Замок и ключ

Глава 14

— Ого! Классно выглядишь! — сказал Нейт.

Я надеялась избежать подобной реакции, особенно после заверений Коры, что моя новая одежда вовсе не выглядит новой. Похоже, сестра ошиблась.

— Это всего лишь куртка! — ответила я, перекидывая ремень безопасности через плечо. Заметив, что Жервез не сводит с меня глаз, я повернулась к нему и спросила: — В чем дело?

— Ни в чем, — пробормотал он и вжался в сиденье.

Вздохнув, я покачала головой и посмотрела на Нейта, который сидел за рулем и улыбался.

— Так почему ты сменила имидж? Свидание с горячим парнем в День святого Валентина?

— Нет, — буркнула я, а он рассмеялся, включил мотор и тронул машину с места.

Доехав до знака остановки, Нейт положил руку мне на колено и не убирал до тех пор, пока мы не повернули на следующую улицу.

Шел февраль, и мы с Нейтом встречались уже больше месяца. Нужно признать, я была счастлива, по крайней мере, почти все время. Но несмотря на то, что мы больше узнавали друг друга, отношения Нейта с отцом оставались самым больным вопросом. Эту часть своей жизни Нейт тщательно скрывал. Единственная недосказанность, тем не менее она значила многое — у нас все было хорошо, но только до известной степени.

До четырнадцатого февраля оставалось меньше суток. По идее, я должна была быть счастлива, что у меня есть парень именно в тот день, когда остро ощущаешь одиночество. Нейт намекнул, что у него серьезные планы — тайные и все еще на стадии разработки, — но я не могла полностью расслабиться и с нетерпением ждать праздника. Компания «Будьте спокойны» организовала специальную акцию — доставку подарочных корзин и цветов, и результат оказался ошеломляющим: от клиентов отбоя не было, совсем как в День благодарения. Но я прекрасно помнила, чем все тогда закончилось.

— Не волнуйся, — заверил Нейт, когда накануне я затронула эту тему. Мы стояли у пруда, где встречались почти каждый вечер, выкраивая хотя бы несколько минут между домашними заданиями и работой. — Я буду развозить подарки всю вторую половину дня и освобожусь к семи. Куча времени для того, что я задумал.

— Что именно?

— Увидишь.

Он легким движением убрал волосы с моего лица и поцеловал в висок. Но я никак не могла сосредоточиться на ощущениях — за спиной Нейта мерцали огни бассейна, и я знала, что Нейт должен быть там, за забором, собирать подарочные корзинки, и отец в любой момент может обнаружить его отсутствие. Наверное, мое беспокойство было слишком очевидным, так как Нейт отодвинулся назад.

— Что случилось?

— Ничего.

— Ты чем-то встревожена.

— Нет.

— Послушай, — произнес Нейт серьезно. — Если это из-за моего подарка, то не волнуйся, я не жду ничего необыкновенного. Просто что-нибудь потрясающее.

Я молча посмотрела на него, очередной раз пожалев, что несколько дней назад, в минуту слабости, призналась Оливии — которая, конечно, все разболтала Нейту, — что не могу найти подходящего подарка на День святого Валентина и сильно переживаю по этому поводу. Тем более я сплоховала на Рождество, и мне хотелось подарить Нейту что-нибудь по-настоящему классное.

— Это не из-за твоего подарка, — сказала я.

— А из-за чего?

Я пожала плечами и вновь бросила взгляд на домик у бассейна. Нейт оглянулся и посмотрел туда же, потом перевел глаза на меня, догадавшись о причине моей тревоги.

— Не волнуйся. Я уже закончил и теперь весь твой.

В этом-то и была проблема. Даже в минуты близости — когда мы сидели у пруда и Нейт обхватывал мои ноги своими или в машине клал руку мне на колено, — он не принадлежал мне полностью, и я понимала, что хочу большего. Удивительно, но в отношениях со всеми другими парнями — особенно с Маршаллом — я всегда получала и отдавала немногое, но и этого хватало с избытком.

Мы заехали на школьную парковку, Жервез, как обычно, выскочил из машины и рванул к зданию. Едва за ним захлопнулась дверь, Нейт наклонился ко мне и поцеловал.

