Яростное влечение

12

Вскоре после возвращения Бесс из Саратоги, от Бетти Боумэн, разразился дождь. Пришлось устроиться в гостиной с романом Джордж Элиот. До обеда оставалось еще два часа, и Бесс блаженствовала в одиночестве. Она еще не читала «Мельницу на Флоссе» и сейчас с удовольствием погрузилась в этот роман. Однако внимания хватило ненадолго. Опять вспомнились нелепые россказни Бетти. Может ли такое быть, чтобы кто-то застрелил человека за мошенничество в картах? Бесс не могла этого понять. Ну хорошо, пусть Запад, как говорят многие, живет по особым законам, но не настолько же особым! Убийство есть убийство, и за него положено наказание. Так почему он не в тюрьме, не повешен? Почему сама Бетти не отомстила за мужа и тут же не пристрелила убийцу, раз уж у них там это в обычае? Или, по нормальным законам, не заявила на него в полицию?

Бесс прочитала еще несколько страниц книги, но уже не поняла ни слова. Стала размышлять дальше. Что связывает Джерида с Элиджем Добсом? Судья Харт сказал, что Добс, в отличие от Моррисэя, «интересен для наблюдения», то есть неблагонадежен, а Джерид, помнится, ехал с ним вместе в Саратогу. Что бы это значило?

Она прислонилась к валику дивана, глядя в окно и слушая, как стучит по стеклу дождь. Очень уютно, но невозможно ничего узнать, сидя в гостиной за чтением. Она закрыла глаза. Ожидания отца не оправдывались. Мужчины, за которыми ей надо бы последить, не склонны обсуждать свои дела с представительницей прекрасного пола. Ей следует написать отцу и сознаться, что она позорно провалила свою миссию…

Когда Бесс открыла глаза, то обнаружила, что возле камина сидит Джинни Прэнтис.

— Я не хотела тебе мешать, — сказала она с улыбкой.

На ней было вечернее платье, темно-красное, с низко вырезанным лифом; на шее — золотое с бриллиантами ожерелье; на округлых плечах — тонкая мохеровая шаль. Полная противоположность подчеркнуто скромному наряду Бесс: серому платью из нежно переливающегося шелка.

— Я тебя еще и не видела сегодня, — обрадовалась Бесс. — Как дела? Жокей не беспокоил?

— Я и думать забыла о его существовании, — ответила Джинни с сияющей улыбкой.

— А, ты же у нас влюблена! — заключила Бесс и засмеялась радостно. — Счастливо влюблена, как я вижу. Где мистер Хоскинс?

— В бильярдной. С папой, Вильямом и… — Она заколебалась на мгновенье. — И Джеридом.

— Представляю, какая там интересная игра, — сказала Бесс, а про себя подумала: «Надеюсь, они не перестреляют друг друга». — Как твой брат?

Джинни слегка удивилась:

— Прекрасно, насколько я знаю. А что?

— Я видела его мельком сегодня, и он был не в себе… Но это не имеет значения, если уже все хорошо. — Бесс приподнялась и положила книгу на камин: читать ей придется в другое время. — Наверно, твой отец был бы доволен, узнай он, что я провожу время в безопасности, в гостиной, в компании Джордж Элиот.

— Конечно. Но, знаешь, отец никогда на тебя долго и не сердится. Особенно после моего разрыва с Жаком. — Джинни скромно потупилась. — Папа думает, что это ты отвадила меня от Жака.

Бесс нахмурилась и сухо сказала:

— О, он меня переоценивает.

— Он думает, что я легко поддаюсь влиянию. Наверно, он в общем-то прав. Но я увлеклась Ричардом без всякого постороннего влияния. И люблю его, как никогда не любила Жака.

— А Ричард как к тебе относится?

Джинни подняла свои большие голубые глаза, в которых блестели счастливые слезы:

— Он сделал мне предложение.

Бесс подпрыгнула от радости и закружила свою подругу.

