Занудное попаданство: На север

Глава 11

Кажется я хотел встряхнуть этот город? Нашёлся встряхиватель. Еще не наступил полдень, а этот город уже встряхнул меня, мой кошелёк, и мои мозги. Последние пострадали особенно сильно. Северяне жили в совершенно другом мире нежели уже привычные мне жители королевств. На любой мой вопрос, они окидывали меня взглядом, и обозвав каким-то словом шли дальше, и в зависимости от вежливости, это было обычное пожелание не мешаться под ногами, или попытка ударить. Попытками это было только благодаря тренировкам Огля. Мы с ним кстати разделились, и договорились что встретимся в после полуденного горна на центральной улице, ближе к торговому посту у порта. Именно там мы платили пошлину за вход в город, и дороже всего нам обошёлся Утёс, впрочем почти треть цены за перевозку, тоже «съел» он, но расставаться со своим конём горец отказался наотрез. Поэтому я шёл пешком, а они с Тартой верхом, ну или с конём в поводу Понимая что мы можем задержаться, разлёт в пару часов, по нашей договорённости, был не критичным. Примерно полчаса назад я додумался вести расспросы у торговцев. Эти хотя бы не пытались ударить, и глядя на внушительную для моего возраста бронь, отвечали хотя бы на пару вопросов, пока не понимали, что я покупать у них ничего не собираюсь. Один скучающий паренёк, прежде чем получить нагоняй от вернувшегося хозяина, спросил почему у меня нет знака семьи. А когда узнал что я сирота, казал что тогда можно сделать знак сироты. Причём оказалось что тут есть специальные мастерские для тех, кто потерял или сломал те или иные знаки. Но находились они ближе к крепости, по левую сторону главной дороги, если смотреть от порта.

Вообще Неир был интересным в плане своего устройства городом. Начать стоит с того, что город выглядел мрачным и серым. С трёх сторон он был окружён скалами, а с четвёртой была гавань, тоже закрытая скалами, и солнце тут появлялось всего на несколько часов в день. Поэтому местных от приезжих и тем более от моряков, отличались по загару. горы по бокам были достаточно крутыми, и вверх уходили жилища. Чем выше, тем больше они становились похожи на пещеры. Город был поделён пополам широченной прямой дорогой, метров девяти в ширину, и около четырёх километров в длину. Она шла от гавани вверх, до самого замка с тремя большими донжонами. Над центральным развивался флаг с белой односторонней секирой на красном фоне, над правым — три белых волны на синем, а над левым — серый булыжник на зелёном. Булыжник сильно напоминал тот, что был на подаренной Агле деревяшке. За замком виднелся осколок неба, видимо там было ущелье. В стене замка были огромные ворота, на взгляд, примерно на треть уже дороги. Когда они открывались, как раз и был слышен тот самый звук, давший название городу. Остальные дороги тоже были прямыми, и вдоль каждой шла достаточно глубокая сточная канава. Дороги расходились как листья папоротника или пальмы. У гавани немного назад, частично повторяя береговую стену, от дальнего от берега края порта почти перпендикулярно, и ближе к замку под острым углом вперёд.

Вот по одной такой улочке я сейчас и шёл, подгоняемый ветром, в местный аналог нотариальной конторы. Иногда попадались проулки, ведущие на соседние улицы, но я их игнорировал. Все эти деревяшки, косточки и железки, висящие на шее, оружии, в волосах и на одежде, по сути были документами. Какие-то подтверждали личность, другие, как моя деревяшка с камнем, были аналогом расписки, третьи были медалями и орденами. Как я упоминал, выполнялись они тоже из разных материалов, а некоторые и вовсе наносились шрамами на кожу. В основном позорные, но не только. При этом, как рассказал тот помощник торговца, была там и защита от подделки. Некоторые способы защиты при этом были столь незначительными, что их мог подделать любой, но такие знаки обычно никакой пользы не приносили. Например тот же знак сироты, определённой формы деревяшка, которую либо влетали в волосы, либо привязывали за нитку, обычно к тем же волосам, но могли и к воротнику. И самое интересное, подделка даже самого незначительного знака каралась самой лютой и позорной казнью в этой местности. При этом с характером северян, обычно до казни не доходило, убивали на месте. Поэтому естественно, что информация о редких или важных знаках, записывалась и передавалась. А для удобства, рядом с такими архивами, стояли мастерские для ремонта и изготовления знаков. Ну мало ли, потерял, сломал, отобрали. При этом за возврат таких знаков в эти мастерские, оказывается, платили небольшие суммы, иногда. В общем я решил вложиться в легализацию своего статуса в общество северян, для чего искал ремесленника, который мог меня выслушать, и сказать какие знаки я мог носить, и где. Подумав, я решил что лучше всего обратиться к ремесленнику из самого уважаемому, в этой области, рода. К тому же, как удачно, у меня был знак с благодарностью от представителя этого рода. Да, я про деревяшку Агле. Поэтому я прошагал почти до самого замка, пока не заметил на одной из вывесок заветный знак рода серого камня.