— Ты выглядишь потрясающе, правда, — сказал он. — Так почему ты сдалась и использовала подарочные сертификаты?

— Не я. Кора силой затащила меня в «Эстер Прайн». Сопротивляться было бесполезно.

— Большинство моих знакомых девушек сочли бы это исполнением желаний, а не пыткой.

Я откинулась на спинку сиденья и покачала головой.

— Нет, ну почему все повторяют одно и то же? Где сказано, что раз я девушка, то запрограммирована покупать джинсы за сто восемьдесят долларов?

Нейт отодвинулся и шутливо поднял ладони.

— Все-все, я просто высказал свое мнение.

— Вот и держи его при себе.

Я посмотрела вниз, на дорогущие джинсы, не говоря уже о туфлях (замшевых, не для общей продажи) и куртке (сшитой из необыкновенно мягкой кожи неизвестным мне дизайнером). Кто эта девушка в модной одежде, которая учится в престижной школе и встречается с прекрасным во всех отношениях парнем, попутно переживая из-за того, что он не совсем с ней откровенен? Я чувствовала, что мне словно промыли мозги или типа того.

Нейт молча глядел на меня.

— Прости, — выдавила я. — Просто… Даже не знаю, меня как будто ошарашили.

— Ошарашили, — повторил он.

Бывали минуты — вроде этой, — когда мне хотелось признаться, что беспокоюсь за него, но я по-прежнему сдерживала эмоции.

— К тому же я еще занимаюсь твоим подарком, — сообщила я, прижимаясь к Нейту коленом.

— Неужели? — спросил он, поднимая бровь.

— Он такой всеобъемлющий, — продолжила я, покачав головой. — Огромный. И обстоятельный. Я имею в виду, что в одних только графиках и расчетных таблицах можно запутаться!

— Да?

— Честно говоря, мне повезет, если я со всем разберусь сегодня!

— Хм. — Нейт ненадолго задумался. — Нужно признать, я заинтригован.

— И правильно.

Он улыбнулся и провел рукой по моей куртке.

— Классная! А как она выглядит изнутри?

— Изнутри, — начала я, а ладонь Нейта скользнула мне под куртку, снимая ее с плеча. — Ах да, там она такая же впечатляющая.

— Неужели? Ну-ка посмотрим. — Он стянул куртку со второго плеча, я лишь покачала головой. — Знаешь, ты права. Свитер тоже хорош. Кто дизайнер?

— Понятия не имею.

Я почувствовала ладонь Нейта на талии, затем он осторожно оттянул воротник и взглянул на ярлычок.

— Ланолер, — медленно прочитал он, наклонил голову и коснулся губами моей ключицы. — Похоже, качественная работа, хотя сразу и не разберешь. Может, если я…

Я выглянула из машины: наши соученики с рюкзаками на плечах спешили к школе, на ходу отхлебывая кофе.

— Нейт, сейчас будет первый звонок.

— Ты такая сознательная, — приглушенно пробормотал Нейт сквозь мой свитер, пытаясь забраться под него поглубже. — С каких это пор?

Я вздохнула и посмотрела на часы на приборной доске. До начала занятий было не больше пяти минут. Не так уж и много, но, как говорится, спасибо и на этом.

— Ну ладно, — сказала я Нейту, который целовал меня в шею, его губы двигались к моему уху. — Я вся твоя.

После обеда я вернулась домой и обнаружила у кухонного стола Джеми в компании ноутбука. Услышав мои шаги, Джеми вскочил, схватил буханку хлеба и положил перед собой, как будто бы ему внезапно захотелось бутербродов.

Я удивленно подняла брови.

— Что это ты делаешь?

Джеми с облегчением вздохнул.

— Принял тебя за Кору, — сказал он, возвращая хлеб на место. — Уф, ну и напугала же ты меня! Я так старался, было бы обидно, если бы она узнала обо всем прямо сейчас.

Он сел, и я увидела, что стол завален стопками компакт-дисков в упаковках и без.

— Это и есть твой подарок на День святого Валентина?

— Один из нескольких, — ответил Джеми, открывая коробочку и вынимая диск. — Третья или четвертая волна.

— Волна?