— Джинни, это великолепно! Мои поздравления!.. Ты уже рассказала кому-нибудь? Родители знают?

Джинни покачала головой:

— Он хочет подождать немного. Он говорит: отец не поверит, что два человека могут влюбиться так сильно всего за неделю знакомства.

— Ну-у… Когда один из них — Вирджиния Прэнтис, я уверена: могут. — Бесс ласково дернула подругу за локоны. — Но, конечно, времени прошло не слишком много.

— Я знаю, — сказала Джинни улыбаясь. — Но я не впервые влюбляюсь и знаю, что с Ричардом — совершенно особый случай. О Бесс, я ждала этого так долго! — Она замолкла на минуту. — Бесс, а как твои дела с Джеридом?

— Что ты имеешь в виду? — Бесс по-настоящему сконфузилась.

Джинни смотрела на нее серьезно:

— Я имею в виду то, что он ходит за тобой, да и ты его ищешь, когда его нет. Сознавайся! — стала она весело тормошить подругу.

— Джинни, а что ты думаешь о Джериде? — спросила Бесс.

— Я не знаю. И никто мне не говорит о нем ничего определенного.

— Он скрытный и лживый?

— Не-ет, — протянула Джинни протестующе. — Я считаю: он добрый и благородный. Но я не знаю точно; могу ошибаться, как ошибалась с Жаком.

Бесс подняла глаза на подругу:

— А если вдуматься? Если вспомнить все, известное тебе о нем?

— Он всегда вел себя как истинный джентльмен. Отец считает, что он достаточно порядочен, чтобы быть нашим гостем. Но я слышала и плохое о нем.

— А как Джерид оказался у вас в гостях? Его и в самом деле пригласил отец, или он напросился сам?

Джинни пожала плечами, сконфуженная неожиданной настойчивостью Бесс:

— Я не знаю. Я не уверена… Думаю, все-таки отец пригласил его.

— Он получил приглашение, находясь в Сан-Франциско?

— Тоже не знаю. Я была так занята Жаком, а Джерид всегда столь внезапно появляется!..

— Он уверяет, что приехал сюда из Сан-Франциско специально для того, чтобы встретиться со мной. — Бесс облизала пересохшие губы. — Как ты думаешь, он не мог прочитать мое письмо к тебе?

— …Разве что я случайно оставила где-нибудь твое письмо. Когда получает почту Вильям, он не отдает мои письма мне в руки — бросает в гостиной куда попало, раскрыв конверт и не заботясь не только о моей, но и о собственной репутации.

— Спасибо, Джинни! — Впервые Бесс не сожалела, что посвятила «младшую сестренку» в свои проблемы. — Я поняла: Джерид вполне мог, даже невольно, прочитать несколько строк моего письма. А я боялась, что он просто издевается надо мной.

— Бесс, а ты уверена, что сможешь удержать его? У меня нет причин не верить в его порядочность, но, понимаешь, он ведь с Запада. И наверняка имеет богатый опыт с женщинами.

Бесс засмеялась внезапно, без причины, и похлопала Джинни по руке:

— Я рассказала своему отцу о нем. И он не написал в ответ ни одного плохого слова. Это уже обнадеживает, правда?

— Да, конечно. А отец когда-нибудь видел Джерида?

— У вас здесь, на бале, семь лет назад.

— В ночь сигар? — Джинни все еще помнила тот инцидент. — А-а, так вот когда ты с ним познакомилась! Вы, значит, давние друзья?

— Да нет, мы ведь с тех пор ни разу не встречались. До того дня, как он помог нам с тобой занести мой багаж наверх.

Голубые глаза Джинни вспыхнули.

— Я никогда не догадывалась о том, что он может приехать ради тебя. Да и ты… Ты всегда такая холодная!

— Не всегда, — засмеялась Бесс.

— Наверно, ты хочешь, чтобы я держала все это в секрете?

— Конечно, Джинни.

— О вас двоих и так очень много сплетен, по крайней мере, я не буду к этому причастна. Мелисса Добс внесла свою лепту в распространение слухов.

