Западня (СИ)

Глава 12. Привалов

— Ну, вот и хорошо, — сказала Алина, заметив, что больной открыл глаза. — Как Вы себя чувствуете, Алексей Анатольевич?

— Кто Вы? — мужчина строго посмотрел на Алину.

— Я медицинская сестра Алина Романовна Белова.

— Я что в больнице? — Привалов оглядел белые стены vip — палаты.

— Алексей Анатольевич, Вы не помните, что с Вами случилось?

— Если бы я помнил, я бы не спрашивал, — бизнесмен даже на больничной койке держался заносчиво.

«Сразу видно, привык командовать», — подумала Алина.

Мужчина нахмурился, видимо, стараясь вспомнить:

— Мы с женой возвращались из торгового центра. Потом вспышка яркого света, удар слева и все, темно… больше ничего не помню.

— Евгения! Где моя жена? — он попытался приподнять голову, но застонал и тут же упал обратно на подушку.

— Не волнуйтесь, пожалуйста. Ваша жена жива. С ней все в порядке. У нее всего несколько ушибов и ссадин. Ей повезло. Удар, видимо, пришелся со стороны водителя, то есть с Вашей стороны. Вы попали в автомобильную аварию. Потеряли много крови. Вам вчера сделали операцию.

— Что со мной? — бизнесмен грозно посмотрел на Алину. — Говорите правду. Почему я не чувствую ног? — Привалов сбросил простынь на пол. Ступни обеих ног были ампутированы.

— Что Вы сделали со мной? — мужчина яростно ударил кулаком по кровати.

— Я сейчас позову врача. Игорь Иванович Камышников делал Вам операцию. Он все Вам расскажет, — сказала Алина.

Бизнесмен в отчаянии отвернулся к окну. Алина вышла из vip-палаты и направилась в ординаторскую.

Доктор беседовал с анестезиологом.

— Игорь Иванович, там Привалов пришел в себя.

— Иду, иду, — сказал врач. Выходя из кабинета, он взял Алину под руку:

— Алина Романовна, я прошу обратить на Привалова особое внимание. Не потому, что он крупный бизнесмен, а просто по-человечески жаль мужика. Привык решать, руководить людьми, а тут такое беспомощное состояние. Ему первое время трудно будет свыкнуться с мыслью, что он не может ходить. Сейчас зайдите, пожалуйста, в седьмую палату. Скажите его жене, что он пришел в себя. Она может навестить его после обхода. Пусть поддержит, успокоит мужа. Если они захотят переехать в другую частную клинику, мы не будем против. Это их право. Они обеспеченные люди, могут выбирать, где им лечиться.

— Хорошо, хорошо, Семен Иванович. Все сделаю. Не беспокойтесь, — Алина вышла из кабинета следом за врачом и проследовала в палату, где лежала жена Привалова.

Евгения Борисовна Привалова была на двадцать лет моложе мужа. Яркая блондинка, с карими глазами, немного навыкате, так что, казалось, что она постоянно возмущается по какому-то поводу. Тонкий изящный нос, накаченные губы, большая, с вызовом торчащая вперед, грудь, как и остальные части тела были доведены до совершенства, с точки зрения хозяйки, пластическим хирургом.

— Евгения Борисовна, — обратилась к ней Алина, войдя в палату. — Ваш муж пришел в себя, и Вы можете навестить его. У него сейчас лечащий врач Камышников Семен Иванович.

— Вы пораньше не могли сказать. Я же должна накраситься, — разозлилась жена бизнесмена. Потом вдруг сменила гнев на милость:

— Медсестра, как Вас там?

— Алина Романовна Белова.

Женщина подошла так близко, что приторный запах дорогих духов вызвал у Алины приступ тошноты.

— Скажите, Белова, каково состояние мужа после операции?