— Моя методика специально для этого дня, — гордо объяснил он, засунув диск в привод. Компьютер зажужжал, несколько раз щелкнул и мигнул монитором. — Множество подарков, которые поступают в течение всего дня в порядке возрастания. Первая волна — цветы, затем переходишь к конфетам, может, воздушным шарикам. Потом — диски с музыкой перед изысканным ужином. Я сейчас определяюсь с меню.

— Здорово, — мрачно сказала я, села напротив него и взяла компакт-диск Боба Дилана.

Джеми недоуменно посмотрел на меня.

— Что такое? Только не говори, что не любишь День святого Валентина! Его все любят.

Я хотела было оспорить это утверждение, но вовремя вспомнила: то же самое Джеми говорил о Дне благодарения, Рождестве и новогодних праздниках.

— Просто я никак не определюсь. Мне нужно сделать кое-кому подарок…

— Нейту, — сказал Джеми, нажимая на пару клавиш. Я уставилась на него. — Да ладно тебе, Руби! Мы же не слепые. Вдобавок половина дома выходит окнами на пруд, даже ночью.

Я прикусила губу, покрутила в руках коробочку с компакт-диском.

— В общем, хочется, чтобы подарок был потрясающим, но ничего не выходит.

— Ты слишком много думаешь, — сказал Джеми. — Лучшие подарки идут от сердца, а не из магазина.

— Говорит человек, который покупает подарки волнами.

— Я не покупаю. — Он кивнул на ноутбук. — То есть я, конечно, приобрел все эти диски, но идея подарка была от сердца.

— И в чем она заключается?

— Собрать песни, которые любит петь Кора, на одном диске, — сказал он, явно довольный собой. — И, заметь, это было не так-то легко! Я составил список, а потом нашел их в Интернете и музыкальном магазине. А чтобы отыскать самые малоизвестные, пришлось привлечь парня, помешанного на музыке, — один из моих сотрудников знает его по курсам управления гневом. Зато теперь у меня полный набор: «Потерянное время», «Фрэнки и Джонни», «Не сомневайся, все в порядке»…

— «Ангел из Монтгомери», — тихо добавила я.

— Точно! — Джеми довольно улыбнулся. — Слушай, а ты ведь можешь мне помочь! Взгляни на список, вдруг я что-нибудь пропустил?

Он пододвинул мне листок бумаги, и я пробежала глазами список знакомых названий — песни, которые пела мне мама.

— Нет, здесь все.

— Отлично!

Он нажал на клавишу, вытащил компакт-диск и положил его на стол, а я отодвинула стул и встала.

— Ты куда?

— В магазин, — ответила я, перекинув через плечо сумку. — Нужно найти что-нибудь классное.

— Найдешь! Главное, помни: от сердца! Начни оттуда — и не ошибешься.

К сожалению, я не разделяла его уверенность, особенно когда добралась до торгового центра, где повсюду были сердечки: в виде воздушных шариков и печений, на футболках, коробках с конфетами и в лапах пушистых плюшевых мишек. Обойдя десяток магазинов, я так ничего и не подобрала.

— Лично я считаю День святого Валентина надувательством чистой воды, которое придумали компании, производящие поздравительные открытки, — провозгласила Харриет, когда часом позже я опустилась на ее табурет, чтобы немного передохнуть. — Если ты кого-то любишь, нужно показывать это ежедневно, а не раз в году.

— Тем не менее, — вмешался Реджи, — ты сама устроила предпраздничную акцию «Купи два по цене одного» на браслеты и кольца.

— Конечно! — кивнула она. — Я же предприниматель! Пока существуют праздники, я могу получать от них прибыль.

Реджи закатил глаза и принялся раскладывать коробочки с мультивитаминами.

— Хочу найти что-нибудь хорошее, со значением, — сказала я.

— Попытайся об этом забыть, хотя бы ненадолго, — посоветовала Харриет, приводя в порядок стойку с подвесками и кулонами. — И лучший подарок найдется сам собой, из ниоткуда.

Я посмотрела на часы.

— У меня примерно двадцать шесть часов. Не так уж и много, чтобы ждать вдохновения.

— Гм. — Она отхлебнула кофе. — Ну, я бы купила ему тех миндальных пирожных, что ты дарила мне на Рождество. С ними не ошибешься.

