Задание — Карачи

ГЛАВА 3

Терпение — это то, чему надо учиться, и со временем оно становится частью твоего существа. Ты учишься ему на своем опыте или на чужом — это неважно. В одном случае терпение может означать сидение в больнице — в течение долгих дней почти в полном одиночестве. Ты сидишь в палате, вдыхая тяжелый больничный запах, и смотришь на улицу или в коридор. Короче говоря, ничего не делаешь.

Терпение же в данном случае заключалось для Дарелла совсем в другом: он должен был медленно передвинуть на песке левую ногу, перенося при этом всю свою тяжесть на бедро и таз, потом, используя сэкономленную энергию, передвинуть правую ногу и сделать очередной шаг. И так сотни раз.

Терпеть означало двигаться во что бы то ни стало, чтобы продолжать жить. Когда же пришло время перестать двигаться, это тоже оказалось частью терпения.

Невыносимая жара парализовала и волю и тело. Казалось, небо и песок одинаково раскалены. Дарелл шел, как заведенный, не испытывая ни малейшего интереса к окружающему. Полз, как клоп по стеклу, под громадной чашей небес. У него было ощущение, что пустыня и горячее море сконцентрировали свою энергию в одной точке — именно в той, где он находился — чтобы испепелить его.

Канюки и соколы парили высоко над головой. Ветра не было, и Сэм благодарил за это всевышнего: ветер пронзал бы его как раскаленный нож. Слева простиралась пустынная равнина — сплошной песок и камни, усеянные скорпионами. Кое-где попадались участки земли с сухой травой. И такой пейзаж тянулся до самого горизонта.

— Аллах простит меня, — задыхаясь, проговорил Али и упал на колени в тени огромного валуна. — Оставь меня здесь или прямо сейчас убей!

Дарелл покачал головой:

— Вставай, пойдем дальше.

— Я не могу.

— Ты должен.

— Я хочу умереть.

— Хорошо, ты умрешь, но умрешь мучительно. Тебе будет намного тяжелей, чем сейчас.

Али оскалился и плюнул в сторону Сэма, но тот не обратил на это никакого внимания. Его рот был сух, как песок, тело болело и пылало огнем. Сэм разорвал рубашку и обмотал ею рану на левой ноге: потеря крови могла стоить жизни, а он решил выжить.

Али сказал ему немного. Два часа назад, когда их «джип» перевернулся у подножия башни, он следовал простому приказу — убить Дарелла. Однако Дареллу повезло больше, чем ему. Это была честная борьба.

Дареллу от этой мысли стало легче, ему все-таки жаль Али. Арабу удалось доползти до верхушки башни, ему только не хватило сил пристрелить Сэма. Сейчас они умирали оба. Но Дарелл этого допустить не мог.

— Я единственный, кто был приговорен к смерти? — спросил он.

— Нет, — прошептал Махмуд.

— Кто еще?

— Одна богатая американская леди.

— Сара Стандиш?

— Да, она.

— Кто еще?

— Каждый, кто полезет в горы.

— Почему?

— Я маленький человек. Я солдат. Я никогда ничего не спрашивал у начальства. Мое любопытство могло дорого мне обойтись.

— Все-таки, я думаю, ты пытался что-то узнать? — настаивал Дарелл. — Кто в этом заинтересован?

Али молчал.

— Ты скоро умрешь. Ты хочешь покаяться перед Аллахом?

— Если он того пожелает, — прошептал Али.

— И все-таки постарайся встать. Ты обо всем публично расскажешь в Карачи.

— Я не могу подняться.

Дарелл задумался. Он не знал, как долго ему придется идти обратно. Ему так нужна была чья-нибудь помощь. Он мог идти весь день и все же не дойти. Знает ли кто-нибудь, что он сейчас здесь? Калингер сказал Сэму, что ему предстоит работать с полковником Каубом — пакистанским офицером военной разведки, отвечающим за сопровождение экспедиции. Знал ли тот, что Дарелл прибыл в Карачи? Неужели Кауб прозевал и «джип», и шофера, встретившего его в аэропорту? Возможно, они ищут его, а может быть, и нет. Это было чрезвычайно важно для него, находившегося на грани жизни и смерти. Он вспомнил об Алисе фон Бахлен, Руди, Саре Стандиш. Может быть, все давно уже кончилось, их убрали, а он здесь страдает, и все его усилия напрасны? Сэм взглянул на Махмуда.

— Вставай, — повторил он автоматически, мало что соображая.

Но Махмуд Али был мертв.

Он был враг, однако он был человек, и Дарелл не мог просто оставить его среди песков. Но у него не было сил похоронить Али или хотя бы просто завалить его камнями. Он повернулся и побрел дальше по берегу, даже не оглянувшись. По плеску крыльев над головой он понял, что птицы уже увидели добычу и не спеша спускаются с небес туда, где лежит Али, устремив глаза в бездонное небо.

Сэм шел около часа, позволив себе лишь десятиминутный отдых. Вокруг ничего не менялось, морской горизонт по-прежнему был пустынен. Небо давило своей необъятностью и жарой. Он хотел пить, но старался об этом не думать.

Около полудня он увидел человека на верблюде, медленно едущего по берегу в его сторону. Человек был в белой одежде, с грязным тюрбаном на голове. Дарелл подождал, пока он приблизится, и заговорил. Незнакомец был очень удивлен, услышав сиплый голос американца, говорящего на его языке. Он остановил верблюда и, внимательно посмотрев на Сэма, направил на него ружье. Человек был похож на своего верблюда: такой же старый, грязный, противный, с хитрецой в глазах, которая становилась тем заметнее, чем ближе Дарелл к нему подходил. Дарелл заговорил первым:

— У вас есть вода?

— Только для себя.

— Мне нужно добраться до Хавк Бэя. Вы не туда?

— Как пожелает Аллах.

— Я заплачу, если вы поможете мне.

— У вас много денег?

— Достаточно.

Ружье незнакомца было изготовлено явно не здесь, а где-нибудь на севере. Оно сверкало полированной сталью — это была у него единственно чистая, не отталкивающая вещь.

— Вы один? — спросил владелец верблюда.

— Нет, с другом.

— Но я никого не вижу.

— Он здесь, у меня в руках, — сказал Дарелл, почувствовав опасность, и показал на автомат.

Это была его ошибка. Араб взглянул на автомат, проворно вскочил в седло и поскакал на верблюде прочь, кстати, довольно быстро, чего было трудно ожидать от такого старого животного. Дарелл мог бы уложить его одним выстрелом, но ему больше не хотелось крови. Он стоял и смотрел всаднику вслед. Когда тот скрылся из виду, Дарелл побрел дальше. По пути он два раза заходил в воду и окунался, чтобы освежиться, но соленая вода обжигала раны на ноге. Войдя во второй раз в море, он услышал звук мотора. Выскочив из воды, он, задыхаясь, полез по откосу. «Лэнд Ровер» ехал прямо к нему, но Сэм все равно несколько раз выстрелил в воздух. В машине сидели англичанин и девушка. Дарелл быстро оделся, он видел, что его заметили. «Ровер» остановился рядом с ним, англичанин выпрыгнул из машины и направился к Сэму. Он был без оружия.

— Вы подвезете меня? — спросил Сэм.

— Конечно. До города всего несколько миль.

— Несколько миль или вечность, — пробормотал Дарелл и благодарно улыбнулся.

— Мы ищем нашу лодку, ее вчера унесло ветром. Мы уже были на юге, а теперь вот ищем здесь. Это маленькая яхта 16 футов длиной, с красным корпусом и новыми американскими парусами. Вы не видели? — англичанин пытался скрыть любопытство, но это ему не удавалось.

Дареллу же в свою очередь хотелось узнать, была ли эта молчаливая девушка его женой.

— Ваша машина, наверное, разбилась?

