Йи Дэи. Смерть палача (СИ)

Глава 9. Стальная Лилия и Стальная Женщина

В первый же день пути к отшельнику Учитель почувствовал, что опоздал.

Это ощущение, страшное в своей неотвратимости, прижимало к земле, путало мысли.

Опоздал к Отшельнику?

Оставил беду позади?..

Вспоминай бытность свою Фа! Как в каждом дуновении ветра читал грядущее. Как драконы шутили, что приняли б за своего, когда бы не Дэйю, кнут — главное оружие, а Драконы не дружили с кнутами.

И тут земля попыталась вывернуться из-под ног, еле устоял.

Землетрясение?!

Прямо перед Учителем над горизонтом проросла и задрожала горошинка дыма: извержение! Подавив первое желание — броситься со всех ног туда, где умирал в огне Отшельник — Учитель поправил ремешок сумки на плече: путь предстоял долгий. Быстрый бег отнимет много сил, бежать со всех ног пять и два дня невозможно, и даже верхом путь выйдет длиннее, да и вол не везде пройдёт болотными тропами, после по ущельям…

Шаг за шагом, шаг за шагом, дальше и дальше от земель клана, ближе и ближе к Крокодиловому Хребту, останавливаясь лишь на краткий сон, чтобы дать отдых телу.

Дальше и дальше. Не торопясь, но и не теряя взятого темпа.

К полудню второго дня горошинка над горизонтом разрослась до размеров приречной ивы, а Учитель стал замечать пары каменных дроздов, алых стенолазок, императорских трясогузок — ярким птицам, покинувшим родные горы, сложно было скрываться в непривычных равнинах.

Под вечер объявили себя и звери-беглецы: охотники шли по следам своих жертв, пернатых и пушных, а все вместе бежали опрометью от неожиданного вулкана — чтоб попасть в руки людям. Птицы и звери успели пройти такое большое расстояние лишь потому, что заранее учуяли беду.

Путь Учителя пролегал в обход людских поселений. Здесь им уже не грозила опасность камнепада, сюда не дотекали реки лавы. Те же, кто селились в опасных зонах, наверняка приметили, как бежит зверьё, и последовали за ним.

Обычно Учитель проходил путь до Отшельника, не разжигая костра, но сейчас, как темнело, разводил: ошалевшее от землетрясения зверьё отпугнёт, со злыми людьми сил справиться хватит, а добрые, если подойдут к огню, получат помощь.

Учитель в первую ночь долго переглядывался с янтарными глазами волка. Сам зверь сливался с ночной чернотой, и лишь глаза, вобравшие тёплый свет небольшого костерка, сияли во тьме. Хотел бы напасть — напал бы. А так, может, чего другого хотел. Учитель не умел читать мысли людей, чего уже говорить о зверье.

Во вторую ночь волк подошёл ближе, свет костра коснулся не только его глаз, и стало видно, что из его передней лапы торчит то ли кусок дерева, то ли плоский обломок камня.

Что ж, Учитель сращивал рёбра и лапы боевым котам, вправлял кости в сломанных крыльях охотничьих птиц — вряд ли волчьи кости сильно отличаются от того, с чем уже доводилось иметь дело. Но… Учитель делал шаг к волку — волк делал шаг от Учителя. Оставленный ему кусок вяленого мяса забрал лишь тогда, когда мужчина сделал вид, что уснул.

А на третью ночь к костру вышла девочка лет семи-девяти. Худенькая, маленькая, одетая как мальчик, в грязные изорванные штаны и рубаху, отороченные мехом енота; на лбу сплетённая из кожаных ремешков повязка с прикреплённым к ней хвостом енота, а на шее, на запястьях — ворохи бус и браслетов, с камешками, ремешками, узелками, потрёпанными ленточками, ракушками.

Подобным образом одевали детей в общинах Заклинателей.

— Ты отзовёшься мне на имя Ченглей? — звонко и требовательно спросила она, глядя прямо в глаза Учителю.

— Нет, — усмехнулся он. — Тебе не отзовусь.

— Ты отзовёшься мне на имя Рэншу? — в её зелёных глазах совсем не отражался костёр.

— Нет, — вздохнул Учитель. — Тебе не отзовусь.

