Я - талисман дракона

Глава двадцать пятая

Когда Мироальд исчез из виду, и я больше не слышала его шагов, подошла к окну, положив руки с локтями на подоконник. Я чувствовала себя напряженной рядом с Эрвой, потому что не знала, что он будет делать в следующую секунду. Я непроизвольно сжала кулаки, глядя на вершины гор за окном и вдыхая свежий воздух. Эрва подошел ко мне и встал рядом, окно ведь было широкое.

— Чудесный закат, верно? — его мягкий голос звучал усыпляюще.

— Да, — я не знала, стоит ли с ним говорить. От моих разговоров с драконами одни беды.

— Тебе тяжело, наверное, быть Сокровищем, при этом выглядя как человеческая девушка?

Я взглянула с удивлением на Эрву. А он на меня не смотрел. Сонный взгляд дракона застыл на верхушках деревьев, озаренных последними лучами уходящего солнца.

Я кивнула.

— Тяжело.

Эрва запрыгнул на подоконник, который был каменным выступом у окна, и, усевшись на нем, положил одну руку к себе на живот. Потом взглянул на меня и спросил:

— Я слышал, они пытались тебя изнасиловать.

Как о таких вещах вообще можно говорить?!

— Некрасиво спрашивать меня об этом, — ответила я.

Тот усмехнулся.

«Что смешного?»

— Ты должна уметь за себя постоять. Ты Сокровище в логове драконов, думаешь, тебя тут будут по головке гладить и пряниками кормить? — смотрел на меня, потом с беззаботной улыбкой опять взглянул в окно.

Мне не нравилось то, что говорил Эрва. Но, скорей всего, он был прав. Что за черта у этих драгоценных драконов говорить все так, как есть? Постарались хотя бы немного быть тактичными.

— Я не умею драться, — ответила я, оправдываясь.

— Драться необязательно, — ответил Эрва.

Я была в замешательстве.

— Ты можешь заставить любого дракона делать то, что ты хочешь и что тебе нужно.

— Почему ты мне все это говоришь? Ты разве не дракон?

— Я дракон. Но ты меня не интересуешь, Онифэль. К тому же, я в принципе не люблю других драконов. Поэтому даю тебе совет.

— Почему…

— Почему ты меня не интересуешь? — он взглянул на меня. — Меня увлекает духовная часть этого мира, а не физическая. Любование прекрасным, разговоры, размышления о тайне бытия — все это мне в большей мере интересно, чем использование тебя, например, в качестве еды или физического удовольствия, — он сделал паузу, а я его не перебивала. — У меня, как и у любого дракона тоже есть Сокровища. Но их довольно немного, и каждое из них связано с одним из эпизодов моей жизни, каждое хранит воспоминания. Собирание Сокровищ ради Сокровищ — это глупо.

Эрва зевнул, и мне захотелось зевнуть самой, но этого не произошло, потому что он снова взглянул на меня и сказал:

— Ты отражение желаний любого дракона. Ты можешь, проникая в его мысли, внушить ему страх, ужас, любовь, желание, отторжение, ненависть, боль — любую эмоцию. Именно так поступают древние сокровища с потревожившими их покой драконами: вкладывают в драконов желание овладения ими — Сокровищами, с целью погубить.

— Но как… — все это не укладывалось у меня в голове.

— Тебе нужно просто захотеть, Онифэль, — Эрва спрыгнул с подоконника и вновь оказался рядом со мной. Дракон был выше меня. — И насчет других драконов… Ты слишком чувствительная, и сама их притягиваешь к себе.

Я вспомнила о том, что глядя на Лестара на занятии, я очень захотела узнать, кто он такой. Неужели во всем этом виновата только я?

— У них разве нет своей воли? — спросила я Эрву, когда он оперся о стену рядом с окном и завел руки за спину.

— Есть. Но драконы теряют контроль рядом с тобой. Ты действуешь на них, как заколдованный артефакт, принуждая к действиям.

— И… Мира?

— Возможно, если мыслить в таком ключе. Хотя, он же твой Хозяин. Будь я твоим Хозяином, я думаю, что тоже бы тебя защищал, насколько мне хватало бы сил.

Я немного помолчала, как и Эрва.

— То есть, ты даешь мне эти советы просто так, потому что хочешь помочь мне?

Тот взглянул на меня, и прикрыл глаза, кивая.

