Загадка Лейтон-Корта

Глава 18 О чем рассказал диван

— Назад, в дом? — Алек недоверчиво смотрел на него. — Но… но зачем ему было идти обратно в дом?

— Ну и вопросы ты задаешь! Не имею ни малейшего представления! Я даже не знаю, что он действительно пошел обратно в дом! Я просто высказал единственно возможное заключение, которое вытекало из того факта, что осколки вазы оказались там, где мы их нашли. Вполне вероятно, что я ошибаюсь.

— Но послушай, если он хотел вернуться в дом, к чему было все усложнять и вылезать в окно? Почему он просто не вышел через дверь?

— Совершенно очевидно, что он хотел оставить все входы и выходы запертыми изнутри, чтобы подкрепить предположение о самоубийстве.

— Но зачем ему было возвращаться в дом? Этого я никак не могу понять.

— Гм, предположим, — как бы между прочим заметил Роджер, — предположим, что он там жил.

— Что?

— Я сказал: предположим, он там жил. Может быть, он хотел вернуться в постель.

— Боже правый! Неужели ты думаешь, Роджер, что Стэнуорта убил кто-то из домашних? — в голосе Алека звучал неподдельный ужас.

Роджер не спеша снова зажег свою трубку.

— Не обязательно. Ты продолжаешь настойчиво спрашивать, почему он хотел вернуться в дом, и я дал тебе наиболее очевидное объяснение. Собственно говоря, он мог встретиться с кем-то в доме, прежде чем бежать.

— Тогда, значит, ты не думаешь, что Стэнуорта убил кто-то из дома? — с явным облегчением спросил Алек.

— Один Бог знает! — лаконично ответил Роджер. — Нет, пожалуй, я так не думаю. Мы не должны забывать, что Джефферсон утром не мог найти ключей. Если только, конечно, это не было притворством. Клянусь Юпитером! Я об этом не подумал, или он собирался взять что-то важное и хотел снова открыть сейф, забыв о том, что положил ключи не в тот карман.

— Я полагаю, — медленно произнес Алек, — Джефферсон — единственный человек в доме, кого ты подозреваешь в преступлении.

— Ну нет! Провалиться мне на этом месте, если я думаю, что это он! — с жаром возразил Роджер.

— О! Кто же в таком случае?

— Скажем так, Алек! В настоящее время я подозреваю каждого. Всех и вся внутри этих стен!

— Только не забывай о своем обещании. Никаких решительных шагов без меня, ладно?

— Разумеется. Но… Алек, — серьезно сказал Роджер. — Ты не обязан участвовать, если я предприму шаги, которые не вполне вызывают твое одобрение. Дело это очень серьезное, и ты сам понимаешь… Мы не можем воспринимать его как увеселительную прогулку — делать то, что нам нравится и пропускать все неприятное и опасное.

— Да, — несколько неохотно согласился Алек. — Я понимаю и без надобности не стану поднимать шум. Но мы должны продолжать работать вместе.

— Конечно! — поспешно ответил Роджер. — Значит, договорились. Между прочим, нам давно следовало заняться одним делом, но оно все время ускользает из моей памяти. Мы должны поискать вторую патронную гильзу. Я не очень верю в то, что она существует. Однако, как мы установили, было сделано по одному выстрелу из каждого револьвера, и раз такая вероятность есть, мы обязаны проверить.

— Нелегкая задача, да? Гильза может быть где угодно.

— Да, но есть только одно место, где стоит искать. Библиотека. Если там ее нет — прекращаем поиски.

— Очень хорошо.

— Ох, Александр! — печально произнес Роджер, когда они шли к библиотеке. — Есть большая трудность в этой маленькой проблеме, как назвал бы ее Холмс.

— Какая?

— Мы не знаем мотива преступления. Если бы знали, это невероятно упростило бы дело. Да что там говорить! Мы бы сразу обнаружили преступника. Так решаются все подобные происшествия и в реальной жизни, и в книгах. Установи мотив — и начинай действовать! Мы же с тобой продвигаемся в темноте, на ощупь. И так и будет, пока не обнаружим мотива.

