Глава 13

Розали



Я стояла перед закрытой дверью, а офицер Гастингс наблюдал за мной с противоположной стороны коридора с подозрением в глазах и нахмуренными бровями.

В настоящее время Кейн просматривал записи с камер наблюдения о моем взаимодействии с Сином, пока я ждала новостей о моем наказании. Хотя то, что меня вытащили из изолятора за волосы, показалось мне достаточным наказанием, особенно учитывая то, как сильно теперь болела кожа головы.

В коридоре было холодно. На самом деле во всей этой чертовой тюрьме было холодно. Все, гребаное, время. А поскольку мой комбинезон все еще был мокрым ниже пояса благодаря Офицеру Говнюку, я почти дрожала.

Я бросила взгляд на Гастингса, прикидывая не готов ли мой маленький хорист перейти на следующий уровень.

Есть только один способ проверить…

Я обхватила себя руками и посмотрела вниз на ноги, мои волосы упали вперед, закрывая лицо.

Спустя еще несколько мгновений я позволила себе задрожать. Черт, ради достоверности я даже решила добавить намек на стук зубов.

И в качестве вишенки на торте я поднесла пальцы к щеке и провела по ней, делая вдох, который мог бы определенно означать начало слез.

Прошло еще мгновение, прежде чем теплая рука опустилась на мое плечо, и я подняла голову, чувствуя, как по моей коже разливается магия. Вода из моей одежды вытянулась и зависла перед нами в пузырьке, который он рассеял по коридору в облаке густого тумана.

Я внезапно повернулась к Гастингсу, обхватывая его руками за талию и утыкаясь в его плечо лицом.

— Спасибо, — выдохнула я, прежде чем отпустить его так же быстро.

Я посмотрела на него из-под ресниц, прикусывая нижнюю губу и неловко улыбаясь.

В момент контакта его рука переместилась на дубинку, но он не выхватил ее, а через мгновение его поза расслабилась, и он твердо кивнул.

— Это моя работа, присматривать за заключенными под моим руководством, — ответил он резко, словно пытаясь подтвердить границы, между нами, и я серьезно кивнула, сдвинувшись назад. — Ты… а.… хочешь рассказать мне, что случилось с Инкубом? — спросил он, бросая взгляд на дверь позади нас, где Кейн все еще внимательно изучал записи камер наблюдения. Несомненно, с его Вампирскими ушами он нас подслушивал, но я была счастлива устроить ему представление.

— Мне немного неловко, — ответила я, опуская взгляд на ноги.

— Все в порядке, ты можешь мне рассказать, — сказал Гастингс, прозвучав так чертовски благородно, что на мгновение мне стало немного не по себе от моих над ним манипуляций. Но жизнь та еще сука и все такое, и я не собиралась заставлять его делать что-то противозаконное… пока.

— Когда офицер Кейн оставил меня там, он не закрыл как следует люк на двери Сина, — сказала я низким голосом. — И когда он открылся, я.… ну, я думаю, я, должно быть, попала под его чары, когда посмотрела ему в глаза…

— Восемьдесят Восемь не может использовать способности Ордена не больше тебя, пока он находится в главной тюрьме, — хмурясь ответил Гастингс.

— Я знаю. Но его аура такая сильная… — я пожала плечами, и он кивнул.

— Я слышал, как некоторые сотрудники говорили, что чувствуют тягу к нему, так что, возможно, ты права, — признал он.

Я охотно кивнула.

— Потом я просто разговаривала с ним ни о чем конкретном, и он упомянул, что голоден, а я сохранила свой пудинг с обеда, чтобы съесть его позже, и я поделилась с ним.

— А что случилось с твоей шеей? — спросил Гастингс, разглядывая следы, оставленные пальцами Сина на моей плоти.

