Занудное попаданство: На север

Глава 15

На меня смотрел высокий худощавый старик, плешь на его голове грозила в ближайшее время перерасти в лысину, но тонкий ряд седых волос по плечи, держал оборону. Старик кутался в толстый шерстяной халат серого цвета, и держал в руках документ. На огромном столе чёрного мрамора, в пределах его досягаемости, высились горки свитков, ещё одна большая гора, видимо не разобранных, покоилась справа от него. Неожиданно мне стало страшно, как тогда на испытании. Очередной зверь который может разрушить и уничтожить всё что мне хоть сколько-нибудь важно в этом мире. И этот зверь изучал меня. Я, сам не зная почему, на секунду переключил зрение, и заметил что старик вливает ману в стол. Импульсами. Да он же инфразвуком меня пугает, сволочь такая! А ещё у него плотность жуть какая, я такую не встречал ни разу. Я уловил ритм, и стал делать то же самое, но с воздухом. Старик вдруг задрожал, и я сразу перестал.

— Неожиданно, молодой воин, давненько я так не боялся, а я знаете ли не молод уже.

Я аккуратно поставил поднос с едой на стол.

— Прощение. Я не люблю страх. Плохо думать, сложно, — я посмотрел на старика который всё еще не мог отойти. Э-э-э, да ты так кони двинешь, и тогда мне совсем хана. Я вспомнил о том что серотонин в основном вырабатывается в кишечнике и посоветовал, — Магия в кишки, помогает успокоиться.

Старик недоверчиво посмотрел на меня, но видимо решил что хуже не станет, и вскоре на его лице отобразилось удивление.

— Как тебя зовут молодой воин?

— Прощение. Я должен быть начать с этого. Тамар, сирота, безродный, последний в отряде ордена Православие, учения Христианства, — свои слова я сопровождал демонстрацией знаков, как положено по этикету северян.

— Меня ты знаешь, но я представлюсь, Гело, старейшина рода серого камня, клана серого камня.

Он распахнул халат и вытащил на свет один единственный знак, но это по местным меркам крыло все мои регалии.

— Что-то я недавно читал такое, — задумчиво посмотрел он на мой крестик, а затем шевельнул пальцами, и один из свитков спланировал со шкафа справа от него, — орден православия. Верует что все другие духи кроме признанного ими — ложь, но при этом отвергает убийства. Запрещают своим последователям хотеть чужое. Это про тебя?

Я кивнул. Свиток отправился обратно, а поднос прокатился по столу поближе к старейшине. Он взял кувшин, подогрел его содержимое, и налил себе в кубок.

— Раз ты отвергаешь убийство, то бояться отравы глупо, — прокомментировал он свои действия, — и зачем же ты пришёл ко мне, Тамар безродный?

Я достал из сумки деревяшку со знакам рода на каждой стороне, и пакет с чертежами.

— Я пришёл просьба, и помощь.

— Даже так? — удивился старик, и выдернул магией у меня из рук знак.

Мощь! Обычно прямое магическое воздействие вблизи чужого тела невозможно. Я предполагал что тут формула, как это принято в физике, завязана на знаменатель в виде квадрата расстояния. Вот что значит разница магического потенциала. Я покрепче сжал пакет с чертежами. Старик тем временем внимательно рассматривал знак, при этом сильно щурясь. Да, очки бы ему не помешали, ну да ладно, договоримся — сделает.

— Агле? — поинтересовался он, приподняв знак.

Я кивнул, он так же стал рассматривать вторую сторону, но через какое-то время признался.

— Не знаю, кто-то из младших.

— Монг, мне нужны быть знаки, я обратиться к нему.

— Монг? Погоди, что-то такое было, — он снова пролеветировал со шкафа какой-то свиток, — рисунки по которым можно делать изделия без объяснений. Ты его научил?

— Не учить, показывать и оставить пример. Оплата за вот это, символ ордена, — я показал на крестик.

— Хм, интересно. Ну что же, садись поешь со мной.

Он открыл тарелку, в которой покоились поистине гигантские креветки. На другой, небольшой, лежали орехи в меду. Еще было что-то типа люля, какие-то овощи на пару. По местным меркам царский ужин. Впрочем и за столом сидел не обычный человек. Я сел рядом, но соблюдая дистанцию.

— Знаешь, мне тут недавно показали один интересный способ есть креветки, для этого нужна булавка.

— Я знать как это делать. Нужно достать кишечник, — я продемонстрировал уже не раз отработанное в тавернах действие, — так не надо есть какашки креветка.

На мои слова старейшина очень странно на меня посмотрел.

— Это многое объясняет, оказывается я пятьдесят пять лет жрал дерьмо креветок.

— Не расстраиваться. Мёд — блевотина пчёл, но это вкусно, — я подтвердил свои слова взяв ложкой несколько орехов в меду, кедровых. Настоящий деликатес даже в моём мире.

