Японцы в Японии

ДНИ И НОЧИ ТОКИО

С чем сравнить пробуждение ото сна самого большого города мира — Токио? Может быть, с настройкой какого-то фантастического оркестра, где вместо звучания струнных инструментов полязгивание пришедших в движение электричек, трамваев и поездов метро, где духовые играют подъем рабочему люду, где глухие раскаты ударных оповещают о начале нового дня японской столицы.

Первые признаки пробуждения появляются еще задолго до рассвета. Из-за легких раздвижных дверей деревянных домов, которых и сегодня большинство в огромном городе, доносится покашливание. Раньше всех просыпаются пожилые люди и торговцы-оптовики: зеленщики, продавцы рыбы и прочие перекупщики. Недолгие сборы. Тара приготовлена уже с вечера, вымыта, просушена и уложена на крошечных трехколесных грузовичках. Остается одеться, пройти через дворовый садик, по небольшой лесенке спуститься к гаражной двери. Звуки поднимаемых металлических жалюзи извещают о начале трудового дня.

В направлении рынков оптовой торговли устремляются автомашины всевозможных размеров, марок и возрастов. Самым главным является центральный рынок — рыбное чрево японской столицы.

Поток машин, загруженных рыбой, всевозможной морской живностью, овощами и фруктами, направляется из рыночных ворот в различные районы города, чтобы доставить скоропортящийся груз потребителям.

Обычно иностранцев в Японии поражает наличие огромного количества мелких лавчонок, которыми фактически заполнены все первые этажи в городах и поселках страны. Удивляешься количеству этих заведений, а больше тому, за счет чего существуют их владельцы.

Откуда такое количество мелких лавок? Постепенно из разговоров с японцами возникла удивительно сложная и интересная картина "лавочной" Японии. Хочется рассказать об этом подробнее, потому что история эта характерна для Японии вообще. Жизнь в этой стране убедила в том, что все здесь проблематично, построено на острых, порою даже смертельно острых противоречиях. И в то же время окружающая обстановка, внешнее обрамление, в котором существуют, проявляются все эти противоречия, не только необычна, так сказать, экзотична, но по-своему привлекательна и кажется даже гармоничной. С одной стороны, это отвлекает, затрудняя проникновение в суть противоречий. С другой — заставляет понять, что писать о проблемах, противоречиях, опуская саму эту обстановку, абстрагируясь от нее, значило бы писать не о Японии.

Итак, о лавках. Как я узнал из разговоров со знакомыми и незнакомыми японцами, до войны в Японии лавок было значительно меньше. Система торговли также была иной. Как правило, постоянные покупатели по традиции в мелких лавках пользовались кредитом. Окончательный расчет производился по долговой книге лишь в конце года. В послевоенный период разрухи и оккупации многие семьи лишились не только крова, но и своих кормильцев. Наиболее остро стояла проблема питания: прокормиться значило выжить. В основном заботы о пропитании семьи легли на плечи женщин, которые в поисках продуктов питания из голодного города ехали в ближайшие деревни, где можно было достать самое элементарное — овощи, рис, рыбу. Обеспечивая собственную семью, экономные хозяйки проявляли чудеса изворотливости, чтобы находить "излишки" и сбывать их нуждавшимся. При этом наряду с розничной торговлей сырыми продуктами хозяйки все чаще предпочитали устраивать что-то вроде "домашней кухни", специализируясь на нескольких знакомых блюдах. Наблюдая крохотные размеры большинства современных японских ресторанчиков, площадь которых подчас не превышает и 10 квадратных метров, нетрудно представить себе вид послевоенных заведений такого рода. Как правило, речь шла всего лишь об одном-двух столиках для "гостей" (так японцы называют покупателя, клиента), втиснутых в кухню для домочадцев.

Интересно, что с годами число лавок в японских городах не уменьшалось, а, напротив, все возрастало. Этому немало причин. При выходе на пенсию японцы получают единовременное пособие, размеры которого даже при самой жесткой экономии не позволяют протянуть и двух лет. Поэтому полученные деньги стремятся вложить в какие-нибудь "дело". Обычно покупают небольшое выгодно расположенное помещение, не оправдавшее надежд предыдущего владельца, и переоборудуют его в соответствии со своими вкусами и возможностями под лавку. Кроме пенсионеров, в лавках хозяйничают также замужние женщины. В японской семье даже среднего достатка одной зарплаты хозяина на жизнь не хватает. В то же время согласно японскому законодательству жена не имеет права получать зарплату, превышающую пятую часть зарплаты мужа.