Я прикусила губу и пожала плечами, не говоря ни слова. Стукачи получают по заслугам и все такое, но было совершенно очевидно, что произошло, не говоря уже о том, что Кейн все равно увидит это на записи с камер видеонаблюдения. Я нервно оглядела пустой коридор и придвинулась на сантиметр ближе к Гастингсу, надеясь, что эта часть моего плана сработает, и что Кейн действительно такой любопытный засранец, каким я его себе представляла. Потому что мне нужно было, чтобы он услышал, что я собиралась сказать дальше. Мне нужно было, чтобы он думал, что я боюсь снова спуститься в изолятор, потому что я была уверена, что он не сможет удержаться и не отправить меня туда как можно скорее и как можно чаще.

— Пожалуйста, не отправляй меня туда снова, — вздохнула я, глядя в глаза Гастингса и пытаясь передать как можно больше страха.

Гастингс сглотнул и протянул руку, чтобы положить два пальца на мое горло, посылая целительную магию в мою плоть, и убирая следы рук Сина.

— Я поговорю с офицером Кейном о твоей работе, — пообещал он.

— Grazie, ragazzo del coro, — пробормотала я с полуулыбкой. Спасибо, маленький хорист.

Позади нас открылась дверь, и Гастингс прочистил горло, делая шаг назад.

Сузившиеся глаза Кейна упали на меня, и он почти оскалил зубы, выходя из комнаты видеонаблюдения.

— Дать пудинг заключенному в изоляторе — это само по себе преступление, — прорычал он, сосредоточившись на той части моего общения с Сином, за которую он мог легче всего меня наказать. — Но поскольку именно я не смог закрыть люк Восемьдесят Восьмого, я решил быть с тобой помягче.

— Спасибо, офицер, — сказала я с милой улыбкой, хотя было понятно, что он еще не закончил.

Глаза Кейна мрачно сверкнули, когда он продолжил.

— Поэтому я позволю тебе самой выбрать себе наказание. Ты можешь провести ночь в яме, или можешь получить удар шоковой дубинкой, — говоря это, он приподнял дубинку, его мышцы напряглись от желания использовать ее, хотя я могла сказать, что он думал, что я выберу вариант А.

Но ночь в яме не казалась мне очень веселой затеей, и я задалась вопросом, принесла ли плоды моя практика с молниями Данте. Это могло быть идеальное время, чтобы проверить мою устойчивость к дубинкам охранников.

— Я выбираю удар, — сказала я небрежно, и Гастингс неловко сдвинулся рядом со мной.

— Сэр, вы уверены, что она сможет выдержать удар этой штуки? — спросил он вкрадчиво, глядя на Кейна. — В ней едва ли пятьдесят килограмм, а они рассчитаны на то, чтобы уложить Дракона…

— Она справится, — мрачно прорычал Кейн, отстегивая дубинку с бедра и щелкая магический датчик на ее конце, чтобы активировать электрический ток. Искры белой энергии засверкали и затрещали по ее поверхности, и я переместилась, чтобы встать перед ним в центре коридора, и расправила плечи.

— Последний шанс передумать, — прорычал Кейн, его глаза горели первобытным голодом.

— A morte e ritorno, — ответила я просто, цитируя семейный девиз и наполовину усмехаясь над ним. До смерти и обратно.

Темные глаза Кейна вспыхнули от возбуждения, его прекрасные смертоносные черты на мгновение ожили, прежде чем он направил дубинку прямо на меня.

Я не успела даже вздрогнуть, как она врезалась в мой живот с силой цунами. Электричество пронеслось по моему телу волной такой интенсивности, что я ослепла. И, черт возьми, это больно!

Я едва успела заметить, как моя спина столкнулась с каменным полом, ударом меня сбило с ног, и крик вырвался из моих губ, когда агония пронеслась по моему телу.

Но я не потеряла сознание. На самом деле, я уже могла двигать конечностями. Я перекатилась, задыхаясь от боли, втягивая воздух, и поднялась на четвереньки.