Старейшина решил не комментировать мои слова, и дальше мы ели молча. Я старался сдерживаться, поэтому по окончанию трапезы остался слегка голодным, но попробовал все блюда, на всякий случай. Вдруг старик всё еще боится что я что-то отравил. Когда мы закончили, старик магией отодвинул поднос на дальний край стола.

— Откуда ты знал про проклятье нашего рода, — неожиданно начал он. Но посмотрев на моё ошарашенное лицо продолжил, — Значит не знал. Что же, это кое-что объясняет, хотя порождает еще больше вопросов. Ты знаешь как лечить страх, ты знаешь как лечить морскую хворь. Что ты еще умеешь лечить?

Я пожал плечами.

— Какие рода вы знать? Проще спросить про один, и вы сказать, знать вы этот род, или нет. А я не знать что я лечить. Я много болеть и потому изучать тело, а потом прийти магия, и я лечить себя, — выдал я часть правды.

— Ну да. Ты сможешь поделиться этими знаниями? — с какой-то надеждой спросил старейшина.

Я задумался. В принципе Огль пишет в том числе про медицину, мы собираемся сделать несколько сотен копий, и раздать по всему миру, точнее продать. Почему бы не отправить один экземпляр сюда бесплатно.

— Мой друг писать книга. еще только писать. Там есть многое про тело. Мы отправить вам одну.

— Книги это хорошо, но переписчики ошибаются, и пишут долго. Но спасибо это большая ценность.

Я развязал свёрток. Отложил пока карту фракций и оптику, а бумагу и книгопечатание положил перед собой.

— Книга ненужно переписать. Это позволит делать много одинаковый книга быстро. Мы сделать много книга и продавать во все страны. Вам отправить бесплатно.

— Можно? — неожиданно спросил старейшина.

— Я для этого их сюда принести. И еще рассказать, чтобы было лучше понять. Сначала это.

Я подтолкнул стопку пергаментов с записями о производстве бумаги. Старейшина отодвинул от себя стопку не разобранных свитков, не заметив что несколько свитков упали. Он внимательно стал рассматривать мои рисунки и слушать мои пояснения.

— Брать чан, как для дубить кожу. Туда мелко крошить дерево, или трава. Надо пробовать. Колючая трава или трава с листья как дороги Неира. Из которая делать канат. Я не знать точно какая лучше, нужно пробовать. Сушить, мелко крошить, потом как дубить кожа. Я не знать точно что туда лить. Можно зола и сушёный моча с водой. Можно что-то ещё. Тоже нужно пробовать. Ждать время, перемешивать. Трава или дерево как каша, стать светлее. Промыть водой два, три раза. Может быть повторить, нужно трава или дерево очень светлый. Тогда перемешать с вода, Натянуть ткань, зачерпнуть. Вода уйти, трава или дерево остаться тонким слой. Ждать когда сохнуть, положить на ровное, сверху ровное, надавить. Трава тонкий как лист дерева, светлый, лёгкий. Замена пергамент. Называть bumaga.

— Бумага, — повторил за мной старик, — ты же понимаешь что это сложно?

— Это сложно и дорого создать. Но когда ты создать, это дешевле и проще пергамент. А ещё хуже и лучше в разное.

— В чём лучше? — сразу понял меня мой собеседник.

— Тонкий, лёгкий, легко прятать, легко носить много, дешёвый, легко сделать много. Но тонкий — легко проткнуть, лёгкий — сдувает ветер. А ещё плохо вода, плохо солнце. Пергамент положить, и много год лежать. Бумага положить, плохо следить — год лежать, хорошо следить — пять год лежать, ну десять, потом пф, труха. Тут важно другой. Без бумага, вот это мало смысл, — я пододвинул вторую стопку чертежей с пояснениями.

— Ну давай посмотрим, — старейшина отправил первую стопку на одну из полок.

Видно было что бумагой он заинтересовался, но сомневается, ничего удивительного. Мы развернули чертёж примитивного печатного станка, и старик сразу заметил необычную форму расположения информации. До этого обычные рисунки были предпочтительнее.

— Это тот способ рисунка, по которому, если научиться, не требуется объяснений?

— Да, это книгопечатание. Тут сильно проще. Резчики по кости делать одинаковые фигурки, на них буквы, как в зеркало. Тут ванночка с чернила. Опустить, испачкать край. Поднять, сюда положить бумага, нажать. Чернила отпечататься на бумаге. Нужен рисунок, вырезать рисунок. Нужно десять штук — опустить в чернила, опустить на бумагу, готово десять штук. Сто, много. Сколько нужно, столько сделать, быстро. Один лист, два лист, сто лист. Один раз проверить что все буквы правильно, сто книга готово.

Старейшина сидел под впечатлением.

