Поэтому, когда я обернулся, она последовала моему примеру, с тревогой посмотрев мне в глаза.

– Твой воин… он только что проткнул мечом моего отца?

– Прости.

– Я просто не понимаю… Почему? Это из-за того, что ты не достигла ранга «А»?

Мои слова прозвучали, почти комично, хотя на самом деле в них не было ничего смешного. Чёрная шутка, рождённая в ужасе.

– Нет… – выдавила она, но больше ничего не сказала.

– Так что же ты молчишь? – я мягко подтолкнул её вперёд.

– А что делать? – её голос дрогнул, она действительно не понимала.

– Ты же принцесса… Так скажи им.

– А?

Её глаза широко распахнулись, словно молния ударила прямо перед ней. Она осознала, что в её власти остановить этот кошмар. Осознав это, она резко отвернулась от меня, набрала воздуха и, что есть силы, закричала:

– СТОЯТЬ!

Её голос разнёсся над окровавленной поляной.

Поле боя замерло. Солдаты, израненные, истекающие кровью, прекратили сражение. Кто-то остался без руки, кто-то – без ноги. Но все, как по команде, обернулись на крик.

Этот голос был слишком знаком.

И кто же это? Пятая принцесса Софья из рода Рюриковичей.

Несмотря на разгар битвы, воины медленно опустились на колено. Её слова стали рубежом – сражение завершилось.

Даже навык моего отца – Апофеоз Обжорства – «потух». Обжорство вернулось на своё место, в бездонную пустоту.

Отец уходил с поля боя, не глядя по сторонам, будто те, кто ещё минуту назад были врагами, больше не существовали. Те, кто готов был рвать друг другу глотки.

А что теперь?

Снова мир.

Отец подошёл ко мне. С дырой в груди он поднялся по лестнице, как будто это была очередная мелочь.

– Ты вернулся, сын? – спросил он, словно речь шла о погоде.

– Да, – ответил я, стараясь не показать смятения.

– Как прошло испытание?

Что я мог сказать? Только:

– Нормально. Все живы, здоровы.

Для него этого было достаточно. Обычно таких слов было бы мало, но сейчас он выглядел как-то… сентиментально.

– Молодец. Отличная работа, – произнёс он, и в его голосе звучало больше тепла, чем я привык слышать.

Я хотел возразить. Работа была выполнена кое-как, на троечку, если не хуже. Но спорить не стал – любая работа заслуживает оценки.

– Ты это… – начал я, пытаясь подобрать нужные слова. – Зайди в дом. Тебе нужно залечить рану.

Отец удивлённо поднял бровь.

– Что?

Во взгляде читалось: «Сынок, у меня дыра в груди. Тут подорожником не обойдёшься…»

Однако я настаивал:

– И всё же зайди.

– Хорошо.

Он подчинился и вошёл в дом.

Я остался стоять на крыльце, наблюдая, как воины один за другим покидают двор. Никто из них даже не пытался остаться, чтобы перевязать раны или отдохнуть. И правильно. Пускай убираются.

Если кто-то и рискнул бы остаться, я бы просто убил его.

Софья поняла это без слов. Её лицо выражало смесь стыда и облегчения. Она кивнула, молча села на лошадь и ускакала первой.

За ней начали грузить раненых. Остались разбросанные палатки, ненужная одежда – мусор, который никому больше не понадобился.

А этот тип… Тот, кто пытался убить моего отца.

Я бы хотел прикончить его сам.

Времени, похоже, совсем не оставалось.

Я услышал, как отец, едва успев закрыть за собой дверь, тяжело упал. Значит, ему совсем плохо.

Почему я не беспокоюсь?

Потому что, если испытание пройдено действительно хорошо, то ты получаешь навыки, которые делают беспокойство излишним.

Тяжело переживать за отца, когда у тебя есть Крылья Авриэля.

…

Когда я вошёл внутрь, всё оказалось так, как я предполагал: отец лежал на полу. Из груди сочилась кровь, образуя лужу на деревянном полу.

В доме началась паника. Мать, в слезах, металась из угла в угол. Служанки отчаянно искали эликсиры, травы, всё, что могло бы спасти его.

Я лишь спокойно сказал:

– Успокойтесь…

Но никто не слушал. Словно мои слова не имели веса.

Что ж, придётся показать. Закрыв дверь, я шагнул ближе и активировал Крылья Авриэля.

Эти огромные ангельские крылья с зелёным сиянием развернулись за моей спиной, окутывая всю комнату. Они не просто лечат – они способны отматывать время назад.

– Отойдите, пожалуйста.

На этот раз все подчинились, отступив в сторону.

Крылья накрыли отца. Время для него начало течь вспять. Рана на груди, глубокая и страшная, начала затягиваться. Кровь втягивалась обратно, мышцы и кости восстанавливались слой за слоем.

Лицо, ещё мгновение назад бледное, обрело здоровый цвет. Даже одежда – разорванная рубашка и запачканный пиджак – вернулась в прежний вид, будто ничего не случилось.

Отец выглядел так, словно его дурацкий навык никогда и не применялся. Никаких следов, никаких последствий. Всё вернулось к норме.

Реакция окружающих меня позабавила.

Мама, широко раскрыв глаза, прошептала:

– Чего? Это… это Господь?

Я чуть себя по лбу не ударил.

Мама, ты вообще видишь? Это я – твой сын. Какой ещё Господь?

Хотя, если подумать, понятно, что она имела в виду. Конечно, это не про меня, а про то, что Господь, мол, помогает нашей семье.

Тут я вопросов не имею. И всё же ей не нужно забывать, что я тоже стараюсь. Я прикладываю усилия, чтобы быть надёжным, опорой для семьи.

Поэтому меня так бесит, когда я запарываю испытания. Однако думать об этом сейчас было бы неправильно.

Отец, наконец открыв глаза, удивлённо произнёс:

– Это ты вылечил меня?

Такой тупой вопрос. Хотелось ответить с таким же сарказмом:

«А ты кого-то другого тут видишь?»

Однако вместо этого я коротко сказал:

– Да.

– Кто-нибудь видел?

Отец кивнул в сторону двери.

– Ты имеешь ввиду людей снаружи?

На улице, в лесу, среди деревьев, притаились люди.

Кто они?

Чёрт знает... Либо разведчики других аристократических семей. Либо сотрудники секретной канцелярии. Либо представители какой-то третьей силы.

Всё это наводило на мысль, что наша семья всего лишь пешка в чьей-то большой игре. Будто это лишь начало чего-то большего.

Что же они хотят?