Если же заработок жены составлял более одной пятой оклада мужа, то ее зарплата облагалась столь высоким дополнительным налогом, что заработок женщины переставал иметь всякий смысл. Поэтому в качестве побочного дохода приходится держать при доме лавку, в которой могут трудиться престарелые родители и жена. Отсутствие твердого гарантированного заработка, отсутствие системы всеобщего пенсионного обеспечения, неуверенность в завтрашнем дне приводят к тому, что даже молодые японцы, служащие в той или иной компании, нередко уже в 30–35 лет бросают работу и на базе сколоченного за счет жесткой экономии капитала открывают свое собственное "дело". Нередко таким делом обзаводятся молодожены: их "медовый месяц" начинается со ссуды в банке, с обременительных долгов.

В семь-восемь утра в Токио начинают оживать узкие переулки. Владельцы небольших лавок и лавчонок стряхивают щетками пыль с товаров, вдоль тротуаров догорают костры: сжигается бумага и мелкий мусор. Участки тротуара напротив каждой лавки подметаются и поливаются водой из шлангов.

Вот на улицах показался спешащий к остановкам автобусов, к станциям метро и электричек рабочий люд. В Токио более 90 тысяч различных промышленных предприятий. Есть крупные предприятия с большим числом рабочих и служащих. Имеются мелкие и совсем крошечные, где в тщетной попытке противостоять конкуренту денно и нощно трудятся всего-навсего два-три человека. Условия труда и заработная плата зависят от размеров и степени процветания предприятия: в стране нет единой системы оплаты труда, гарантированных отпусков и пенсионного обеспечения.

Как только схлынул первый поток пассажиров, в восемь-девять утра все виды городского транспорта начинают заполняться токийскими служащими: Ежедневно в деловые районы Токио на работу прибывает от полутора до двух миллионов человек. Один лишь Токийский центральный вокзал каждый день пропускает свыше 800 тысяч человек, за ним следуют вокзалы Синдзюку и Икэбукуро. Многим приходится ездить издалека, тратя на дорогу около трех часов.

К десяти часам утра улицы Токио заметно пустеют и поступают в распоряжение домохозяек. Трудовой день японской столицы начался.

Проводив мужа до порога, поклонившись и сказав обычное "иттэрассяй" (возвращайтесь), жена приступает к своим повседневным занятиям, общим для всех домохозяек мира.

К полудню ей необходимо покончить со всеми делами, поскольку детские сады работают только в течение трех утренних часов. Женщина прослушивает ежедневные сообщения по радио о погоде, направлении движения очередного тайфуна, силе толчка последнего землетрясения, плотности нависшего над городом смога. За этими сообщениями следует непременная информация об автомобильных катастрофах, успевших произойти за несколько утренних часов, о возникших вследствие этого уличных пробках. Такие сообщения будут передаваться весь день с тем, чтобы водители могли выбрать наиболее "свободную" дорожную трассу. Между тем из-за тесноты города действительно свободных трасс в Токио уже давно не существует.

В 1976 году японская промышленность произвела 7 миллионов 841 тысячу автомобилей. В одном лишь Токио насчитывается более двух миллионов только легковых машин, и их число все возрастает, что делает Токио похожим на жужжащий улей, изнывающий от недостатка воздуха. "Кар" (автомобиль), утверждает реклама, является одним из трех "К", составляющих предмет вожделения каждого японца. О нем мечтают даже больше, чем о столь необходимом в условиях жаркого климата кондиционере или "кара тэрэби" — цветном телевизоре, свидетельствующем о благосостоянии семейства. Красочные проспекты, телереклама преподносят "кар" как дом на колесах: в нем-де можно поработать, отдохнуть.

В воскресные дни "дома на колесах" бесконечным потоком направляются в сторону океана или в горы, туда, где можно прочистить легкие, всю неделю надсадно перерабатывавшие грязный токийский воздух. Порою в результате огромного скопления транспорта отрезок пути в каких-то пятьдесят километров занимает от трех до четырех часов.

