Замѣчательныя судебныя дѣла

Дѣло объ оскорбленіи канцелярскимъ служителемъ Хлѣбутинымъ жены и дочери коллежскаго секретаря Гроссъ

(Засѣданіе 10 апрѣля 1867 г. Московскаго столичнаго мироваго съѣзда 1‑го округа).

Предсѣдательствовалъ предсѣдатель съѣзда, почетный мировой судья С. А. Тарасовъ, заключеніе давалъ товарищъ прокурора Московскаго окружнаго суда С. Л. Орловскій. Къ судоговоренію явились обвиняемый г. Хлѣбутйнъ и повѣренный обвинителя, кандидатъ на судебныя должности князь А. И. Урусовъ. — Обстоятельства дѣла этого слѣдующія: 8 февраля г. Гроссъ обратился къ мировому судьѣ съ слѣдующею просьбою: 5 февраля, въ 12 часовъ ночи, жена его Татьяна Александровна, съ дочерью своею Александрою, 13 глѣтъ, возвращаясь изъ театра, проходили чрезъ Большой Каменный мостъ по правой сторонѣ. Въ это время, на лѣвой сторонѣ, противъ будки, стоялъ часовой и съ нимъ неизвѣстный человѣкъ въ нетрезвомъ видѣ. Послѣдній, завидѣвъ идущихъ, пустился за ними въ догонку. Догнавъ ихъ, неизвѣстный прежде схватилъ жену г. Гроссъ за плечо, сказавъ ей: «стой, ты откуда идешь?» Жена г. Гроссъ на это отвѣчала: «а тебѣ что за дѣло: ступай съ Богомъ!» — «Какъ ты смѣешь мнѣ говорить на ты! сказалъ неизвѣстный. Въ отвѣтъ на эти слова г-жа Гроссъ сказала: «почему ты знаешь. — можетъ быть, я лучше тебя.» — Неизвѣстный, выругавъ ее за этотъ отвѣтъ неприличными словами и оставивъ пока въ покоѣ, бросился къ дочери г. Гроссъ. Эта послѣдняя пустилась отъ него бѣжать, но онъ, догнавъ ее, схатилъ за воротъ, крича часовому; «Николаевъ! бери ихъ въ будку!» а между прочимъ, самъ повелъ ее къ фонарю и оторвалъ у ворота петлю. Она, чрезвычайно испугавшись, побѣжала въ будку и въ испугѣ не могла найти дверей будки, крича: «насъ грабятъ!» Въ это время вышелъ изъ будки старшій городовой унтеръ — офицеръ Мальбродскій, и остановивъ того неизвѣстнаго человѣка, сталъ вмѣстѣ съ часовымъ Николаевымъ успокоивать дочь г. Гроссъ, говоря ей: «не бойтесь, онъ васъ не тронетъ, мы его отъ себя не пустимъ.» Но она никакъ не могла придти въ себя, также какъ и сама г-жа Гроссъ: въ настоящее время послѣдняя беременна и уже на послѣднихъ дняхъ и отъ испуга находятся въ болѣзненномъ состояніи. Вслѣдствіе чего г. Гроссъ и было подано 6‑го февраля въ Якиманскую часть объявленіе, по которому сдѣлано дознаніе, и по дознанію оказалось, что тотъ неизвѣстный человѣкъ надзиратель врачебно — полицейскаго комитета Хлѣбутйнъ а стоявшій на часахъ — унтеръ — офицеръ Николаевъ, Якиманской части, 1‑го квартала. Объяснивъ это, г. Гроссъ просилъ подвергнуть Хлѣбутина за причиненное его дочери и женѣ оскорбленіе и испугъ строжайшей по закону отвѣтственности. Разбирательство дѣла назначено было на 11‑е февраля, но, по неявкѣ Хлѣбутина и по болѣзни г. Гроссъ, отложено до 14‑го февраля. Между тѣмъ, 11‑го февраля приставъ Якиманской части, при отношеніи представилъ рапортъ помощника надзирателя 1‑го квартала Григорьева, съ дознаніемъ по дѣлу и объявленіемъ. Г. Григорьевъ, представляя объявленіе коллежскаго секретаря Гроссъ, которымъ онъ заявляетъ о причиненіи обиды женѣ его и дочери неизвѣстнымъ человѣкомъ 5‑го февраля, ночью, въ 12 часовъ, на Большомъ Каменномъ мосту, доносилъ частному приставу, что по личному его дознанію найдено, что неизвѣстный человѣкъ есть комитетскій надзиратель Хлѣбутинъ. Во время же этого происшествія дежурнымъ по участку былъ младшій унтеръ — офицеръ Никита Николаевъ, а въ будкѣ находился старшій унтеръ — офицеръ Мальбродскій. Г. Хлѣбутинъ дѣйствительно стоялъ на мосту, въ полночь, около Николаева. Когда г. Хлѣбутинъ увидѣлъ двухъ проходящихъ по мосту женщинъ, то принялъ ихъ за женщинъ вольнаго обращенія. Но, по увѣренію старшаго унтеръ — офицера Мальбродскаго, г. Хлѣбутйнъ созналъ свою ошибку. Болѣе же ничего особеннаго, по словамъ г. помощника надзирателя, не случилось. Что касается содержанія объявленія, поданнаго въ полицію г. Гроссъ, то содержаніе его сходно съ содержаніемъ прошенія поданнаго мировому судьѣ. Вслѣдствіе этого объявленія квартальный надзиратель Григорьевъ производилъ дознаніе при участвовавшихъ въ дѣлѣ лицахъ и двухъ понятыхъ. По этому дознанію оказалось: младшій городовой унтеръ — офицеръ Никита Николаевъ объяснилъ, что онъ во время происшествія дежурилъ по своему участку и стоялъ на Большомъ Каменномъ мосту. Въ это же время около него стоялъ комитетскій надзиратель Хлѣбутинъ. Около полуночи шли двѣ особы женскаго пола по мосту, одна изъ нихъ жена г. Гроссъ, а другая дочь его же 13 лѣтъ, какъ это послѣ дознано. Г. Хлѣбутйнъ, замѣтивъ этихъ особъ, остановилъ ихъ, говоря имъ: «стой»! потомъ приказывалъ ему, Николаеву, взять ихъ въ будку. Въ это самое время дочь г. Гроссъ вбѣжала въ будку въ испугѣ, крича: «насъ грабятъ», а жена оставалась на улицѣ съ Хлѣбутинымъ. Николаевъ старался успокоить дочь г. Гроссъ. Вскорѣ послѣ этого вышелъ изъ будки старшій унтеръ — офицеръ Мальбродскій, который и остановилъ г. Хлѣбутина въ его дѣйствіяхъ. Старшій унтеръ — офицеръ Мальбродскій подтвердилъ объясненіе Николаева, а г. Гроссъ объяснилъ, что обидчикъ былъ въ нетрезвомъ видѣ, что подтвердили Мальбродскій и Наколаевъ, говоря, что онъ былъ немного выпивши, но не трезвъ. Причемъ унтеръ — офицеръ Николаевъ добавилъ, что по ночному времени онъ не замѣтилъ, какъ г. Хлѣбутинъ хваталъ за плечи жену и за воротъ дочь г. Гроссъ. Мальбродскій же въ это время былъ въ будкѣ и тоже этого не видалъ. Г. Хлѣбутинъ не былъ при составленіи акта, хотя и было сдѣлано распоряженіе о приглашеніи его къ дознанію. За неотысканіемъ Хлѣбутина къ назначенному времени, разбирательство было вновь отложено до 28 февраля, а 28 февраля Хлѣбутинъ противъ жалобы Гроссъ показалъ: что жалоба Гроссъ объ оскорбленіи жены его и дочери есть жалоба справедливая, а дѣло было такъ: пришедши въ 12 часовъ ночи на 6 февраля въ будку каменномостную, онъ сидѣлъ съ унтеръ — офицеромъ Николаевымъ; въ это время проходили г-жа Гроссъ и несовершеннолѣтняя дочь ея Александра. Проходя мимо будки, г-жа Гроссъ назвала Хлѣбутина «жуликомъ» но Хлѣбутинъ, не отвѣчая на это никакимъ ругательствомъ, подвелъ только ее къ будкѣ вмѣстѣ съ дочерью, для того чтобы убѣдить ихъ, что онъ, Хлѣбутинъ, не жуликъ. Г-жа Гроссъ и дочь ея 13-ти лѣтъ, Александра, остались при своихъ показаніяхъ, объясненныхъ въ прошеніи г-жи Гроссъ отъ 8 февраля къ мировому судьѣ Якиманскаго участка, и просили свидѣтелей, унтеръ — офицера Мальбродскаго и Николаева, спросить подъ присягою. Спрошенный подъ присягою свидѣтель унтеръ — офицеръ Мальбродскій показалъ, что въ 12 часовъ ночи, на 