Йарахонг. Город и тьма

Глава 18. Ловушка

Юржин добежал до Ржавого и обернулся. Позади не было ничего. Обычная улица. Ни тошнотворного шевеления, ни неестественной жуткой темени. Только ряд аккуратных изукрашенных храмов, красивых даже в полумраке. Почти у каждого входа — шарики-фонари, роняюшие свет на крыльцо и ступени. Отблески прихотливых витражей, густые тени в нишах. Закрытые ставни на окнах жилых комнат. Вьюнки, оплетающие стены по натянутым за крючки нитям. В своем родном городе он видал улицы поуже, поизвилистей и потемнее. Страх истаял, будто его и не было. Сейчас Юржин даже себе не смог бы объяснить, что его так напугало.

— Что ты там увидел? — вопрос Ржавого прозвучал отражением Юржиновых мыслей.

— Не знаю, — он пожал плечами, — мне показалось. Но там ничего нет.

— Там ничего нет, — эхом отозвался воздушный жрец.

Он задумчиво смотрел в просвет улицы поверх Юржиновой головы. Юржин тоже пригляделся. Вдалеке позади виднелось зарево огненного храма.

Ржавый кивнул своим мыслям. Тонкие косички подпрыгнули в воздух и снова легли на плечи.

— Идем. А то мы совсем отстали, — проговорил он.

Они быстро догнали огненных и пошли в их тени. Шары пламени по-прежнему летели чуть сверху и впереди, озаряя путь тревожным багрянцем. Юржин поминутно оглядывался. Он опасался, и в то же время ждал, что снова увидит нечто пугающее, клубящееся, то, чего не должно существовать. Улицы позади оставались обыкновенными, мирными, но Юржин никак не мог заставить себя глядеть только вперед. Должно быть, именно потому он заметил это первым.

Оно появилось в глубине боковой улицы. Колеблющееся пятно светляка, а за ним бледная шевелящаяся масса, движущаяся навстречу. Юржин онемел. В первый миг он сумел только дернуть Ржавого за рукав и ткнуть пальцем в сторону.

— Там, — выдавил он.

— А, — отозвался тот, — я уж думал, не успеют, придется дожидаться.

Его спокойствие передалось Юржину. Вместе с Ржавым он стоял и смотрел, как слитное бледное пятно приближается и становится четче. Скоро оно разделилось и обратилось в пятерых людей в светлых длинных одеждах, развевающихся на легком ветерке, хотя Юржин не чувствовал ни единого дуновения. Жрецы ветра.

— Лучше держаться вместе, — коротко пояснил Ржавый Юржину и остановившимся огневикам.

Жрецы пламени расступились, меж ними прошел предводитель. Он сердито покосился на Ржавого, но ничего не сказал, а просто встал рядом с ним и чуть впереди. Над его головой пульсировал, выпуская короткие малиновые языки, огненный шар.

Когда жрецы ветра приблизились, он молча обменялся с ними кивками. Короткие и быстрые, они могли быть и вовсе незаметными, если бы Юржин не вглядывался в лица так внимательно. Он узнал людей, с которыми совсем недавно сидел вместе в храме ветра. Кто с забинтованной ладонью, кто с длинным порезом на щеке. Но если тогда они выглядели испуганными, больными и усталыми, то теперь губы были сжаты, а глаза смотрели твердо. Растерянность проросла решимостью.

Между тем, — вдруг вспомнилось Юржину, — кто-то из них тоже уходил за помощью в другие храмы. Неужели все вернулись ни с чем? Видимо, недоумение отразилось на его лице, потому что Ржавый поджал губы и покачал головой.

— Никого, — глухо, как бы вполголоса рассуждая сам с собой, проговорил он, — Скалы предпочли запереться у себя. Стужа ответила, что это не их дело. Искры разгневаны и взбудоражены, им не до чужих проблем. Многие другие не способны защитить даже самих себя.

Похоже, бессмертные боги и их умудренные жрецы не слишком-то отличались от простых людей. Юржин потупился.

Путь продолжался. Юржина больше не тянуло оглянуться. Позади было безопасно, ведь за спиной шли свои. По крайней мере, те, кого он за эти несколько часов привык считать своими. Его попеременно обдавало то горячим сухим воздухом спереди, то зябким ночным ветром сзади.

Твари напали внезапно.