Несмотря на бесконечные месячники, декады, недели безопасности движения, количество дорожных происшествий в Токио не идет на убыль. Большинство улиц отнюдь не отвечает требованиям безопасности. По некоторым из них с трудом протискивается даже одна машина. При сооружении новых дорог городским властям постоянно приходится сталкиваться с серьезными, подчас неразрешимыми проблемами. Многие земельные участки японской столицы находятся в частных руках. Государство не имеет права без покупки земли и согласия на то владельцев ни прокладывать новые автострады, ни реконструировать старые. Поэтому дорожное строительство ведется недостаточно быстро, а для перенаселенного города несовершенные дороги — сущий ад.

"Где гулять нашим детям?" — взывают к официальным властям матери маленьких токийцев. Главный город Японии значительно уступает другим столицам мира по количеству парков и зеленых массивов. К услугам детей в основном асфальт улиц, бетонированные пятачки по соседству с какой-нибудь стройкой да в редких случаях заброшенный пустырь.

Так где же, действительно, гулять детям? Пока радикального ответа на этот жгучий вопрос не получено, некоторые предприимчивые дельцы с полной серьезностью предлагают: "Детству необходима природа, поэтому… покупайте цветной телевизор: он донесет до ваших детей шелест листвы, плеск волны, голубое небо!.."

И все-таки дети хотят выходить на улицу, бегать, прыгать, играть — хотят быть детьми. Такое, казалось бы, вполне естественное желание нередко оборачивается трагедией. Япония занимает одно из первых мест в мире по количеству гибнущих под колесами автомашин детей. У тех же, кого "судьба миновала", на всю жизнь вырабатывается привычка строжайше выполнять все правила уличного движения. Без этого в Токио не выжить.

Гибель детей под колесами транспорта — серьезнейшая проблема Токио, а их хищение на улицах за последние годы превратилось в трагедию большого города. Бизнес на краже детей с целью получения выкупа от родителей проник в Японию относительно недавно в числе прочих "заимствований" из США. Судя по постоянным предупреждениям по радио и телевидению, бизнес этот процветает. Так, несколько лет назад вся Япония была потрясена зверским убийством маленького токийского мальчика Масатоси.

"Лучший способ разбогатеть — украсть ребенка…".

"С самого начала я решил его убить…", "Мысль о похищении и убийстве мне подсказали телепередачи…" Это было заявлено 19-летним Ёкомидзу — убийцей Масатоси. И это не пустые слова. Включите в любое время суток один из многих каналов токийского телевидения, и вы непременно натолкнетесь на передачу, полную садизма. То же самое в кино…

Туристы, подъезжающие к Токио со стороны Иокогамы, издалека видят постоянно висящую над городом дымовую завесу. Вдоль побережья Токийского залива тянутся корпуса крупных сталеплавильных комбинатов, химических заводов. Рядом с ними пристани, позволяющие припаливать гигантским рудовозам и танкерам. Грохот, шум, невероятная задымленность. Степень загрязненности воздуха в Токио выше, чем в Нью-Йорке. Ежедневно из фабричных труб выбрасывается около 700 тонн только двуокиси серы. Все пространство между Токио и Иокогамой затянуто грязновато-серой дымкой. Листья опадают с деревьев раньше положенного срока. Школьникам разрешается заниматься спортом вне помещения ограниченное время. Цветы сакуры, распускающиеся в парке Уэно, в мгновение ока приобретают тускло-серебристый оттенок. Гора Фудзи почти все время окутана облаками, насыщенными серой. Даже в городских парках не избавляешься от сладковато-въедливого запаха бензина. От перенасыщенности воздуха сероводородом глаза с непривычки слезятся. Вспоминается, как в конце 1970 года плотность серного газа достигла такого уровня, что в Токио буквально началась паника. На дорогах приостанавливалось движение; по радио сообщалось, каких кварталов города следует временно избегать; в районах Синдзюку и Сибуя наблюдались массовые обмороки прохожих. Если раньше, как едко заметил журнал "Сюкан гэндай", во время утренней зарядки в школах преподаватели говорили детям: "Дышите глубже", то теперь им приходится предупреждать: "Дышите реже и неглубоко".

Статистика фиксирует: в начале 74-го года в одном из наиболее загрязненных районов Токио, Ота, число легочных больных составило 3,6 процента от всех посетителей поликлиник, а в июле того же года оно увеличилось до 6,1 процента.

