Йарахонг. Город и тьма

Глава 22. Беги!

Игнасий чувствовал себя паршиво. Он вел мальчишку, еще почти ребенка, не прочь от опасности, а прямиком к ней. Туда, где они оба могут столкнуться с неуязвимыми темными псами, а может, и с чем похуже. Сможет ли он его защитить? Сумеет ли он спасти хотя бы самого себя? Ответа не было. Зря он не подумал убедить жрицу Ахиррата пойти с ним. С ней, обученной сражаться, у них было бы больше шансов.

Он заставил себя замедлить шаг и выдохнуть. Негоже жалеть о несделанном и придумывать беды до того, как с ними столкнешься. Это недостойно служителя Истины.

Вряд ли случайная догадка верна. Немыслимо, чтобы бог тьмы решил устроить собственный драгоценный алтарь вот так, на самом виду. Игнасий с Юржином просто дойдут до пророческого храма и проверят его, а после этого он проводит мальчика к ветреным и отправится искать дальше. А если вдруг понадобится, они пробьются силой. Если шкатулка искр откликнется Игнасию. Если мальчишка не растеряется. Если Инаш-ветер не передумает дарить ему свою милость. Если…

Игнасий тряхнул головой, выкидывая ненужные мысли, и прикосновением к знаку пламени снова зажег фонарь. Он шел первым. Дрожащий красный язычок в стеклянной сфере с трудом разгонял мрак. Юржин держался за спиной.

Чем дальше они продвигались, тем быстрее слабел огонек. Световое пятно то раздавалось в стороны, то съеживалось настолько, что озаряло только руки — и опять разгоралось, и тут же угасало. Игнасию приходилось то и дело опускать фонарь ближе к земле или вести почти вплотную к стенам. Сжатые пальцы зябли. Холодные ночи в конце лета — не редкость для Йарахонга, но обычно холод приносил ветер. Сегодня же стоячий воздух отдавал духотой. Звуки шагов вязли в темноте. Игнасий чувствовал себя не только ослепшим, но и оглохшим. Если кошмарные твари к нему подберутся, он узнает об этом, только когда они начнут рвать ему горло. Игнасий обернулся. Юржин позади него выглядел тенью. Сияние плетеной святыни потускнело и лишь слегка очерчивало круг и держащие его пальцы.

— Нам придется драться? — голос мальчишки звучал на удивление твердо.

— Надеюсь, нет, — Игнасий помолчал и добавил, — в случае чего, будь готов бежать. Реликвия выведет тебя к храму ветра.

По крайней мере, на это можно было надеяться.

Юржин сердито зыркнул исподлобья. Пряди его волос колыхались.

Вот и храм Ахиррата-пророка. Игнасий приподнял фонарь. Ошибки быть не могло. Причудливую каменную резьбу из завитков, цветов и раскрытых глаз не спутать ни с чем, пусть даже фиолетовый цвет эмали в темноте сравнялся с черным.

Храм выглядел обыкновенно. Не странней и не хуже соседних зданий, залитых тьмой. Те же витражи, тускло отблескивающие в свете фонаря, те же закрытые ставнями окна. Должно быть, Игнасий действительно пошел по ложному следу и только зря терял здесь время.

Они сделали еще несколько шагов и очутились у входа. Левая створка двери висела на одной петле. Второй не было вовсе.

Заходить внутрь Игнасию не хотелось. Но разве был иной путь проверить, ошибается он или нет? Чувство убегающего времени подгоняло дыхание и сердце. Казалось, еще чуть-чуть — и станет непоправимо поздно.

Игнасий коротко глянул через плечо на Юржина, выдохнул и шагнул вперед. Фонарь в его руке вспыхнул ярче, осветив дверной откос и часть стены. В пустом проеме клубился мрак. Густой, не пропускающий вглубь ни частицы света. Вот оно.

Игнасий отшатнулся.

Клубы тьмы забурлили и выплеснулись, стремительно вытягиваясь в знакомые безглазые морды. Юржин позади вскрикнул.

— Назад!

Игнасий отскочил, чудом увернувшись от ближайшей твари. Фонарь выпал из руки и покатился, подпрыгивая круглым боком по брусчатке. Как только не разбился! Самая шустрая тварь клацнула зубами в воздухе, ее шея по-змеиному втянулась обратно, но замешкалась, покачиваясь в проеме. За ней щерилось множество других.

Вот дурак! Полез наобум. Чуть не угробил и себя, и мальчишку. Догадка подтвердилась, но легче от этого не стало. На что он рассчитывал, заявившись сюда считай что в одиночку? Разумней всего сейчас было бы отступить и вернуться с подмогой.

Мгновения застыли. Твари скалились.

Окружавшая их тьма перетекала волнами, наращивая хребты и лапы. Юржин сопел за спиной. Игнасий пятился. Пальцы колупали крышку шкатулки, но та держалась крепко. Да как же она открывается! Игнасий был уверен, что не видел на ней ни замков, ни защелок. И обожженный глава Росы твердил, что открывал ее просто так. Мрак! С чего он вообще решил, что сможет вот так запросто воспользоваться чужой святыней?