— Да, Онифэль. Просто помочь. Мне здесь скучно, и я хочу посмотреть, что выйдет из нашего общения с тобой.

Мне ужасно захотелось обнять его и расплакаться. Но я считала это недопустимым. Нет, нельзя себя вести как ребенок и кидаться на шею к каждому. У меня есть один Мироальд, и больше никого… Но он такой милый… И понимает меня…

— Ты чувствуешь, что делаешь прямо сейчас, Онифэль? — посмотрел на меня из-под полуприкрытых век Эрва.

— Что? — робко спросила я его.

— Ты вызываешь у меня желание прижать тебя к себе. Почему? Ведь я не склонен к таким порывам. Значит, это твое влияние. У меня довольно сильный контроль над собой, своими действиями и мыслями, поэтому меня это касается не так люто, как других. Но все же я ощущаю это достаточно сильно. Постарайся следить за порывами своей души.

Я в растерянности смотрела на Эрву, а на его лице играла все та же безмятежная улыбка. Не насмешка, нет. Просто улыбка. Он перевел взгляд в сторону, окидывая взглядом коридор, а я не знала, что и думать.

Выходит… я во всем виновата… Эрва говорит правду?

Правду, конечно. Потому что то, что он сейчас описал, было абсолютно верно. Мироальд страдал только по моей вине.

Я опустила голову, в горле застрял ком. Но не успела я все обдумать, не успела сжать сердце горечь, как услышала приближающиеся шаги.

«Должно быть, это Мир».

Я подняла голову и посмотрела в начало коридора.

Так и есть, Мироальд. Он быстро подошел ко мне и, кинув настороженный взгляд на Эрву, взял мои руки в свои, спросил:

— Все хорошо?

Я кивнула.

— Мы просто разговаривали, — ответила я.

На лице Мира проступила тень удивления, смешанного с досадой.

— Неужели?

— Да.

— Что сказал штейгер? — полюбопытствовал Эрва, сунув руки в карманы.

— Тебя это…

Скажи, он же помог мне. Желание.

Я посмотрела на сапфирного дракона, но его лицо ничего не отражало.

— Мироальд, пожалуйста, — я мягко сжала его руки. — Скажи, все в порядке? Что он сказал?

Мир взглянул на меня, потом отпустил мои руки и ответил:

— Да. Артор три часа назад улетел в Сибирь, на переговоры с русскими драконами.

— Зачем? — удивилась я.

— Штейгер хочет собрать всех под свое крыло, — отозвался Эрва, и я взглянула на него. — Пока это не успел сделать кое-кто другой.

Кто — другой?

— Другой? — спросила я.

— Ты ведь не думала, что это единственный Интернат Драконов? — спросил Эрва, взглянув мне в глаза.

— Достаточно. Пошли, Онифэль, — проговорил Мироальд, повернувшись, чтобы уходить.

— Тебе все равно придется ей рассказать, — сказал нам вслед Эрва.

Мир положил мне руку на спину, быстро шагая вперед. Я, подняв юбки платья одной рукой, старалась идти быстрей. Обернувшись, я увидела, как Эрва смотрит на меня. Потом он повернулся и зашагал в противоположную сторону. Я отвернулась, опустив голову. Я думала о том, что Мир должен мне рассказать. Что-то связанное со мной? Что-то плохое? Я боялась спросить сейчас у него. Может, позже, когда он будет в лучшем расположении духа. Мы дошли почти до конца коридора. Потом стали подниматься по лестнице. Я поняла, что наш путь лежит назад в комнату Мира.

— Мироальд! — услышала я мальчишеский голос впереди нас. Мир остановился, а я вместе с ним. К нам шел с верхнего этажа темноволосый подросток. Я поняла, что он тоже дракон. Только очень молодой.

— Что тебе, Ридри?

— Твоя комната разворочена. Я проходил мимо и увидел.

— Кто это сделал? — спросил угрожающе Мир и отпустил меня, а я взглянула по сторонам. На лестничной площадке, до которой мы не успели дойти, в проеме, ведущем в правый коридор, стоял Лекстон. Я узнала его по изящной небрежности в одежде и азуровым прядям волос. Он о чем-то говорил с неизвестным мне драконом. А рядом с ним стояла девушка. Живая девушка. Она не была Сокровищем: я не слышала ее мыслей. Не чувствовала волн вечного блеска, исходящего от братьев и сестер.

Человеческая девушка в Драконьем Замке.