— Да. А вы случайно не знаете полковника Кауба? — спросил Дарелл.

— Знаю немного. Ничего парень, коктейли хорошо делает. Лиза его обожает, — он кивнул в сторону девушки.

Теперь он казался слишком болтливым для англичанина.

— А что вы делаете здесь с автоматом? Птиц стреляете?

— Да, конечно, птиц. Отвезите меня, пожалуйста, к Каубу.

— С удовольствием. Тем более, что лодка досталась мне почти даром. Вы, американцы, вечно куда-то спешите, — сказал англичанин.

Он соорудил над головой Дарелла что-то вроде навеса от солнца, и «джип» резко рванул с места. Бледная девушка за всю дорогу не проронила ни слова.

Наконец вдали показались розоватые дома с красными покатыми крышами. На небольшом островке земли, заботливо поливаемой черным от солнца садовником, росло несколько пальм. Англичанин свернул с дороги и поехал прямо к шлагбауму, перегораживающему въезд в европейскую колонию. Заплатив охраннику, он медленно покатил по дорожке, которую обычно использовали мелкие торговцы-арабы и труппы артистов и акробатов, приезжающие сюда, чтобы давать представления в дни праздников. Человек в голубом тюрбане сразу же предложил спутнице англичанина маленькую обезьянку, пообещав, что возьмет за нее недорого. Девушка по-прежнему молчала, словно никого и ничего вокруг не существовало.

По краям дорожки стояли красивые деревья. Белоголовые вороны сидели длинной молчаливой шеренгой на телефонных проводах. Появился слуга в белой арабской одежде. Недалеко на песке играли дети, а вдали, в море, качались на волнах рыбачьи лодки. Прибой тяжело бился о берег.

— Вот мы и приехали, — сказал англичанин.

Он весело окликнул юного пакистанского солдата из охраны, стоявшего возле металлических ворот виллы:

— Полковник Кауб у себя, Али?

— Да, сэр.

— Они все считают себя чуть ли не потомками пророка Мухаммеда, — с улыбкой сказал англичанин.

Дарелл вышел из машины и поблагодарил за участие.

— В любое время к вашим услугам. Пока, старина!

Дарелл посмотрел на его бледную спутницу, но та так ничего и не сказала, даже не улыбнулась на прощание. Сэм прошел через ворота, кивнув тому же солдату, и поднялся по лестнице в дом. Ему пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы не показать, как он устал. Не верилось, что всего лишь восемь часов назад он сошел с самолета.

В этом доме, большом и спокойном, его явно ждали. Злость его постепенно исчезла, он почувствовал, что успокоился. В комнате было прохладно, кондиционеры работали в полную силу. Появился другой солдат и сказал Сэму, чтобы он подождал. Комната, очевидно, кабинет, была обставлена на европейский манер.

Дарелл попросил воды, и слуга в белой одежде сразу принес поднос с соком и фруктами. Дарелл пил медленно, наслаждаясь каждым глотком, испытывая блаженство под холодной струей воздуха, идущей из кондиционера. Он прождал минут пять, прислушиваясь к голосам где-то в глубине дома. Никто не удивился, не спросил его, почему он ходит с автоматом. Он подождал еще пять минут, потом спустился вниз, в белый коридор, и вышел на открытую тенистую площадку, огороженную высокой стеной. Там сидел человек. Он посмотрел на Сэма и сказал:

— Мистер Дарелл? Извините меня, я должен был кончить доклад.

— Полковник Кауб?

— Мы ждали вас. Что вас задержало?

— Мой самолет приземлился восемь часов назад.

— Неужели? Мы думали, вы на него не попали.

— Вы могли бы просмотреть список пассажиров или поинтересоваться, что случилось с шофером, которого вы послали за мной.

— Мы решили, что он поехал навестить семью, поскольку вы не прилетели. Он часто так делает, у него было мое разрешение. Садитесь, мистер Дарелл.