— Ты понимаешь что это позволит заработать много денег?

— Не только деньги. Ты сказать что король плохой. Сделать много лист где написать, что король плохой, сделать десять много лист. Сделать сто сто лист. Бросать лист на улица, класть под каждый дверь. И все верить что король плохой.

— Это же, это же…

— Это оружие. Я дарить оружие свой союзник. Это помощь.

Старик посмотрел на отложенные ранее мною пергаменты и облизнулся. Затем хлебнул остывший отвар.

— Это очень страшное оружие, наконец сказал он.

— Любое оружие нужно уметь пользоваться. Я вам показать самый простой удар.

— А есть сложнее?

— Конечно. Я говорить что в какой-то страна мало зерно. А там много зерно. Люди верить, покупать зерно, копить зерно, цена на зерно расти. Цена расти, люди думать что зерно мало, покупать больше зерно. Страна рядом мало зерно, купец возить зерно там где дорого, страна рядом голод. Я говорить король продать зерно рядом, все верить, все хотеть убить король рядом. А там где покупать зерно, понять что зерно много, продать зерно, но зерно есть все, зерно дёшево, я купить зерно, я давать зерно там где голод, я хороший. Люди верить мне.

Старик смотрел в точку, как будто смотря на описанные мною картины.

— Как хорошо что твой орден запрещает своим воинам хотеть чужое, — наконец произнёс он, — я понял насколько страшное это оружие. Давай перейдём к твоей просьбе.

— Можно? — я указал на кувшин с отваром.

Старик спохватился, достал откуда-то второй кубок, налил нам обоим, и стал смотреть как я раскладываю карту фракций.

— Я искать кто выгодно помочь мой друг, — пояснил я этот пергамент, после чего начал тыкать в точки и водить пальцем, — Мой друг. Ротод, последний из рода рассекающий як. Был дом звенящего ручья. Хотеть просить совет. Из-за меня потерять зарок кланов, спасти меня из сингнафег. Род молчаливый водопад, клан быстрой волны, род седой волны. Много свадьба между. Род прыгающая змея, род бронзовый вепрь, род бронзового вепря…

— Подожди, — резко перебил меня старейшина, после чего взял перо, и начал дополнять мою карту, лишь изредка уточняя у меня те или иные мои знаки.

Он работал, а у меня глаза ползли на лоб от масштабов политической партии. Буквально через десять минут я потерялся в этой мешанине стрелочек, точек и знаков. Попутно рядом появлялись новые, выдуманные уже стариком на ходу значки, и надписи на среднем, на котором я читать не умел. в какой-то момент старик заметил что я поплыл, и остановился, хотя было понятно, что над этой картой он может ещё работать и работать.

— Если бы ты пришёл ко мне только с этой схемой, этого было бы достаточно. Так что я не вправе просить тебя показать что осталось в тез свитках что ты ещё не открывал, но меня терзает любопытство, что же такой необычный юноша мог принести ещё.

— Это… надежда. Чтобы далеко плыть, нужно далеко видеть. Чтобы понимать что рядом, нужно видеть самый маленький.

Я развернул последний пергамент.

— Для это нужен песок. Чистый, мелкий, светлый. Когда в такой песок бить молния, появляться твёрдый блестящий камень. Такой камень можно создать сам. Нужно сильно нагреть песок, нагреть так, что песок стать жидкий. Из такой песок можно делать посуда, можно делать красиво для окно, как слюда, только лучше. А еще из такой жидкий песок можно делать прозрачный камень. Если этот камень придать форма, он поможет увидеть что маленькое рядом. А если их сделать два, и правильно поставить, можно увидеть что далеко. Я нарисовать правила.

— Это… непонятно. Нужно думать.

— Не нужно думать, нужно пробовать. Изгиб, сильно или слабо греть, как сильно греть, твёрдый, хрупкий. Много пробовать, не так дорого как бумага.

— Ну что же юноша, вы меня изрядно озадачили, но и обрадовали. А еще испугали, огорчили, и дали увидеть новое, и это за одну ночь.

Я посмотрел в окно, и действительно увидел что небо светлеет. Хотя до солнца оставалось еще несколько часов.

— Я хотеть еще предупредить вас, — вдруг вспомнил я мысли, которые у меня мелькали, — один человек, давно, говорить: Лучше быть глава маленький род, чем почти глава большой клан. Я видеть малая часть схемы, но подозревать. Кто-то может хотеть проигрыш клан, но стать его глава.

— Я давно предполагал такой вариант, но слишком многие проваливаются том, где не возможно было провалиться.

— Смотри не тот кто провалился, когда должен выиграть. Смори тот, кто выиграл, когда должен был провалиться.

— Я подумаю, — кивнул старик, после чего с еще одной полки пролеветировал мне в руки металлическую бляху со знаком клана, — это тебе. Знак друга клана. С ним, ты больше не попадёшь в сингнафег в этом доме.