Токио занимает более двух тысяч квадратных километров. Большой Токио состоит из 23 городских районов, 26 городов, 6 поселков городского типа и 9 деревень. Сфера городского управления охватывает только 23 района в черте основной территории города с населением 8,6 миллиона человек. В большой Токио с 11,6 миллиона жителей в административном отношении входят также острова, из которых архипелаг Огасавара (Бонин) находится в Тихом океане на расстоянии 1200 километров.

Токио называют городом нелепых крайностей. Пятидесятиэтажные небоскребы в Синдзюку стоят в один ряд с деревянными домишками. Город имеет самый большой бюджет и самый высокий дефицит в Японии. В результате отсутствия единого общегосударственного плана использования территории страны в наши дни одиннадцать миллионов жителей японской столицы проживает на той же территории, на которой в послевоенные годы размещалось три миллиона человек. На Токио падает 22 процента национального дохода; более двух третей всех наиболее крупных японских фирм и компаний имеют в Токио свои филиалы. Здесь расположены резиденции правительства, министерства и ведомства, треть всех высших учебных заведений Японии.

До 1973 года в японскую столицу со всех уголков страны ежегодно прибывало около 200 тысяч человек. С 1975 года наметился некоторый спад миграции. Причина в снижении темпов экономического роста, затянувшейся инфляции и депрессии производства.

Городские власти Токио не имеют перспективного плана застройки города. Здесь не существует границ между жилыми кварталами, промышленными и деловыми районами. Крупные предприятия, заводики, мастерские и склады расположены по соседству с жилыми домами, увеселительными заведениями, магазинами. Большинство живет в квартирках с общей площадью не более 20 квадратных метров или в крошечных односемейных домиках, земля под которыми раз в сто дороже самого строения. Квартирная плата составляет 60— 120 тысяч иен [1] в месяц (около 40 процентов заработка). Более половины населения города лишено такого элементарного удобства, как канализация. Правда, и здесь техника шагнула вперед: дважды в месяц 1800 "лаборантов-ассенизаторов" в белоснежных халатах, со специальными аэрозолями на машинах-цистернах объезжают кварталы города.

Некоторые центральные районы Токио по своему внешнему виду напоминают кварталы европейских городов, но в целом трудно определить стиль японской столицы, настолько тесно переплелись в ней признаки городов Востока и Запада. Где бы вы ни находились, стоит свернуть немного в сторону от основной магистрали, как попадаешь в лабиринт узеньких улочек, со всех сторон облепленных маленькими деревянными строениями.

Отходы химического производства, мусор, грязь, канализационный сток в воды Токийского залива и в реки, протекающие через Токио и его окрестности, породили еще одну проблему японской столицы — проблему загрязнения воды. Под угрозой находятся два основных продукта питания японцев — рис и рыба. 24 сентября 1970 года институт гигиены Токио опубликовал сообщение: "Рыбу, вылавливаемую в Токийском заливе, пока еще есть можно". Заявление понадобилось для того, чтобы успокоить общественность, встревоженную невиданным загрязнением Токийского залива. С тех пор прошли годы, но картина не изменилась. В токийском районе Ота проводилось обследование детей школьного возраста, которое выявило, что многие из них подвержены заболеванию костей, ведущему к приостановке роста. Специалисты предполагают, что истоки бо-лезни кроются в недоброкачественной питьевой воде, поступающей в водопроводную сеть из реки Тамагава. Управление водоснабжения токийского муниципалитета проводило специальное расследование, которое показало, что в воде содержится повышенное количество примеси аммиачного азота, перманганата калия и других вредных химических компонентов. Если количество отходов, сбрасываемых в реку Тамагава, не сократится хотя бы в два раза, в ближайшем будущем воду реки нельзя будет использовать для питья.

Жители японской столицы страдают не только от загрязнения воздуха и воды. Так как основной объем всех строительных работ в городе производится ночью, из-за различных шумов резко увеличилось количество психических заболеваний.

Большой проблемой в Токио является также опускание почвы. За последние 50 лет опустилось около 60 процентов территории города. Ряд районов уже давно расположен ниже уровня моря. Несколько лет назад проблема опускания почвы в Токио стояла наиболее остро. В связи со строительством большого количества высотных зданий, снабженных мощными установками кондиционирования воздуха, для охлаждения использовались подземные воды. Одно время "высасывание" этих вод осуществлялось столь интенсивно, что в среднем ежегодно почва японской столицы опускалась на 10 сантиметров.