Дарелл не сел. Ему не понравился Лари Кауб. У того были желтые глаза, мягкое лицо и такое же тело. Сэм не доверял никому — это была его профессиональная черта. В данном же случае причин для этого у него было более чем достаточно. К тому же и Генри Калингер, судя по всему, не вполне доверял полковнику.

Кауб ел манго и потягивал сок, изящно поднося бокал ко рту. На столе стоял телефон. Полковник был выходцем ил могущественной пакистанской семьи. Он получил образование в Калифорнийском университете, потом работал военным атташе при ООН в Конго. Кауб принадлежал к группе, которая добилась компромисса между местными борцами за независимость и правительством Конго. Однако его воинское звание досталось ему нелегко: несколько лет он был командиром пограничного патруля в Гималаях. Именно там Лари стал жестоким и безжалостным, хотя его мягкая внешность могла ввести в заблуждение. Он деликатно спросил:

— Вам было трудно, мистер Дарелл? Вы долго пробыли на солнце?

— Да, было и это, — ответил Сэм, садясь, наконец, в кресло, и рассказал полковнику обо всем, что с ним произошло.

Рысиные глаза полковника не изменили выражения. Он закурил трубку, помолчал, а потом приказал кому-то из солдат найти тело водителя.

— Я не уверен в безопасности мисс Стандиш, — сказал Дарелл. — Вы знаете, где она?

— Конечно, знаю, — спокойно ответил Кауб. — Но сначала я должен перед вами извиниться за все, что случилось.

— Вы отвезете меня к ней?

— Это ни к чему. Она моя гостья и сейчас находится в моем доме.

Он приказал слуге найти Сару. И сразу же Сэм почувствовал себя усталым и опустошенным: слишком долго он плелся по берегу под жестоким солнцем, терзаемый мыслью о том, что его задание провалилось, не успев начаться. Тишина и покой в доме Кауба были обезоруживающими.

— А фон Бахлен? — спросил Сэм. — Как он? Где его сестра?

— Они в безопасности. Я говорил с ними меньше десяти минут назад. Они собирались съездить в Равалпинди, чтобы убедиться, что экспедиция готова послезавтра отправиться в горы.

— А что с проводником Гансом Стрэйчером? Не было ли на кого-то из них покушения? Не угрожал ли им кто-нибудь?

— Нет, мистер Дарелл.

— Трудно поверить…

Эти слова, похоже, рассмешили Лари. Веселый огонек мелькнул в его глазах:

— Мы начали с вами довольно неудачно, а ведь нам придется работать вместе несколько недель или даже больше, охраняя экспедицию. Мое правительство заинтересовано в том, чтобы они нашли эту самую никелевую руду. Мы должны сотрудничать и доверять друг другу.

Дарелл промолчал.

— Вы, должно быть, верите в легенду или сказку, называйте как хотите, о короне, украденной у Александра Великого, а потом потерянной в горах?

— А вы? — в свою очередь спросил Сэм.

— Моя страна — страна тайн и загадок. Здесь можно ожидать всего, чего угодно. Наша история уходит корнями в глубину веков. Древние руины, которые вы увидите повсюду, изучаются учеными всего мира. Существуют старые книги, например «Ригведа», в которых описан расцвет нашей цивилизации, нашествие кочевников, битвы и штурмы городов. В нашей стране полно старинных легенд. Человек здесь ничего не знает наверняка. Посмотрите вокруг: где бы вы ни копнули — везде человеческие останки.

— Вы историк?

— Все это я прочитал в книгах. И считаю, что на свете нет ничего невозможного.

— Значит, корона существует?

— Мисс Стандиш верит в это.

— А вы?

Лари улыбнулся:

— Моя миссия, как и ваша, носит определенный характер: обеспечить охрану экспедиции на С-5.

Пакистанец встал. Он оказался одного роста с Сэмом, около шести футов.

— А, мисс Стандиш, присоединяйтесь к нам! — неожиданно воскликнул он.

Дарелл посмотрел на леди, идущую прямо к ним через сад. Это была не Сара Стандиш.