В конце концов до пирожных дело не дошло, хотя пришлось остановиться на кое-чем почти таком же жалком: подарочном сертификате из музыкального магазина. Отнюдь не впечатляющий подарок, даже не мало-мальски достойный, и я ушла из торгового центра совершенно обескураженная, хотя по-прежнему надеялась, что Харриет права и меня еще осенит блестящая идея.

Увы, на следующее утро ничего не произошло, я только острее ощутила собственную беспомощность, когда спустилась к завтраку и попала в первую волну подарков от Джеми. Четыре дюжины роз самых различных цветов стояли в вазах по всей кухне, каждый букет украшала белая лента, завязанная пышным бантом. Кора стояла у стола и читала карточку, прикрепленную к одному из букетов. Увидев меня, сестра покраснела, а я налила себе кофе.

— Джеми всегда перегибает палку на День святого Валентина, — немного растерянно сообщила Кора, пряча открытку в сумку. — В первый год после свадьбы он подарил мне новую машину.

— Надо же, — удивилась я.

— Ага. Сразил меня наповал. — Она вздохнула и взяла кружку. — Он был таким милым, а я чувствовала себя ужасно. Из-за того, что подарила ему всего лишь дурацкий подарочный сертификат.

Я невольно сглотнула.

— Мне пора.

Десять минут спустя, направляясь по дорожке к автомобилю Нейта, я решила, что лучше совсем не думать о Дне святого Валентина. Это казалось довольно легким делом, но лишь до тех пор, пока я не открыла дверцу машины и не наткнулась на огромную корзину цветов и конфет.

— Извини, — сказал Нейт откуда-то из-за крошечных воздушных шариков, которые высовывались из корзины. — Здесь у нас тесновато. Подержишь?

Я подняла корзину, взобралась на сиденье и захлопнула за собой дверь. В машине одуряюще пахло розами, и когда я оглянулась, то поняла почему: все заднее сиденье было завалено букетами всех размеров.

— А где Жервез? — спросила я.

— Здесь, — раздался сдавленный голос, и из-под облачка гипсофилы выглянуло знакомое лицо. — Похоже, у меня началась аллергия.

— Потерпи еще пару минут, — сказал Нейт, открывая окно и трогаясь с места.

Его мобильник зазвенел, подпрыгивая на консоли между передними сиденьями. Сквозь цветы я увидела, как Нейт схватил телефон и поднес к уху.

— Да, — буркнул он, останавливаясь у светофора. — Сейчас я заеду в школу и примерно около десяти отправлюсь по адресам. Вначале в район Лейквью, а потом — в офисный комплекс. Да. Хорошо. Пока.

— Решил прогулять школу? — поинтересовалась я.

— Зов долга, — ответил он, закрыв телефон. — Отец несколько переоценил наши силы, и потому мы завалены работой. Повезет, если все успеем, даже если будем мотаться целый день.

— Неужели?

— Не волнуйся, — успокоил меня Нейт. Мобильник опять зазвенел. — У нас с тобой будет уйма времени вечером.

Я тревожилась совсем по другому поводу. Интересно, догадался ли Нейт? Я не могла сказать наверняка, так как всю дорогу он разговаривал с отцом, даже когда машина притормозила у школы и мы с Жервезом выбрались из-под груды цветов. Жервез, отчаянно чихая, поспешил на занятия, а я пристроила корзину на переднее кресло и стала ждать, пока Нейт не закончит, но он хлопнул крышкой мобильника и переключил рычаг скорости.

— Мне нужно ехать, — пробормотал он из-за цветов. — Увидимся позже, хорошо? В семь, у пруда. Не опаздывай!

Я кивнула и закрыла дверь. Нейт снова схватил телефон, машина сорвалась с места. Я посмотрела ей вслед, но увидела только гроздь шаров-сердечек, которые подпрыгивали и колыхались в заднем окне автомобиля.

Джеми и Кора ужинали в ресторане — надо полагать, шла средняя волна, — так что я сидела за кухонным столом одна, сжимая в руке дурацкий подарочный сертификат, когда на часах над плитой высветилось время — девятнадцать ноль-ноль.