Поступь огненных впереди Юржина была спокойной и уверенной. Их крепкие широкоплечие фигуры отбрасывали колеблющиеся тени, а на колонны и барельефы храмов по сторонам улицы падали красные отблески пламени. Волосы, заплетенные в причудливые косицы, как живые, колыхались в потоках горячего воздуха.

— Скоро придем, — сказал Юржину Ржавый, возле которого он по-прежнему держался.

Юржин огляделся. Улицу впереди было не разглядеть из-за висящего над головами огненного шара. Слева теснилась россыпь небольших храмов с остроугольными крышами. Справа и чуть впереди стоял величественный храм с колоннадой, поддерживающей верхний этаж с выступами и балкончиками. Фонари у входов не горели, кровля терялась в темноте. К нему вплотную примыкало еще одно здание, видимо, жилое. Окна в три ряда друг над другом, стены, украшенные выпуклой резьбой. Выступающие края узора подсвечивались пламенем, а четкие глубокие тени проявляли рисунок. Юржин залюбовался. Он никак не мог понять, что именно там изображено. С каждым шагом ему виделось что-то новое: то закрученный змеиный хвост, то усыпанная листьями лиана, то длинная звериная морда с острыми стоячими ушами.

«Не вертись! Ты не дикарь. Веди себя достойно». Строгий голос раздался прямо в голове, так что Юржин вздрогнул, отвел глаза от резьбы и обернулся. Разумеется, дяди Линкея рядом не оказалось. У Юржина тягостно заныло в груди. Все верно. Его, недостойного, искать было не обязательно. Он сам отыщет дядю, когда закончится эта слишком длинная ночь, чего бы ему это ни стоило. А потом безропотно пойдет с ним на поклон к богу торговли Оммале, и станет прилежно учиться, чтобы сделаться достойным наследником семьи. А пока, сегодня и сейчас, никто не запретит ему разглядывать фигуры и завитки. Пусть даже ему никогда не позволят ни нарисовать такие, ни вырезать из дерева.

Юржин задрал голову. Ему казалось, что с каждым шагом рисунок на стене немного меняется. Тени сместились, удлиняясь, и звериная лапа будто бы сдвинулась с места. За ней потянулось гибкое, выглядящее бескостным, тело. Еще через шаг то, что смотрелось длинным заостренным бутоном, оказалось головой. Челюсти приоткрылись, обнажив игольчатые зубы. Восхищение мастерством резчика в сердце Юржина дернулось, перекувырнулось и обратилось ужасом. И тут же со стены посыпались твари.

Они падали так, как летит криво сложенный лист бумаги. Сначала планируя, удерживая краями воздух, а потом резко срываясь вниз. И все — без единого звука.

Юржин окаменел. Ни двинуться с места, ни заорать, ни даже моргнуть. Горло перехватило. Диким усилием он пропихнул через него вопль, но тот вышел жалким пищанием. Шедший сзади наткнулся на него, посмотрел вверх и закричал. Но было уже поздно. Одна из тварей взмахом передней когтистой лапы распорола ему щеку и лоб, гибко вывернулась, оттолкнулась задними от груди человека и скакнула в гущу жрецов. Юржин чудом успел пригнуться, тварь пролетела у него над головой.

— Уы-ы-ы! — завыл раненый, зажимая лицо ладонями. К локтям стекала кровь.

Ржавый вскинул кисть, сжатую в кулак, и резко раскрыл ладонь. Еще одну тварь снесло ударом ветра. Она перевернулась в воздухе, как сухой лист, и впечаталась в стену. По штукатурке разлилось чернильное пятно. Уже через миг оно дрогнуло, вспучилось и ощерило пасть, готовясь к новому прыжку.

Высокая женщина из ветреных сжала губы, сощурилась и взмахнула рукой так, что Юржин почти увидел зажатый в кулаке хлыст. Тварь, попавшую под удар, рассекло надвое. Половинки тут же подались друг к другу и склеились. Разреза как не бывало. Тварь легко оттолкнулась от земли и прыгнула, метя жрице под ноги, а женщина уже повернулась к новому врагу.

Юржин, не успев подумать, что делает, метнулся наперерез. Плечо врезалось в мягкое и упругое. Тварь от удара в бок отлетела в сторону. Юржин не удержался на ногах и больно приложился о землю. Перед глазами поплыло.