Я остановилась, но знала, что могла бы сделать больше. Я могла бы встать на ноги. Я могла бы бежать. Я даже могла бы повернуться, и дать отпор. И это было все, что я хотела знать.

Я была сломлена и возрождена из боли и страданий еще щенком от рук моей mamma, а затем, в свою очередь, papà. Ничто не могло сломить мою решимость. Даже оружие, предназначенное для этого.

С моих губ сорвался безумный смех, когда сильные руки обхватили меня за плечи и подняли на ноги.

Кейн прижал меня спиной к стене коридора, глядя в мои глаза с диким желанием, написанным в чертах его лица.

Ударом меня отбросило на несколько метров по коридору, и Гастингс завис у комнаты видеонаблюдения с изумленным выражением на невинном лице.

— Хорошая девочка, — сказал Кейн низким голосом, который не мог скрыть, как сильно его завело то, что он только что сделал. — Может быть, мы с тобой все-таки найдем способ поладить.

Я задыхалась в его объятиях, мои конечности все еще немного подергивались от электричества. Я откинула голову назад к стене, и его глаза скользнули по моему горлу, в них плескалась жажда.

Я спрятала ухмылку на потом и придержала язык, позволив ему думать, что он довел меня до ручки.

На лице Кейна расплылась мрачная улыбка, осветив его черты так, как я никогда не видела раньше, заставив мое сердце подпрыгнуть в процессе. Он может быть и был психованным засранцем, но я должна была признать, что в его темноте было что-то такое, что взывало ко мне, бросало мне вызов, умоляло меня подняться и встретить ее моими собственными тенями.

Он наклонился чуть ближе, потянулся, чтобы схватить меня за челюсть, а затем пустил исцеляющую магию под мою кожу в месте контакта.

С моих губ сорвался тихий стон, когда боль в моем теле ушла, и Кейн отпустил меня так же внезапно, как и схватил.

— Отведи ее наверх, чтобы она присоединилась к остальным заключенным в Магической Зоне, — приказал Кейн Гастингсу. — Мне нужно пойти разобраться с Восемьдесят Восьмым.

— Да, сэр. — Гастингс поспешил вперед, чтобы подчиниться, а Кейн бросил на меня последний, оценивающий взгляд, прежде чем устремиться прочь от нас со своей Вампирской скоростью.

Гастингс выглядел наполовину желающим спросить, все ли со мной в порядке, и я одарила его милой улыбкой, и мы начали идти к лифту. Мой желудок жалобно заурчал от того, что я пропустила обед. Судя по тому, что по именно этой причине Кейн так, блин, долго оценивал записи с камер видеонаблюдения, я отказывалась что-либо говорить.

Я чувствовала, как Гастингс наблюдает за мной, пока мы ждали лифт, и когда двери открылись, мы вошли внутрь.

— Я никогда не видел, чтобы фейри получали такой удар и пытались подняться сразу после, — пробормотал он, когда двери снова закрылись. — Черт, да большинство фейри просто вырубаются от такого удара.

— Ну, я не большинство фейри, — ответила я, глядя на него и пожимая плечами.

Он провел рукой по своим солнечным светлым волосам и нахмурился, отворачиваясь. Но если он пытался разгадать меня, то я готова была поспорить, что это займет какое-то время.

Мы добрались до Магической Зоны на третьем уровне, и двери плавно открылись, впуская нас.

Гастингс проводил меня к защитным дверям, которые вели на территорию зоны, и я с волнением подошла к стеклянной кабинке.

Охранница внутри подняла голову при моем приближении, ее взгляд скользнул мимо меня и упал на Гастингса, а на щеках у нее появился слабый румянец.

— Добрый день, Джек, — задорно сказала она, не обращая на меня внимания. Первая дверь закрылась за моей спиной, и я просунула свои закованные в кандалы запястья через отверстие в разделяющей нас ширме, чтобы она могла высвободить мою магию из заточения.