— Вам все скажет его лечащий врач, — Алина хотела уйти и взялась за ручку двери, но женщина схватила ее за локоть и прошипела в самое ухо:

— Неужели Вы не понимаете, я должна морально подготовиться, чтобы не показать мужу свое смятение. Ему же будет неприятно. Скажите, он сильно покалечен?

— Нет не сильно. Только…

— Что только? — испуганно воскликнула Евгения Борисовна.

— Он не сможет ходить.

— Он что, парализован?! — вскрикнула жена Привалова, крепко сжав локоть медсестры.

— Вам все пояснит лечащий врач, — еще раз сказала Алина и, вырвав свою руку у остолбеневшей женщины, вышла в больничный коридор.

Алина прошла на пост и стала раскладывать таблетки для больных в соответствии с назначением врача. Мимо нее, обреченно опустив голову, прошествовала Евгения Борисовна к мужу. Через несколько минут она вышла из его палаты и зарыдала, прислонившись к стене.

— Евгения Борисовна, может Вам валерьянки накапать? — спросила Алина.

— Себе накапай! — закричала жена бизнесмена. — Что это за больница? Какую Вы сделали операцию? Мы приехали на своих ногах, а теперь — мой муж инвалид! — женщина подняла голову вверх, застонала и со слезами бросилась в свою палату.

Врач, услышав шум в коридоре, выглянул из кабинета.

— Алина Романовна, зайдите к Привалову. Сделайте ему обезболивающий укол, посмотрите в его карте, я там назначил и, заодно, — добавил он немного тише, — проверьте его состояние после посещения жены.

— Хорошо, Семен Иванович, — сказала Алина, взяла лоток со шприцем и прошла в vip-палату.

Привалов лежал, неподвижно уставившись в потолок, вытянув руки вдоль туловища.

— Алексей Анатольевич, врач назначил обезболивающий укол.

Алина подошла поближе к кровати больного и хотела поставить лоток со шприцем на тумбочку, чтобы помочь больному задрать рукав.

Неожиданно Привалов чуть приподнявшись, ударил по лотку рукой, и шприц с лекарством полетел на пол. В руках Алины остался пустой лоток.

Женщина нагнулась и подняла шприц. Когда она выпрямилась, бизнесмен лежал, как ни в чем, ни бывало, закрыв глаза.

Алина вышла в коридор и хотела сначала пожаловаться врачу на Привалова, но потом подумала: «Тяжко ему. Когда душа горит, иногда физическая боль помогает отвлечься и превозмочь страдания. Ничего в следующий раз уколю. Может немного успокоиться».

Вечером она снова пришла делать укол. Привалов лежал все так же с закрытыми глазами. Алина поставила лоток со шприцем на другую тумбочку, подальше от больного. Подошла к бизнесмену и, как можно тверже, сказала: — Я должна Вам сделать обезболивающий укол.

Привалов не двигался. Алина задрала рукав футболки и уколола в плечо. На этот раз больной не капризничал.

«Очень больно, наверное, — подумала Алина, — раз смирился».

— Вам ничего не нужно? — спросила женщина, поглядывая на судно.

Ответа не последовало.

— Тогда спокойной ночи. Если я понадоблюсь, нажмите на кнопку у Вас над кроватью.

Алина выключила свет и вышла в коридор. Она подозвала санитарку Свету:

— Светочка, зайди потом к Привалову, предложи судно. Может он стесняется меня.

— Зайду, Алина Романовна. Пол в столовой домою и зайду, сказала Света и удалилась в пищеблок.

Открылась дверь седьмой палаты. Из нее высунулась Евгения Борисовна. Она была при полном параде с сумкой в руках. Женщина оглядела больничный коридор и, увидев Алину, направилась к ней.

— Белова, я уезжаю. В дальнейшем лечении в вашей больнице я не нуждаюсь. Передайте мужу, что я буду его навещать.