Юржин не успел встать. В лицо ему скалилась острозубая морда. В ноздри ударил дымный смрад. Юржин успел разглядеть ряд игольчатых зубов и длинный черный язык. «Это конец, — мелькнуло в голове, — догеройствовался».

Огненный шар отшвырнул чудовище. Оно лишь успело щелкнуть челюстями у самого носа Юржина, и тут же рухнуло в трех шагах от него. По мостовой распласталось бесформенное пятно. Вдох — и оно стало опять собираться в зверя. Медленно. Много медленней, чем другие. Его шкура тлела. Вверх тянулись струйки дыма.

— Быстро назад! — крикнули сзади.

Юржин вскочил и, пригибаясь, бросился бежать. Несколько шагов — и он оказался за спинами, в центре круга. Снаружи хлопали вспышки, долетая до Юржина отголосками жара. Со свистом метался ветер.

Пятясь, Юржин запнулся обо что-то мягкое и чуть не упал. Под его ногами лежал жрец из огненных. Неподвижные глаза уставились в небо. Горло зияло рваной раной. Рядом скорчился, зажимая ладонями лицо, раненый. Он раскачивался взад-вперед и выл. Еще один сидел спиной к Юржину, баюкая поврежденную руку. Плоть ниже локтя превратилась в месиво. Внутри что-то белело. Кость? Юржина замутило. Он сглотнул и отвернулся. Он ничем, совершенно ничем не мог им помочь.

— Шух-х-х!

Вокруг жрецов взметнулась гудящая стена огня, отсекая зубастых тварей. Юржин видел ее сполохи в промежутках между спинами.

Сразу стало душно. Плечи вокруг него поникли, спины расслабились. Юржин услышал длинный слитный вздох — человеческий или просто дуновение ветра?

— Кто это был? — чей-то усталый голос сорвался на истерический визг.

— Откуда они выползли? — недоумевал другой.

— Рука, моя рука! — женщина, стоявшая в круге, вдруг пошатнулась и завалилась назад. Юржин едва успел поддержать ее. Она вцепилась ему в плечо здоровой рукой так отчаянно, что ему стало больно.

— Да что они такое?

— Не расслабляться! — басом рявкнул предводитель огненных. — Стоять ровно! Они все еще здесь.

Плечистый бородач повернулся кругом, обводя собравшихся взглядом. Его глаза пылали. Это не было фигурой речи: Юржин никогда раньше такого не видел. Зрачок, радужка, белок — оба глаза целиком заливало желто-рыжее пламя.

— Короткий отдых, — скомандовал он уже тише, — затем снимаю стену и атака по команде. Все разом. Огонь их ранит. Мы победим.

— Эй! Где они? Удрали? Я их не вижу, — кто-то рядом с Юржином тянул шею, вглядываясь сквозь огонь.

— Тебя испугались, — нервно хохотнул другой.

Юржин тоже пытался высмотреть из-за спин хоть что-то, но огонь забивал зрение. Он видел лишь его яркую сердцевину, а за ней — ничего. Женщина отпустила его плечо и попыталась выпрямиться. Ее ощутимо трясло.

«Они снова лезут на стену, — хотелось сказать Юржину, — туда, где они раньше прятались. Заберутся и снова прыгнут!» Не давая себе времени передумать и засомневаться, он подался вперед и потянул Ржавого за рукав.

— Они на стене.

— Ты их видишь? — быстро обернулся тот.

— Нет, но…

Конечно, люди не видели, да и не могли видеть, ослепленные своим же пламенем, как по стенам, шустро перебирая лапами, карабкались твари. Их тела, тонкие и почти невесомые, вжимались в штукатурку, когти цеплялись за каждую неровность. Одна из них напружинилась, поджав к брюху задние лапы, и прыгнула, но не на людей, столпившихся в круге огня, а с жилой постройки — на колонну соседнего храма. Округлая поверхность колыхнулась, как озерная гладь, когда на нее садится птица. От каждой лапы прерывистыми полукругами побежала рябь. Тварь проворно влезла до вершины колонны, обогнула выступающий резной фриз, на короткое время повиснув вверх ногами, и перебралась на увитый зеленью балкончик. Он вел себя как приличный камень, не колыхался и не шел волнами от прикосновения лап. Или это просто было не так заметно?

