Яростный свет

Глава 1

Мика

Потрясающая красота Убежища поражала девятнадцатилетнего Мику Рамоса Риверу. После нескольких месяцев разрушения, разорения, голода и смерти ему никак не удавалось привыкнуть к великолепию Убежища — даже спустя недели, проведенные в его стенах.

Февральский морозный воздух пронизывал легкие холодом. При каждом вдохе Мика выдыхал белый пар. С серого, как металл, неба падали крупные хлопья снега, залепляя его очки. Вдали, по обе стороны от Убежища, вырисовывались огромные силуэты гор.

Мика окинул взглядом окружающие его безупречные здания — все из белого кварца: одни куполообразные, другие шпилеобразные, третьи — высокие белые колонны с большими террасами, выступающими на каждом уровне. Прозрачные сферы изгибались над террасами, окружая роскошные сады.

Отсюда Мика не видел грозную электрифицированную плазменную стену, окружающую Убежище, но он всегда помнил о ее существовании. Как бы ни было прекрасно Убежище, они здесь по сути заперты в ловушке.

— Люди ничего не делают, — расстроенно сказал Мика. — Почему они ничего не предпринимают?

— Кто знает? — пожала плечами Фиона Уолш.

На улицах находились десятки жителей Убежища. Кто-то спешил на работу, кто-то домой к ужину или на прогулку с маленькими детьми — все они кутались от холода и ветра в свои одежды. И хотя на их лицах читалось напряжение, а тени под глазами стали еще глубже, люди все равно продолжали заниматься своими повседневными делами.

Восстания не случилось. Не вспыхнуло массовых протестов. Никакого бунта.

— Я прислушивалась к своим коллегам, к своей семье, ко всем, кого могла услышать. — Фиона рассеянно покрутила между пальцами ярко-рыжий локон. Остальные ее огненные волосы были убраны под простую серую вязаную шапочку. — Они, конечно, злятся, но чувствуют себя беспомощными. Две представительницы элиты наперебой рассказывали, что признание Деклана Блэка, должно быть, вынужденное или поддельное, и как легко нынче манипулировать данными.

Мика стоял вместе с Сайласом возле центра по ремонту ботов в четвертом секторе. Рядом с ним Тео, Фиона и Кадек прислонились к стене, держа в руках смартфлексы и голопады, и делали вид, что увлечены последним видеороликом, а сами украдкой сканировали толпу.

— Изначально неверный расчет. — Сайлас засунул руки в карманы. Его серые глаза излучали холод и жесткость.

Мика не мог понять, о чем Сайлас думает. Что он на самом деле чувствовал по поводу последних событий? Деклан Блэк был его отцом, в конце концов. Но Сайлас, как всегда, оставался загадкой. Его худое, волчье лицо ничего не выражало.

— Или же говорят, что Деклан Блэк действовал в одиночку, а наше правительство ни за что не стало бы убивать своих граждан, — мрачно заметил Кадек Теджасукмана, еще один Патриот, работавший под прикрытием. Он сплюнул с отвращением на землю.

Четыре дня назад, первого февраля, президент Слоан объявила экстренную трансляцию — всего через двадцать минут после того, как Мика, Сайлас, Тео, Фиона и Кадек взломали сеть Убежища и показали тайно записанное признание Деклана Блэка.

Президент Слоан спокойно сидела в своих президентских апартаментах, напоминающих Овальный кабинет в Белом доме, и уверяла народ, что сделает все возможное, чтобы установить истину, стоящую за откровениями председателя Коалиции Единства.

Правительство возложило вину за распространение вируса на повстанческую группу «Новые Патриоты». Но Деклан Блэк признался в разработке вируса «Гидры» — смертоносной заразы, предназначенной для убийства ста тысяч самых бедных и бесполезных граждан. Именно Деклан выпустил вирус и совершил акт биотерроризма, пытаясь провести свой Закон о безопасности. В соответствии с этим законом граждане в обязательном порядке получали виталичип — вживленный в тело микрочип, фиксирующий данные о здоровье, личной жизни, финансах, политике и покупках, а также отслеживающий местоположение каждого гражданина.

Все шло хорошо, пока вирус «Гидры» не объединился со смертоносным гриппом летучих мышей, уже уничтожавшим граждан стран. Возникший супервирус за несколько недель опустошил весь мир, уничтожив 96 % населения планеты. Смертность среди зараженных составила 100 %.

Только Амелия осталась жива.

— Они не хотят верить, — с досадой проговорил Мика, оглядывая Убежище и чувствуя нарастающее разочарование.