— Что-то нашёл, молодой воин? — поприветствовал меня гигант с длинной бородой, когда я подошёл к прилавку.

Этот был даже выше и шире Ротода. Его глаза были на уровне моих, не смотря на то, что он сидел.

— Нет, хотеть купить.

Говорил я на среднем, как оказалось переводится название местного языка именно так. Но говорил с жутким акцентом и короткими фразами. Может это тоже влияло на то, что меня гоняли?

— Понимаю, мы не слишком любим тех, с кем непонятно как говорить. Но ты знаешь как наказывают на севере?

Я хотел бы высказаться что меня в этом уже достаточно хорошо просветили, и не один раз, но моего словарного запаса хватило только на короткий ответ.

— Да.

— Каких духов чтишь? — неожиданно для меня спросил гигант.

Я растерялся, но подумав нашёл как ответить. Подняв один палец, я ответил.

— Одного.

Мой ответ поставил в тупик уже ремесленника.

— Я такого духа не знаю. Это проблема.

— Почему? — не понял я.

— Я чту духов камня, — он коснулся знака рода на груди, — и если мне нужно поклясться, я клянусь на камне.

Он хитрым жестом прикоснулся к камню на прилавке, который я считал просто элементом декора. Потом показал на стеллаж справа от меня, там были какие-то плошки, кувшины, перья и прочие, как оказалось, религиозные символы.

— Кто-то клянётся на воде, когтях ллеутрипс зверей. На чём будешь клясться ты?

Одно слово я не понял, но по контексту и так было понятно. Я задумался. Действительно, это для меня клятва атавизм, а для местных чуть ли не единственный способ что-то доказать. Хотя, в американских фильмах тоже в судах на библии клянутся. Библии у меня по понятным причинам не могло быть, а вот крест, могли сделать тут. Я достал из мешка, который всё время таскал за спиной, дощечку для записей. Подумав, я расчертил ее на четыре равные части, и довольно быстро нарисовал чертёж простого крестика с петелькой. Три проекции, плюс изометрия. Когда я начал, гигант с сомнением смотрел на мои художества, но когда я перешёл к изометрии, уже почти перестал моргать. Когда я закончил, он смотрел на мой рисунок как на оказавшийся вдруг бриллиантом камень. Не дожидаясь, он схватил дощечку и стал что-то бормотать себе под нос. Мне с трудом удалось привлечь его внимание, на долю секунды подвесив между ним и рисунком россыпь искр, для чего пришлось переключиться на магическое зрение. Гигант смутившись положил дощечку на прилавок. Кстати, плотность его «магического тумана» была выше чем у Огля раза в три. Но и местный «фон» был плотнее, чем в Китеге, раза в полтора. Я кстати заметил, что в море мана восстанавливалась гораздо медленнее, а на берегу, даже быстрее чем раньше, наверное это было связано как раз с магическим фоном. Я пролевитировал среднюю медную монету в пять капель из кошеля в руку, но потом подумал, и заменил её на три, но по одной капле, после чего положил их поверх рисунка.

— Знак мой дух, — показал я на нарисованный крестик, потом перевёл палец на монеты, — Материал. Сколько? Когда?