Стена на втором этаже оказалась сплошь витражной. Все пространство между колоннами занимали кусочки цветного стекла в тонких свинцовых рамках. В них отражалось пламя. Прямо позади балкона витраж разделяла вертикальная щель, обозначая створки высокой, в полтора человеческих роста, двери.

Внутри комнаты за витражом что-то тихо стукнуло, прошуршала ткань.

Тварь забеспокоилась. Шерсть на ее загривке встала дыбом, длинный нос двигался, принюхиваясь. Уши стояли торчком. Казалось, существо колеблется: остаться здесь или перебраться обратно. Стена соседнего здания явно вела себя куда приличней.

Внезапно тварь взвилась, скакнула на створки двери и поползла по ним вверх, прижимаясь к стеклу брюхом. Она не успела забраться высоко. Обе половины витража дрогнули и распахнулись со скрипом, похожим на плеск. Тварь не удержалась, сорвалась обратно на балкон и тут же выгнула спину и ощерилась, глядя на возникшую в проеме женщину. Та возмущенно вскрикнула и всплеснула руками. Перед ее грудью зародилось зеленовато-синее сияние, вспухло пузырем и вырвалось струей холодной воды. Поток с силой хлынул вперед и в стороны. Тварь пыталась сопротивляться, цепляясь когтями за тонкие балясины, но впустую. Ее сорвало с балкона и швырнуло вниз.

Дядя Линкей сказал бы, что приставать к людям с ерундой неприлично для юноши из хорошей семьи. А протискиваться, распихивая старших локтями, — и вовсе недопустимо. Но до приличий ли было теперь? Юржин ужом ввинтился между Ржавым и его соседом по кругу и вывалился прямо перед огненной стеной почти с него ростом. Жар от нее был таким сильным, что опалял лицо. Как только его терпели остальные? Юржин запрокинул голову и сощурился. Там, на стене здания, чуть выше колонн, действительно что-то шевельнулось, или ему только почудилось?

Остальное произошло почти мгновенно. Хлопнули створки высокого окна. Еле заметное свечение взорвалось синей вспышкой. Сверху обрушился водопад холодной воды. Пламя гневно зашипело и вспучилось клубами раскаленного пара. Юржин едва успел зажмуриться и отвернуться, прикрыв лицо рукавом, но щеку и лоб все равно обожгло. Тут же в его плечо что-то ударилось с такой силой, что он еле устоял на ногах.

Ему повезло. Тварь, прилетевшую сверху, оглушил водный поток, и она не вцепилась в Юржина когтями и зубами, а неловко приложилась хребтом и отлетела на выжженную огненной стеной полосу.

Юржин не мог отвести глаза и безотрывно смотрел, как тварь неуклюже поднималась на лапы и трясла безглазой головой. Вокруг разлетались брызги. Контуры тела существа будто размазывались, плыли. Пар проходил насквозь и срывался со спины.

Он не понял, в какой момент тварь прыгнула. Только что она казалась вялой и бессильной — и вот уже летела, целясь ему в лицо. Хлыст ветра перехватил тварь в прыжке и рассек на части. Края разрезов дымились.

— За спину, мальчишка! — рявкнул Ржавый и сгреб Юржина за воротник. — Сдохнуть хочешь?

Юржин послушался. И как раз вовремя, потому что со всех сторон снова посыпались черные твари. Ветер сбивал их короткими порывами, но им не было видно конца. Казалось, сгустившаяся тьма выплевывает все новых и новых.

Сверху по-прежнему лило, хотя и не так сильно, как вначале. Звякнуло, захлопнувшись, витражное окно в храме Воды-Хионы. Кто-то из жрецов Фаршаха выпустил новый огненный шар, но тот летел медленно и тлел слабо и неохотно — ничего общего с недавним яростным пламенем. Позади Юржина надсадно закашлялись. Должно быть, в легкие попала вода или их обожгло паром. Внезапно рядом мелькнуло черное, и соседний с Юржином жрец кулем повалился на землю. Тварь тут же отшвырнуло порывом ветра, но человек уже не шевелился.

— Отступаем! Назад, назад! А то все тут поляжем! — заорал предводитель огненных. — Долбанная на голову Хиона и все ее жрицы!

Отступление больше походило на бегство. Мрачные лица, сжатые челюсти. Юржин смутно видел их в навалившейся со всех сторон тьме, или только угадывал, что может видеть, а память дорисовывала остальное. Он просто бежал, а рядом с ним бежали другие. Служителям огня все же удалось сотворить пламя, и теперь впереди них над самой дорогой летел багровый шар величиной с кулак. Света от него было мало. Только и хватало обозначить мостовую, чтобы было видно, куда ставить ноги.

