Замысел

Харизма

Лет за тридцать до того в Москве, в Доме литераторов, показывали старый документальный фильм из немецких архивов. Почему-то так получилось, что передо мной, и сзади, и спереди, сидели жены писателей, то есть женщины совершенно особой, ни на какую другую не похожей породы. Это дамы, которые, как правило, нигде не работают, но создают своим мужьям определенный уют. По возможности окружают себя поклонниками, ездят в дома творчества и там, если удается, заводят романы. Если не удается, не заводят. О литературе и всяких других искусствах судят самоуверенно, вознося одно и низвергая другое. В языке позволяют себе определенную смелость. В шестидесятых годах ввели в свой обиход слова «жопа», а после появления анекдота о мудаке и это слово стали тоже осваивать.

Итак, в Доме литераторов я сидел, окруженный писательскими женами. Показывали Германию 36-го, 38-го годов, Олимпийские игры в Берлине, мюнхенское соглашение, присоединение Австрии к Германии. Везде, конечно, Гитлер. Пленка черно-белая, стертая, видно плохо. Кино тогда еще неточно передавало движение, люди ходили рывками и поэтому были похожи на клоунов. Но больше всех был похож на клоуна Гитлер. Стоя, он держал руки, как футболист, ожидающий штрафного удара. Выступая, дергался, гримасничал, картинно выкидывал руку вперед и вживе мало отличался от самых нелестных карикатур. Ничего, кроме отвращения, во мне не вызывал. В окружавших меня женщинах – тоже. В начале фильма они свое впечатление охотно выражали словами: какой противный, мерзкий, отвратительный, ужасный и прочие такие эпитеты. Но фильм шел дальше. На каком-то этапе женщины перестали переговариваться, замолчали, потом стали странно вздыхать, потом даже слегка постанывать. Сначала я все это воспринимал краем уха, потом прислушался и вдруг понял, что эти женщины, по крайней мере часть их, при виде Гитлера, его речей и ужимок сексуально возбудились. Может быть, в другом случае они бы сдержались, но здесь, застигнутые врасплох наваждением, в темноте, под звуки несущихся с экрана музыки и лающей речи расслабились, не думали, что их реакция заметна и слышна, а может быть, даже и сами не поняли, что с ними происходит.

Вот это и есть харизма!

Потом я стал уже наблюдать за публикой в кино и живьем и увидел, что именно женщины являются в толпе главным бродильным элементом. Это о ни, воспаляясь, начинают кричать «Зиг хайль!» или скандировать любимое имя, а потом свое возбуждение передают и мужчинам. Мужчины за ними тоже начинают орать, не понимая того, что их жены с этими харизматическими личностями им в этот момент изменяют, вплоть до впадения в оргазм, и вообще происходящее есть не что иное, как сексуальная оргия. Исторические загадки, как люди могли поверить Ленину, Гитлеру, Сталину, Мао Цзэдуну, Жириновскому, разрешаются просто. Люди толпы мыслят не мозгами, а гормонами. Главное, не что произносит харизматическая личность, а как. Важны не слова, а жесты, выкидывание вперед рук, вращение глазами, голосовые перепады от шепота к визгу и наоборот. На это бывают очень способны рок-певцы, религиозные кликуши, шарлатаны, называемые экстрасенсами, но больше других – политические авантюристы, которые возбуждают толпу, и, когда она впадает в безумие, начинается большая беда, которую отвратить почти невозможно.