— И ты не имеешь о нем никакого представления? Даже не догадываешься?

— Нет. Или, вернее всего, слишком много. Совершенно невозможно сказать что-нибудь определенное. В конце концов, что мы знаем о Стэнуорте, кроме того, что это был веселый старый джентльмен, у которого водились большие запасы хорошего вина? Ничего! Он мог быть убийцей женщин, и тогда это криминальное дело с ревнивым мужем, о котором узнали леди Стэнуорт и Джефферсон, но все замяли, боясь опозорить свое имя.

— А что, неплохая мысль! Я бы ничуть не удивился. Ты действительно так думаешь?

— Это возможно, но я бы не сказал, что это так. Стэнуорт был слишком стар, чтобы играть роль Лотарио.[16] Может быть и другая версия: мистер Стэнуорт кого-то разорил. Мне кажется, его методы были не слишком безупречными. За этим последовала месть, а эти двое знали, но по неизвестной нам причине держали все в секрете… Впрочем, к чему строить догадки? Есть сотни предположений, все одинаково вероятные и правдоподобные, которые могли бы подойти к известным нам скудным фактам.

— Да, мы в полной тьме и растерянности, — согласился с ним Алек, когда они вошли в библиотеку.

— Однако, я полагаю, сейчас уже больше света, чем час или два назад, — весело ответил Роджер. — Нет, что ни говори, до сих пор мы неплохо поработали, учитывая везение и все прочее, что скромность не позволяет мне упоминать. Ну а теперь поищем эту патронную гильзу, и, дай бог, чтобы нам никто не помешал.

Несколько минут оба молча старательно искали. Потом Алек поднялся с колен возле маленького столика с пишущей машинкой и уныло посмотрел на свои руки.

— Я весь испачкался, и никаких следов! Не думаю, что она может быть здесь, а ты?

Роджер обследовал подушки на большом диване.

— Пожалуй, нет, — ответил он. — Да я и не очень-то надеялся… О! Что это? — Он вытащил лежавший между диванными подушками маленький лоскуток белого материала и с большим интересом его разглядывал.

Алек пересек комнату и подошел к нему.

— Похоже на дамский носовой платок, — осторожно предположил он.

— Не только похоже, Александр! Это и есть дамский носовой платок. Но с какой стати он оказался в библиотеке Стэнуорта?

— Надо полагать, дама его тут оставила, — изрек Алек.

— Ты просто гений, Алек! Теперь я все понимаю! Она, должно быть, действительно забыла его здесь. А я было подумал, что дама послала платок почтой со специальной инструкцией спрятать его между двумя подушками на случай, если ей когда-нибудь захочется его здесь найти.

— Остришь, да? — уныло проворчал Алек.

— Иногда, — скромно признал Роджер. — Немного. Однако вернемся к платку. Интересно, окажется ли эта находка важной. Как думаешь?

— Каким образом?

— Я еще не уверен, но у меня такое предчувствие. Зависит от многого. Например, чей это носовой платок? Когда последний раз убирали комнату? Когда владелица носового платка была здесь и… О! Много еще всего! — Он деликатно понюхал платок. — Гм! Кажется, этот запах мне знаком.

— Знаком? — с интересом спросил Алек. — Кто пользуется эти ми духами?

— К сожалению, в данный момент я не могу вспомнить, — неохотно признался Роджер. — Но мы в состоянии это узнать, осторожно наводя справки.

Роджер спрятал находку в нагрудный карман, скомкав его в небольшой шарик, чтобы подольше сохранился запах.

— По-моему, первое, что сейчас необходимо сделать, продолжал он, надежно спрятав платок, — это более тщательно осмотреть диван. Никогда не знаешь, что можно неожиданно найти.