Я встала, сунула подарочную карту в карман и пригладила волосы. Увидев, что я выхожу на террасу, Роско соскочил с лежанки и побежал за мной. Воздух во дворе был по-зимнему холодным, за забором светились окна в доме Кроссов и подсветка бассейна.

Назовите это дурным предчувствием или логическим выводом из сложившейся ситуации, но когда прошло пятнадцать минут, а Нейта все еще не было, я уже знала — что-то случилось. Знала еще до того, как мои пальцы в карманах новой куртки онемели от холода, до того, как Роско вернулся в теплый дом, до того, как свет автомобильных фар вспыхнул в противоположной стороне, осветил на миг деревья и исчез, оставив меня в темноте. В четверть девятого в дверях показалась Кора, держа ладонь козырьком над глазами. Заметив меня, сестра выглянула во двор.

— У тебя все нормально? — спросила она. — На улице очень холодно.

— Как прошел ужин? — поинтересовалась я.

— Потрясающе! — Она оглянулась на Джеми, который вошел на кухню, держа пластиковый контейнер — в ресторанах в такие укладывают недоеденные блюда. Эта коробка по форме напоминала лебедя. — Ты бы слышала, какой компакт-диск он для меня записал! Все…

— Я скоро приду, — перебила я. — Еще несколько минут.

Кора медленно кивнула.

— Хорошо. Только долго не жди.

Ее совет запоздал — я уже ждала слишком долго. И не только этот час с четвертью, но и все несколько месяцев со Дня благодарения, когда должна была сказать Нейту, что не могу просто находиться рядом, беспокоиться и ничего не предпринимать. Я промолчала вопреки собственному чутью и теперь сижу на февральском морозе одна. Так мне и надо!

В конце концов я зашла домой и попыталась отвлечься уроками и телевизором, но безуспешно — то и дело бросала взгляды на соседнее здание и окно Нейта, которое прекрасно просматривалось из моего собственного. Вдруг я заметила, что в темной комнате кто-то ходит. Через пару минут движение прекратилось, и я решила, что, наверное, мне померещилось.

Телефон зазвонил примерно через час. Кора с Джеми были внизу — ели конфеты и слушали Корин диск, до меня долетали их голоса и музыка. Я даже не стала смотреть, кто звонит, лежала на кровати и пялилась в потолок, но тут Джеми крикнул, чтобы я взяла трубку. Какое-то время я молча глядела на телефон, затем нажала кнопку.

— Алло?

— Ты, наверное, сердишься, — сказал Нейт, — но выйди к пруду, ладно?

Я не ответила: слова все равно не имели бы значения. В ухо пищал сигнал отбоя — Нейт повесил трубку.

Под пение Билли Холидея я спустилась вниз, вышла во двор и вернулась к пруду, ступая по жесткой, замерзшей траве. В этот раз я не села на скамейку, а стояла, скрестив на груди руки, и ждала Нейта. Он выскользнул из темноты, держа одну руку за спиной и улыбаясь.

— Слушай, — начал он еще издали, — знаю, что двухчасовое опоздание совсем не тот сюрприз, которого ты ожидала, но сегодня был сумасшедший день, я только что вернулся домой и сделаю все, чтобы загладить вину. Обещаю.

Мы находились в полосе мрака, куда не доставал свет, который падал из окон наших домов, и потому я не могла разглядеть лица Нейта. Тем не менее я сразу поняла, что он сильно нервничает, почти до дрожи.

— Ты был дома. У тебя горел свет.

— Да, но мы работали, — беспечно произнес Нейт, замедлив, однако, шаг. — Нужно было все разложить, привести в порядок счета. А еще завернуть подарок.

Он вытащил из-за спины руку и протянул мне маленькую коробочку, перевязанную ленточкой с бантом.

— Нейт.

— Ну давай бери. Может, это хоть немного тебя порадует.

Я взяла коробочку, однако открывать не стала. Просто села на скамью, положив подарок на колени. Мгновением позже ко мне присоединился Нейт. Вблизи я разглядела, что кожа на его шее под воротником рубашки покраснела и припухла.

— Ты вернулся домой еще пару часов назад, — тихо сказала я. — Что у вас произошло?

Он перекинул ногу через скамейку и повернулся ко мне лицом.