— Да? Я ее даже и не вижу в последнее время.

— Думаю, она находит его соблазнительным. И ждала, что он продолжит ухаживания за ней.

— Продолжит? А разве он за ней когда-нибудь ухаживал?

— Она уверяет, что да. В поезде. И что в Саратоге ты ему не даешь проходу, вот он и не может уделять прежнее внимание ей.

— Этого мне только не хватало! — Бесс на минуту задумалась, сузив глаза. — Я сама виновата. Помнишь, я действительно пошла за ним? Когда он вернулся после недели отсутствия, а мы наблюдали за скачками.

— Да. Но ты была так высокомерно-холодна с ним! Никто бы не подумал, что ты ушла вслед за ним ради свидания наедине.

— Но ведь ты догадалась! — воскликнула Бесс, вспомнив, как удивилась тогда прозорливости подруги.

— Ха, я! Я увидела, как изменилось у тебя лицо, когда он появился. Но для этого надо знать тебя так же хорошо, как я.

— Ну что ж, заканчиваем пересуды. — Бесс поднялась, расправила юбки и подмигнула Джинни; ее фиалковые глаза сияли. — Мы с тобой живем полной приключений жизнью, не так ли?

Обе весело рассмеялись, как будто зазвенели серебряные колокольчики.

Добсы были гостями к обеду. Бесс оказалась за столом между Вильямом и Джеридом, как раз напротив Мелиссы Добс. «Соперница!» — усмехнулась пренебрежительно Бесс, взглянув на Мелиссу. На той было платье кораллового цвета, с оборками и бантами, и тонны бижутерии. Бесс пришла в восторг от собственной тщательно продуманной небрежности в одежде: как будто знала, что будет сидеть напротив этой безвкусно разряженной куклы. Но зазнайство тут же и было наказано: именно Бесс стала предметом нелицеприятного разговора за столом.

— Вы сегодня ездили кататься, мисс Харт? — спросил Прэнтис-старший.

Бесс была уверена, что и Джерид и Вильям застыли по бокам от нее. Вильям с самого появления выглядел бледным, а тут его бледность резко усилилась. Но ничто не могло повлиять на холодную надменность Джерида.

— Да, прогулялась верхом на Марките. Чудесная кобыла, быстрая и ласковая, — ответила Бесс светски любезным тоном.

— И куда же вы ездили?

Она не любила врать: мир и так переполнен ложью, — но и вслух, при всех, сказать правду было невозможно. Мелисса так просто упала бы в обморок.

— Ездила к озеру, а затем продолжила путь до Саратоги. Мы ведь всегда отправляемся туда в экипажах, — приятно было проехаться столь живописной дорогой верхом.

Она надеялась, что на этом разговор и закончится, но тут вступил в беседу Элидж Добс:

— Я слышал, что одну из ваших гнедых, мистер Прэнтис, видели сегодня в городе с молодой дамой в седле. И ее маршрут кое-кого удивил, надо прямо сказать. — Элидж захихикал.

— Мисс Харт всегда славилась своеволием, — на время выручил ее Прэнтис-старший. — Элизабет, вы понимаете, что, пока вы в Саратоге, за вас отвечаю я? В будущем, пожалуйста, не ездите в город без сопровождения.

Кажется, у Вильяма-младшего спало напряжение: он понял, что Бесс не была с Джеридом. А она улыбнулась и кивнула старшему Прэнтису, утешая себя тем, что одинокие прогулки в Саратогу больше ей и не понадобятся.

Но Элидж Добс не угомонился. Отправляя ложку супа в рот, он добавил:

— У вас были дела на Кэролайн-стрит, мисс Харт?

— Дела? — спросила она тупо, соображая, как же выкручиваться дальше.

— Да. Вас видели именно там, — продолжал Добс, — и я удивился: кого же вы там могли навещать?