6 февраля, онъ находился въ будкѣ и услыхалъ крикъ дѣвицы Александры Гроссъ, и когда онъ вышелъ изъ будки, то дѣвица Гроссъ въ страшномъ испугѣ передала ему, что ее съ матерью грабятъ. Мальбродскій успокоивалъ ее и обѣщалъ дать провожатаго. Но въ это же самое время г-жа Гроссъ вмѣстѣ съ г. Хлѣбутинымъ подходила къ будкѣ и бранилась, называя Хлѣбутина жуликомъ, грабителемъ. Хлѣбутинъ былъ пьянъ, но немного. Опрошенный подъ присягою унтеръ — офицеръ Николаевъ показалъ, что въ 12 часовъ ночи, на 6 февраля, онъ стоялъ на мосту вмѣстѣ съ г. Хлѣбутинымъ и въ это время проходили г-жа Гроссъ и дочь ея, Александра, и Хлѣбутинъ бросился къ нимъ, сказавъ: «стой!» и велѣлъ Николаеву взять ихъ въ будку, и тогда дочь Гроссъ побѣжала къ будкѣ, крича, что ихъ грабятъ. Послѣ чего, сейчасъ же, г-жа Гроссъ и Хлѣбутинъ подошли къ будкѣ. Мальбродскій успокоивалъ Гроссъ и поручилъ Николаеву ихъ проводить. Бранились ли Гроссъ съ Хлѣбутинымъ, онъ не слыхалъ, равно и не видалъ, чтобы Хлѣбутинъ бралъ за воротъ дѣвицу Гроссъ и ея мать. Г. Хлѣбутинъ добавилъ, что дѣйствительно онъ приказывалъ унтеръ — офицеру Николаеву взять г-жу Гроссъ и ея дочь въ будку, за то, что Гроссъ ругала его жуликомъ. При этомъ онъ объяснилъ, что онъ съ Николаевымъ стоялъ на правой сторонѣ моста, около палатки, а г-жа Гроссъ и ея дочь шли по другой сторонѣ моста. Хлѣбутинъ, Мальбродскій и Николаевъ на очныхъ ставкахъ остались при своихъ показаніяхъ. Миролюбиваго соглашенія не послѣдовало. Мировой судья, разсмотрѣвъ это дѣло, нашелъ: 1) что Хлѣбутинъ самъ сознался, что когда г-жа Гроссъ съ дочерью шла по Каменному мосту на лѣвой сторонѣ, перешелъ на ту сторону и приказывалъ унтеръ — офицеру Николаеву взять ихъ въ будку, а Николаевъ пояснилъ, что Хлѣбутинъ бросился на обѣихъ Гроссъ, сказавъ: «стой!» — и затѣмъ велѣлъ ему взять ихъ въ будку, и такимъ образомъ обвиненіе Гроссъ по этому пункту вполнѣ подтвердилось; 2) показаніе Хлѣбутина, что г-жа Гроссъ называла его жуликомъ и грабителемъ, въ чемъ она не созналась, хотя и подтвердилъ унтеръ — офицеръ Мальбродскій, но унтеръ — офицеръ Николаевъ, бывшій при г-жѣ Гроссъ отъ начала и до конца происшествія, показалъ, что онъ этого не слыхалъ; 3) что Хлѣбутинъ бранилъ г-жъ Гроссъ и бралъ мать за плечо, а дочь за воротъ, показаніями свидѣтелей не подтвердилось и Хлѣбутинъ въ томъ не сознался, но испугъ г-жъ Гроссъ и нетрезвое состояніе Хлѣбутина, подтвержденное показаніями унтеръ — офицеровъ Мальбродскаго и Николаева, даетъ вѣроятность обвиненію Гроссъ въ дерзскомъ обращеніи Хлѣбутина съ его женою и дочерью. По симъ соображеніямъ мировой судья находитъ Хлѣбутина виновнымъ въ самоуправствѣ при увеличивающихъ вину обстоятельствахъ (ст. 14 п. 2 и 4 уст. о наказ., нал. мир. суд.), а потому опредѣляетъ: коллежскаго регистратора Николая Дмитріева Хлѣбутина, за самопроизвольное, безъ всякаго повода и права, задержаніе на Каменномъ мосту, въ 12 часовъ ночи, на 6 февраля, жены коллежскаго секретаря Татьяны Александровой Гроссъ и 13 лѣтней дочери ея Александры и приказаніе полицейскому унтеръ — офицеру Николаеву отправить ихъ въ будку, на основаніи 119 ст. уст. угол. судопр. и 142 ст. уст. о нак., нал. мир. суд., подвергнуть аресту на три мѣсяца при московскомъ городовомъ арестантскомъ домѣ.

