Законы Рода. Том 10

Глава 13

— Подумать только… И как я сам раньше не догадался? — Я расхаживал взад и вперёд, ожидая, пока освободится Романов Константин.

Тут уж я согласен с более опытными и повидавшими всякого Багратионами. Да и Сокол с ними согласился, что самому действовать нельзя. В таком случае, когда на время исчезнуть надо, чтобы скинуть преследователей, лучше всего обратиться к профессионалам.

И ведь какое дело… Я исчез из больничной палаты в одно мгновение. И специально подгадал момент, чтобы никто меня не увидел на улице. Так что для потенциальных наблюдателей врага я всё ещё нахожусь там, на больничной койке. Главное — успеть обо всём договориться до того, как начнётся поздний обход. Сейчас, конечно, ещё и часа не прошло, но медсестра может в любой момент прийти.

Наконец-то телефон зазвонил, и всё ещё бодрый, несмотря на очень длинный день, глава разведки поинтересовался, что мне ещё нужно. Видимо, не одного Багратиона младшего я достал… Поэтому очень быстро рассказал Константину Игоревичу, что я сбежал из больнички и что подумал распространить слухи о моей гибели.

— … Дезинформация, конечно, не сможет долго жить, да и слухи надо подтвердить хоть чем-то. Предлагаю своего клона. Гри сделает. Его в гроб и уложим. И фотографию со скромных похорон можно якобы случайно слить. В общем, так я исчезну из поля зрения, и вся мракобесная сволочь наверняка вылезет на свет, чтобы отпраздновать мою кончину. Там и возьмёте их в оборот. Ну и заодно можно будет посмотреть на реакцию османского осла этого. У него шпионы обученные и надёжные не бесконечные, киллеры — тем более. Так что попробуем их выдворить из страны таким образом. Всех, кого не переловим. Ведь если нет цели, то нет и смысла тратить ресурсы. Особенно сейчас, когда у него в Болгарии провалов хватает.

Ну а я тем временем совершенно спокойно, не подтверждая и не опровергая слухи, поеду в Сибирь. Люди мои и дальше будут заниматься делами рода, ведь у нас всё ещё есть мой брат, который сидит в труднодоступном для наёмных убийц месте, наводнённом солдатами и его личной гвардией. В общем, подобное шевеление может помочь вам споймать крупную рыбку в нашем болоте имперском. Ну или очистить пруд от всякой падали.

Романов молча выслушал, немного помолчал, вздохнул и сказал:

— До утра оставайся дома и ничего не предпринимай. Сейчас отправлю людей подложить замену в твою койку.

— Как скажете, Константин Игоревич, — не стал я с ним спорить, на что он лишь хмыкнул и бросил трубку.

Довольный, что не нужно возвращаться в обитель болезных, я отправился отдыхать. Остальные тоже пошли спать. Все, кроме Маши, которая добровольно взяла на себя роль местного врача. Она занималась всеми ранами и царапинами живущих в доме людей. И даже жителей Кощеевки бесплатно консультировала в частном порядке.

Попытку помочь мне с травмой взяла на себя и Юля. И уж не знаю, договорились они или нет, но первый раз бинты меняла мне Маша, которая после процедуры задержалась в моей комнате на пару часов и позволила сполна насладиться её заботой. Но без пошлостей. А вскоре после её ухода — в районе пяти утра — на пороге моей комнаты появилась Юля. Она меняла бинты не так профессионально, но не менее старательно и нежно. А потом тоже задержалась… И тоже всё было чинно, благородно. Болтали мы долго. И с удовольствием. Я как раз выспался, пользуясь функцией часиков, и уже думал, чем бы себя занять. Посматривал на стопку книг на моём столе, а тут занятие само меня нашло… В общем, все те гормоны, что сношали мою голову после провокаций Стефании, наконец-то угомонились.

Любуясь Мартой и Тоней, что тренировались в лучах восходящего солнца, я ждал звонка от Романова. Ждал долго. Так долго, что даже успел проголодаться. И не я один.

