Заноза в Жаднице

Глава 14, часть 1

ВЛАДЫКА ТЬМЫ

Мы стояли, обступив саркофаг с останками Урсулы Марко, в девичестве – ван Дьен, который тускло серебрился в проникающем сверху лунном свете. Попав в склеп, низшие вампиры тут же перебили все магические светильники, и теперь нас со всех сторон окружала ночная темнота; впрочем, из присутствующих в ней плохо видел только Флориан. Он то и дело натыкался на углы каменных саркофагов и наступал на ноги вампирам, вырывая из их глоток злобное шипение и испуганно чертыхаясь сам.

Перед входом в склеп я замешкалась, думая, а не заявить ли, что забыла ключ от заколдованного замка, но, оглянувшись на связанных друзей, отказалась от этой идеи. Корделия и так уже почти потеряла терпение и сдерживала свою ярость только благодаря увещеваниям Таллоса – да и низшие все чаще недвусмысленно поглядывали на нас. Если бы не приказ хозяев, эти пиявки с радостью впились бы нам в шеи. Повсюду в темноте мерцали лунным светом их хищные глаза, под взглядами которых мне стоило больших усилий сохранять самообладание. А уж как они заурчали, когда Таллос вскрыл мне когтем ладонь и окропил саркофаг моей кровью!

Корвин за моей спиной, видно, дернулся, потому что Корделия резко повернулась и впечатала кулак ему в живот, заставив согнуться пополам. А когда Мала что-то протестующе крикнула, ударила и ее – когтями по лицу, так, что на нежной смуглой коже остались три безобразные кровавые полосы.

– В следующий раз вырву язык, – предупредила высшая, явно наслаждаясь болью и беззащитностью девушки. И изумленно взвизгнула, когда я дикой кошкой прыгнула на нее, пользуясь тем, что Таллос в целях удобства развязал мне руки.

Кожа на лице Корделии, пострадавшая от настоя златолистника, еще не зажила до конца, и я со всей силы вонзила пальцы ей в щеки, едва покрывшиеся тонкой розовой коркой. Вампирша завопила так, что я чуть не оглохла, а уже через секунду Таллос оторвал меня от нее и приложил о стену, по которой я сползла на пол, как бесформенный кусок теста.

«Хорошо, что я – ван Дьен», – подумала я, когда вспыхнувшая в груди острая боль так же стремительно начала утихать. Кажется, высший сломал мне пару ребер. И опять деймор качнулся в мою сторону, и опять получил в живот – на этот раз от взбешенного Таллоса.

– Потерпи, полукровка, скоро ты встретишься со своим самым страшным кошмаром, – рявкнул он на Корвина, безуспешно пытающегося выплюнуть кляп. Деймор в ответ со сдавленным рычанием напряг тело, и мы отчетливо услышали треск опутывающих его веревок.

– Рыпнешься, и айнарке конец, – предупредила Корделия, утирая струящуюся по щекам кровь – я постаралась на славу. – Наши дети давно уже жаждут вцепиться ей в глотку! А не угомонишься – сломаю красивые пальчики эронессы, один за другим. Чтобы пробудить Владыку, они ей все равно без надобности.

Вперив в меня взгляд полыхающих глаз, деймор перестал дёргаться и замер, судорожно раздувая ноздри. Однако и мне, и вампирам было ясно, что, захоти он освободиться, долго его веревки не удержат.

Таллос заторопился – сгреб меня в охапку, как тряпичную куклу, и прыгнул в открывшийся на месте саркофага проем. Следом Корделия впихнула Корвина и Малу, а затем грациозно спустилась сама, велев низшим охранять склеп и вход в крипту. Последним на крышку саркофага шмякнулся предатель Флориан, которому явно не улыбалось оставаться наедине с будущими собратьями.

Здесь, внизу, все было по-прежнему: темнота, сырость, запах запустения и пугающая массивная дверь в дальней стене. Только теперь мне придется открыть эту дверь и лицом к лицу встретиться с запертым по ту сторону ужасом. С исконным врагом, мечтающим свернуть мне шею и раз и навсегда избавиться от охотников из рода ван Дьенов.

И что я могла ему противопоставить? Да, в найденном мной дневнике описывалось то самое заклятье, с помощью которого Урсула когда-то заточила Кромулуса в этой крипте, но повторить его будет не так-то просто. Для начала охотнику следовало загнать или заманить вампира в помещение с единственным выходом. Затем – быстро начертить своей кровью специальные магические символы у двери, заперев тварь внутри, и произнести особое заклинание на жутко сложном древнем языке, из которого я сумела запомнить от силы несколько слов. После этого вампир погружался в беспробудный летаргический сон, в котором мог пребывать веками, пока кто-нибудь не возвращал его к жизни все той же кровью ван Дьена. Кромулус уже не раз попадался в эту ловушку и вряд ли даст мне шанс провернуть этот фокус снова.

Оставалось лишь одно – попробовать убить его своей измененной кровью, рискуя погибнуть при этом самой.

– Вперед, – толкнул меня в спину Таллос. – Открывай.

– Я не знаю, как, – огрызнулась я, очутившись перед огромной одностворчатой дверью из потемневшего от времени и сырости дерева, в которой зияла обитая железом замочная скважина.