Вместе со всеми этими новыми проблемами, ежегодно встающими перед японской столицей, ее по-прежнему не покидают и старые, можно даже сказать, древние проблемы — постоянная угроза землетрясения и пожара. За последние годы в Токио появились целые кварталы высотных зданий. Построено несколько небоскребов. Однако в городе по-прежнему великое множество кварталов с деревянными домами, где ютятся те, кто своим трудом вывел Японию в число ведущих индустриальных держав мира. В связи с частыми землетрясениями закон запрещает возводить деревянные постройки выше двух этажей. Из-за тесноты дома плотно примыкают друг к другу. В качестве основного средства отопления деревянных домов до сих пор используются керосинки, которые не способны избавить обитателей этих домов от холода и сырости и к тому же нередко являются причиной пожаров.

Токио болен, и исход его болезни серьезно беспокоит весь японский народ, тем более что "когай" (как в Японии называют всю совокупность вредных последствий загрязнения окружающей среды) уже давно перекинулся и на другие города страны, поистине вырос в общенациональную проблему. Прогрессивные силы Японии развернули широкую борьбу за исцеление Токио. Многочисленные толпы демонстрантов требуют: "Верните нам солнце!", "Мы боимся за рис и воду!.."

Лишь к вечеру замедляется биение пульса кипучей и столь непростой жизни японской столицы. Токио позволяет себе забыть все треволнения дня, на несколько часов окунуться в беззаботный отдых. Рано надвигающаяся темнота как бы обволакивает город волшебным покрывалом, скрывающим от глаз грязновато-серые тона дневного Токио.

За час-два до окончания работы на улицах включается освещение. В районах, где расположены "комбинаты развлечений", начинает призывно поблескивать неон. У входов в питейные заведения появляются загримированные парни, одетые в костюмы шутов, арлекинов, генералов разных эпох и стран пилигримов. Одни держат в руках щиты с эмблемами заведений, другие хлопают в ладоши, призывно подмигивают прохожим. Это зазывалы, ходячая реклама кафе, кабаре, ресторанов и гостиниц. Их целая армия.

В одном лишь районе Гиндзы в начале 70-х годов (до инфляции) было сосредоточено огромное количество увеселительных заведений.

Кто же посещает бары, кабаре, ночные клубы? Значительная часть переступающих порог подобного рода заведений из собственного кармана не тратит и иены. Для этого имеется специальный фонд у тех, кто посылает своих представителей для заключения различного рода сделок. Под аккомпанемент электроинструментов, щебетание девиц в ультракоротких и ультрадлинных платьях с молотка распродаются разорившиеся фирмы и компании, идет перекачка капитала из одного кармана в другой, решается судьба конкурента. Со стороны все это выглядит обычной попойкой. Масштабы и степень важности сделки прямо пропорциональны красоте и обходительности девиц, изысканности заведения и величине счета.

Рекламные огни не только на одной Гиндзе. Ночной Синдзюку, Сибуя, Асакуса, Аракава и другие районы увеселений также имеют своих многочисленных почитателей. Правда, в отличие от похода на Гиндзу, посещение других районов требует не только денег, но и определенной смелости. Некоторые кварталы часто фигурируют в полицейских протоколах, на страницах японской печати в связи с различными криминальными историями. В Токио в начале 70-х годов действовало одиннадцать гангстерских шаек, насчитывавших более 30 тысяч человек. "Штабы" многих гангстерских шаек скрываются под яркими вывесками дешевых питейных заведений, кабаре, ночлежек.

Полночь. Из дверей питейных заведений, опираясь на услужливые плечи одетых в яркие кимоно гейш, выходят посетители. Но и после того, как схлынет армия завсегдатаев увеселительных заведений, улицы Токио не остаются безлюдными. Они поступают в распоряжение многочисленного обслуживающего персонала, незаметно приводящего в движение весь этот сложный и налаженный мир иллюзий. Опускаются жалюзи. Задвигаются двери. Огромная бетонно-стальная махина города погружается в свой короткий сон.

Что принесет с собой утро?..