На этотъ приговоръ комитетскій надзиратель, изъ дворянъ, канцелярскій служитель Хлѣбутинъ, принесъ отзывъ слѣдующаго содержанія: «Исполняя служебныя обязанности отыскивать развратницъ, я, съ 3‑го на 6‑е февраля, въ 12 часовъ ночи, пришедши къ Большому Каменному мосту, Якиманской части 1 квартала, сталъ напротивъ будки съ унтеръ — офицеромъ Николаевымъ, наблюдая, не пойдутъ ли женщины вольнаго обращенія изъ трактира «Волчья Долина» купца Сидорина, гдѣ пребываютъ постоянно. Увидавъ двухъ женщинъ, идущихъ отъ сказаннаго трактира, т. е. съ тверской стороны, чрезъ мостъ, ъъ темнотѣ ночи и на разстояніи ширины моста, я счелъ проходящихъ за женщинъ вольнаго обращенія, тѣмъ болѣе, что проходившія между собою крупно о чемъ — то говорили и смѣялись; увидѣвъ ихъ, я отошелъ отъ Николаева на другую сторону, въ разстояніи двухъ шаговъ, чтобы удостовѣрится, не женщины ли онѣ вольнаго обращенія, которымъ хожденіе по Каменному мосту, во избѣжаніе разныхъ нахальствъ и безчинія, воспрещается, во исполненіе приказанія полицеймейстера 1 отдѣленія. Взглянувъ въ лицо проходящимъ, я увидалъ, что онѣ не женщины вольнаго обращенія; при этомъ шедшая съ дѣвочкою, какъ послѣ оказалось, г-жа Гроссъ, сказала мнѣ: «что ты жуликъ! грабить что ли хочешь насъ?» А дочь ея бросилась къ будкѣ и начала кричать, что я жуликъ. Я обратился къ г-жѣ Гроссъ, говоря ей, что вамъ такъ совѣстно ругаться, но г. Гроссъ продолжала ругательства. А потому я, чтобы удостовѣрить Гроссъ въ противномъ, пригласилъ стоявшаго на мосту Николаева, говоря ему: «Николаевъ, поди, сходи и скажи имъ, какой я жуликъ». На шумъ г-ки Гроссъ вышелъ изъ будки старшій городовой Мальбродскій и сказалъ ей, чтобы не называли меня такимъ именемъ, но опа, не обращая вниманія на слова Мальбродскаго, ругала меня грабителемъ и жуликомъ, что Мальбродскій и показалъ. Я, видя ея сумасшедшій поступокъ, не отвѣчалъ ничего на ея ругательства, и она съ дочерью пошла, повторяя ругательства. Вѣря несправедливымъ словамъ своей жены, г. Гроссъ подалъ 8 февраля г. мировому судьѣ Якиманскаго участка прошеніе, объяснивъ, между прочимъ, что я былъ въ нетрезвомъ видѣ, схватилъ жену его за плечо, у дочери его сорвалъ у ворота петлю, ругалъ ее, приказывалъ брать. По изысканію же конторы квартала Якиманской части видно только, что я счелъ ихъ за женщинъ вольнаго обращенія и въ силу этого я перешелъ отъ унтеръ — офицера Николаева на другую сторону, итакъ какъ была ночь, то я взглянулъ въ лицо г-жѣ Гроссъ, въ двухъ шагахъ отъ нея, а она меня стала ругать: «ты жуликъ, грабить насъ хочешь!» прибавляя къ этому разныя ругательства; дочь же Гроссъ побѣжала, слыша и вѣря словамъ матери, которыя, конечно, могли ее испугать. Я лишь просилъ г-жу Гроссъ подойдти къ будкѣ, говоря: спросите у часоваго, какой я жуликъ. Николаева я звалъ, чтобы онъ лишь только объяснилъ ей, что я не жуликъ, брать ее не велѣлъ, а если Николаевъ подтверждаетъ ея показаніе, то, вѣроятно, по просьбѣ ея мужа. Г. Гроссъ часто приходилъ къ Николаеву спрашивать, кто я и много ли получаю жалованья, и съ нимъ уходилъ, что мнѣ говорилъ унтеръ — офицеръ Мельниковъ. Нетрезвый я не былъ, а напротивъ, Николаевъ былъ выпивши и даже просилъ меня въ то время угостить водкой. Г. мировой судья Якиманскаго участка, соображая 119 ст. уст. угол. суд. и 142 ст. уст. о наказ., приговорилъ подвергнуть меня на три мѣсяца аресту. Я не считаю себя рѣшительно виновнымъ, такъ какъ обида г-жѣ Гроссъ не подтвердилась въ томъ отношеніи, что я хваталъ ее за плечо, ругалъ, оборвалъ петлю, вообще оскорблялъ. Этихъ фактовъ Николаевъ и Мальбродскій въ показаніяхъ своихъ подтвердить не могли, потому что этого положительно не было; кромѣ того, сама г-жа Гроссъ меня оскорбила. Что же касается до моихъ показаній у мироваго судьи, то они не заслуживаютъ вѣроятія, такъ какъ я въ то время былъ совершенно растерянъ и даже не помню, что подписывалъ».

