Закон О.М.а

В АКВАТОРИИ

- …Нет, это ты не понял! Ситуация изменилась, Андрюша. Губернатор окончательно завернул мой пакет. Он дал задание готовить торги по открытой процедуре без преференций для акционеров. Стартовую цену установят по экспертной оценке, а не по рекомендациям фонда госимущества.

- А что, закон, принятый парламентом, – туалетная бумага?

- Не валяй дурака. Он начинает действовать со следующего года.

- И с какой суммы начнут стартовать?

- Пока неизвестно, но цифры, скорее всего, увеличат на порядок.

Анатолий Бычко, заместитель губернатора Николаевской области по экономике, и его младший брат Андрей, совладелец фирмы «Судовые механизмы», встретились в старом яхт-клубе. Безлюдная набережная располагала к открытому разговору. Тёплый день. Февральский лёд Бугского лимана местами потемнел и притопился талой водой, южный ветер торопил весну.

- С банкирами, значит, надо договариваться. Начинаем прямо сейчас, – Андрей достал сигарету и поставил ногу на большой кусок серого необработанного гранита. – Им тоже нужно время, чтобы вытащить такие деньги. В их системе сегодня свои сложности. Это ведь не прямая кредитная операция, все хотят подстраховаться…

- И рыбку съесть, и на тендер влезть? Здесь, мой друг, серьёзная игра, и риск должен равномерно распределяться между всеми участниками. Ничего, какое- то время повисят на крючке. Большие деньги не зарабатываются без инфарктов. Пусть поживут, как мы, в условиях шоковой терапии. Говорят, стресс в малых дозах полезен. В том числе и для потенции.

- Кто ещё участвует в торгах?

- Пока две заявки от посторонних, – Бычко-старший открыл на коленях портфель, вытащил документы.

- Англо-американская корпорация «Aker Kvaerner» и немцы из «Clever Yards».

Братья тяжело помолчали.

- Они нам не по зубам, - обречённо ухмыльнулся младший. - Там полугодовые обороты больше, чем госбюджет страны, плюс связи наверху. Нужно прекращать эту затею.

- А что делать с нашими акциями? Мы вбухали туда все деньги.

- Продадим.

- Кому?

- Им же и продадим.

- Смеёшься? Зачем им при контрольном пакете твои четыре процента? Они их не купят ни за какие деньги и дивидендов по ним платить не будут. Производственный цикл, дружище, в судостроении длинный, прибыль акционеры получают только по возмещении всех издержек. А может быть, вообще никогда не получат. Дай сигарету.

- Перестань, Толя, бросил – так бросил.

- Дай!

Бычко-младший протянул пачку. Анатолий раздражённо запихнул документы в портфель и закурил.

- Черноморская верфь станет промежуточным звеном корпорации, у которой конечный продукт выпускается в какой-нибудь Боливии, а реальная прибыль оседает в офшорах. Твои четыре процента – настоящий подарок. Не нужно тратиться на покупку беспризорных акций…

- Слушай, Толик, а если они нарушат процедуру торгов?

- Как это – нарушат?

- Ну, скажем, не подготовят документы, опоздают или вовсе не явятся?

- Как это – не явятся? Ты что надумал?

- Нет, никаких мокрых дел, но… можно было бы сделать так, что их агенты прибудут в Николаев, скажем, через неделю после торгов. Люди проспали. Затем проснулись, узнали результаты аукциона и поехали домой.

- Андрюша, ты в своем уме? Это криминал! Я не хочу светиться в таких делах.

- Успокойся! Всё пройдёт через пятые руки. Надёжно. С гарантией, так сказать.

Братья опять замолчали.

- Что для этого надо? – Бычко-старший достал вторую сигарету.

- Фамилии агентов и, желательно, фотографии. Есть такая возможность?

- Вот этот парень будет представлять немцев, - заместитель губернатора открыл дипломат и достал ксерокопию заявки «Clever Yards». - Пауль Ланге, юрист.

- А от вторых кто?

- Там мутная вода. Пока что тут «красиво выступает» твой старый друг Сергей Гаврилович Мамут собственной персоной.

- Мамут? Не может быть! Ему-то зачем шакалить на процентах?

- Не знаю. Но именно после его визита губернатор выбросил в урну наш вариант продажи.

Анатолий размял очередную сигарету.

- Из сети выдернул? – младший внимательно разглядывал фотографию Пауля Ланге.

- Ну да, его Facebook завален этим добром, – чиновник щёлкнул зажигалкой и запахнул пальто. – Поехали.

Братья поднялись из яхт-клуба наверх по старой разбитой лестнице от Турецкого фонтана.

***

Где сейчас моя Джульетта? В Сицилии? На Майорке? Зачем было покупать яхту и упираться на экзаменах? Зря выбросил кучу денег на новый такелаж.Всё равно торчу тут в снегах и завидую своей подружке. Нет… нужно было! Нужно! Без яхты у него не было бы Джульетты Варди. Где она сейчас? Почему не отвечает на звонки? Греет свою очаровательную задницу на палубе моей лодки в Красном море? А может, спит после обеда, лентяйка… Телефон зазвонил.