Бесс почувствовала на себе пристальный взгляд Джерида. Видимо, он знал, что бордель Бетти Боумэн находится на Кэролайн-стрит. Но не состоит же вся улица из здания этого борделя! Вопрос в том, видели ли ее стучащей в дверь Бетти Боумэн, — размышляла Бесс лихорадочно, в то время как внешне всего лишь рассеянно добавляла себе в тарелку овощи (от супа она отказалась).

Все глаза уставились на молодую феминистку. Даже и независимо от поведения Бесс от нее ждали любых нарушений общественного спокойствия — из-за причастности к бунтарскому женскому движению.

Бесс устремила невинные фиалковые глаза на Добса.

— Я выполняла поручение отца, — сказала она, считая, что, в сущности, говорит правду: ведь она собирала информацию о Джериде Инмэне, которая могла в дальнейшем заинтересовать судью Харта. — У меня было несколько вопросов к миссис Боумэн.

Как она и ожидала, все присутствующие моментально отвели глаза в сторону, а предмет разговора был быстро и ловко изменен. Бетти Боумэн не принадлежала к числу тех людей, о которых можно без стеснения говорить в приличном обществе. Бесс уже почти смеялась.

Но вскоре она осознала, что Вильям-младший был огорчен ее сообщением, пожалуй, даже сильнее, чем если бы она проводила время с Джеридом. А главное, надо было ждать гневной реакции Джерида.

Расплата, как она понимала, последует сразу после обеда. Бесс почти видела багровое облако негодования над головой хозяина. На Джинни она просто боялась смотреть, осознавая, как сильно подвела подругу этим визитом.

«Хорошо же, — решила Бесс, — в оставшееся обеденное время я постараюсь сосредоточить внимание на ваших делах, а не на моих».

— Я знаю, что Саратога, — произнесла она, отпивая глоток минеральной воды, — любимое место отдыха для богачей и денди. Но мне кажется странным, почему так много людей, связанных именно с железными дорогами, собралось здесь одновременно. Мне интересно, случайное это совпадение или кто-то пригласил их всех преднамеренно, с деловой целью. Не удивлюсь, если окажется, что они съехались сюда, чтобы договориться о том, как потуже затянуть петлю на шее пассажиров, да и собственных рабочих.

— Мисс Харт! — потемнев, прервал ее Вильям-старший. — Такие вопросы не обсуждаются за обедом.

— Но я ведь не попаду в бильярдную, мистер Прэнтис. — Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой. — Между тем мы, женщины, тоже пассажиры, и мы тоже платим непомерные деньги.

Вильям-старший возмущенно фыркнул, но он уже потерял контроль над разговором за столом.

— А эти железные дороги вредят вашему бизнесу, мистер Добс? — светски осведомилась Бесс.

Добс бросил вилку и нож, и на минуту ей показалось, что он уйдет из-за стола.

— Мне до смерти надоело слышать, что дороги разоряют меня! — в ярости прошипел он.

Бесс хотела продолжить свои вопросы, но, пока она вытирала рот салфеткой, в диалог включился Джерид:

— Крепитесь, мистер Добс. Время дорог только еще начинается. И разговоров об этом, и дел будет много.

— Дороги никогда не будут проходить вдоль Миссисипи, — заявил Добс.

— Но вы ведь не полностью против железных дорог? — продолжал Джерид. — Я слышал, вы подумываете о своей собственной линии на запад от Сент-Луиса.

Кирпичное лицо Добса побледнело:

— Где это вы слышали подобную чушь?

— И будто бы ее собираются назвать «Сент-Луис Западная», — добавил Джерид, не обращая внимания на грубость реплики Добса.

Бесс прикусила губу, слушая очень внимательно. Видимо, именно это имел в виду отец, когда говорил, что Элидж Добс «стоит наблюдения». Как много уже знает судья?

Рядом с ней коротко хохотнул Вильям:

— Какая тебе разница, Джерид? Что, эта мифическая железная дорога задевает твои инвестиции?

Итак, Джерид Инмэн имел собственные вложения в железные дороги, заключила Бесс. Может, этим и объясняется их приоткрывшееся сейчас противостояние с Добсом?