— Благодарю, — принял я знак, и положил его в сумку, после чего встал, — можно я сменить одежда тут?

— Сменить одежду? Не знаю зачем, но пожалуйста, думаю меня вряд ли может удивить юноша без одежды, — хотя, если этот юноша ты, то всё возможно.

Я достал «форму служаки», точнее обычные одежды бедного северянина переоделся, спрятав короткий меч, почти длинный кинжал, в «парадно-выходную», а её в сумку.

— Это так ты смог пробраться к моим дверям? поинтересовался старейшина.

— Никто не видеть слуг, — ответил я, и выскользнул из кабинета, предварительно отвесив поклон старейшине клана.

Из крепости мне удалось выйти без проблем. Город просыпался, и я быстро дошёл до квартала братства пронзающего рога. Ротода не было, Тарта дрыхла, и я решил последовать её примеру. Целый день я отсыпался, позволив себе расслабиться. Последний день перед подачей заявок прошёл напряженно. С Оглем мы перебросились парой фраз, после чего пошли изматывать себя на местной тренировочной площадке. А что опять шёл горизонтальный снег, так это только улучшало качество тренировок. Впрочем никто из братства с нами не был согласен, и мы были там вдвоём целый день, поэтому уснули как только легли в кровати. По этой же причине я проспал чуть ли не до полуденного горна, а проснулся от грохота двери.

— Ты-ы!

В дверях стоял красный как рак Ротод. Мне было страшно, впрочем забежавшему следом Оглю видимо тоже, но за меня.

— Ротод, успокойся, между вами всё можно решить миром.

Северянин бешеными глазами посмотрел на Огля, но того такими трюками было не взять. Впрочем Ротод и не собирался, он просто шагнул ко мне, и одним ловким движением выхватил меня из кровати, а потом… обнял. Впрочем в его исполнении это вполне можно было принять за попытку убийства.

— Тамар, спасибо, — Ротод отпустил меня, и продолжил, — моё дело обязательно рассмотрят. Последним из всех.

— Последним, — огорчился я, — я то думал что старейшина Гело более благодарен.

Огль с Ротодом с открытыми ртами смотрели на меня. Наконец Огль переспросил.

— Старейшина Гело?

— Ну да, мы с ним поговорили и он пообещал помочь делу Ротода. А почему такое удивление?

— Помнишь ты мне показывал рисунок, где были разные точки и стрелочки, и сказал что на севере всего две frakcii?

— Ну да.

— Так вот, считай что старейшина Гело, глава одной из них.

Я присел на кровать.

— А почему тогда последним-то? Ему же всё понравилась, и кстати тот рисунок с точками, он себе тоже забрал, и значительно его дополнил. Сказал что и этого хватило бы.

— Потому, что самое последнее дело, это лучший вариант в моём случае, — вступился за старейшину Ротод.

***

Мы с Ротодом помирились. А потом почти три дня сидели как на иголках. Огль гонял Ротода как сидорову козу, но тот только радовался этому, он готовился к бою. На четвёртый день атнивки Ротод ушёл с самого утра, и вернулся под вечер, обрадовав нас тем, что завтра ему предстоит бой. Нам, безродным жителям юга, там делать было нечего, поэтому мы просто переживали. Я молился, Огль мерил комнату шагами. Так продолжалось ровно до тех пор, пока в комнату не зашла Тарта, с яблоком в руках. Точнее половиной. Вторая, похоже что одним куском, была у неё во рту.

— А вы фево тафие гвуфвые? — с порога заявила она.

— Тартана, кажется я просил тебя не говорить с набитым ртом, это мешает тебе как говорит, так и есть, — отчитал её Огль, остановившись для этого на одном месте, после чего продолжил мерить шагами комнату.

Тарта невозмутимо доела яблоко, вместе с огрызком. И откуда только взяла его на севере? После чего снова обратилась к нам.

— Вы за страшного дядю что ли переживаете? Да его же уже дядя Огль с трудом побеждает.

Я отметил про себя что это правда, да и Огль вроде стал замедляться.

— А давайте лучше в черепки-камешки сыграем, я на этот раз обязательно выиграю.

— Давайте лучше в морской бой, — предложил я, — у тебя там хоть шанс будет.

После чего мы погрузились в изучение новой для этого мира игры, и так увлеклись, что появление Ротода нас даже немного огорчило, ну ладно, только Тарту, и достаточно сильно, она в этот момент выигрывала у меня, четвёртый раз подряд. Здоровяк встал в дверях, после чего стал представляться как в первый раз.

— Ротод, из рода рассекающих яков, последний из рода, глава распущенного дома.

С последними словами он достал откуда-то крупный треугольник из кости, с набором замысловатых знаков, и мы ринулись его поздравлять.