Зачем тебе моя боль

Эпилог

Бог велел нам прощать. Именно так я закончу свое повествование. Хотелось бы добавить немного высоких слов в подтверждение, разбавить пространной дискуссией по этому поводу, но пусть это сделают за меня верующие, я же просто помолчу…

Все, что я хотела узнать от Картера — я узнала. Начиная от момента, когда ему стало известно, что я от него по ту сторону разведенного между нашими организациями костра. Сначала он просто вознамерился меня вытащить (словно я попала в какую-то секту, а не добровольно к этому пришла), но немного увлекся. Причиной тому стала неожиданная подстава моего бывшего коллеги.

Столкновение клановников и универсалов началось давно, но в активную фазу никак не переходило. Ксаури и Сартари периодически встречались на крупных городских мероприятиях, обменивались вежливыми, но в тоже время обоюдно холодными приветствиями, и расходились. Так же поступало большинство их подчиненных. Но не всем по душе было присутствие конкурентов на столь небольшой площади — Остин не слишком крупный город, чтобы в нем безболезненно работали две противоборствующие стороны. Клан желал подчинить себе весь универсалитет, последние же были слишком тщеславны, чтобы подчиниться. Медленно, но верно все шло к тому, что в один прекрасный момент кто-то не разойдется миром.

И тут уже не обошлось без меня. По закону жанра (он же закон подлости) желание Картера переманить меня на сторону клана и мечта Джеда Сартари возглавить это самый клан трагически совпали во времени. Все произошло в один день и завертелось в такой вихрь, что без ста грамм не разберешь.

Сартари долго и упорно собирал себе армию неугодных. В нее попали все, кто так или иначе был зол на прежнее руководство и на самого Картера в частности. Каким-то образом Джеду удалось внушить этим людям, что именно он и никто другой должен занять пост главы не без их непосредственного участия. Ему согласились помочь, и результат их помощи нам уже известен.

Он никуда не спешил. Его отца медленно убивал препарат, который Брант принимал от сердечных болей. Врач, назначавший это лекарство, во всем сознался и уже попал под следствие. До Картера добраться было не слишком легко, но и здесь Джед не торопился — Лекс сам дал повод с ним поквитаться. Он заявил на меня права.

Роль заказчика сыграл небезызвестный мне Илон. Перспективный клановник, еще не засвеченный, он не вызвал никаких подозрений у Ксаури, передал тому флэшку и настоял на том, чтобы на задание отправили самого проверенного универсала, которому он доверяет больше, чем себе. Вняв просьбам заказчика, Ксаури вызывает меня и поручает доставить информацию связному. Мне бы уже тогда задуматься об абсурдности ситуации, но амбиции и желание выделиться зашкаливали, и многого я тогда не понимала. Добыча шла в расставленную ловушку прямой наводкой.

Приспешники Джеда сообщили ему, что из клана утекает некая информация, и через руки универсалов она уйдет в третьи руки. Тут-то ему и пришла идея окончательно столкнуть лбами две вечно соперничающие структуры, подставив тем самым меня. При этом сам он был уверен, что в случае успеха я с распростертыми объятиями приму предложение стать его супругой, как только он займет вожделенный пост. И это все с той же целью — привлечь универсалов к работе с кланом.

Однако, Джед опоздал. Светлая мысль подчинить меня посредством брака первой пришла в голову Лексу Картеру…

Клановник, у которого я стащила приглашение, тоже был подставным. Мне просто позволили вывести его из строя и появиться на балу. При этом я навела на себя подозрения и осталась перед Картером в долгу за то, что он якобы мне поможет. Я заканчиваю операцию и отправляюсь восвояси, а в это время Джед убивает связного в надежде заполучить носитель с информацией.

Утром все действующие лица пребывают в шоке: на флэшке никакой информации нет, и Сартари-младший понимает, что он прокололся. Люди Картера сообщают ему об убийстве связного, и по почерку определяют, что расправился с ним человек, явно имеющий отношение к клану. А я… Мои мысли по этому поводу можно определить одной фразой — я попала. Ксаури болезненно воспринял мой прокол, плюс ему явно напели в уши много нелицеприятного в мой адрес, так я осталась еще и без работы.

Для Картера все сложилось как нельзя удачно. Жертва оказалась напугана, тем более появился Энайя с его предложением, так что вопрос решился практически сам собой. Большую роль в этом сыграло и мое внутреннее желание попробовать себя в роли супруги человека, которого я когда-то любила. Другое дело, что самой себе признаться в этом было затруднительно.

А Джеду о предложении Картера я рассказала сама. Тут-то он и понял, что добыча ускользает, и надо предпринимать меры. Почему-то он решил, что убить меня как-то надежнее, чем отдать потенциальному сопернику. Из его собственных признаний мне известно, что он просто отчаялся в какой-то момент, решился на убийство, но промахнувшись, воспринял это как знак судьбы и переиграл по-другому. Предложил мне его светлые чувства (которых и в помине не было). Моей ошибкой стал отказ и от Джеда, и от его щедрого жеста.

Все последующие события, происходящие с нами, были лишь провокацией, прощупыванием территории и ситуаций. Джед и его компания просто подбирались поближе, надеясь в один прекрасный момент расправиться с нами, с каждым по-своему. Отсюда и покушение на Картера, и преследование, и целая толпа топтунов, ходивших за мной по городу. Они бы и за Картером ходили, но отследить будущего главу с его перемещениями, не обнаружив себя, было делом рискованным.