Ремесленник не думая ткнул пальцем в вощёную дощечку с рисунком.

— Отдашь, и сделаю без оплаты, сейчас.

Я прикинул что такую же дощечку видел тут за капель десять, к тому же у меня была запасная, поменьше. Я кивнул, и рисунок исчез с прилавка за долю секунда, а гигант пересел к подобию верстака у дальней стены. До этого он был скрыт широкой спиной, впрочем сейчас я тоже мало что видел. Перейдя на магическое зрение, я впервые смог понаблюдать за тем, как творится магия. Судя по всему, сначала он расплавил монеты, и огонь, в магическом зрении был… фиолетовым. Затем он, по видимому телекинетически, полупрозрачными жгутами, выходящими из пальцев, придал металлу форму, заодно охлаждая красными потоками магии. Забавно было что потоки магии я видел даже сквозь туманное тело гиганта. После этого он создал рубинового цвета напёрстки, и ими стал лепить придавая более точную форму раскалённой меди. Буквально через пять минут, крестик был готов. Крестик, настоящий. Я дрожащими руками взял его. Потом огляделся, и заметил рядом с прилавком столик с кувшином и стаканом. Показав на кувшин я спросил.

— Вода?

Получив положительный ответ, я снова спросил.

— Поклонение. Тут. Коротко. Можно?

Гигант повёл рукой, разрешая, и я подошёл к столику. Сначала я перекрестился, налил полстакана воды, зажёг над ним три небольших огонька вместо свечек, и трижды прочитал «Отче наш», с поклонами и крестясь. Таким образом отсвятив воду, я сначала нанёс немного воды на лицо, затем окропил ею крестик, снова с молитвами. Под конец я вспомнил молитву на принятие святой воды, и прочитав её — выпил остатки. Это конечно не полноценное освящение, но где в этом мире найти храм, или хотя бы священника? За всеми моими действиями с любопытством смотрел гигант, а когда я закончил, откуда-то достал шерстяной шнурок. Я кивнул ему в благодарность, и еще раз перекрестившись, повесил себе на шею крестик. Скорее всего это было самовнушение, но я почувствовал небывалое воодушевление. Меня даже на слёзы пробивать начало.

— Вижу что ты своего духа сильно чтишь. Расскажи о себе, поклянись на этом, — он показал на висящий поверх крестик, — и я скажу какие знаки ты можешь носить. За это большая капля. И кстати, о твоём духе я информацию запишу и передам.

Получается что-то типа консультации. Услуга если не эксклюзивная, то по крайней мере редкая, поэтому цена вполне приемлема. Большой каплей он видимо назвал монету в двадцать пять капель, так иногда безграмотные в Китеге делали, а точнее все не местные. Ну для Китега не местные. Я выложил монету и стал рассказывать, тщательно подбирая слова на среднем, иногда помогая себе жестами.

— Пустошь, дом. Сдвиг. Папа, мама — смерть. Ушёл. Встретил учитель, — я показал на меч.

— Тебе лет сколько? — вдруг перебил меня гигант.

— Десять.

— На ллеутрипс зверей охотился?

— Нет.

— Плохо, как проверить насколько ты умелый боец, можешь ли постоять за себя?

Это был скорее риторический вопрос, но подумав я с сомнением решил рассказать про разбойников.

— Разбойники, бой. Мы три, они семь — десять. Победили.

— Твой учитель был с тобой?

— Да, ещё друг, сильный воин.

— Ты кого-то убил?

— Я мог, не стал. Дух говорит нельзя, — показал я на крестик.

— Твой дух запрещает убивать? — удивился ремесленник.

— Человек нельзя, зверь можно. Не забава. Охота, защита, мало выгода. Много выгода тоже нельзя.

— А если человек на тебя нападёт?

— Победить, не убить. Говорить, связать, прогнать, сбежать — можно. Убить — нельзя.

— Сбежать можно, а убивать нет? — продолжал удивляться гигант.

— Ещё умереть можно, убить — нельзя, — признался я.

— И как вас всех таких еще не перебили?

— Я может быть один.

