Яблочко от яблони. Как прошлое твоего рода влияет на твое настоящее

Трансгенерационная терапия или психогенеалогия?

На сегодняшний день существуют две дисциплины, которые исследуют прошлое, и, несмотря на это, широкая публика не всегда понимает, что отличает их друг от друга. Порой они идут рука об руку, иногда они работают в совершенно противоположном направлении. Именно поэтому в них не так легко сориентироваться! Практикующие эти подходы могут проходить как вводный курс, так и полноценный, иногда ориентированный на психоанализ, подкрепленный углубленной работой над личной историей. Если максимально упрощать, психоаналитическое слушание относится к трансгенерационной терапии, а психогенеалогия – к краткосрочным терапиям, ориентированным на быстрый поиск решений и избавление от внешних симптомов расстройств. В психотерапии добиться этого порой труднее. Сейчас, возможно, лучше абстрагироваться от этих терминов и обратить внимание на то, рассматривает ли пациент себя как субъект своей истории или нет. В дальнейшем мы увидим, что именно это является главным предметом обсуждения.

В любом случае речь идет о том, чтобы проанализировать связь с прошлым наших предков и понять, что эта связь вызывает в нас: к чему она нас обязывает, в чем она нам препятствует, как она нас формирует. Это исследование берет свое начало в разнообразных направлениях мысли и основано на очень древнем взгляде на человека[1]. Сейчас давайте сделаем обзор всех течений, откуда тем или иным образом трансгенерационный подход берет свое начало.

Истоки и происхождение

С давних времен человек всегда стремился к своим истокам, чтобы иметь возможность осмыслить и сформировать себя, придать своей жизни смысл. Об этом свидетельствуют великие фундаментальные тексты, такие как Библия и мифы, в которых через различные символические повествования рассказывается о рождении человечества. Трансгенерационный анализ также следовал этому примеру и постепенно создавался на основе различных теоретических предпосылок и многочисленных источников. Приведем примеры людей и направлений мысли, сыгравших важную роль в формировании трансгенерационного анализа.

В первую очередь, конечно, мы назовем Фрейда с его открытием личного бессознательного и выявлением эдипова комплекса в психической динамике у каждого из нас. Интересно, однако, отметить, что он отмел целую часть семейной истории Эдипа[2], в то время как именно трансгенерационные элементы в ней являются наиболее значимыми. Эта теория, несомненно, перекликается с историей его собственной семьи… Затем Юнг последовал по стопам Фрейда, создав концепцию коллективного бессознательного, описывающую связь людей с общей историей, которая затрагивает всех.

Затем идут исследователи, увлеченные идеей о том, что, обратившись к чему-то предшествовавшему нам, мы сможем обрести связь с нашей историей. Франсуаза Дольто, Дидье Дюма, Серж Тиссерон, Винсент де Голежак во Франции; Абрахам и Торок, венгр Иван Бузормени-Надь; школа Пало-Альто, Мюррей Боуэн в Соединенных Штатах и многие другие: каждый из них внес свой вклад в понимание того, что происходит между человеком и его семьей, между принадлежностью и дифференциацией – вопросами, требующими от нас постоянного переопределения самих себя на стыке прошлого, настоящего и будущего…

«Плюралистический» подход

Прежде всего знакомство с генеалогическим древом – это замечательный способ поиска основополагающих смыслов, опирающийся на переписывание наших связей с прошлым. Чтобы не впадать в примитивное расшифровывание, где мы чересчур схематично связываем то или иное событие с тем или иным его последствием, мы сосредоточимся на наблюдении за тем, что происходит с самим человеком, который проводит это исследование. Для этого важно использовать многосторонний подход, сочетающий в себе одновременно аналитическое, символическое, эмоциональное, телесное измерение и т. д., поскольку наша история наследуется всем нашим существом и более или менее хорошо интегрируется. Этот процесс никоим образом не ограничивается интеллектуальным пониманием или простым сбором информации, но опирается на наши многочисленные способы связи с реальностью. Исходя из этого, мы должны выработать многосторонний подход к этой работе, будучи осторожными, чтобы произвольно не переключаться между подходами, которые работают на разных уровнях. С другой стороны, полезно сочетать одновременно точный и творческий подход, а также, как архитектор, который улавливает сложные взаимосвязи между формами, пространствами, пустотами и объемами, уметь распознавать движения, улавливать перспективы и быть открытым для разнообразия измерений, действующих в нашей истории. В конце концов, все зависит от жизненного пути и одаренности каждого, а также от того, насколько творчески он сможет проявить себя, чтобы самостоятельно изменить то, что было им унаследовано.