Первая тварь встряхнулась всем телом и выломилась из проема. Игнасий отступил еще на шаг. Сжал коробку левой рукой и изо всех сил рванул крышку правой. Шкатулка острым углом вдавилась в живот — и распахнулась. Пальцы обожгло. Во все стороны брызнули искры. Две мелькнули мимо лица, на миг ослепив и обдав жаром. Крышка хлопнула.

Игнасий сощурился. В зрачках отпечатались вспышки. Когда он проморгался, четыре твари окружали их полукольцом. Топорщили шерсть на холках, били хвостами, припадая на передние лапы. Откатившийся к стене фонарь подчеркивал контуры их тел, оставляя в середине черноту.

Игнасий осторожно, на палец, приоткрыл крышку. Тонкий пучок искр вылетел и потух, не долетев до цели. Твари дернули ушами, но остались на месте. Оглядываться на мальчишку времени не было.

— Отходи назад. Сейчас же. Слышишь? — Игнасий старался, чтобы голос звучал уверенно. — Святыня отведет тебя. Кого встретишь, скажи: новый алтарь тьмы в храме пророков.

Юржин молчал. Застыл от ужаса? Впал в ступор? Мрак! Как не вовремя!

— Юржин! Беги!

Ближняя тварь пружинисто присела на задние лапы и прыгнула с места. Игнасий отшатнулся, снова открывая шкатулку. В этот раз ему удалось прицелиться. Широкий сноп искр ударил чудовище в грудь и сбил на землю. Шкура задымилась, зашипела. И тут же оставшиеся три рванулись вперед.

— Беги!

Страх придавал сил. Игнасий отпрыгнул с неожиданной для себя ловкостью и распахнул крышку. Одна тварь оказалась в стороне, в обеих других угодили искры, вскользь, по касательной. Клыки передней на излете полоснули бедро. Игнасий попытался ее оттолкнуть, но удар прошел насквозь. Вниз к колену потекло горячее. Игнасий отступил, скособочившись, припадая на раненую ногу.

Твари остановились. Ждали команды? Или просто никуда не спешили, уверенные в своем праве? Игнасий медленно, по полшага отходил. Бедро жгло хуже огня.

Хорошо, что посвященный жрец тьмы оставался далеко. Рядом с ним твари наверняка сделались бы еще сильней. Но даже так Игнасию долго не продержаться. Юржин! Глупый мальчишка! Чего он ждет? Почему не пытается спастись?

Первая опаленная тварь уже трясла мордой и поднималась на ноги. Сквозь мелкие прорехи в шкуре, как звезды, пробивались отблески упавшего фонаря. Стоило моргнуть, как дырки затянулись. Быстро, слишком быстро для живого существа. Остальные твари расступились в стороны. Тьма скрывала силуэты и бесшумные шаги. Даже не видя их, Игнасий знал: они обходят сзади. Следующая атака станет последней.

Он не стал дожидаться ее. Попятился, снова рванул крышку, не обращая внимания на обожженные пальцы и тлеющий рукав.

Внезапный порыв ветра из-за спины подхватил искры и швырнул в тварей. Огоньки разгорались на лету. Игнасий крутанулся вокруг себя. Нутро шкатулки изрыгало искры по дуге. Они ложились широко, вразлет, на камни мостовой и тела чудовищ. Ветер подталкивал их, впечатывая в дымные бока. Вот они облепили морду и плечи одной твари — дым, шипение, треск. Пылающее покрывало продержалось ровно миг и просочилось сквозь тело. Безголовая тварь рухнула.

Юржин вдруг оказался рядом, бок о бок. Плетеный круг, сияя, плясал в его руках. На лице смешались ужас и восторг.

Неужели у них появился шанс? Всего три врага — и они сумеют сбежать. Или, напротив, пробиться внутрь.

Искры веером сеялись в черные спины, хотя и не так кучно, вразнобой, — но вот уже еще одна тварь беззвучно визжала, широко разевая пасть. На мостовой, по которой она каталась, оставались клочья дымной плоти.

Оставшиеся два существа кружили вокруг людей, не убегая, но и не атакуя. Ждали нужного момента? Не выпускать их из виду становилось все сложней. Раненая нога отяжелела и при каждом движении разрывалась болью, пальцы горели. Рядом гневно сопел Юржин, азартно вскрикивая каждый раз, когда искры попадали в цель. И тут между мгновениями, будто из ниоткуда, в мысли просочился бесплотный голос: «Так, чем ты тут занят? А, вот оно что». Игнасия затопило одобрение Яэ-истины, невесомое, как жучиное крылышко и всеобъемлющее, как воздух.

Зрение будто раздвоилось. Вокруг был все тот же растекшийся чернильный мрак, и вместе с тем пространство стали четче и ясней. Сквозь иллюзорную наведенную тьму Игнасий видел стены, барельефы, окна. Край неба светлел, предвещая рассвет. Черные твари, впрочем, остались такими же, как и были, а в проломленном дверном проеме по-прежнему бурлила тьма.