Вокруг буйно цвела роскошная зелень: генетически модифицированные деревья с зелеными листьями и ухоженные живые изгороди. В воздухе над головами проносились дроны — для доставки, охраны, наблюдения. Автотранспорт, управляемый облачным искусственным интеллектом, гудел, сменяя друг друга. Всюду царили чистота, здоровье, безопасность.

— Если люди решат поверить, им придется что-то с этим делать. — Узкое лицо Кадека потемнело. Он был индонезийцем, высоким и жилистым, с длинными черными волосами и резкими чертами лица. — Приняв факт, что правительство намеренно причинило вред своим гражданам, как они смогут остаться здесь и продолжать доверять этому самому правительству? Никак. Но Убежище сейчас единственное место, где безопасно. Так что разумнее не верить доказательствам, чем рисковать собственной безопасностью и жизнью близких — тех немногих, кто еще цел.

— Я понимаю, — треснувшим голосом отозвался Тео Ривер. В левой руке он держал нераспечатанный пакет с жевательными червяками. Он крутил пакет в руке, сминая его между пальцами. Правой рукой он сжимал подлокотник своего кресла-каталки так крепко, что сухожилия на тыльной стороне кисти выпирали. С момента первого выступления президента в эфире он вел себя нехарактерно тихо. — Я не согласен с этим, но все же понимаю.

Как и его сестра-близнец Клео Ривер, Тео был индейцем, с непослушными черными волосами и темными умными глазами. В отличие от кровожадной Клео, он отличался добросердечием и добродушием.

Тео хотел, чтобы люди увидели правду своими глазами, чтобы Коалиция распалась изнутри в результате бескровного переворота. Мика надеялся на то же самое. Но с каждым днем всеобщего безмолвия эта надежда таяла.

Фиона плотнее запахнула шарф на шее и поежилась. Она взглянула на часы на своем смартфлексе.

— Тридцать секунд до выхода в эфир президента Слоан.

Они повернулись и уставились на огромный голоэкран, прикрепленный к пятиэтажному зданию на противоположной стороне улицы. Вдоль главных улиц гигантские голоэкраны красовались почти на каждом здании. По всему городу на каждом экране, голопорте и смартфлексе мелькали рекламные ролики, влоги и видео. На запястьях Тео, Фионы и Кадека появилась крошечная версия в светящемся 3D.

Президент стояла на возвышении перед мраморными ступенями Капитолия, вокруг нее толпились агенты секретных служб, солдаты, советники и генералы. Здание Капитолия отсылало к старинной архитектуре: величественный белый камень, возвышающиеся рифленые колонны, множество богато украшенных террас, увенчанных крутой крышей с башенками. По обе стороны от Капитолия возвышались штаб-квартира «БиоГена» и здание мэрии, в которое Мика и остальные ворвались всего несколько ночей назад.

— Граждане Убежища, — торжественно провозгласила президент Слоан. — Спасибо за ваш патриотизм!

Мика судорожно вдохнул. Он узнал стройную, изящную фигуру, стоящую справа от президента. Амелия. Она была в платье из шелка серого цвета и меховой накидке из шиншиллы. Ее длинные волосы снова развевались на холодном ветру, как белоснежная лента.

Амелия пришла в Убежище вместе с Микой и Сайласом несколько недель назад, но их насильно разделили. Мика и Сайлас сбежали из-под стражи, а Амелия добровольно подверглась всевозможным тестам и процедурам в надежде найти лекарство от вируса «Гидры». Она должна была тайно передать его Патриотам.

Мика не видел ее с тех пор, как они расстались. Теперь Амелия стояла рядом с президентом. Тонкие черты Амелии казались такими бледными и невыразительными в ветреном воздухе, а под безупречно наложенным макияжем застыло безучастное выражение лица.

Он не мог понять, о чем она думает, глядя вдаль поверх камер, слегка сузив свои льдисто-голубые глаза. Рядом с президентом Слоан и свитой солдат, окружавших ее, Амелия выглядела как красивая кукла.

Президент Слоан прочистила горло, привлекая внимание Мики. Она обхватила руками узкий прозрачный подиум. В футе от ее лица парила камера на воздушной подушке. На президенте был облегающий шоколадно-коричневый брючный костюм. Челюсть крепко стиснута, взгляд мрачен. От Слоан исходили сила и власть, она казалась человеком, способным вершить правосудие и контролировать свой народ.

— После серьезного расследования обвинений, выдвинутых против бывшего генерального директора «БиоГена» Деклана Блэка, — объявила она, — Коалиция установила достоверность телевизионного признания и вину Деклана Блэка.

Все, кто находился поблизости, прекратили свои занятия. Они выгибали шеи, чтобы посмотреть на ближайший голоэкран, или приникали к своим смартфлексам. Глаза людей под масками расширялись, но никто не выглядел по-настоящему удивленным. Скорее, они смирились, уже приняв ту правду, которую сообщила им президент Слоан.