— Последний из рода? — уточнил ремесленник, не забывая о своей работе юридического консультанта.

— Род нет. Cerkov, religiya, veroispovedanie, — на нашёл я слов на местном, а потом перешёл на карольский, — Орден.

— Последнее слово я слышал. Что-то вроде наших боевых братств.

— Да, — подтвердил я, — похоже. Другое.

— Ясно, похоже, но другое. Это всё?

— Я десять лет.

Гигант посмотрел на меня так, будто впервые увидел.

— Действительно, не смотря на твоё ужасное произношение, видно что ты умный, вот я и забыл. Тут-то ты что делаешь?

— Учу мало, месяц, — ответил я на подначку о произношении, — я ищу друг. Последний из рода рассекающий як. Большой, похожий ты, мало меньше. Хороший воин, копьё.

— Немного меньше меня и с копьём, это каждый десятый, а чёрную жемчужину сложно заметить. Стоит посмотреть на левой стороне. От крепости левой. Там казармы, конторы братств, там воины часто селятся. Хотя сейчас из-за совета в городе мало свободных мест.

— Благодарность. Знаки?

— Поклянись что рассказанное тобой правда.

— Я говорить правда, — я перекрестился и поцеловал крестик.

Гигант удовлетворённо кивнул.

— Со знаками сложно, точнее просто, и это нехорошо. Вот если бы ты прошёл посвящение, когда тебе десять исполнилось, было бы лучше. А так, тебе только два знака можно носить. Сирота, и последний в отряде. У меня такие есть, от трёх капель до большой капли за штуку. Какие возьмёшь?

Я задумался. Дорогие будут привлекать внимание, а дешёвые, меня серьёзно воспринимать не будут. Мои размышления прервал звук горна. Полдень, пора поспешить.

— Рядом десять капель каждый.

Гигант открыл какой-то ящик с той стороны прилавка, и покопавшись достал оттуда отполированную деревяшку хитрой формы, что-то типа цифры пять, без верхней палочки. С сомнением посмотрев на мои волосы, он привязал к ней шнурок, такой же какой был у моего крестика. Из другого ящика он достал косточку, сантиметров пяти, полую, и с прорезанной дырочкой посередине. Если бы это было небольшое бревно, я бы сказал что его начали разрубать топором. Ну знаете, удар под углом с одной стороны, потом с другой. Он просунул внутрь ещё один шнурок, одним концом вот в это отверстие, а другим в отверстие с торца. Зафиксировав косточку еще парой обмоток вокруг и хитрым узлом, он указал на мой левый бок.

— На летнам привяжи.

Я не знал этого слова, поэтому переспросил.

— Летнам?

— Ну меч, летнам, — он показал мне большой палец, а потом вогнал его в кулак другой руки.

На земле это могли посчитать за неприличный жест, но я понял что он имел ввиду. Под одобрительным взглядом гиганта, я снял пояс и вытащил меч.

— Летнам? — уточнил я показывая на ножны.

— Верно.

Он привязал косточку к ножнам, вернул мне пояс, а затем помог заплести косу и вплести в неё шнурок с деревяшкой.

— Ты мне нравишься, молодой воин, и я вижу что ты носишь меч не просто так, хотя твой дух-покровитель и запрещает тебе убивать, поэтому я дам тебе совет. Через два дня, в честь начала большого совета, в ямах на левой стороне, будут бои. Если ты сразишься там, и победишь хотя бы одного взрослого, или троих прошедших первое испытание регнуж, то сможешь считаться прошедшим испытание. Можешь сразиться с ллеутрипс зверем, если не хочешь случайно ранить человека, но это дорого.

— Регнуж, ллеутрипс?

— Регнуж, ещё не взрослый, но уже на ребёнок. Ллеутрипс, это зверь который имеет магию, и которого защищает его дух-покровитель.

Я кивнул, переведя для себя эти слова как юноша или подросток, и духовный или магический. Кстати да, местные смотрели на город от крепости, а приезжие в основном, от моря. Подумав как можно отблагодарить за совет ремесленника, я вспомнил его интерес к чертежу, и решил показать ещё одну хитрость. Для жителя земли это было вовсе не новостью, но для местных могло быть большим шагом, поэтому я попросил.