Два вопроса она уже задала, если задаст третий, то…

— Ты отзовёшься мне на имя Фа?

— Нет, — Учитель поднялся на ноги, и теперь зелень её глаз стала похожа на зелень зрачков боевых котов перед сражением. — Тебе — не отзовусь. Но и ты не назовёшь мне имя того, кто тебя послал.

Девочка порывисто вдохнула, и стало понятно, каких усилий ей стоило дышать — ровно, стоять — прямо, говорить — громко. Если и остались силы в этом хрупком тельце, то лишь те, что давала гордость:

— Нет, — завершила она заветный пароль. — Тебе — не назову!

И пошатнулась, и Учителю показалось на миг, что мир качнулся и перед его глазами.

— Отдохни, дитя. Сядь и отдохни. Я дам тебе воды, еды и посторожу твой сон до утра. А на рассвете мы вдвоём пойдём к тому, кто послал тебя.

Когда девочка протяжно выдохнула, то ли садясь, то ли падая в траву у костра, Учитель задал всё же вопрос, который стучал в висках с самой первой минуты:

— Он… жив?

— Ага, — кивнула девочка. — Жив. Только ногу сломал. Поэтому не сам пришёл…

А рассвета не случилось: вулкан всю ночь глухо рокотал, щедро выдыхая ввысь клубы дыма, пепла, камней и песка, и рассвет задался почти таким же тёмным, как дождливая осенняя ночь.

Волк к костру не подходил, но Учитель оставил для него кусок вяленого мяса.

— А я про тебя раньше слышала, — словно нечаянно, вскользь обронила девочка, когда они с Учителем начали путь в сторону вулкана.

Пусть она и не могла видеть его лица, мужчина всё равно не позволил дрогнуть ни единому мускулу. А ведь так хотелось улыбнуться! Некоторые девочки просто появляются на свет уже готовыми к царствованию Императрицами. Или Алыми Лентами. В них от рождения живут умение и желание особым образом составлять слова, говорить их так и в такие минуты, чтобы все окружающие тут же включались в заведённую ими беседу.

Обмолвись такой фразой в присутствии Учителя Звёздная Императрица, он бы встал на колени, поцеловал подол её платья и испросил позволения уточнить, когда и что она слышала о нём.

Скажи ему такое одна из Алых Лент, он с глубоким поклоном поблагодарил бы за интерес к своей персоне и уточнил бы.

Выдай такое уверение одна из девочек клана, Учитель поддержал бы игру: маленькие красавицы должны знать, как работают их чары.

Но поддерживать беседу о себе с маленькой Заклинательницей Учитель был не намерен. Он и так уже замедлил шаг, чтобы девочка просто быстро шла, а не бежала бегом.

К тому же, ему не надо было и спрашивать, что именно могли рассказать ей её родители. И, да — это если выжили.

Хотя, если Учитель верно предположил её возраст, не старше девяти, то это, скорее, не она сама, а как раз её родители могли остаться без семей после работы «летучих отрядов» Сторожевых кланов.

Впоследствии, когда всё уже случилось, когда были сопоставлены все факты, проанализированы все происшествия и невыявленные закономерности, стало ясно, что войны на уничтожение между Циньаном и общинами Заклинателей могло и не случиться. В Небесных Скрижалях действия Заклинателей не были обозначены, и для живущих в Циньане каждый раз становились неожиданностью высушенные песнями посевы, напетые ветрам пожары, затопленные не в срок поля… циньанцы продолжали искать точки, из которых можно было бы начать диалог. Земли много, места хватит всем… Однако всё сложилось так, как сложилось: глава клана Каменных Драконов решила, что её сын — неплохая партия юной драконице из клана Водных. А сын, не подумав даже спрашивать разрешения, отправился в общину Заклинателей, где обрёл свою любовь.

Наверное, драконы могли справиться сами. Кто знает. Но они обратились за помощью к людям. Впервые! Не люди пошли на поклон к древним ящерам — а они, сами, по доброй воле спросили, чем могли бы люди помочь им.

Был ли Учитель против?

Нет. Просто потому, что его никто не спрашивал.

Он, Фа, главный палач Сторожевого клана Звёздной Императрицы, не имел права не то, чтобы протестовать — задумываться о том, что можно поставить под сомнение приказ Алой Ленты.