Все пришли завтракать, кроме Юли и Маши. Виви решила сотворить мегабутерброд из десяти слоёв паштета и помидоров между зажаренными булками. Соколята за едой распределяли сектора для охраны и утверждали график дежурств и тренировок. И пусть моё лицо стяжали бинты, глубоко внутри я радовался.

Это настоящее счастье — жить в мире с теми, кем дорожишь, делить тепло с чувственными красавицами, чьи сердца бьются в унисон с твоим, видеть улыбки людей, их старания и то, как они заботятся не только обо мне или о себе, но и обо всех вокруг. Вот кто-то побежал на фабрику работать, за кем-то приехал целый военный конвой Светловых. Фамильяры все как один резвились в лесу, практикуя свои навыки и развивая свои сильные стороны. Я же, наконец, дождался звонка, благодаря которому смогу помереть сегодня от осложнений после поражения мозга на операционном столе.

Мою легенду решили развить. Организовали подставных врачей, работающих на КГМБ, и многое другое. Отдел из сорока человек получил задачу — создать крайне убедительную дезинформацию. И этим вечером к нам в Кощеевку приедет автомобиль, который увезёт для подставных съёмок и распространения слухов «тело Берестьева Максима Дмитриевича».

Вот и договорились. Хм-м… Получается, у меня целый день свободен. Отлично, как раз почитаю и отдохну. Как я и мечтал. Главное — не забыть вечером к Зубову заглянуть. Если он всё ещё хочет встретиться, конечно. Вроде как он хотел публичную встречу, награждать хотел чем-то… Надо уточнить!

Не оттягивая этот вопрос, я созвонился с ним и, провисев на линии почти час из-за проводимого в Министерстве обороны совещания, дождался-таки его ответа. Он очень удивился, узнав, что я «умер». Выслушав краткую версию легенды, он предложил мне встретиться этим вечером у него в усадьбе с глазу на глаз.

— Хорошо. Во что играть будем? Подземелья и Химеры? Или Империаполию?

— Если время будет, сыграем. Заодно расскажешь, что там за глупость вы с Костей придумали. Только в деталях, чётко и по существу, без этих всех дебильных игр разведки и двусмысленных намёков, — потребовал он, и я не стал спорить.

Впервые за долгое время книги читались влёт, а забот и тревог не было полного вагона. Я мог сидеть и ничего не делать, а род мой продолжал жить. Проблемы решались быстрее, чем накапливались. Помощники и грамотные управленцы, найденные Морозовым и привезённые моей матушкой, позволяли в режиме реального времени видеть отчёты по десяткам или даже сотням задач, выполняемых в разных частях империи.

Пролетело полдня. Пока читал, успел ещё вазу жемчужинами маны до половины наполнить. Позвал Сокола. Объяснил ему, что это за чудо-вещь и что годится она для наших тренировок и для пробуждения искры воителя. А потом достал и свой кулон…

Помня о том, что передавать подобные артефакты другим опасно для жизни Контрактера и окружающих его людей, я сперва получил разрешение у Собирателей. Джуди, моя неземная прелестница-куратор, дала добро, чему я очень удивился и обрадовался, на временную передачу этого артефакта барону Соколовскому, но запретила рассказывать ему, как работает артефакт и его источник происхождения.

Я так и сделал. Объяснил только, какой эффект у кулона и почему артефакт будет ему полезен. Разъяснил, как это поможет улучшить контроль маны и развить умение обходиться минимумом энергии во время создания полноценного боевого заклинания.

Сокол артефактам обрадовался и сразу признался, что рядом с вазой у него аж источник подрагивает, потому как плотная энергия маны облепила его буквально со всех сторон.

— Вот построим тренировочный закрытый полигон — там концентрация маны будет ещё выше в несколько раз. И эффективность тоже должна будет вырасти. Тела сами должны будут приспособиться и научиться быстрее справляться с потоками маны, — похлопал я его по плечу.

— Максим! Перевязка! — В комнату с подносом в руках вошла Маша. — И супчик ещё. Горячее очень полезно.

— А мне? — с интересом глянул Сокол на поднос.

— Жену найдите, Руслан Игнатьевич. Пусть вам борщи варит, — отогнала его от подноса с ароматным горячим супчиком Маша.