— Наше расследование показало, что Деклан Блэк действовал в одиночку, манипулируя правительством и обманывая тех, кто больше всего ему доверял, — заявила президент.

Взгляд Мики переместился на Амелию. Ее лицо не выражало никаких эмоций, она, точно в маске, слушала слова, осуждающие ее собственного отца.

— Мистер Блэк — террорист и предатель самого худшего калибра, все его намерения и мотивы направлены на то, чтобы разрушить саму ткань нашей великой нации и всего мира.

— Она продолжает лгать, — прошептал Мика. Не может быть, чтобы Деклан Блэк действовал один. — Коалиция замешана. Они не могли не знать.

— Этому не бывать, — продолжала президент Слоан на голоэкране, ветер разносил ее сильный голос по площади, и заставлял развеваться за ее спиной флаги Америки и Коалиции. — За свои преступления он будет приговорен к расстрелу пятого февраля в шесть часов вечера прямо здесь, на площади Единства перед Капитолием. Присутствие всех граждан Убежища обязательно. Мы истребим эту угрозу безопасности и благополучию наших детей, я обещаю вам.

Амелия вздрогнула так слабо, что только Мика это заметил — единственное свидетельство смятения, которое, должно быть, бурлило в ней прямо сейчас. Сердце Мики сжалось. Ему хотелось стоять рядом с Амелией и держать ее за руку. Она оказалась совсем одна. Никто не мог помочь ей, утешить Амелию.

Президент Слоан посмотрела на генерала слева от нее, а затем вернула свой острый, пронизывающий взгляд к нависшей камере. Казалось, она в упор уставилась на Мику, ее глаза пронзали его насквозь.

— Если кто-то из вас думает посягнуть на эту безопасность и попытается ее отнять, мы нанесем ответный удар со всей силой нашей мощи. Мы найдем вас, и вы заплатите за свои преступления против человечества, так же как и Деклан Блэк. — Она наклонилась над подиумом, ее глаза призывно сверкали. — Обнимите своих детей и спите спокойно.

На мгновение дольше, чем нужно, взгляд Слоан остановился на Амелии. Затем она повернулась обратно к камерам и резко вскинула вверх правую руку, ударяя кулаком по воздуху.

— Единство благодаря силе. Свобода благодаря силе. Мир благодаря безопасности!

Символ Коалиции — белый треугольник с американским флагом, развевающийся за грозным мечом, — завис на тысячах смартфлексов и голопортов, а затем погас.

Вернулась обычная реклама — шумная чепуха, от которой Мика мгновенно отключился. Он повернулся лицом к Тео.

— Почему Амелия была рядом с президентом Слоан? Что с лекарством? Что вообще происходит?

Тео тяжело вздохнул.

— Я не знаю.

Сайлас недобро прищурился на Тео.

— Это неприемлемо!

Какое-то время Тео не отвечал. Откинув голову назад, он смотрел на темнеющее небо. С запада на горы надвигалась черная громада туч.

— Теперь у нас нет выбора. — Он скомкал пакет с жевательными червями и сунул его в карман. — Если Амелия не сможет достать нам лекарство, а люди просто поверят президенту Слоан на слово, что Блэк — единственный организатор, то план Клео победит. — В его голосе звучали усталость, злость и поражение. — У нас не останется другого выбора, кроме как взять Убежище силой.

— Амелия обещала тайно вынести лекарство! — воскликнул Мика. — Она это сделает. Ей просто нужно больше времени.

— Мне жаль. — Тео горько покачал головой. — У нас нет времени.

Сайлас угрожающе шагнул к нему.

— Так не пойдет.

— Вам следует уйти. — Узкие черты лица Кадека заострились, в его взгляде появилась враждебность. — Сейчас.

Фиона скрестила руки на груди.

— Он прав. Здесь оставаться больше небезопасно. Вы слышали объявление Слоан. Любого, кого найдут, просто приплюсуют к Деклану Блэку. И она определенно все еще ищет вас. После взлома сети количество патрулей увеличилось в три раза.

— В Убежище вам будет невероятно опасно, — тяжело вздохнул Тео. — Грядет война. Моя мать и Клео нападут буквально через несколько дней. Я ничего не могу сделать, чтобы остановить их сейчас. И я не знаю, как долго еще у нас получится обеспечивать вашу безопасность.

— Мы можем тайком вывести вас сегодня ночью, — сообщил Кадек. — Убежище больше заботится о входящих, чем о покидающих его. Мы можем провести вас через служебный вход. На всякий случай захватим несколько «ночных ястребов» для прикрытия.