Мой взгляд упал на ее имя. Офицер Люциус. Блондинка, симпатичная, и чертовски широко улыбалась Гастингсу.

— Как ты, Джесс? — спросил он, пока она вставляла ключ от наручников в мои ограничители один за другим и делала по пол-оборота в каждом.

Вздох экстаза вырвался из моих губ, когда я почувствовала, как моя магия устремилась к кончикам пальцев, и я отдернула руки назад, приближаясь к двери, которая вела во двор.

Офицер Люциус не торопилась, но в конце концов я вышла во двор, пока они продолжали флиртовать, записав этот кусочек информации на случай, если она мне когда-нибудь понадобится.

Первым, кого я заметила во дворе, был Итан Шэдоубрук. Он играл со своей Волчьей стаей, разбрасывая вокруг них водяные брызги, а самки его стаи бегали под ними в одних белых майках и черных трусиках. Их майки стали прозрачными, и я зарычала, наблюдая как они резвились, пытаясь поймать его взгляд. Но, понаблюдав за ним, я поняла, что он даже не удосужился посмотреть шоу, его больше интересовал разговор, который он вел со своей Бетой, Харпер. Он продолжал выбрасывать струи воды из ладоней на хихикающих девушек не прерывая разговора, но его взгляд к ним не обращался.

Я ухмыльнулась про себя, проходя мимо его стаи и направляясь в самый дальний конец двора, за разделявшую его стену.

Моя стая возбужденно затявкала и завыла, когда они заметили меня, и подбежали ближе, прижимаясь ко мне и проводя пальцами по моим рукам и спине в знак приветствия. Я улыбнулась им и ответила на ласку, ища Амиру в группе, пока она держалась позади.

— Ты уже определилась с позициями в стае? — потребовала она, когда я наконец ее нашла. Она высоко подняла подбородок, и вызов в ее взгляде вызвал рык на моих губах.

Я пошевелила пальцами, напрягая силу так, что моя магия земли с грохотом пробила бетон под ее ногами, опрокидывая ее на задницу. Лозы взметнулись вверх и опутали ее руки, когда она подняла руку, чтобы сопротивляться, и я зарычала, подходя ближе и вставая над ней.

— Я не люблю, когда люди сомневаются в том, как я управляю моей стаей, — прорычала я, и остальные Волки сомкнулись вокруг меня, и я почувствовала на себе взгляды со всего двора.

Это было такое же испытание, как и встреча с Драконьим засранцем Двухсотым в мой первый день. Я должна была убедиться, что моя власть над стаей была железной. Без незащищенных участков.

— Я собиралась повременить с распределением роли Беты, пока у нас снова не появится возможность побегать целой стаей. Но если ты настаиваешь на том, чтобы услышать мой ответ сейчас, тогда ладно. Ты сама вырыла себе могилу.

Я презрительно отвернулась от Амиры, позволяя лианам упасть с ее тела, как будто она не представляла для меня никакой угрозы. Так оно и было. Мне не нужно было снова избивать ее, чтобы завоевать преданность моей стаи. Я уже видела, как она сияла в их глазах. Таких Альф, как она было миллион — фейри, достаточно сильные и решительные, чтобы претендовать на власть. И это было хорошо и прекрасно. Но я была из другой породы. Люди делали то, что я хотела, потому что чувствовали силу в моих жилах и силу моей воли еще до того, как я шевелила губами. Они хотели следовать за мной. Они не должны следовать только потому, что я подчинила их. Такую преданность не купишь. Но я могла доказать, что достойна ее.

Мой взгляд скользил по толпе, пока не остановился на парне, который был на голову выше большинства окружающих его фейри. У него была темно-коричневая кожа и глаза, которые понимающе блестели, пока он ждал моего ответа.