— Ещё одна! — закатил глаза Сокол. — Хватит меня женить! Отца наставлений, думаешь, мне мало⁈

— Всё просто, барон. На чужой супец не разевайте ротец, — хихикнула Маша и поставила поднос на стол.

— Кстати! Ты и сама не жена Максима, так что твоё предложение найти жену теряет всякий смысл! — начал пререкаться Руслан, прижимая к груди вазу.

— Я личный лечащий врач господина Берестьева и по совместительству подруга. Что же я буду за подруга такая, если больного человека голодным оставлю?

— Да он здоров как конь. Ест за троих! Ярл, ну скажи ей, чтобы не издевалась надо мной. Я ведь тебе говорил, что сперва помогу тебе, долг отдам, а уж потом буду жену искать. А то ведь за двумя зайцами погонишься…

«Тук-тук-тук», — постучали по открытой двери, и мы втроём повернулись к проходу.

Молчаливая Марта оглядела всех нас, затем ткнула пальцем в Соколовского и махнула головой, призывая выйти наружу.

— Что ещё? Кто там меня зовёт? — удивился он. — Максим, приятного аппетита.

Барон выбежал наружу, и уже через минуту с кухни донёсся его громкий голос.

— О, спасибо, Марта! Хоть кто-то проявляет сочувствие к голодному ветерану боевых действий!

— Марта, и мне супца налей! — послышался голос Щавеля со стороны прихожей.

— На нас ещё две миски, родная!.. — Начали сбегаться Соколята на обед, как ручные зверьки.

Хех, а Марта молодец. Хитро придумано. Приучает к себе Соколят. И, видимо, в первую очередь глаз она положила на ещё не такого старого, но уже давно холостякующего барона Соколовского. Уверен, если бы не мой косяк с эфирным паразитом, если бы эти две бывшие наёмницы могли говорить и не имели выделяющихся чёрных вен на лице, они бы уже добрую половину дома охомутали. Впрочем, даже так видно, что они постепенно привыкают жить в таких вот условиях.

— Тоня, ты чего одна ешь? Пошли с нами. Давай, не стесняйся. Да кинь ты эту маску. Ты и без неё прекрасна, — услышал я голос Хруста, снайпера Соколят, к которому, видимо, тоже посреди осени пришла «весна».

Объяснить причину его стремительно набирающего интереса к снайперше из Гвоздичек я не могу. Сейчас он вытаскивал её из комнаты. И ему действительно было плевать, как я понял, на её обезображенное моими кривыми руками лицо. Не знаю, почему некоторые из Соколят и Гвоздички внезапно стали проявлять интерес друг к другу… С каждым днём он становится виден всё больше и больше. Хотя, как заметил однажды пьяный Потешкин: «Красота — она внутри!» И тут я с ним согласен.

Если не помру, рано или поздно я исправлю свою ошибку. А парни, возможно, осознают свою, когда скромные молчуньи вдруг снова заговорят. Возможно, они такие прекрасные сейчас именно потому, что пилить их не могут из-за немоты. Но, надеюсь, я не прав.

К слову, возможно, всё дело в том, что я называл их своими пленницами и рабынями, потом перестал и назначил телохранительницами. А в последнее время я всё чаще называю их соратницами.

Сначала наёмницы были моим трофеем, и я вполне резонно мог использовать их как мне заблагорассудится. В том числе и так, как принято в нашем мире: для забав в постели. Всё же фигурки у них зачётные. Но шло время, этого не происходило. И даже какие-то потенциальные провокации с их стороны в попытке сблизиться со мной разбивались о скалу моего пофигизма. Там Юля, используя все доступные ресурсы, еле пробивалась, подобно ледоколу через замёрзший океан. В такой ситуации у Гвоздичек, понятное дело, и шанса не было. А теперь, видимо, и они, и Соколята поняли, что две красавицы в целом свободны: я на их тела претензий не имею. И интересуют они меня только как телохранительницы, да и скорее для статуса ходили рядом со мной до этого дня. Теперь же и такая необходимость отпадёт на некоторое время.

— О чём задумался? — выдернула меня из мыслей Маша, колдующая над моими повязками.

— О будущем.

— И что же оно нам сулит?