Ветреные двигались последними, то и дело огрызаясь порывами воздуха. Юржин слышал его свист и иногда краем глаза замечал разлетающиеся тени. Его волосы трепало ветром. Внезапно он понял, что за ним никого нет, и резко развернулся.

Жрецы ветра растянулись цепочкой в нескольких шагах позади него. Их светлые одежды выделялись даже во мраке. Кисти и пальцы сплетали непонятный узор и двигались так синхронно, будто люди стали единым существом. В руке одного из них Юржин заметил что-то вроде игрушки. Светлое кольцо в три ладони шириной, сплетенное из хитро перепутанных нитей и перьев. Оно выделялось удивительно четко, будто подсвеченное изнутри ровным белым сиянием. Жрецы выдохнули фразу, но Юржин не расслышал отдельных слов. Голоса звучали неразделимо, как ветер.

Над головой Юржина пролетел огненный шар и завис прямо над остановившимися. Сначала он светил неровно и тускло, но быстро разгорелся, проявив скрытое. В двух шагах от людей скалили игольчатые клыки черные безглазые твари. Бесчисленное множество клубящихся, неуловимо меняющих форму пастей и лап. «Бегите!» — хотел крикнуть Юржин, но горло свело.

Твари отчего-то мялись на месте, не нападая. Одна из них метнулась было вперед, но ее тут же отбросило обратно, как будто шлепком гигантской ладони. Юржин пригляделся. Вокруг жрецов ветра закручивался вихрь, из-за пульсирующей огненной подсветки казавшийся потусторонне-жутким. Пыль и непонятно откуда взявшиеся листья кружились все быстрей, полы длинных одежд хлопали.

Гудящая песнь ветра достигла верхней точки. Безделушка с перьями неуловимо быстро блеснула, руки взметнулись в едином слитном движении — и вихрь вырвался. Полетели клочья. Твари, сотканные из тьмы, развеивались дымом. Им вслед мчались мелкие камешки и спутанные стебли вьюнка. С лязгом и скрежетом с крыши сорвалось несколько черепиц и начищенный медный флюгер. Окрашенный багровым пламенем, он летел вслед хищным тварям острием вперед, похожий на напившийся крови клинок.

Юржин зажмурился. Когда он открыл глаза, ураган стих. Жрецы ветра молчали и не двигались с места. Их плечи поникли, спины устало ссутулились. Юржин подбежал и встал рядом.

Огненный шар еще несколько мгновений повисел над их головами и поплыл вдоль улицы, безжалостно высвечивая разрушения. Сорванные с петель ставни. Комья земли и обрывки корней на месте выдранного вьюнка. Осколки от стеклянных светильников. И ни единой твари. Юржин перевел дух. Неужели справились? Неужели с кошмаром покончено? Неужели — это победа? Победа! Он подпрыгнул и завопил от восторга, но тут же осекся и захлебнулся криком.

Сквозь завесу тьмы на миг проступило нечто. Юржин моргнул — видение скрылось, как не бывало. Он успел заметить безголовую островерхую фигуру, или может, ему померещилась и она и отходящие от нее в стороны длинные шевелящиеся нити. На виду остался только кружащийся темный комок. Юржину хотелось заорать и убежать так далеко, как сможет, но он стиснул челюсти и сжал кулаки. И остался на месте.

Комок тьмы стремительно менялся и рос. Отовсюду к нему притягивались клочья разорванных тварей и сливались воедино. Сначала он был размером с лошадиную голову, затем с крупную собаку, и вот он уже шире крытой телеги и выше окон первого этажа. Наконец вращение замедлилось и остановилось. Из нижней части шара вдруг выпростались несколько длинных суставчатых лап. Широкое грузное тело покачивалась над ними, как брюшко гигантского паука. Чудовище потянулось, разминая конечности, и зевнуло, бесшумно клацнув сразу несколькими пастями. Тут же огненный шар, висевший в воздухе, сорвался с места и рухнул на него. Взметнулись скрытые раньше нити. От хлесткого удара шар взорвался. Пламя расплескалось в воздухе ослепительными искрами. На шкуру чудовища не упало ни одной.

Юржин онемел.