Я указала на него, подзывая ближе. Я не видела рыжевато-коричневого Волка в его форме фейри, когда мы встретились во Дворе Орденов, но мой внутренний зверь легко узнал его, как только я увидела его за завтраком на следующее утро. С тех пор я исподтишка наблюдала за ним, оценивая, можно ли доверять моим инстинктам, и я была уверена, что можно. Связь между Альфой и Бетой была очень глубока, и та связь, которую мы установили, бегая под луной, была ничем иным, как настоящей гармонией.

— Как тебя зовут? — спросила я, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на него.

— Сонни Трибера, — с ухмылкой сказал он.

Трибера были родственной ветвью семьи Оскура; три брата женились на сестрах моего деда несколько поколений назад, и их фамилия была чертовски распространена в моей семье. Возможно, мы были троюродными или четвероюродными кузенами или что-то в этом роде, но в такой большой семье, как Оскура, трудно за этим уследить. Тетя Марибелла могла знать. Я могла бы даже написать ей письмо с именами всех моих новых товарищей по стае и выяснить, сколько из них так или иначе были моими родственниками. У нее на стене столовой висело семейное древо размером с автобус, и она обожала выслеживать все крошечные связи между нашими родственниками.

Ей даже посчастливилось появиться на свадьбе моей кузины Марселлы и, вскочив на ноги перед собравшимися, объявить, что жених и невеста уже и так родственники. Но поскольку они оказались пятиюродными кузинами, они все равно решили заключить союз. Мне все еще было чертовски смешно дразнить их тем, что они родные брат и сестра, когда меня приглашали к ним домой… не то чтобы они приглашали меня в гости в течении нескольких лет… Может быть, им и не было смешно, в конце концов.

Я отбросила все мысли о Марселле и ее неполноценных детях и сосредоточила свое внимание на Сонни.

Ему было, наверное, около тридцати, он был здоровенным чуваком, но сила, которую я видела в нем, светила изнутри. Глубоко из душы. У меня всегда был дар видеть правду в людях, и я могла сказать, что не пожалею об этом решении.

— Ты — мой Бета, — сказала я, не сводя с него глаз. Это была не просьба, а приказ, и он склонил голову с наглой улыбкой, которая говорила о том, что он уже знал, что так и будет. Я должна была признать, что от этого он нравился мне еще больше.

— Спасибо, Альфа, — сказал Сонни, шагнув вперед и обхватив меня руками.

Остальные члены стаи начали лаять и выть от возбуждения, и я некоторое время купалась в их внимании, прежде чем отстраниться от группы. Как бы мне ни нравилась роль вожака стаи, я не могла позволить себе слишком отвлекаться. Именно поэтому я не собиралась переходить в другую камеру, чтобы присоединиться к ним в блоке B. Сонни мог руководить ими достаточно хорошо и без моего присутствия, и это также означало, что у меня было больше времени, чтобы сосредоточиться на том, ради чего я была здесь на самом деле.

Я пересекла двор размашистым шагом с высоко поднятой головой, направляясь к Роари Найту. Он прислонился спиной к стене в дальнем конце двора, разговаривая с группой огромных парней, которые, как я догадалась, были частью его Теней. Я не могла сказать точное число его последователей, потому что они никогда не собирались вместе, как делали большинство банд. Однако это была умная тактика, потому что это означало, что большинство его Теней могли оставаться незамеченными, несомненно, собирая информацию о других бандах так же легко, как призраки. К тому же никогда не знаешь, когда один из них может сидеть рядом с тобой, готовый всадить тебе заточку между ребер, если ты выступишь против него.

Один из них заметил мое приближение и подтолкнул Роари локтем.

Он обратил на меня свои золотистые глаза, и я боролась с волнением, которое возникало всякий раз, когда мне удавалось привлечь его внимание.

Одно слово, и окружавшие Роари фейри ускользнули прочь, а он насмешливо улыбнулся, ожидая, пока я присоединюсь к нему.

— Что я сделал, чтобы заслужить визит великой Лунной Альфы? — поддразнил он, когда я встала перед ним.