Он и его старшие ученики с наступлением темноты приходили в горные селения Заклинателей и уходили до наступления рассвета. В живых оставались только дети и малыши. Юноши, девушки, взрослые, если успевали проснуться, принимали долгую мучительную смерть от Хвостов Скорпионов: на обнажённых спинах палачей мерцали татуировки скорпионьих хвостов. Большая часть Заклинателей просто больше никогда не просыпалась.

После этого имя стало для палача Фа петлёй на шее, и он сделал всё, чтобы предать его огню вместе с прошлой жизнью.

Вместе с сёлами Заклинателей.

Драконы при встрече приветствовали его как равного — и никогда не благодарили за помощь. Они понимали: есть такая заслуженная благодарность, которой лучше бы никогда не бывать.

Девочка, вроде как случайно обронив фразу-начало беседы, так и не дождалась ответа на неё. Спросить что-либо напрямую не решилась, хоть и видно было, очень хочется поговорить, и Учитель молчал, пока солнце где-то там, высоко, за чёрными тучами пара, песка и пепла, не встало в зенит.

— Дитя, ты умеешь разводить костры? — спросил Учитель.

— Да, — обиженно буркнула девочка.

— Тогда разводи, — он передал ей кармашек с необходимыми для розжига огня предметами, — а я схожу, найду, кого нам запечь на углях.

Учитель выбрал место для остановки не просто так: неподалёку росли густые кусты, лежал на боку засохший остов старого апельсина. Девочке не придётся долго искать, что пустить на костёр.

Первыми встреченными на пути съедобными оказались подорожник и щавель. Учитель аккуратно сложил собранную траву в сумку. Вскоре Дэйю словно сама рванулась из руки, сбивая влёт куропатку. Да, на охоте сгодились бы стрелы, но Учитель не собирался в пути охотиться. Не сумел заранее предчувствовать, что доведётся делиться вяленым мясом с волком и девочкой. Что ж, придётся немного изменить планы.

Следующая птица, улар, не успевший за пару дней растерять нагулянный в горах жирок, упорхнула в сады Небесной Канцелярии от удара метательного ножа Учителя.

Можно было возвращаться к девочке.

Она ждала его у ровно горящего маленького костерка; сидела на собственных пятках, аккуратно уложив узкие ладошки на колени. Наблюдала, как Учитель ловко снимает с добытых им птиц шкурки вместе с перьями. Затаённо улыбалась собственным мыслям.

Наконец, не выдержала:

— Ты убил мою прабабушку этим ножом?

Учитель прервался на минуту, перестал подрезать кожу улара:

— Посмотри, — протянул он девочке клинок.

Широкий, короткий, со скруглённым, но очень острым по кромке лезвием на конце, Диаойу1казался неправильным. От самого кончика к рукояти стекали позолоченные желобки, означающие, что в самую тёмную ночь солнце продолжает светить для тех, кто живёт по ту сторону мира… и что клинок готов принять на себя любой яд, каким решит наделить хозяин. От кольца в рукояти в рукав Учителя тянулась тоненькая, но прочная даже на вид цепочка.

— Лиандао2?! — недоверчиво выдохнула девочка.

Учитель кивнул:

— Ты видишь? Он родился после тебя, а твою прабабушку я убил задолго до твоего появления на свет.

Девочка грустно вздохнула:

— Эх! А я хотела его сломать…

она конечно глупая но если попробует я останусь у неё таких маленьких и глупеньких надо учить пока не поздно! — возмущённо шелестела Диаойу.

— Сейчас дочищу птицу, и попробуешь, — пообещал Учитель, неясно, маленькой Заклинательнице или Стальной Женшине.

Продолжали путь под аккомпанемент нервного бормотания девочки, которая вдруг начала слышать лиандао и была этим дико раздосадована:

— Ну ты же знал, ты знал, ты с самого начала знал, что я буду её слышать, ты знал, что она будет со мной говорить и что я не смогу даже попробовать сломать этот клинок! Ты поэтому мне его и отдал так легко!