Ребенок был обязательным условием Бранта Сартари, но Картер утверждает, что произошедшее с нами он не задумывал, к этому подтолкнули произошедшие в тот день события. Моя беременность вообще стала большим сюрпризом для нас обоих и неожиданно решила последнюю проблему. Сартари смог спокойно назначить дату передачи полномочий и стал немножко уверенне в том, что ждет клан после его смерти. Увы, тогда он еще не знал, что ему не удасться дожить даже тот небольшой срок, что отпустили ему врачи. У его сына на этот счёт было другое мнение.

Что касается самой церемонии — тут многое оказалось неизвестно. Дело в том, что о предыдущих событиях Картеру стало известно из дневника Сартари, найденного у него в квартире. Все-таки спорить с диагнозом о его психической невменяемости я бы не стала. Да и Картер был слегка ошарашен некоторыми вещами, описанными Джедом. Из дневника же стало известно, куда он спрятал труп своей жены.

В клане после присяги нового главы началась проверка. Десятки человек были пойманы на сотрудничестве не только с Сартари, но и с другими властными структурами. Клан ждет серьезная реорганизация, и Картеру придется очень нелегко в ближайшее время. Самое интересное, что не только там Джед нашел своих единомышленников. Некоторую информацию от моих перемещениях его шпионы получали от моей сестры Арэны. Картер вычислил ее сразу, еще на девичнике. Она пыталась связаться по телефону и выдать мое местоположение, но связи не было и она оставила на время эту затею, а потом меня увез Картер и она потеряла меня из виду. Именно поэтому Лекс «искал» меня у нее дома, хотя прекрасно знал, где я. Он поставил прослушку в ее телефон, чтобы в случае чего знать, кому и что Арэна докладывает. Что ей пообещал Сартари, она так и не призналась. Зная его, не исключаю руку, сердце и все прилагающиеся к этому регалии.

У меня остался один насущный вопрос — почему же Марра сообщила ему, где я нахожусь? Его-то я и задала Картеру. Он только улыбнулся и добил меня:

— После того, как Маргарита оставила работу в вашей конторе, она подала заявление на принадлежность к клану. Я долго не думал.

Вот так новость… А я все думала, как быстро ему удается меня находить. И маячок не нужен. Хотя, ничего удивительного — Марра не могла упустить своей выгоды.

И, как положено в басне, мораль такова — я слишком зазвездилась в свое время. Почувствовала обманчиво сладкий вкус свободы и совершенно забыла о том, что детство кончилось, и игры в песочнице стали куда опаснее. Положилась на лживого деда, мысли которого только и занимает желание продать меня как можно выгоднее. Повелась на обещание призрачного наследства, которое мне оказалось на самом деле не нужно. И едва не потеряла человека, ставшего моим наваждением. Кто-то может сказать — идиотка, опять занимаешься мазохизмом. А я могу ответить на это только одно — здравствуйте, мои любимые грабли, я так по вам соскучилась…

На экране высветилось на мой взгляд непонятное нечто, но по взгляду Картера поняла — там что-то интересное, поэтому попыталась привстать. Зоган посмотрел на меня как на оживший труп.

— Остиньора, а вы когда рожать будете — тоже станете подсматривать за действиями доктора? — поинтересовался он.

— О, она еще и советы давать начнет, — ехидно поддакнул муж, заслужив хмурый взгляд.

— Тебе разрешили только посмотреть, а ты еще и подслушиваешь? — рыкнула я.

— Почему бы и нет, — ослепительно улыбнулся Картер.

В кабинет зашел врач, принимавший меня в первый раз.

— Я принес карточку. О, остиньорита Дархау?

— Остиньора Картер!!! — рявкнули мы хором с клановником, отчего дверь закрылась за врачом с обратной стороны, окончательно уверяя его в том, что муж и жена — одна сатана.

Зоган только бровью повел. За то время, пока он ведет мою беременность, он насмотрелся всякого.

— Марра приезжает, — произнесла я.

— Я уже знаю, — отозвался Картер. — Он в курсе?

После отъезда костюмерши дед сильно изменился. Постарел сразу лет на десять и совершенно забросил дела. Несколько раз наведывался к нам, чтобы узнать хоть какую-то информацию о Маргарите, но она убедительно попросила ничего ему не рассказывать. Пусть мучается. И, как ни странно, Энайя действительно мучился, при всех его умениях красиво играть, ТАК сыграть не мог даже он.

— Нет. Пусть будет сюрприз.

— Думаешь, он ее еще любит?

— Такой человек, как Энайя, на любовь не способен в принципе, — резюмировала я. — Но определенно, какие-то чувства к ней он испытывает. Может, просто привычка?

Картер отвернулся к окну.

— По собственному опыту знаю, что нам, мужчинам, свойственно не осознавать до последнего, почему нам дорог тот или иной человек.

И потемневшие серые глаза… Я настроилась было на развитие этой темы, но нас перебил врач:

— Картеры, у меня еще пациентки сегодня. Вы хотите узнать пол ребенка или разойдемся?

— Конечно хотим! — воскликнул Картер и приблизился к экрану.

Зоган защелкал кнопками на мыши.

— Смотрите, вот эта штучка — это рука. Вот головка. А вот эта маленькая штучка — пол вашего ребенка.

Наблюдать за происходящим на экране я в полной мере не могла, но вот следить за Картером оказалось куда интереснее. У него заблестели глаза, и повернувшись ко мне, он прошептал:

— Мальчик.

Я улыбнулась. У меня не было никаких сомнений в том, что у нас будет сын.

— Уже придумали, как назовете? — хитро подмигнул Зоган, распечатывая черно-белую фотографию и вручая ее мужу. Тот взял ее очень бережно, словно в его руках оказался сам младенец.

— Придумали, — ответила я. Мы переглянулись с Лексом, повисло молчание, в тени которого мы принимали судьбоносное решение. Муж понял меня без слов и проговорил:

— Он был бы счастлив.