Стараясь больше не нарушать подушек, Роджер стал внимательно разглядывать спинку и валики дивана. И вскоре снова был вознагражден.

— Посмотри! — воскликнул он, показывая на пятно на левом валике дивана. — Пудра! Интересно, что она может нам подсказать, если мы только сможем правильно воспользоваться этой находкой.

Алек наклонился над валиком. Очень слабое пятно белой пудры выделялось на черной поверхности ткани.

— Ты уверен, что это пудра? — спросил он немного недоверчиво. — Откуда ты знаешь?

— Не знаю! — весело признался Роджер. — Может быть, это французский мел. Но я почему-то уверен, что это дамская пудра. Погоди! Пудра на внутренней стороне валика. Возможно это пудра для рук? Женщины ведь пудрят руки?

— Я не знаю. Возможно.

— Ты должен знать! — сурово заявил Роджер. — Ты же помолвлен?

— Нет! — печально ответил Алек. В конце концов, Роджер рано или поздно узнает о том, что помолвка расстроилась.

Роджер с удивлением посмотрел на него.

— Но ведь только вчера вы с Барбарой обручились?

— Да, — ответил Алек еще печальнее. — Но сегодня мы расторгли помолвку. Или, вернее сказать, отложили. Надеюсь, через месяц она опять состоится.

— Но почему? Ради всего святого, почему?

— О! По… определенным причинам, — чувствуя себя очень неловко, ответил Алек. — Мы решили, что так лучше. Э-э… по личным причинам… понимаешь?

— Господи! Мне ужасно жаль слышать об этом, старина! — искренне сказал Роджер. — Я надеюсь, в конце концов все у тебя наладится. И если я хоть что-нибудь могу сделать, ты знаешь, тебе стоит лишь слово сказать. В мире не существует пары, которой бы я так желал счастья, как тебе и Барбаре. Вы оба лучшие люди, каких я знаю!

У Роджера была привычка игнорировать правило, гласящее, что мужчина ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не должен проявлять своих чувств в присутствии другого мужчины. Он делал это так же легко и с той же сердечностью, с какой нарушал все другие правила и обычаи.

Алек вспыхнул от удовольствия.

— Огромное спасибо, старина! — хрипловато произнес он. — Я знаю, что могу на тебя положиться. Поверь, нет ничего такого, чем бы ты мог помочь. Но я уверен, что все будет хорошо.

— Я искренне верю в это, дружище, а не то свернул бы шею твоей Барбаре, — решительно сказал Роджер, и оба поняли, что тема исчерпана. Во всяком случае до того времени, пока Алек сам не захочет ее поднять.

— А как насчет пудры? — подсказал Алек.

— Ах да! Я же не покончил с диваном. Ну что же, давай посмотрим, можно ли тут еще что-нибудь найти.

Роджер снова наклонился над диваном, но тут: же поднял голову.

— Видишь? — сказал он, указывая на длинный светлый волос в углу, между спинкой дивана и валиком. — Здесь недавно сидела женщина. Это подтверждает и пудра. Какая удивительная удача, что мы надумали искать патронную гильзу! Я почему-то думаю, что эта женщина окажется более полезной, чем полсотни патронных гильз! — с энтузиазмом сказал Роджер и, вынув из кармана письмо, извлек из него листок и аккуратно вложил волос в конверт. — В книгах всегда так делается, — объяснил он, заметив удивленный взгляд Алека. — Раз так делается, значит, это правильно.

— А что ты собираешься делать дальше? — спросил Алек, с интересом следя за тем, как конверт с волосом отправился в нагрудный карман Роджера вслед за носовым платком. — Осталось около часа до обеда.

— Я попытаюсь, если смогу, узнать, когда в последний раз приводили в порядок диван. Мне кажется, от этого многое зависит. После этого я должен обнаружить собственницу носового платка.

— По запаху? На платке нет инициалов.

— Да, но запаху, — ответил Роджер. — Это тот случаи, когда полезно было бы оказаться собакой, — задумчиво добавил он.