На закате, когда темнота вокруг сделалась особенно непроглядной, Учитель всё же ответил на очередную, текущую по кругу претензию спутницы:

— Нет. Стальные Женщины редко соглашаются менять хозяев и никогда не идут к тем, кто плохо к ним относится. Я был уверен, что Диаойу изрежет тебе все пальцы, ты попробуешь её сломать и она вернётся ко мне.

От неожиданности девочка даже остановилась:

— Так давай я тебе её верну! Зачем она мне?!

Учитель чуть замедлил шаг, но не стал останавливаться:

— Тебе она затем, чтобы ты росла и училась, открывая для себя доселе невиданные грани жизни.

— Но она же, кажется, не хочет ко мне…

Учитель покачал головой:

— Ты полдня крутишь её в руках, и у тебя целы все пальцы, и дыр на одежде не прибавилось, значит, она принимает тебя как хозяйку.

как хозяйку! как хозяйку! да ей ещё всю жизнь расти, чтобы стать мне хозяйкой!

— Вот и будете теперь расти вместе и растить друг друга, — постановил Учитель и сменил тему:

— Давайте устраиваться на ночлег.

Всю ночь где-то рядом с костром вздыхал и поскуливал волк. Он так и не решился доверить больную лапу Учителю и совсем близко к свету больше не подходил.

Утро началось с того, что с Учителем заговорила девочка:

— Диаойу говорит, что ты не воспринимаешь меня всерьёз. Ты не спросил даже моего имени. Это потому, что я — Заклинательница?

Ох уж эти юные красавицы, пробующие мир на прочность каждым шагом!

— Это потому, что твоё имя — Гэнгэлиэн3.

Даже в скудном свете от обложенного тучами неба было видно, как распахнулись и без того немаленькие глазищи девочки:

— Как?! Откуда?!? Почему?!?..

Учитель спокойно поднялся, разделил на три неравных части запечённую куропатку: себе поменьше, девочке побольше и самый большой кусок отложил в сторону от костра. Пусть волки не знают огня и не готовят добычу с его помощью, но сообразить, что этот кусок мяса съедобен, вполне могли бы.

Передав девочке её часть, ответил и на её вопрос:

— Отшельник рассказывал мне, что к нему повадилась бегать одна маленькая красавица из Заклинателей, Гэнгэлиэн. Я иду к Отшельнику — ты идёшь мне навстречу — ты задаёшь мне вопросы, которым мог научить только Отшельник, следовательно, ты — Гэнгэлиэн.

Подозрительно принюхиваясь к куропатке, девочка противилась признанию истины логических выводов Учителя:

— А если всё не так? А если к Отшельнику ходила не одна красавица?

Учитель сдержался, не засмеялся, но всё равно улыбнулся: он точно знал, что к Отшельнику постоянно ходит вовсе даже не одна красавица! Кому нужен совет, какими травами лечить, кому подсказка, как поступать в той или иной ситуации… а кому испробовать, каков Отшельник в вешних забавах. Самого Учителя к нему привели в своё время восторженные охи и ахи красавиц Сторожевых Кланов, из каждого две-три, то вместе, то по одной ходили проведывать горного старца и шутили: каждому бы мужчине быть таким в старости! От них он услышал и о том, что в его отшельнической пещере добрых две трети занимают огромные каменные кольца.

Три этих слова для Учителя могли означать лишь одно: Каменный Календарь Драконов!

Сам Отшельник был с Учителем честен. Их знакомство состоялось уже тогда, когда оба отреклись от имён, но, обсудив отношение к жизни, пришли к выводу, что их встреча была заранее прописана в Небесных Скрижалях, и имена не имеют никакого значения. Гэнгтижэнши4— Стальной воин, Рэншу — Доброжелательная Воздержанность, Вангудэрэн5— Упрямец, Ченглей — Большой, Бохупаэ6— Эрудит, какая разница, как называть того, кто знает, как пользоваться Каменным Календарём, и того, кто умеет спрашивать Календарь.

— Ну вот, — обиженно вздохнула девочка. — Ты снова не хочешь со мной говорить, потому что я для тебя ничего не значу, а все мои слова для тебя как чириканье воробья.

1Диаойу — кусака

2Лиандао — цепной нож

3Гэнгэлиэн — стальная лилия

4Гэнгтижэнши — Стальной Воин

5Вангудэрэн — Упрямец

6Бохупаэ — эрудит