На основаніи всѣхъ этихъ соображеній, г. Хлѣбутинъ просилъ мировой съѣздъ вновь разобрать его дѣло на законномъ основаніи.

Послѣ доклада, предсѣдатель предложилъ слово обвиняемому. Г. Хлѣбутинъ подтвердилъ то, что изложилъ въ отзывѣ. Онъ утверждалъ, что не наносилъ никакихъ оскорбленій ни г-жѣ Гроссъ, ни ея дочери. Подошелъ же къ нимъ по своей обязанности розыскивать развратницъ. Когда же г-жа Гроссъ обозвала его жуликомъ, то онъ пригласилъ ее подойдти къ будкѣ, чтобы убѣдиться, что онъ не жуликъ.

Почетный мировой судья И. Н. Позняковъ. Инструкція надзирателямъ врачебно — полицейскаго комитета не уполномочивала васъ на подобныя дѣйствія?

Хлѣбутинъ. Эта инструкція старая, 1849 года. Она теперь измѣнена. У насъ теперь есть особыя предписанія.

Почетный мировой судья И. Н. Позняковъ. Эта инструкція находится при дѣлѣ. Ей нельзя не вѣрить, такъ какъ она доставлена при оффиціяльной бумагѣ самого врачебно — полицейскаго комитета.

Хлѣбутинъ. Мы дѣйствуемъ по приказаніямъ полицеймейстера.

Предсѣдатель. Въ параграфѣ девятомъ инструкціи опредѣленъ порядокъ дѣйствій надзирателей. Тамъ сказано слѣдующее (читаетъ): «надзиратель, узнавъ о женщинѣ, промышляющей развратомъ втайнѣ, доноситъ о томъ въ установленномъ порядкѣ комитету, со всѣми нужными о ней свѣдѣніями». А розысканія эти, по инструкціи, надзиратель дѣлаетъ «съ осторожностью, безъ огласки».

Предсѣдатель даетъ слово повѣренному г-жи Гроссъ. — Князь А. И. Урусовъ находитъ, что всѣ возраженія подсудимаго не заслуживаютъ никакого уваженія. Во 1‑хъ, онъ указываетъ на то, что изъ всей совокупности обстоятельствъ дѣла съ полною достовѣрностью должно признать, что подсудимый нанесъ оскорбленіе г-жѣ Гроссъ и ея дочери, и притомъ не словами, а дѣйствіемъ. Это обстоятельство подтвердилъ и самъ подсудимый своимъ показаніемъ, записаннымъ въ протоколѣ мироваго судьи и подписаннымъ подсудимымъ. Въ этомъ показаніи, между прочимъ, подсудимый говоритъ, что онъ подвелъ г-жу Гроссъ вмѣстѣ съ дочерью къ будкѣ. Такимъ образомъ, по мнѣнію князя Урусова, нанесеніе подсудимымъ оскорбленія дѣйствіемъ г-жѣ Гроссъ и ея дочери не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію. Поэтому онъ находитъ вполнѣ основательнымъ примѣнить къ настоящему случаю 135 ст. уст. о нак., нал. мир. суд.

