Йи Дэи. Смерть палача (СИ)

Глава 28. Призыв воды

Мокрые с ног до головы, Учитель и Йи радовались, что удалось найти маленькую рыбацкую лодочку. Вёрткая, узенькая, она не дала задубеть на ветру, помогла между делом подсушиться: в ней, рассчитанной на одного, пришлось приноравливаться сидеть вдвоём, а после ещё и грести. Оказалось, что удобнее всего сидеть лицом друг к другу, так проще понять движения напарника.

Первым грёб Йи. Когда он перестал клацать зубами от каждого шевеления воздуха, Учитель отобрал у него вёсла:

— Всё, теперь моя очередь.

Мальчик не стал возражать, говорить, что ещё не устал — Учителю тоже нужно погреться, а другого способа не предвидится.

В первые минуты они не понимали, что случилось. Да, потопа ждали, Жи Шиту Ри Ли был точной копией Каменного Календаря Драконов и ни в чём не ошибался. Но так резко залить водой по грудь взрослому человеку всю равнину…

Вскоре Учитель додумался:

— Так резко вода могла подняться, если прорвало плотины на Дуаньцзе и Бэайцзе.

Йи помнил карту и был совершенно согласен с Учителем. Иного способа так резко превратить окрестные степи в море не было.

— Так сразу прорваться плотины могли, если им помогали… например, Заклинатели, — сделал выводы, подумав, Дэй.

Настала пора Учителю соглашаться с ним.

Небесная Императрица или не видела действий Заклинателей — или не считала нужным сообщать о них, но, что бы ни сотворили их общины, почти всегда оказывалось неожиданным.

Вода продолжала прибывать, уже значительно медленнее. Наверное, от неё можно было и не сбегать через Тень в дальние дали — уйти в сторону реки, там же тоже стояли на привязи лодочки, но в тот момент Йи не сумел обуздать свои чувства, действовал по наитию.

Теперь же приходилось возвращаться. Хорошо хоть, совсем далеко убежать просто не хватило сил.

Вскоре прямо по курсу показались Зимние Ворота клана Нефритовой Богини.

Крыши части домов возвышались над неспокойной мутной гладью, как цветные острова среди моря. Пусть и непривычно было видеть их так, всё равно узнаваемыми стояли кухня и прачечная, оружейная, дома лекарей — жилые постройки, куда более низкие, скрылись под водой.

Йи снова начало трясти.

Вода, вода, вода, куда ни глянь, везде только она, медленная, тягучая, завораживающая, вводящая в транс, тихо шепчущая — не на ухо, а словно в самое сердце: иди ко мне, иди сюда, не сопротивляйся мне, слейся со мной, растворись во мне, узнай, кто ты есть…

— Замёрз? — тут же откликнулся на цокот зубов Учитель. — Бери вёсла, грейся!

— Не-не-не зам-мёрз, — от дрожи, охватившей и тело, и разум, голос почти совсем перестал слушаться. — П-п-росто с-т-рашно…

От такой новости Учитель даже перестал грести.

— Что такое? Мы же приладились, как нам плыть, мы договорились, что спать будем по очереди, уже привыкли, уже не перевернёмся, если будем аккуратны… да и плавать ты умеешь.

— У-умею, — чуть ровнее выдохнул Йи.

Как всегда и говорил Учитель, самое сложное — начать. Любое дело, любой разговор, пока не начнёшь, всё кажется ужасающе сложным, а вот, например, Дэй заговорил, и даже голос слегка окреп, хотя дрожь перелилась куда-то в низ живота и пульсировала теперь там, до боли.

— Я у-умею плавать. Но я б-боюсь воды. Учитель! Мне кажется, она со мной… разговаривает. Кажется, я слышу, как она… зовёт меня.

Проговорив свой страх вслух — этому научила Алая Лента Нуорэдэ, когда уже перестала быть Алой Лентой — Йи с ужасом сжался в комочек: голос воды не утих, стал только громче и отчётливей. А ведь страх, которому дали прозвучать, должен рассеяться, как дым на ветру.

Не рассеялся.

Йи покрепче обхватил себя руками. Он же не касался воды. Зажмурился, чтобы её не видеть… но настойчивый голос где-то в груди не утихал: узнай, кто ты есть, приди ко мне, слейся со мной, растворись, умри, умри, умри…

Голос Учителя, спокойный и ровный, перекрыл собой призыв воды:

— И о чём же она говорит? Куда зовёт?

Очень хотелось ответить так же ровно и спокойно, но голос Йи срывался и дрожал:

— Она зовёт… зовёт раствориться… и умереть… она… зовёт узнать… узнать, кто я… кто я есть… мне страшно, Учитель!.. Я не человек, но… кто я?..

Будь под ногами земля, не шаткие досочки, Дэй бросился бы на колени к ногам Учителя. Так в далёком детстве прибегал просить защиты от ночных кошмаров — и ведь помогало же! Но сейчас вокруг было слишком много воды. Лодочка тоненькая, вода близко, не скрыться, не спрятаться, а дотянуться до Учителя — нарушить равновесие, опрокинуть хлипкое убежище…

Учитель аккуратно уложил вёсла на дно лодки. Темнота позднего вешнего вечера бесшумно подкралась на мягких кошачьих лапах. Первые звёзды выглянули из небесных покоев, посмотреть, всё ли идёт так, как велит Небесная Императрица, и отразились в медленной ряби скрывшей земли Поднебесной Империи воды.

Он не помнил в предсказаниях ничего даже отдалённо схожего с тем, что слышал и видел прямо сейчас. Вода всегда была символом жизни — могло ли значить то, что говорил Йи, что стихия воды пытается сладить с Воплощённым Злом единственным доступным ей разрушительным способом?

«Воплощённое Зло, мальчик-подкидыш, неужели ты так подчинил меня себе, что я готов сломать Печать на устах и сказать тебе, кто ты есть — до того, как скажет вода… она же тебя убьёт».

А если это — знак… а если это — призыв!

Вокруг — предсказанное Драконами море, вода вызывает страх и ужас у Воплощённого Зла. Вода призывает его умереть, и долг Учителя — помочь неподконтрольной ему, но вовсе не враждебной стихии одолеть Зло!

Но Йи…

Йи Дэй…

«Что я знаю о тебе, мальчик, только ли то, что ты не можешь быть человеком? Люди неспособны так быстро расти, люди не умеют так мало спать, люди… люди не вызывают безоговорочной ненависти у полудемонов…»

Учитель смотрел на Йи.

Мальчик съёжился, зажмурился, обхватил сам себя руками…

…одним резким движением Учитель опрокинул лодку, одновременно вцепляясь руками и оплетая ногами Воплощённое Зло. Отныне и навек, до конца времён их судьба была едина и неразделима: смерть, смерть от воды, вода заберёт на себя грех Учителя, унесёт в дальние моря все грехи Воплощённого Зла…

Учитель, тщательно выверяя каждое движение, переместился как можно ближе к Йи.

Обнял его. Укутал не до конца просохшим плащом.

Ничуть не удивился рыданиям: пока мальчик был на носу, а Учитель на корме вёрткой лодочки, он не решался дать волю чувствам. Теперь же цеплялся за руки Учителя — с такой силой хватаются те, у кого под ногами уже пропасть и острые камни на дне.

Учитель размеренно гладил трясущееся в рыданиях тело мальчика.

Что-то подвинулось в мире: течение, что уносило хрупкую лодочку вдаль от Столицы, обернулось вспять.