— Лунной Альфы? — спросила я, поднимая бровь.

— Ты вызвала достаточно шума, чтобы заработать прозвище, — ответил он. — А у меня везде есть глаза и уши, чтобы его услышать.

— Должно быть удобно, — ответила я, проводя пальцами по волосам, и прислоняясь к стене рядом с ним. Мы обвели взглядом Магическую Зону и остальных заключенных.

— Ты даже не представляешь.

По Зоне раздался дикий вопль, и я подняла голову, наблюдая, как осужденная стягивает с себя майку, царапая кожу.

— Муравьи! О мои звезды — вы видите этих муравьев? — она схватила другого заключенного за воротник, втирая ее майку ему в лицо. Я сморщила нос, недоумевая, что, черт возьми, происходит с этой чудачкой.

— В чем ее проблема? — пробормотала я Роари.

Он посмотрел на меня, нахмурившись.

— Иногда люди здесь слетают с катушек.

— Не могу сказать, что я удивлена.

Я оглядела заборы и охранников, глазеющих на нас. В этом месте не было ни одного яркого пятна, чтобы сделать его хоть сколько-нибудь интересным, и я представляла, что день за днем, проведенные в этих стенах, были достаточной причиной для того, чтобы сойти с ума.

— Я имею в виду, они действительно сходят с ума, щеночек. Я видел, как нормальные люди теряли рассудок за одну ночь, — он покачал головой, словно не понимая смысла происходящего, и мои брови сошлись на переносице, пока я наблюдала, как девушка царапает свою кожу, оставляя там красноватые линии. Вскоре на помощь подоспела ее подруга, которая с обеспокоенным видом использовала магию воды, чтобы вымыть девушку, и через некоторое время она, казалось, пришла в себя, натягивая одежду со смущенным выражением лица.

Мы с Роари замолчали, и я с интересом наблюдала за тем, как заключенные перемещаются по широкому пространству. Было не так-то просто обнаружить четыре фракции, претендовавшие на контроль в тюрьме. Последователи Роари могли быть кем угодно. Я была почти уверена, что у него были преданные ему люди и в противоборствующих фракциях. Без сомнения, один или два моих Волка передавали ему информацию обо всем, что он хотел бы знать об Оскура. Не то чтобы это имело значение. Пока он активно не был против меня, в моей стае не было ничего, что следовало бы держать в секрете. Так что он мог шпионить сколько угодно.

— Хотя мне явно нравится внимание, которым ты меня осыпаешь, я полагаю, что у тебя есть более веская причина присоединиться ко мне, чем просто желание постоять у этой стены, — сказал Роари, когда тишина затянулась. — Или ты пришла потому, что просто не можешь без меня жить?

— Мечтай дальше, — пренебрежительно фыркнула я. Может, я и была влюблена в Роари, как четырнадцатилетняя девочка, но я никогда бы в этом не призналась. И уж точно не стала бы бродить за ним, как маленький потерявшийся щенок.

— Ну, давай же, ожидание убивает меня.

Я создала вокруг нас заглушающий пузырь, чтобы убедиться, что нас не смогут подслушать, и повернулась, чтобы прислониться плечом к стене, глядя на него, и он тоже повернулся лицом ко мне. Роари поднял бровь, весь внимание, и я заговорщически наклонилась к нему.

— Я собираюсь вытащить нас отсюда, Роари, — сказала я низким голосом.

Он откинул голову назад и рассмеялся, звук его смеха был глубоким и раскатистым, будто лился прямо из его души.

— Я знал, что ты немного с приветом, Роза, но не думал, что ты действительно сошла с ума.

Я закатила на него глаза, зная, что он не отмахнется от меня так просто.

— Да ладно тебе, Роари, ты же не думал, что я позволю себе загреметь в тюрьму? Я не собираюсь прожить свою жизнь в клетке.