— Череду прекрасных и печальных моментов. Никогда не знаешь, наступит ли настолько чудесный день, как сегодня, ещё хотя бы раз. И это вызывает тревогу…

— Я знаю, как с ней справиться, — улыбнулась Мария.

— Не сейчас.

Я поцеловал её мягкую ручку и дотронулся до своего лица. Горячее. Кожа нежная, словно у младенца. Но в зеркало пока лучше не смотреть. Отёк сильный всё ещё…

— Когда я закончу со своим первым Сибирским походом и вернусь сюда, мы организуем презентацию для узкого круга лиц, и потом я отправлюсь с ними в Сибирь. После этого у нас будет чуть меньше месяца до зимы. Надо будет успеть ещё одно важное дело сделать. Я отправлюсь в Болгарию, чтобы передать ответный «привет» султану и ускорить завершение войны.

— Хорошо. Ты босс, тебе и решать.

— Не спросишь, почему я это тебе рассказываю?

— Почему?

— Потому что я не знаю, когда мы встретимся вновь. В декабре, насколько бы мы ни были подготовлены, я официально начну Сибирский поход. И не вернусь в Москву, пока не освобожу территорию размером хотя бы с обычное графство.

— А почему зимой? Не лучше ли дождаться тепла?

— Зимой легче охотиться. Следы будут вести меня от одного излома к другому, да и никто не поверит в то, что я собираюсь вести эту войну в таких отвратительных условиях. Все, кто захочет мне помешать, будут ограничены… В общем, мы не увидимся долго. Очень долго.

— Я буду ждать. Ты ведь знаешь, я терпеливая…

— Знаю. Но ты должна знать ещё кое-что…

— Что?

— В феврале я заберу тебя. Не знаю насколько. Может, месяц. Может, неделя. Может, навсегда.

Я вспомнил про маноизвержение и ощутил свою ответственность за Марию и остальных людей, которые мне близки. Примерно знаю, что мне ожидать, и понимаю, какое тяжёлое испытание мне предстоит. И самое главное — не закрыть пару сотен изломов, а создать убежище в Сибири. Опорный пункт, крепость, которая выдержит этот шторм. И защитит не только меня, но и моих людей. А ещё надо поскорее собрать тридцать очков и узнать, что там приготовили для меня Собиратели.

— Я приду. Если ты позовёшь, я обязательно приду. — Маша поцеловала меня и принялась готовить бинты. — Кушай, пока есть время. Мне скоро на учёбу.

Тепло и радость разлились внутри с такой силой, что желание скрутить в бараний рог Сеятелей и всех своих врагов заставили вновь зародиться новому кусочку фундамента моего магического основания. Ещё одна Колонна появилась в моём теле. Такими темпами я обязательно превзойду прежнего рекордсмена… У меня их уже тридцать две. И места для создания новых Колонн более чем предостаточно.

Вечер. Усадьба Зубова.

— Тогда я отвечаю отправкой на поле боя резервного полка магов огня. Они поджигают деревянный мост, и тот обрушивается. Мои очки действий заканчиваются. Переход хода.

— Хм, но тогда ты отрежешь свой отряд паладинов и наёмной кавалерии гуннов! Они не успеют перебраться через горящий мост, — оценил мой манёвр в настольной игре Зубов.

— И всё же я это сделаю. Итак, ваш ход?

— Я добиваю отряды у моста. На два отряда — четыре очка действия.

— Паладины — элитный отряд. Даже если их почти не осталось, они требуют двойную цену атаки, — сделал я замечание Зубову.

— Какой ты дотошный. Хорошо. Шесть очков. Я добиваю их, чтобы они не добили моих отступающих инженеров и призванную виверну. Очки действий закончились. Конец хода, — переставил фигурки Зубов. — Мне кажется, ты допустил ошибку… Теперь нас разделяет река, и у тебя заканчиваются дальнобойные атаки. А идти в сторону брода практически бесполезно. Я успею укрепиться на другом берегу и уничтожить твои отряды.

— Не стоит подводить итоги, генерал, пока война не окончена. Во-первых, я активирую карту удвоения числа очков действия.

— О как! — удивился Зубов выложенному на стол козырю.