Инструменты анализа

Наше исследование генеалогической истории будет проходить на пересечении нескольких уровней: фактические данные (даты, события, исторические факты и т. д.) и личностный способ, с помощью которого каждый рассказывает себе историю семьи, с большей или меньшей степенью внятности, самодовольства или замешательства. Затем речь будет идти о том, чтобы благодаря этому личному прочтению возник новый смысл или, по крайней мере, возникли сомнения в одностороннем, уже давно устоявшемся видении. Прежде всего мы будем ориентироваться на вопрос, с которым приходит человек, готовый начать терапию. Вопрос, который часто является отправной точкой. Возьмем, к примеру, человека, который испытывает трудности в семейной жизни. Этому человеку будет уместно задаться вопросом об образах, которые были переданы ему в области семейной жизни, и заставить его поработать над своим бессознательным откликом на эти иногда негативные, иногда запутанные представления… Хранителем каких историй о семейных парах и каких неразрешенных конфликтах он является? Как он участвует в укреплении своей собственной неспособности начать отношения другого типа, которые бы ему лучше подходили?

Все в этом подходе зависит от вопроса, заданного с самого начала, но также от типа человека, который проделывает работу над собой. Некоторым легче работать с воображением, рисовать, у других есть потребность называть вещи своими именами, отчитываться, проговаривать и приводить все в порядок. Терапевту следует найти наиболее подходящий подход в нужный момент и при необходимости направить пациента к коллеге, если он не чувствует с ним связь. Он также должен будет оценить, происходит ли терапия в подходящий для консультируемого момент. В противном случае он может счесть целесообразным отказаться от пациента в его собственных интересах, поскольку этот подход может оказаться глубоко дестабилизирующим для людей с хрупкой психической организацией или недостаточно к нему подготовленных, а также может привести к путанице и дезориентации. Теперь давайте посмотрим, к каким «инструментам» анализа мы можем прибегнуть.

Генограмма

Генограмма используется довольно часто и представляет собой схематическое изображение семьи за последние четыре поколения. Ее популяризации и широкому распространению способствовала Анн Анселин. Генограмма позволяет собрать вместе как можно больше доступных данных: имена, фамилии, даты зачатия, рождения, брака и смерти, разводы, места появления на свет, все мертворожденные дети, аборты, выкидыши, незаконнорожденные дети, исторические факты. К ним можно добавить и прочую информацию: профессии, банкротства, переезды, ссылки, болезни и несчастные случаи, люди, от которых отказались и которые были идеализированы, романы и увлечения тех или иных предков, а также любые важные факты, касающиеся семейной жизни в целом.

Все данные представлены в ней схематически: например, женщины обозначаются кругом, мужчины – квадратом или треугольником и т. д. В ней также можно изобразить гармоничные или конфликтующие взаимоотношения между членами семьи, обозначая их штрихами разного цвета или вида.

Пример генограммы четырех поколений

«Семь треугольников»

Эта схема отличается от предыдущей: она представляет собой систему из семи треугольников, где каждый индивидуум занимает одновременно две позиции: в точке треугольника, где находится он сам, и в то же время в точке треугольника, из которого он происходит[3]. Таким образом, отец занимает место в треугольнике, который он образует со своей женой и детьми, но также он занимает место ребенка в треугольнике, который включает его собственных родителей.

Смысл «семи треугольников» состоит в том, чтобы сохранить структуру генеалогического древа «отец/мать/дитя» и избежать путаницы. Эта схема позволяет очень точно проследить, как передаются проблемы от одного члена семьи к другому, а также увидеть точки привязанности, имеющие отношение к неразрешенному эдипову комплексу.