Проснулась, красотка, чувствует мои мысли. В зимней куртке много карманов. Пауль «промахнулся» с левыми внутренними – и нашёл звенящий мобильник в пиджаке.

Нет, не Джульетта. Незнакомый номер, загадочный код +355. Кто это? Ланге не любил говорить по телефону на ходу. Он свернул на обочину перед дорожным указателем «Николаев 160 км».

- Алло, говорите.

Трубка немного «подышала» и замолчала.

- Говорите, Ланге слушает.

Молчание, затем короткие гудки. Пауль чертыхнулся, нажал на газ и вновь двинулся по трассе.

Мосты через Синюху и Южный Буг у Первомайска, крутой поворот влево на спуск и прямой горизонт до Мигии. Шипованная резина с трудом хватает разбитый асфальт.

Нет, такую разруху предвидеть было трудно. В Европе подобных дорог никогда не было. Это какая-то компьютерная игра. Я рулю, зарабатываю очки, один неверный поступок – и я проиграл… и я… я труп… Боже!.. Это слалом, а не трасса. Даже в 45-м, при ковровых американских бомбардировках Германии, самолеты разрушали только участок пути, но дальше, по рассказам стариков, машины могли спокойно перемещаться по трассе. Объезжали воронки и ехали, а здесь разбомбили всё. Они что, до сих пор воюют? С кем? Друг с другом?

Очередная глубокая выбоина пришлась под правое переднее колесо. Ударило так, что распахнулсябардачок. Ощутимо повело вправо. Ланге остановился и вышел посмотреть, цело ли колесо.Нормально. Пронесло. Нужно перевести дух. Задача номер один – добраться в Николаев. Держать девяносто на спидометре, не больше. Надо взять себя в руки. Это не скоростной автобан Гамбург-Майнц.

Стемнело. Из ниоткуда выплыл колхозный трактор с прицепом, полным заснеженного сена.Пристроюсь за ним, приведу мозги в порядок. Пауль включил левый поворот и медленно съехал с обочины. Начинался крупный снегопад, поднимался ветер. Велосипедные катафоты деревенского «Беларуса» с трудом просматривались на зимней дороге. Впереди развилка, на обочине мелькнул покрытый инеем бензовоз, снег ещё больше усиливался, видимость окончательно упала. Дворники не справлялись с белым пухом. GPS-навигатор посоветовал Ланге повернуть налево и выехать на просёлочную дорогу, чтобы сократить маршрут.

Путь шёл мимо Мигийской гидроэлектростанции. В другое время Пауль обязательно бы остановился на пригорке, чтобы посмотреть на самое древнее в Европе сооружение умельцев-технарей. Но сейчас было не до красот зимних порогов Синюхи. «BMW» осторожно скатился по заснеженной брусчатке и вновь упёрся в задний бампер знакомого «Беларуса», который неспешно двигался прямо посредине трассы и лишь иногда лениво уходил в сторону от встречных машин.

Нет, так не пойдёт, это железо заставит меня ночевать на зимней дороге. Плотное движение вынудило Ланге протащиться за неторопливым трактором ещё два километра. На повороте в Курипчино у Пауля сдали нервы. Уставшая нога резко надавила на педаль. Руль легко ушёл влево. Скрежет бампера по заледеневшему сугробу обочины и встречный свет фар.

Боковым зрением Ланге увидел тракториста. В голове мелькнуло:«Зачем он в костюме и галстуке?». Внедорожник разбил ледовую ограду обочины, красиво вылетел на трамплин курипчинского поворота и, как в голливудском фильме, перевернулся в воздухе. Машина упала в глубокий овраг колёсами вверх, подмяв под себя замёрзшие кусты шиповника.

***

- Ты не человек, ты – проблема, - в переносицу Топотуна упёрся ствол беретты, - а проблемы надо удалять хирургическим путем. Зачем прижал его к обочине, выродок? Просил же: без самодеятельности, – легкий акцент выдавал в говорившем горца. - Я два раза сказал: он нам нужен живым!

- Вазген Анатольевич, он живой! – крикнули из оврага. Там уже суетились четыре человека, вытаскивая Ланге из машины.

- Что с ним? – крикнул Вазген и ещё сильнее надавил стволом на лоб «тракториста».

- Ничего серьёзного, – откликнулись в шиповнике.

- Что конкретно? – ствол глубже влез в переносицу.

- Все рефлексы работают. Общий шок, сотрясение… может быть, где-то и перелом. Но открытых не видно. Был пристёгнут, и подушки сработали. Хорошая тачка. Повезло фрицу.

- Несите в мою машину и почистите всё здесь, – Вазген скривил губы. – Не ему повезло, а тебе, Топотун.

Ствол отпустил переносицу и переместился чуть в сторону. Выстрел. В овраге обернулись. «Тракторист» застонал, прижав к уху ладонь, из-под которой бежала кровь. Начальник службы безопасности Николаевского филиала «АКТИВ-банка» Вазген Шония сунул в карман куртки пистолет и поморщился.

- Вот тебе на доктора, - ветер разнёс по трассе зелёные купюры. - В следующий раз это будут похоронные деньги.