— Я тоже не собирался, но так бывает, когда живешь такой жизнью, как мы, Роза, — мрачно сказал он. — И не то, чтобы у нас есть выбор, когда Бюро Расследований Фейри приходит по наши души.

— Ну, теперь я даю тебе выбор, — промурлыкала я. — Ты не доверяешь мне, Роари? Что ты теряешь, если попробуешь?

Уголок его рта дернулся в улыбке, и он посмотрел на меня с интересом, озарившим его взгляд.

— Ты серьезно веришь, что сможешь выбраться отсюда?

— С небольшой помощью от нужных людей.

— Почему у меня такое чувство, что ты собираешься втянуть меня в неприятности?

— Почему мне кажется, что именно это тебе во мне и нравится? — поддразнила я.

Уголок рта Роари приподнялся, и он обратил на меня свои золотые глаза, медленно окидывая меня взглядом, словно впитывая каждую деталь, которую мог найти.

— Это есть в списке, — сказал он наконец. — Тогда вперед, послушаем твой мастерский план.

Я ухмыльнулась, как кошка, наевшаяся сливок, и наклонилась немного ближе к нему, откидывая волосы на плечо, чтобы скрыть выражение лица от любых любопытных засранцев, которые могли наблюдать за нами.

— Ну, я пока не собираюсь рассказывать тебе все запланированное, — сказала я.

— Ты пытаешься заинтриговать меня прелюдией, маленький щенок? — спросил он низким голосом.

Мой пульс натолкнулся на его слова, и я сглотнула, отводя от него взгляд, а затем, оглянувшись, снова придвинулась чуть ближе.

— Моя прелюдия настолько хороша, что через две минуты ты будешь умолять меня на коленях, львенок, — передразнила я, и улыбка Роари сменилась чем-то таким, от чего моя кровь закипела.

— Не держи меня в напряжении…

— Мне нужно, чтобы ты помог мне обойти эти наручники, — медленно сказала я, поднимая руку и позволяя цветку распуститься на моей ладони. — Чтобы я могла использовать магию за пределами этого двора.

— Ага, звучит здорово. Жаль, что я не подумал об этом раньше, — сказал Роари с саркастичной усмешкой, будто бы думая, что я шучу.

— Я серьезно, Роари. Мне нужно украсть ключ у одного из охранников и пронести его в камеру так, чтобы они не догадались, что он у меня. И какой бы талантливой я ни была, у меня нет навыков, необходимых для того, чтобы обокрасть охранника и остаться безнаказанной…

Роари поднял на меня брови и провел рукой по грубой щетине на челюсти.

— Ты многого не просишь, да, Роза?

— Я бы попросила луну с неба, если бы ты мог украсть ее для меня. Но ключ от наручников — хорошее начало.

Он усмехнулся.

— Нужно учитывать систему видеонаблюдения.

— Так давай выведем ее из строя, — легко предложила я.

— Мы можем разместить объявление на стене, я думаю. Попросим кого-нибудь разбить камеры в Столовой завтра за завтраком. Но этого будет недостаточно. Охранники работают парами, меня засекут.

— Моя стая может устроить бунт, — предложила я. — Всеобщая потасовка в столовой. Охранники будут бегать вокруг, пытаясь всех разнять, пока ты обнаружишь слабое звено и, фокус-покус — один ключ от наручников, который мы сможем использовать по своему усмотрению.

— Если верить тебе, то дело легче легкого, — поддразнил Рори. — Ты знаешь, что эти ключи носят на цепочке? И эта цепочка размыкается только магической подписью охранника, который ее носит?

— Ты хочешь сказать, что не справишься? — спросила я. — Неужели великий Роари Найт потерял хватку в тюрьме?

— Никогда, — помрачнел он.

Я шагнула прямо в его личное пространство, встала на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо, и он наклонился ближе ко мне, чтобы услышать.

— Так докажи это.

Загрузка...