Эти графические изображения семьи имеет целью:

• визуально охватить всех членов семьи на одном пространстве;

• выявить места, где пациенту не хватает информации, где есть «пробелы», серые зоны;

• быстро обнаружить возобновляющиеся паттерны (то, что повторяется от поколения к поколению?);

• соединить, казалось бы, несопоставимые элементы (например, двух членов семьи с одинаковой судьбой в двух разных местах генеалогического древа и т. д.);

• различить союзы, конфликтующие отношения, смены «позиций» и запутанные места.

Как действовать дальше? Можно начать с составления досье, собрав как можно больше данных: фотографии, официальные документы (рождение, смерть, брак, развод), даты, свидетельства о личностях членов семьи. Все это станет исходным материалом, из которого можно почерпнуть то, что затем будет занесено в генеалогическое древо в форме, выбранной терапевтом (генограмма или «семь треугольников»).

Следующий этап работы – понять, как «внутреннее» генеалогическое древо сформировалось внутри нас и продолжает изменяться в зависимости от наших взаимоотношений с миром, начиная с самого момента зачатия. Сам по себе этот этап подразумевает использование других различных терапевтических инструментов, которые зависят от подготовки самого терапевта, его принадлежности к тому или иному методу терапии, его опыта и предпочтений. Работы в этих двух измерениях (фактическое и символическое) тесно связаны и используются постоянно и одновременно.

«Семь треугольников» для четырех поколений

Другие инструменты анализа включают в себя рисование, лепку, составление коллажей и моделей, техники релаксации, визуализацию, работу над сновидениями и т. д. Каждый из них позволяет исследовать связь с нашей историей и трансформировать ее психическое содержание в доступную форму внешних произведений, отражающих наш внутренний мир, таким образом сделав его видимым. Такой подход, основанный на экспериментах и контакте с нашими внутренними образами и/или ощущениями, позволяет выявить определенные конфликты и остается очень важным для осознания незавершенного генеалогического содержания.

Клиническая социология

Среди всех подходов, которые рассматривают личность в рамках ее семейной истории и придают ей смысл, абсолютно неизбежным будет обращение к клинической социологии. Действительно, она сосредоточена на тщательном изучении того, как каждый человек живет и рассказывает о себе в рамках нескольких динамических процессов, которые постоянно в нем пересекаются. Психологическое измерение[4], сознательное и бессознательное, а также все, что касается социальной жизни субъекта как члена общества, является продуктом набора детерминизмов, связанных с культурой, социально-политической средой и историей.

Также этот подход будет неизбежно присутствовать в любом вопросе, касающемся трансгенерационной терапии. В самом деле, трудно игнорировать материальные условия и унаследованные идеологические конструкции, когда речь идет об отношении субъекта к его собственному месту. Выходя далеко за рамки вопроса о социальном статусе, речь идет о погружении в суть сложной организации, каждый элемент которой является значимым и может быть причиной изменения самооценки или потери чувства собственной ценности. Таким образом, у нас будет возможность ссылаться на эти факторы каждый раз, когда мы оцениваем проблемы, связанные, в частности, с социальной траекторией, но также и при любом анализе, учитывающем все отношения человека с окружающим его миром…

Системный анализ

Это движение зародилось в Соединенных Штатах в 1950-х годах. Оно позволит принять во внимание исследование семейных связей, поместив понятие системы в центр понимания вещей: семейная группа – это единое целое, члены которого связаны друг с другом сложными взаимодействиями. То, что происходит с одним, немедленно отражается на целом. Целое, в свою очередь, стремится поддерживать свою однородность, чтобы выжить. Этот концептуальный подход позволит использовать ряд теорий, которые все еще широко применяются в семейной терапии, а также в трансгенерационном анализе, где мы задаем вопросы, наблюдая за взаимодействием групп и подгрупп.