— Мой рисунок, мало научу.

Гигант с сомнением достал откуда-то снизу дощечку для записей. А взял стило и на фронтальном рисунке добавил вынос размера.

— Числа, точность. Учится ты, учится много другой. Один рисовать, второй смотреть и делать, не надо разговор. Ещё в мысли разрез. Рисовать. Показать как делать внутрь.

Расплатившись и оставив ремесленника, ошарашенно рассматривающего чертёж, я направился к выходу, но у дверей хлопнул себя по лбу, и вернулся обратно. Достав подаренную Агле деревяшку, я положил её на прилавок.

— Сумка для хранить.

— Откуда это? — удивился гигант, внимательно рассматривая выжженный рисунок.

— Я помогать Агле. Мало. Она ценить. Сильно. Дарить. Я удивляться, но принять.

— Я Монг из рода серого камня, — неожиданно произнёс гигант короткое приветствие, коснувшись знака на груди.

— Тамар, сирота, нет род, — ответил я, задев рукой деревяшку в волосах.

Монг взял деревяшку подаренную Агле, и приложил к стороне без рисунка свой медальон. Запахло горелым. Из ещё одного ящика с другой стороны прилавка, он достал что-то среднее между кобурой и сумкой, положил туда деревяшку с уже двумя выжженными рисунками, и протянул мне. Я такие видел у некоторых, и собственно поэтому и вернулся.

— Бесплатно, для друзей рода.

Я удивился, но не стал сопротивляться.

— Благодарность, — слегка поклонился я, прижав правую руку к груди, после чего взял сумку и снова направился к выходу.

Перед самой дверью я обернулся.

— Запиши про мой дух, расскажи. Имя Иисус Христос, — я стал загибать пальцы, — есть только один дух, другой дух — ложь. Нельзя обряд другой дух. Нельзя звать дух когда уметь сам. Шесть день работать, один день чтить дух. Чтить папа и мама. Нельзя убивать человек. Нельзя много женщина, только одна. Нельзя кража. Нельзя ложь чтобы наказать другой. Нельзя хочу чужое, — пальцы закончились, но я подумал и продолжил, — Самый важный. Любить каждый. Делать каждый правильно, даже когда тебе делать зло. Запомнить?

— Твой дух-покровитель очень странный. Я расскажу про него.

— Я радостно, — кивнул я, и вышел.

Меня тут же чуть не снесло ветром. Я вспомнил что полдень уже прошёл, и поспешил в сторону моря. Огля я нашёл легко, не слишком много тут было лошадей.

— Смотрю ты решил стать северянином? — прокомментировал он мои обновки.

— Так проще найти с местными общий язык, — ответил я.

Истинность этого утверждения я успел проверить на обратном пути. пеня по прежнему игнорировали, но хотя бы не так агрессивно.

— Мне посоветовали поискать Ротода на левой стороне, от крепости. Там казармы боевых братств. А ещё там ямы, и зная нашего друга, он наверняка сражается там ради тренировки.

— Дельный совет, но с ямами ты скорее всего ошибся. Он многому научился, и теперь на его стороне внезапность. А показав свои навыки в ямах, он её потеряет.

Пока мы говорили Тартана вышла из-за угла с надкушенным пирожком в руках. Я подобные видел на лотках, но торопился, да и есть всухомятку не хотелось. Огль посмотрел на пирожок и его живот явственно заурчал.

— Молодец что не стал морить её голодом, пойдёмте нормально поедим.

— В смысле не стал морить голодом, — не понял я, — она же с тобой была.

Огль удивлённо посмотрел на меня.

— Я ходил один. Тартана, — ласково позвал он девочку, и та застыла не донеся пирожок до рта, — а где ты была?

— Играла с мальчиками, — честно ответила она.

— Как играла, — не понял горец.

— В черепки-камешки, как Тамар учил.

Я вспомнил что действительно учил её, и даже объяснял тактику.

— Я выигвава, и они вафкаваи мне вде ифкать втвафного дядю, — тем временем продолжила Тарта с остатками пирожка во рту.