— Ничего. Эй, у нас осталось всего два часа от Дня святого Валентина. Открой подарок и давай не будем терять время.

— Я не хочу никаких подарков! — ответила я резко. — Расскажи, что стряслось.

— Я задержался из-за отца. Вот и все.

— Вот и все, — повторила я.

— А что я еще могу сказать?

— Ты хоть понимаешь, как я волновалась? Как сидела здесь весь вечер, смотрела на твой дом и переживала: не случилось ли с тобой чего-нибудь?

— Все в порядке, — сказал Нейт. — Я пришел к тебе — единственное место, где бы я хотел провести День святого Валентина. И раз уж я здесь, то зачем нам говорить о моем отце, когда существует миллион других, более приятных тем?

Я покачала головой, уставившись на пруд.

— Например, — продолжил Нейт, обнимая меня, — о моем подарке. Говорят, что он потрясающий.

— Нет, — произнесла я уныло. — Это всего лишь подарочный сертификат. Полный отстой.

Нейт выпрямился, изучая взглядом мое лицо.

— Ладно, — медленно кивнул он. — Наверное, лучше вообще не говорить.

Он придвинулся ближе, и я почувствовала, как его губы коснулись моего уха, скользнули по шее. При нормальных обстоятельствах этого было бы достаточно, чтобы все прочее отступило на второй план, но только не сегодня.

— Перестань! — Я отпрянула назад и подняла руки. — Хватит!

— Что не так?

— Что не так? — повторила я. — Ты приходишь сюда, говоришь, что у тебя все в порядке, и лезешь целоваться, ничего не объяснив! По-твоему, я должна принять это совершенно спокойно?

— Значит, ты не хочешь, чтобы я тебя целовал?

— Ты уж определись, что тебе нужно. Нельзя заботиться о ком-то, но не позволять, чтобы заботились о тебе.

— Я так не делаю.

— Неужели? — поинтересовалась я. Нейт отвел глаза в сторону. — Слушай, когда мы только встретились, у тебя практически вошло в привычку вытаскивать меня из неприятностей. В ту ночь возле забора и позже, когда ты подобрал меня у школы Джексона…

— Это другое.

— Почему? Потому, что помощь нужна была мне, а не тебе? Считаешь, что раз уж ты помогаешь людям и делаешь их жизнь легче, ты — лучше других и не нуждаешься в поддержке?

— Нет.

— По-твоему, это нормально, что твой отец на тебя орет и распускает руки?

— То, что происходит между отцом и мной, касается только нас.

— Тогда и моя жизнь в том омерзительном доме тоже личное дело. Хочешь сказать, что бросил бы меня там, если бы я попросила? Или в тот день на поляне?

Нейт начал было что-то говорить, но замолчал и глубоко вздохнул.

Наконец-то, подумала я. Кажется, его пробрало.

— Не понимаю, почему всегда нужно объединять две совершенно разные вещи? — вдруг спросил Нейт.

— Ты о чем?

— Мои отношения с отцом и мои отношения с другими людьми. — Он покачал головой. — Это вовсе не одно и то же.

Я услышала слово «всегда», и память услужливо подсунула воспоминание о том, как мы с Хизер стояли у аквариума с рыбками. «Чем черт не шутит?» — сказала Хизер на мои слова о том, что не имеет значения: другом больше или другом меньше. Я вспомнила печальные взгляды, которые бросал на нее Нейт по утрам на школьном дворе, все эти сплетни, в итоге оказавшиеся выдумкой.

— Так вот почему вы с Хизер расстались, — задумчиво произнесла я. — Она не захотела смириться с тем, что происходит. С тем, что не может тебе помочь.

Нейт молча разглядывал свои руки. А я-то думала, у нас с Хизер нет ничего общего! Оказывается, я ошиблась.

— Просто расскажи кому-нибудь о том, что происходит. Своей маме или…

— Не могу, — сказал Нейт. — Не вижу смысла. Ты ведь сама все понимаешь, правда?

То же самое он говорил мне несколько недель назад, и тогда я с ним согласилась. Но теперь наши мнения разошлись. Возможно, Нейт полагал, что его отношения с отцом не влияют на все остальное, но я в глубине души знала — это не так. Где бы ни находилась моя мама, я чувствовала, что она все еще со мной, в моих поступках.