Подсудимый отвергаетъ тотъ фактъ, что онъ подвелъ г-жу Гроссъ съ дочерью и утверждаетъ, что онъ пригласилъ ихъ подойти къ будкѣ, чтобы отъ городоваго унтеръ — офицера удостовѣриться, что онъ, Хлѣбутинъ, не жуликъ.

Князь Урусовъ находитъ, что это возраженіе не заслуживаетъ уваженія, такъ какъ оно противорѣчитъ собственному сознанію, сдѣланному подсудимымъ у мироваго судьи и записанному въ протоколѣ послѣдняго. Это сознаніе, вполнѣ согласное съ обстоятельствами дѣла, исключаетъ всякую возможность опроверженія факта оскорбленія дѣйствіемъ.

Предсѣдатель читаетъ это мѣсто изъ протокола.

Товарищъ прокурора въ своемъ заключеніи обратилъ вниманіе на разницу въ показаніяхъ Николаева и Мальбродскаго. Изъ этихъ показаній товарищъ прокурора заключилъ, что въ настоящемъ фактѣ нѣтъ самоуправства. Онъ признавалъ здѣсь только личную обиду на словахъ, а не дѣйствіемъ, такъ какъ оскорбленіе дѣйствіемъ не подтвердилось свидѣтельскими показаніями. А потому онъ находилъ правильнымъ примѣненіе къ проступку подсудимаго 130 ст. уст. о нак., нал. мир. суд.

Князь Урусовъ замѣтилъ относительно примѣненія мировымъ судьею къ настоящему проступку 112 ст. уст. о нак. Онъ находилъ, что въ настоящемъ фактѣ несомнѣнно заключается элементъ насилія. Затѣмъ князь Урусовъ обратилъ вниманіе на то, что формальная теорія доказательствъ, когда показаніе одного свидѣтеля, подрывалось показаніемъ другаго, не соотвѣтствуетъ основному характеру судопроизводста по Уставамъ 20 ноября и духу мировыхъ судебныхъ установленій, которымъ предоставлено право разрѣшать вопросъ о винѣ или невинности подсудимаго по совокупности обстоятельствъ, обнаруженныхъ въ дѣлѣ. Въ настоящемъ же случаѣ эта совокупность обстоятельствъ не оставляетъ ни на одну минуту колебанія относительно возможности примѣнить къ настоящему случаю 130 ст., какъ этого требуетъ г. товарищъ прокурора, на основаніи отжившей теоріи формальныхъ доказательствъ. Примѣнять эту теорію при настоящемъ порядкѣ судопроизводства немыслимо.

Подсудимый въ своемъ послѣднемъ словѣ новыхъ обстоятельствъ въ свое оправданіе не представилъ и только снова выразилъ сомнѣніе въ обязательности для него инструкціи.

Князь Урусовъ, на предложеніе предсѣдателя, отказался покончить дѣло миромъ.

Мировой съѣздъ опредѣлилъ: разрѣшая вопросъ о винѣ подсудимаго Хлѣбутина по внутреннему убѣжденію, основанному на совокупности обстоятельствъ, обнаруженныхъ при судебномъ разбирательствѣ, и признавая, по ст. 119 уст. угод. суд., его виновнымъ въ нанесеніи обиды дѣйствіемъ г-жѣ Гроссъ и употребленіи насилія въ отношеніи къ ней тѣмъ, что, по собственному показанію, подвелъ ее съ дочерью къ будкѣ, мировой съѣздъ полагаетъ: канцелярскаго служителя Николая Хлѣбутина, на основаніи 16, 135 и 142 ст. уст. о пак., нал. мир. суд., согласно съ приговоромъ мироваго судьи, подвергнуть аресту на три мѣсяца при московскомъ городскомъ арестантскомъ домѣ, а аппелляціонный отзывъ Хлѣбутина оставить безъ уваженія.