— Но это же все чепуха? — не слушая Вильяма, продолжал Добс. — Я вовсе не занимаюсь железными дорогами. Я судовладелец и буду им до конца жизни!

— Да? — В голосе Джерида звучал сарказм. — Даже «Коммодор» занялся железными дорогами, а вас они не вдохновляют?

«Коммодором», главой бизнесменов, все называли Корнэлиуса Вандэрбилта, и присутствующие знали, что начинал он именно с пароходов.

Многие почувствовали себя неуютно, даже дамы — такие, как София Прэнтис и Беатрис Добс. Мелисса крутила головой, стараясь очаровательно улыбаться, и явно ничего не понимала. Джинни Прэнтис и Ричард Хоскинс тихо беседовали за другим концом стола. Впрочем, Хоскинс то и дело внимательно взглядывал на Джерида, и Бесс предположила, что слушает он невесту вполуха.

Прэнтису-старшему наконец удалось сменить тему разговора.

— Погода, — выразительно сказал он, — отвратительная, да еще вы затеяли перепалку о делах. Давайте поговорим о вечерних развлечениях…

Обед закончился вполне мирно, а Бесс наметила список лиц, которых ей необходимо избегать. Состоял он из одних мужчин, поэтому она спокойно присоединилась к Джинни и Мелиссе и направилась с ними в гостиную, в то время как мужчины удалились в бильярдную.

— Бесс, как ты могла? — зашептала Джинни. — Отец, по-моему, в ярости! Он может потребовать, чтобы ты уехала.

— Не беспокойся, — приободрила ее Бесс, — я постараюсь сегодня же восстановить наши с ним добрые отношения.

Мелисса встала между ними:

— Вы обратили внимание на Вильяма? Он не похож на себя: бледный, нервный, сердитый. Что с ним?

— У каждого иногда бывает плохое настроение, — сказала Джинни.

— По-моему, он слишком много пьет. Я беспокоюсь о нем, — поджала губы Мелисса.

— О, пожалуйста, не надо! — прервала ее Джинни со снисходительным смешком.

— Он иногда едва может разговаривать, — пояснила Мелисса свои подозрения.

Бесс предположила, что сегодняшние выпады Джерида против Добса заставили Мелиссу сосредоточиться на втором возможном женихе, Вильяме и, конечно, мисс Добс хотелось бы, чтобы он был безупречен.

— С ним все будет хорошо, — заверила она потенциальную невесту Вильяма, желая, чтобы та не теряла надежды.

— Ты так думаешь? — спросила Мелисса, которой очень хотелось в это верить.

Джинни расплылась в счастливой улыбке, увидев входящего Ричарда.

— Вы меня извините, девочки, я пойду к нему.

Мелисса завистливо вздохнула:

— Правда, она прекрасна? Бесс, я хоть сколько-нибудь хорошенькая?

— Как вы можете такое спрашивать? — искренне возмутилась Бесс, действительно считавшая эту мещаночку красавицей, — ей бы только чуть побольше ума и вкуса. — Конечно, вы очень хорошенькая.

— Правда? — просияла Мелисса. — Я не привыкла видеть вокруг себя столько элегантных женщин. Сент-Луис — скромный городок.

— Да, вы правы. В Саратоге собираются самые богатые люди страны. Те из нас, кто ведет скромную жизнь, чувствуют себя здесь не в своей тарелке.

Мелисса посмотрела на Бесс долгим любопытным взглядом:

— Ваша жизнь едва ли скромная.

— В каком-то смысле, может быть, и нет. Но я не привыкла блистать праздничными нарядами ежедневно.

— Бесс, неужели вы и в самом деле ездили к Бетти Боумэн?.. И на что похоже ее заведение?

— Как вам сказать? — задумалась Бесс, припоминая неприбранную гостиную, тонкие сигары Бетти, ее пугающие воображение рассказы. — Впечатление довольно сильное, но и недолгое. Иллюзия, выдающая себя за реальность.