Я положила руку ему на грудь — туда, где заметила покрасневшую кожу. Он закрыл глаза, прижимаясь к моей ладони горячим телом, а я сдвинула ворот его рубашки в сторону. Наитие или дурное предчувствие — называйте как угодно — меня не обмануло: на плече наливался кровью огромный синяк.

— Господи! Нейт! — ахнула я.

Он придвинулся ближе, накрыл мою ладонь своей и начал меня целовать, горячо и сильно, словно пытаясь стереть мой возглас и все, что его вызвало. От жадных поцелуев у меня закружилась голова, я была почти готова забыть о нашем разговоре, но у меня хватило сил отстраниться.

— Нет, — твердо произнесла я. Губы Нейта застыли в паре дюймов от моего рта. — Я не могу.

— Руби, — проговорил он таким тоном, что мое сердце чуть не разорвалось, но я бросила взгляд на синяк под его рубашкой и покачала головой.

— Только если позволишь помочь. Пожалуйста.

Нейт отпрянул назад, ожесточенно тряся головой. За его спиной мерцали огоньки бассейна, чужие, словно потусторонние.

— А если я не соглашусь? — спросил Нейт.

Я сглотнула внезапно пересохшим ртом.

— Тогда нет. Уходи.

На какое-то мгновение мне показалось, что он никуда не уйдет, испугается моей угрозы, но Нейт вскочил на ноги, поправил рубашку. Еще секунда, и он зашагал прочь, мы снова стали чужими. «Не обязательно все усложнять!» — я хотела крикнуть ему вслед, но вспомнила, что когда-то повела бы себя точно так же. Кто я такая, чтобы учить других жизни? Всего лишь глупая девчонка, которая сама не раз отталкивала руку помощи.

Я встала, чувствуя в горле комок. Мой подарок по-прежнему лежал на скамейке. Я взяла его и покрутила в руках, рассматривая розовую бумагу и аккуратно завязанный бант. Упаковка выглядела такой красивой, и мне уже было почти все равно, что там внутри.

Пытаясь сохранить непроницаемое выражение лица, я вернулась домой, мечтая поскорее подняться к себе в комнату и остаться одна. Едва я начала подниматься по ступенькам, как Кора с коробкой конфет в руках выглянула из гостиной. Там все еще играла музыка — теперь пела Дженис Джоплин.

— Хочешь шоколадку? — весело предложила сестра и вдруг замерла. — Что с тобой?

Я хотела сказать, что все в порядке, но глаза наполнились слезами. Я отвернулась к стене, втянула воздух, пытаясь успокоиться, и услышала за спиной шаги.

— Эй, что случилось? — произнесла Кора, ласково убирая с моего плеча волосы.

Сглотнув, я вытерла глаза.

— Ничего.

— Скажи мне.

Всего два слова, вырвавшиеся так легко. Сестра не успела закрыть рот, а я уже говорила сбивчиво и невнятно:

— Я просто не знаю, как можно помочь человеку, который не хочет принимать помощь. Что делать, когда ничего не можешь?

Она задумалась, а я приготовилась к следующему вопросу, зная, что ответить на него будет нелегко, но Кора лишь сказала:

— О, Руби, я понимаю! Это очень тяжело.

Слезы полились еще сильнее, перед глазами все расплывалось.

— Мне…

— Я должна была догадаться, что этот компакт-диск напомнит тебе о маме! — воскликнула она. — И как я не подумала? Руби, ты больше не отвечаешь за маму, ясно? Мы ничем не можем ей помочь. Значит, мы должны поддерживать друг друга, понимаешь?

Мама. Кора даже не сомневалась, что я говорю о ней. А о ком еще? Разве в моей жизни были потери тяжелее, чем эта? Конечно, нет.

Кора стояла сзади, что-то говорила, пытаясь меня утешить. Сквозь плач я слышала ее слова о том, что все обязательно будет хорошо, и знала — сестра искренне в это верит. Но я знала еще кое-что: потеряться легче, чем найтись. Именно поэтому мы всегда кого-то ищем, но нас самих редко находят — так много замков и почти нет ключей.