Мика и Сайлас обменялись мрачными взглядами. Сайлас покачал головой, его глаза вызывающе сузились. Мика слегка дернул подбородком в знак согласия. Они заодно.

— А Амелия? — поинтересовался Сайлас. — Что вы собираетесь делать с ней?

Тео потер лоб.

— Ты видел окружавших ее охранников? Их десятки. Мы никак не можем до нее добраться.

Сайлас ткнул пальцем в грудь Тео.

— Вы позволили моей сестре войти в логово льва, без защиты, и теперь не собираетесь вытаскивать ее оттуда?

— А как же Харпер? — спросил Мика, думая о тайном повстанце, которую Тео удалось назначить в охрану Амелии. Харпер передавала информацию между Тео и Амелией, включая контрабанду записанных признаний Деклана Блэка на флешке. — Она может нам помочь.

— Харпер — всего лишь один человек, — заметила Фиона. — Даже она сейчас ничего не может сделать. Амелию слишком хорошо охраняют. Они точно знают, насколько она ценна.

Мика большим пальцем сдвинул очки на переносицу. Беспокойство скрутило его желудок. Его затошнило.

— Мне показалась, вы говорили, что у вас внутри больше солдат-патриотов.

— Не тех, у кого есть такой высокий доступ, — возразил Кадек. — Послушайте, Клео предвидела это. Поэтому она и начала планировать нападение.

— Что именно она предвидела? — низким, опасным голосом осведомился Сайлас.

— Амелия — элита. Она одна из них. Логично, что она захотела остаться здесь, в комфорте и роскоши…

— Заткнись! — Сайлас бросился к Кадеку, свирепо глядя на него. Он весь напрягся, руки сжались в кулаки, сухожилия на шее вздулись. — Замолчи, сейчас же.

Кадек вскинул руки в перчатках и отступил на шаг, едва не столкнувшись с проходящей мимо пожилой женщиной.

— Я просто констатирую факты, парень.

— Нет! — слишком громко воскликнул Мика. Несколько граждан Убежища посмотрели в их сторону, с любопытством подняв брови. Он понизил голос. — Нет. Ты не понимаешь, что говоришь. Ты ее не знаешь.

— Амелия никогда бы так не поступила, — прорычал Сайлас. — Никогда.

Мика взглянул на Сайласа. Всего несколько недель назад Сайлас сам выражал подобные сомнения. Он считал, что его сестра недостаточно сильна, чтобы противостоять жестокому контролю их отца. Но теперь челюсть Сайласа была тверда, тело неподвижно, а в глазах плескался гнев на намеки Кадека.

— Если вы нам не поможете, мы отправимся за ней сами.

— И дадите себя убить, — огрызнулся Кадек.

Кадек и Сайлас долго и напряженно смотрели друг на друга.

Фиона встала между ними и успокаивающе положила ладонь на руку Сайласа. Он дернулся назад, словно она заражена. По ее лицу пробежала тень обиды. Фиона была неравнодушна к Сайласу, а Сайлас не испытывал восторга от проявления девичьих чувств.

— Мы недооценили ее охрану. Мне жаль. Думаю, даже если бы она захотела уйти…

— Амелия хочет! — прошипел Сайлас.

— Она выглядела довольно счастливой рядом с президентом в своем роскошном платье, — проворчал Кадек.

Сайлас пристально посмотрел на Кадека, его взгляд стал жестким.

— Амелия проделала то же самое для моего отца. Я гарантирую тебе, что тогда она не была счастлива. И сейчас не радуется. Так почему бы тебе не заткнуть свой рот, пока я не заставил тебя…

Кадек шагнул вперед, пока не оказался в нескольких дюймах от лица Сайласа.

— Ты мне угрожаешь?

Патруль из двух гвардейцев вышел из-за угла на улицу. Над ними пронеслись три «ночных ястреба» — проворные беспилотники с оружием. Мика напрягся. Кадек и Сайлас быстро отошли друг от друга. Им всем нужно действовать осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Особенно сейчас, когда все поставлено на карту.

Они должны придумать, как помочь Амелии, раздобыть лекарство и остановить эту войну. Но надвигающаяся схватка казалась такой же неотвратимой, как и грозовые тучи на горизонте, подступающие все ближе и обещающие разрушения.

Но Мика отказывался терять надежду. Он не мог смириться с ситуацией. Должен быть способ — они просто обязаны его найти. Он встал рядом с Сайласом, повернувшись спиной к солдатам и держа голову прямо, подальше от подозрительных глаз.

Мика повернулся к Тео, Кадеку и Фионе с выражением стальной решимости на лице.

— Мы остаемся. Что бы ни случилось. Мы в этом деле вместе. И не бросим Амелию.