— Какого дядю, — не понял я.

— Большого. Мы же за ним сюда плыли, — сказала она так, будто это элементарные вещи.

— Ты про Ротода, — уточнил я, но она не стала со мной разговаривать, и обратилась к Оглю.

— Дядя Огль, ты говорил что мы сейчас кушать будем?

Горец вздохнул, и посмотрев по сторонам направился вдоль по главной дороге. Зная как работает маркетинг, на первом же перекрёстке, я потянул его налево. Отойдя от главной улицы метров двести, я приметил харчевню с не слишком кричащей вывеской. У входа была коновязь, это и стало определяющим фактором. Внутри всё было стандартно. Обед закончился, ужин ещё не начался, и народу было не много. Мы заказали блюдо жареных креветок, кашу типа пшеничной, с разваренной в волокна свининой, и какой-то охлаждённый травяной отвар. Можно было взять к этому пива, но самый большой любитель этого напитка отсутствовал. Магия местной живности явно подействовала на пользу, и самая маленькая креветка выглядела как крупная королевская в моём мире. Вообще я был не большой любитель морепродуктов в целом, и креветок в частности, но это тело явно легче переносило гастрономические эксперименты, поэтому я к такому выбору относился спокойно. Жарили их тут не очищая, поэтому вспомнив многочисленные ролики из интернета, я сходи на кухню, и попросил крепкую тонкую щепку. Повар, крепкий мужичок моего роста, удивился, и спросил зачем мне такая нужна. Я сказал что для того, чтобы есть креветок, и он удивился еще сильнее. За столом я щепкой вытаскивал кишечник, после того как снимал панцирь, втыкая щепку в «загривок». Тарта попросила меня сделать для неё так же, и удивилась вкусу. Оказывается она часто ела креветок дома, только более мелких. Их в Китеге вообще считали кормом для животных. Так вот, Тарта не знала что с ними можно так делать. Оглю кстати креветки не понравились, а мне на удивление зашли. Впрочем я был сильно голоден, и моему растущему организму было сейчас не особо важно что за еда поступает в желудок. А с учётом что все вот эти БЖУ были вполне себе сбалансированы, организм мой принимал еду «на ура». Немного погодя вышел повар, и удивившись тому, что мы уже съели всех креветок, вынес нам еще несколько штук бесплатно, попросив меня показать как именно я использую щепку. Я показал. и он попробовав их в таком виде, задумчивым ушёл обратно на кухню. В общем обед прошёл интересно, и когда мы закончили есть, то приступили к расспросам Тарты. Ну как приступили, со мной она не разговаривала, а вот Оглю отвечала с удовольствием.

Оказалось что когда мы расходились на поиски, она специально сказала Оглю что пойдёт со мной. Мне же она ничего не сказала, а лишь сделала вид что пошла с Оглем. В общем освободившись от надзора. она вернулась в порт, где нашла местную шпану. Верховодил там сын главного таможенника, по понятным причинам. Среди прочего он хвастался что умеет считать, читать, и даже писать.Благодаря моему совету по накачке мозга маной те немногие уроки математики, которые я проводил с ней со скуки на корабле, позволили ей научиться считать не хуже десятилетнего сына таможенника. Точнее семилетнего. Того естественно не устроило то, что какая-то девчонка, еще и чужачка, может считать не хуже его. В общем слово за слово, и они поспорили что станут играть на желание в новую игру. Игра эта появилась всего атнивку назад, и привезли её те, кто возвращался недавно из Китега. Естественно десятилетний мальчик который впервые узнал об игре всего пару дней назад не мог сравниться с двенадцатилетней девочкой, у которой последнюю атнивку это было любимым развлечением, и которую учил играть попаданец из другого мира. В общем Тартана загадала желание — найти в таможенных документах за последние три дня, последнего из рода. Он сначала отказывался, но когда она предположила, что это потому, что он не умеет читать, выполнил проигранное желание. Оказалось что Ротод, среди прочего, состоит в боевом братстве пронзающего рога. В общем туда мы и направились после того, как вышли из харчевни.