— Во-вторых, мой жрец использует карту переманивания на отряд боевых орлов ранга Гидры. Два очка. Перемещаю их с реки на моё побережье. Одно очко. Ещё четыре очка — создание инженерами магических бомб чёрного пламени. — на стол легла ещё одна карта с козырем.

— Ах ты зараза! — понял мой план соперник.

— Орлы подхватывают из лагеря инженеров бомбы и летят в сторону моста. Минус четыре очка действия. И остаётся последнее очко! Сбрасываю бомбы чёрного пламени!

— Вот паразит… Тут же и лекари мои, и арбалетчики, и королевская стража… Половина армии погибнет от чёрного пламени. И из-за обрушившегося моста пламя на тот берег, к твоей армии, не перейдёт. Каков подлец… Но удвоение очков и бомбы чёрного пламени иметь в одной колоде… Это жульничество!

— Ой, да ладно. У меня всё остальное зато в разы хуже. Войск меньше, ранги воинов ниже… Магов всего два отряда. Ещё и призываемые монстры все низкоуровневые. Просто я увидел возможность и воспользовался ей. Ну что, принимаете поражение или я отправляю свои войска вброд?

— Да уже бессмысленно… У тебя почти двукратный перевес. Поздравляю, граф, с победой, — пожал мне руку Зубов и ударил ладонью по фигуре своего «полководца».

— Было интересно, — признался я.

— Да, давненько я не играл… Было здорово. Может, ещё одну?

— Прошу прощения, у меня график. Всё-таки через час подъедут за моим телом ребятки Константина.

— И что, без тебя не справятся? — скривился Зубов.

— Ну, не каждый же день меня хоронят, верно? Так что награды и благодарности от Министерства обороны придётся посмертно вручать.

— Ага, щас, разбежался!.. Я в вашей афере участвовать не стану. На вот, забирай коробку. Там орден и всё остальное. Хотел по-человечески, при параде, перед строем вручить, сделать из тебя пример для подражания солдатам и офицерам! А ты вон, умереть вздумал…

— А что за орден-то? — И я с интересом открыл коробку.

— За заслуги перед Отечеством. Первой степени. У нас нет официальных боевых действий, так что ни медали «За отвагу», ни других боевых тебе не светит.

— А что за погоны?

— А ты что, считать звёзды разучился?

— Нет, тут подполковника погоны. Кому их передать?

— Себе передай. И учти, что в случае войны можем тебя призвать и поставить полком командовать. Боевых магов огня, например. Чтобы мосты они сжигали…

— Деревянных мостов не то чтобы много…

— Да тебя и металлические мосты не выдержат! — Вдруг Зубов стукнул по столу и вскочил со своего места. — Давай реванш! Сейчас же!

— Да времени нет.

— А мы по-быстрому.

— Мне ещё о покупке бронемашин и экранирующих материалов для их отделки договариваться. Надо же гвардию и добровольцев по Сибири на чём-то катать.

— Выделю! До конца сибирской операции. Сколько тебе надо?

Не успел я сказать, что собираюсь купить пять БМП у барона Синельникова, с которым познакомился во время поиска беглянок в Горлике, как Зубов решил подарить мне несколько большее число столь ценной техники.

— Пятьдесят хватит?

— Разве что на первое время…

— Старые модели устроят? Где электрики поменьше, а толщина брони побольше?

— Да. Вполне устроит… Главное, чтобы они были в полном порядке.

— Обижаешь! У нас там смазкой все щели забиты. Даже мышь внутрь не пролезет! Завтра же с утра начнём расконсервацию. Только скажешь, куда их доставить.

Зубов схватил в руки колоду с картами и, начав их перетасовывать, забухтел:

— Сейчас я тебе быстро покажу, что такое военное искусство и мастерство стратега, а не слепая удача при выборе карт из колоды.

Ох, мне бы его самоуверенность… Впрочем, если он каждый раз будет вот так предлагать мне десятки единиц бронетехники за матч-реванш… Надо бы постараться победить этого гения стратегии снова. Кто знает, что ещё там приедет к нам после расконсервации с военных складов Министерства обороны в таком случае…