Резко сменившееся зрение вместе с потерей крови сыграли дурную шутку. Голова закружилась. Раненую ногу прострелило болью. Она подогнулась, и Игнасий рухнул на одно колено.

В эту же секунду твари прыгнули.

В развалинах храма Истины застыла тишина. Остовы стен казались нелепыми и жалкими. Утара смотрела на них и не могла поверить, что всего несколько часов назад на этом месте стоял величественный храм, вмещавший всю ее жизнь. Сколько же теперь потребуется работы, чтобы отстроить его заново!

Алтарь, к счастью, уцелел. Жрица Скал направила обрушение так, чтобы оно не зацепило ни середину главного зала, ни соседние постройки. Скалы же и приютили соседей, оставшихся без крова.

Большую часть ночи Утара просидела у постели отца Далассина, потерявшего рассудок. Он метался и плакал, звал давно умерших людей, но наконец затих. Дыхание выровнялось. Впалая старческая грудь мерно поднималась и опускалась. Сквозь редкие белесые ресницы проглядывали белки глаз. Возможно, когда он поспит и отдохнет, разум к нему вернется, а вместе с ним и способность связывать вышний мир с земным — но Утара и без того ждала слишком долго. Игнасий до сих пор не вернулся. Возможно, именно сейчас ему не хватало божественного покровительства, а она все медлила и не могла решиться. Утара поцеловала отца в лоб и поднялась. Она чувствовала себя воровкой.

— Прости, отец. Сейчас ты не можешь благословить или остановить меня. Но я сделаю то, что должна. А если… а когда ты придешь в себя, я верну. Я все верну обратно.

Утара глубоко вздохнула и отбросила со лба прядь белых волос. Теперь, когда она уже была на месте, нельзя было колебаться и терять время. Она прикрыла трепещущий огонек свечи ладонью и перелезла через обломки стен.

Мраморный пол главного зала был на удивление целым. Его усеивали только мелкие обломки и каменная крошка. Трещина, развалившая горящее здание пополам, аккуратно прошла вдоль стен, обогнув самый центр. Глыба алтаря высилась посередине неестественно ровно, как будто ничего не произошло. Утара поднесла к ней свечу. Гладкая, отполированная множеством рук, поверхность откликнулась чистым молочно-белым отсветом. Видит Всебесцветный Яэ, она не мыслит и не желает дурного, и она выполнит свое обещание, когда отец очнется.

Утара приложила к камню обе ладони. Тот отозвался теплом и покалыванием в кончиках пальцев, как будто ждал именно её.

— Я, Утара Истина, клянусь. Клянусь всегда и всюду добровольно следовать воле твоей. Клянусь быть проводником ее, руками и очами. Клянусь быть твоим воплощением в сущем мире, защитой и опорой для других людей. Клянусь.

Тепло из ладоней дошло до локтей, плеч — и затопило все ее существо. Утара ненадолго ощутила себя всемогущей и увидела братьев и сестер по богу. Фегга с окровавленной повязкой на голове. Детей-послушников, всхлипывающих во сне. Отца Далассина, который единственный выглядел как мутное бесформенное пятно, не похожее на человека. Игнасия. Стоило Утаре дотянуться до него, как ее ослепило вспышками, ударило болью, усталостью и страхом.

Ох, Огонек! Беги! Утара вскрикнула, прижав руку ко рту. Еще миг она ощущала надежду пополам с отчаяньем. А потом сила схлынула.

Человек с хрустальным кинжалом бежал по улицам Йарахонга. Он двигался так быстро и неутомимо, словно был колесом повозки, которая ехала всю ночь, а потом в нее запрягли свежего жеребца, и она помчалась резвее прежнего. Ступицы и обода не устают, только изнашиваются. Но этому человеку до изношенности было далеко. Его ноги мелькали, как спицы.

Непроглядная темень, казалось, вовсе ему не мешала. Бег направляло не зрение, а иная сила, та же самая, что прежде привела его в хрустальный храм. Только теперь она ощущалась внутри тела еще настойчивей и резче. Мощно и уверенно билось сердце, вбивались подошвы в мостовую, в мозгу горела накрепко вбитая цель. Четкая и простая. Не требующая раздумий и сомнений. Прямая, как прочерченный по линейке путь.

Хрустальный кинжал по-прежнему оставался при нем, но никто не мог увидеть драгоценных отблесков и переливов. Сверкающее оружие пряталось за пазухой под одеждами. Держать его все время в руке — рукоятью к коже — больше не было необходимостью. Человек стал беззаветно предан той, что отправила его в путь, и готовность выполнить любое желание богини наполняло радостью все его существо.

Владычица накрепко запечатлела приказ в рассудке, и теперь его приводила в восторг сама мысль о том, что он сумел уловить отголосок ее чувств и желаний. Она не терпела конкурентов и ни с кем не хотела делиться будущим. Тем самым, которое терпеливо и помалу строила для себя.

Владычица Пресветлая Тимарет велела ему, а он с радостью и упоением подчинялся ее воле. И он сделает все возможное, чтобы не опоздать.