— А зачем вы ездили туда?

— Только, чтобы выполнить задание отца.

Бесс знала, что не сможет сказать правду, и ненавидела себя за это. Почему бы ей не признаться, что она ездила к Бетти ради сведений о госте Прэнтисов из Сан-Франциско? Но тогда первым перестанет с ней разговаривать он, и будет прав. Ей и самой уже стыдно за эту поездку.

— А вы не боитесь, что после этого мистер Прэнтис попросит вас покинуть его дом? — Мелисса любопытствовала явно без всякого сочувствия к собеседнице.

— Он может.

— И что тогда?

— Тогда я уеду из их коттеджа. Но не покину Саратогу. У меня есть еще дела.

Мелисса пожелала Бесс удачи и быстренько отошла. Бесс обнаружила себя в полном одиночестве. София Прэнтис и Беатрис Добс явно избегали ее, да и Ричард Хоскинс, скорее всего, уже предупредил свою невесту о нежелательности ее дружбы с девицей, открыто посещающей публичные дома — так, как будто это опекаемые суфражистками пункты социальной помощи. Джерид, Добс и мужчины-Прэнтисы были все еще в бильярдной. Бесс решила удрать, прежде чем они вернутся в гостиную.

В своей комнате она внезапно обессилела. Выскользнула из платья, освободила волосы от шпилек и буквально рухнула поперек кровати.

Информация, полученная на обеде, тревожила ее. Надо написать отцу, а ей хотелось закрыть глаза и унестись в грезы о будущем, в котором перестанут существовать неразрешимые вопросы и плохие люди. Впрочем, она не могла себе позволить мечтать. Ей надо сконцентрироваться на том, как сгладить впечатление от своего посещения Бетти и предотвратить отъезд в Нью-Йорк. Она не могла сейчас ехать домой, здесь еще так много надо узнать!

Скрипнула дверь. Бесс потянулась за ночной сорочкой и села на кровати, прикрывшись ею.

— Джинни? — прошептала она.

Но вместо подруги появился Джерид. Он закрыл за собой дверь на крючок и на цыпочках прокрался в комнату.

— Ох, и усложнила же нам жизнь твоя поездка к проститутке! Теперь попробуй войди к тебе открыто! Тут же решат, что ты ведешь себя как на службе у Бетти Боумэн… Итак, за каким чертом тебя понесло к ней?

— Джерид, пожалуйста, уходи! У меня и так из-за тебя достаточно неприятностей.

— Из-за меня? Можешь быть уверена, никто меня не видал. — Он сел в кресло рядом с кроватью.

Бесс резко отодвинулась от него:

— Мы можем все обсудить в другое время. Ты ведешь себя непристойно!

— И опять я, а не ты! — хмыкнул он. — Так вот, я не дам тебе спать сегодня, пока честно не расскажешь мне все о своем визите к Бетти Боумэн.

— Пожалуйста, уходи, Джерид! Пожалуйста!

Она села на кровати, поджав ноги. Ночная сорочка все еще прикрывала ей грудь, оставляя ноги и плечи открытыми. Джерид пересел в изножье кровати и накрыл ее маленькую ступню рукой:

— Рассказывай, Бесс!

Даже в сумерках она уловила блеск страсти в его темных глазах. Он пробежал рукой от ступни вверх к колену, заставляя трепетать все ее тело.

— Она сказала, что ты хладнокровно убил ее мужа, — наконец сдалась Бесс, с ужасом вслушиваясь в собственные слова.

Боялась ли она? Костяшки ее пальцев, вцепившихся в ночную рубашку, побелели от напряжения.

Джерид непроизвольно с силой сжал ее колено.

— Мне больно! — вскрикнула она.

Он сейчас же ослабил хватку.

— Прости, я не хотел, хотя ты и заслужила хорошей порки.

— Ты и в самом деле убил его? — спросила она с дрожью в голосе.

— Да. Хотя и отнюдь не хладнокровно.

— А за что?