Благодаря этому целостному взгляду на семейную группу можно увидеть, насколько сильно дисбаланс во всей системе может повлиять на тех или иных ее членов. Такой подход открывает новые пути к выздоровлению. Терапевт больше не занимает место извне, а рассматривается как участник новой системы, которую он формирует с пациентом и, следовательно, является потенциальным инициатором построения нового мировоззрения для пациента.

Системный анализ также опирается на множество разнообразных подходов и исследования ученых, но всегда выдвигает на первый план отношения между членами семьи, а также отношения между пациентом и терапевтом. Для некоторых первостепенное значение имеет дифференциация человека по отношению к его семье (Мюррей Боуэн), для других – «этика» отношений и феномены «лояльности» (Надь). Однако именно анализ этой сети связей, их происхождения, их создания и их последствий всегда будет давать основания для рекомендаций, которые приведут к преобразованию системы, построению новых способов общения между людьми и исчезновению внешних симптомов расстройств.

Вклад психоанализа

Для чего использовать психоанализ? Психоанализ с самого начала знакомит нас с измерением бессознательного и его динамикой, которые проявляются при проговаривании наших семейных историй во всей их сложности. Действительно, бессознательное – это всего лишь огромный хаотический резервуар, действия которого проявляются в нашей жизни совершенно непредсказуемым образом. Несмотря на то что его язык трудно понять, оно тем не менее функционирует в соответствии с очень точными алгоритмами. Этот факт следует признавать вне зависимости от того, к какому психоаналитическому течению мы принадлежим. Постоянное метание между влечениями и запретами повторяется вновь и вновь, наиболее сильно проявляясь в каждом новом поколении, поскольку именно последнее поколение с самого начала возрождает в себе то, что было пережито каждым из родителей в эдиповом треугольнике, когда они были детьми.

Именно благодаря психоанализу мы можем пролить свет на то, почему и как некоторые люди неосознанно реагируют на проблемы в своем генеалогическом древе, пытаясь разрешить нечто неясное или незавершенное в предыдущих поколениях. Ведь каждый раз вопрос действительно состоит в том, чтобы построить более или менее сложную систему, которая станет еще одной попыткой решения этих проблем. Именно для того, чтобы как можно глубже проникнуть во все тонкости этой психической конструкции, терапевт, когда это возможно, использует психоаналитическое слушание. Выявляя истинные мотивы, стоящие за симптомом, он также позволяет пациенту вернуться на путь собственной уникальности и постепенно выйти из запутанной ситуации, пленником которой он оказался. По мере продвижения мы постепенно можем обнаружить, что эта ситуация является далеко не случайным несчастным случаем на нашем жизненном пути. Возможно, он станет началом процесса, который, проходя через более глубокие размышления о своем отчужденном желании, сыграет важную роль во встрече со своей собственной судьбой. Таким образом, благодаря этим просветляющим отношениям с бессознательным преобразование собственной истории для кого-то может стать делом жизни.

Психосоматика и анализ телесных симптомов

Иногда случается так, что мы сталкиваемся с нашей генеалогической историей через физические страдания: в этом случае тело – единственный способ проявления древнего недуга, который невозможно назвать, который стремится проявиться и, наконец, быть замеченным. Он выражается в видимых проявлениях или более или менее значительных органических нарушениях. Например, можно заболеть болезнью, симптомы которой идентичны симптомам наших предков, притом произойти это может в том же возрасте или на том же году жизни, что и у них. Конечно, это может вызывать тревогу, поскольку для некоторых из них исход болезни был драматичным. Однако, несмотря на выводы, которые можно из этого сделать, в подобном повторении нет никакой неизбежности. Речь идет о другом, о невозможности проявления где-либо, помимо тела, неразрешенного конфликта, о наличии которого мы не подозреваем. Таким образом, тело служит посредником, передающим страдания предыдущих поколений. Но давайте не будем путать причины и следствия: нам никогда не стоит приписывать болезнь поведению или тайне предков напрямую. И хотя прислушиваться к симптомам – это неотъемлемая часть работы аналитика-трансгенерациониста, он обязан любой ценой избегать грубой систематизации или интерпретации и быть деликатным перед лицом тайны, которой является любое телесное проявление.