Таллос раздраженно вздохнул, схватил меня за руку и снова полоснул когтем по моей ладони, после чего с силой впечатал ее в дверное полотно. Мою кожу обдало теплом, по двери прокатилась волна тусклого голубоватого сияния, и в оглушительной тишине подземелья раздался отчетливый щелчок открывшегося замка. Одновременно с этим сверху вдруг донесся какой-то шум, визг, рычание, а спустя секунду Корвин, резким движением сорвав с себя веревки и отшвырнув кляп, бросился на опешившую Корделию.

Все произошло очень быстро: Мала и Флориан отскочили к стене, Таллос отпустил меня и повернулся к деймору, сцепившемуся с Корделией, а я стремительно шагнула к высшему и выхватила кинжал из ножен на его поясном ремне. Но мой удар не достиг цели – Таллос в последний момент уклонился, взмахнул рукой, и я отлетела к стене, едва не сбив с ног прижавшуюся к ней Малу.

– Руки! – выпрямившись, выдохнула я, и девушка поняла – повернулась ко мне спиной, позволяя разрезать стягивающие ее запястья веревки. Флориан кинулся к нам, пытаясь мне помешать, но Мала пнула его ногой в живот, а затем, освободившись от пут, добавила предателю еще и кулаком.

Предоставив этих двоих друг другу, я поудобнее перехватила рукоять кинжала и поспешила на помощь Корвину.

Деймор дрался сразу с двумя высшими, и как дрался! Меча у него не было, но он сам казался совершенным орудием смерти, за молниеносными и отточенными движениями которого не поспевал следить глаз. Он крутился, прыгал, пригибался, наносил руками и ногами удары, наверняка смертельные для человека, – но вампиры с хрустом сращивали сломанные кости и снова устремлялись в бой. Хорошо хоть, и на Корвине все заживало почти мгновенно.

А наверху по-прежнему слышался визг, рычание и грохот. По-видимому, пришло подкрепление в виде оборотня. Эх, на пару бы секунд раньше...

Я шагнула вперед, и в это мгновение Таллос, извернувшись, швырнул деймора на пол и прыгнул ему на грудь, метя клыками в горло, а его сестрица нависла сверху, ища, куда бы засадить свои когти.

– Корделия! – крикнула я, и, когда вампирша вскинула голову, на ходу метнула в нее кинжал. Клинок по самую рукоять вошел в ее плечо, и, заорав от боли, она выдернула его, отбросила в темноту, а затем, пошатываясь и истекая кровью – зачарованная сталь знала свое дело – устремилась ко мне.

Несмотря на полученную рану, двигалась вампирша нечеловечески быстро – я едва успела уклониться от ее когтистой пятерни, вжикнувшей в паре миллиметров от моего горла. Зарычав, Корделия занесла надо мной вторую руку, но вдруг с визгом подскочила и завертелась вокруг себя, как веретено, пытаясь стряхнуть вцепившуюся ей в зад... Облачко. Собачонка сжала челюсти со свирепостью бойцовского бультерьера и разжимать их добровольно явно не собиралась. И как только она здесь оказалась? Неужели следовала за нами от самого замка?

Понимая, что вампирша сейчас просто вспорет храброй дурынде брюхо, я бросилась вперед, но тут от провала в потолке в нашу сторону метнулась стремительная тень, и Корделию смело пепельно-белым вихрем.

Мариан!

Я отвернулась, не желая смотреть, как оборотень рвет твари глотку, увидела, как Корвин дотянулся до лежащего на полу кинжала и вонзил его в грудь Таллосу, оглянулась на Малу, как раз отвесившую очередной тумак целителю... и окаменела при виде бесшумно приоткрывшейся двери в темницу Кромулуса. Крик замер в горле, тело от страха на мгновение утратило способность двигаться, и я могла лишь беспомощно наблюдать, как из образовавшейся щели высунулась иссохшая когтистая рука, больше напоминающая лапу какого-то монстра, и схватила того, кто оказался к ней ближе всех – то есть, Флориана. Целителя со страшной силой втянуло во мрак темницы, откуда спустя мгновение донесся короткий вопль ужаса и боли, а затем я отчетливо услышала громкий хруст и влажные чавкающие звуки.

Владыка Тьмы проснулся и жрал своего слугу, так жаждавшего обрести бессмертие.

Дальнейшее завертелось бешеным водоворотом. Массивная дверь с грохотом распахнулась, и весь проем заполнила мощная человекоподобная фигура со сложенными за спиной кожистыми крыльями. Позади меня что-то предостерегающе крикнул Корвин, испуганно ахнула Мала, и краем глаза я заметила бросившегося вперед белого волка...

Мариан не успел. Никто не успел ничего предпринять.

Кромулус, на лице которого неистово горели жуткие красные глаза, пригнулся, одним прыжком добрался до меня, сгреб огромными когтистыми руками и, хлопая крыльями, стрелой вылетел в дыру над саркофагом. Я лишь мельком увидела разбросанные по склепу тела низших и потеки крови на стенах и полу, а затем древний резко взмыл вверх, прямиком к витражному окну в потолке. Удар – и нас осыпало градом разноцветных осколков, а спустя миг и склеп, и кладбище остались далеко внизу, и Кромулус понес меня, оглушенную и задыхающуюся в крепкой хватке его рук, в сторону угрюмо темнеющего на фоне ночного неба лесу.