— Расскажу когда-нибудь. Это длинная история. Уверяю тебя, я выступал при этом на стороне закона, а не как бандит.

— Да? А она говорит: он убийца и грабитель поездов. Но, если я ее правильно поняла, коррупция в нашей стране достигла такого уровня, что убийцы и грабители спокойно разгуливают на свободе.

Джерид откинулся на спину и стал хохотать. Он зажимал себе рот рукой, помня о конспирации, но смех распирал его, и он никак не мог с этим справиться.

— Никогда не бойся меня, Бесс, — сказал он, отсмеявшись. Я не разбойник, не грабитель и уж тем более не хладнокровный убийца. Ты ведь не считаешь таковыми полицейских, защищающих закон?

— …Нет, пожалуй, не считаю.

— Вот и представь себе, что я полицейский. Так тебе будет легче.

Он отбросил ночную сорочку и стал вглядываться в темноте в очертания ее обнаженного тела, не прикасаясь к ней. Бесс взяла его руку и положила себе на живот, потом надавила на нее слегка, заставляя опуститься ниже.

— Мы не должны, Бесс. Я пришел поговорить, а не соблазнять тебя.

— Ты меня и не соблазняешь.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы легко поцеловать ее в губы, но она приоткрыла рот, давая ему почувствовать силу ее желания. Его язык прошелся вокруг ее губ и утонул, соприкасаясь с ее жаждущим языком. Кончики его пальцев медленно и томительно двигались по ее животу, ласкали напрягшиеся соски.

— Бесс, Бесс, — шептал он, не в силах оторваться от нее, — когда же мы наконец будем вместе, у себя, а не в гостях?.. Я должен пока держаться от тебя подальше, у меня нет времени даже на любовь… О-о, как же я хочу тебя!

— Я знаю только, что едва могу дышать, не только думать, когда ты касаешься меня, — проговорила она, поднимая его руку со своей груди и целуя ее в ладонь. — Пожалуйста, люби меня…

— Да, ничего не получается из моих клятв самому себе! Мне следовало бы запомнить, что невозможно беседовать с тобой наедине. — Бормоча это под нос, он скидывал одежду.

Его губы снова накрыли ее рот. Он привлек девушку к себе, взяв ее попку в свои ладони. Она почувствовала его желание и обвила руки вокруг спины Джерида, прижимаясь к нему все теснее. Он лег на бок и вытянулся во весь рост рядом с ней, потом перекатил ее на спину, спускаясь губами от шеи к теплой груди, затем осторожно и остро, как играющий волчонок, стал терзать зубами каждый сосок. Бесс казалось, что она взорвется от наслаждения еще до того, как он войдет в нее.

— Я хочу тебя, — прорычал он, прокладывая пылающий путь из поцелуев к ее пупку.

Она зарыла пальцы в его волосы, выгибаясь под ним.

— Так сделай это, Джерид! — умоляла она. — Ну же!

Такой огненной страсти, испепеляющей обоих, она не могла себе представить и в самых буйных фантазиях.

— Джерид, Джерид, зачем же мы потеряли целых семь лет? — произнесла она горько, когда они отдыхали.

Он не отвечая скатился с кровати. Поднял ее сорочку с пола и накинул на ее обнаженное тело.

— Мне надо идти. — Он стал быстро одеваться. — Не уверен, что не захочу тебя опять через пару минут. А если я здесь останусь на ночь, то не прощу себе никогда: меня ждет серьезнейшее дело.

Он выглянул наружу, приоткрыв дверь, и выскользнул, медленно закрыв ее за собой.

Бесс откинулась на подушки и застонала. Ее тяга к Джериду пугала ее. Эта боль в теле, которая поднимается к горлу, как только она видит его, столь всепоглощающа, всесильна, что остальное теряет значение. Она ни о чем не может думать, кроме того, как он ей нужен. Что ей предостережения Бетти и всяческие темные слухи? Даже собственный разум отказывается мыслить последовательно.

Прошло немало времени, прежде чем она заснула.