— Может, Вы сами ему скажете? Разве Вы не хотите попрощаться? Я только что заходила к нему. Мне кажется, Ваш муж еще не спит, — Алина с удивлением смотрела на жену бизнесмена.

— Нет, я сильно расстроюсь. Тушь потечет, придется идти перекрашиваться, а я уже вызвала такси. Я завтра навещу его, — Евгения Борисовна быстро развернулась и на цыпочках, чтобы не стучать шпильками, пошла к выходу.

Алина догнала ее:

— Евгения Борисовна, пожалуйста, не бросайте его, во всяком случае, сейчас. Вашему мужу очень нужна Ваша поддержка. Именно Ваша, понимаете. От этого будет зависеть его выздоровление. И потом, не надо отчаиваться, может быть, он еще будет ходить! Ведь есть же протезы!

— Что Вы лезете не в свое дело! — прошипела женщина и пошла дальше, но потом вернулась к Алине:

— Мне только двадцать три года! Врач сказал, что нужен, как минимум год реабилитации, и то, гарантии, что он сможет ходить на протезах нет. Я что, должна превратиться в сиделку. Да у меня еще вся жизнь впереди! Он то пожил. Ему уже сорок три года.

— Но Вы же любите его? — Алина еще надеялась удержать жену Привалова.

— Я полюбила сильного, решительного, щедрого, богатого мужика. А это совсем другой человек. Он стал злой и грубый. Что я перед Вами отчитываюсь? Кто Вы такая? Хорошо Вам рассуждать. А если бы у Вас случилась такая трагедия, неизвестно как бы Вы повели себя. Одно дело ухаживать за больными по работе, а другое дело, когда дома постоянно перед глазами муж-инвалид.

Евгения Борисовна резко развернулась и быстро пошла к выходу, стуча каблуками, теперь уже забыв о том, что хотела не шуметь.

Алина смотрела ей вслед и думала: «Если бы Сергей был жив, что бы с ним не случилось, я была бы счастлива, быть с ним рядом».

Вернувшись домой, после суточного дежурства, Алина легла отдыхать, но сон не шел к ней. Машенька уже ушла в школу.

Провалявшись час без толку, женщина, накинула халат и прошла в комнату дочери. На кровати сидели Машины любимые игрушки: большой плюшевый мишка, заяц с перевязанной лапой и кукла в медицинском халате и белой шапочке с вышитым красным крестом. Дочка мечтала стать врачом, как когда-то сама Алина. Девочка любила играть в больницу, лечить маму, бабушку, свои игрушки. В школе Машенька училась легко. Учителя наперебой хвали ее, отмечали, что у нее хорошие способности. Да и было в кого.

«Если бы не я, — думала Алина, — Сергей бы точно стал профессором медицины». Женщина винила себя за то, что он уехал по контракту работать врачом в Сирию.

«После моего скоропостижного замужества, которое с моей стороны было предательством по отношению к нему и смерти его любимой мамы, Сергей, скорее всего, специально поехал в горячую точку, искал, где потяжелее, а может даже — смерти. Вот и нашел», — горевала она.

Алина грустно рассматривала фотографию дочери, стоявшую в рамочке на ученическом столе.

«Глаза у Маши его, да и нос тоже. А уж характер мой. Вспыльчивая очень и прямолинейная. Хотя Сережа тоже никогда не юлил. Что думал, то и говорил, — женщина повернулась к маленькой иконке Спасителя, висевшей в изголовье Машиной кровати, — Господи, как же мне не хватает его!»

Женщина упала на кровать и заплакала.

После того, как Алина узнала от подруги Нины о гибели Сергея, она решила: «Как только дождусь отпуска, поеду в Сочи и найду место, где его похоронили. Там и могилка его матери должна быть недалеко. И Машу возьму с собой. Пусть знает, где отец и бабушка ее похоронены. Конечно, тяжело это будет для ее психики, но необходимо. В жизни есть не только радость и счастье, но и страдания. И их тоже нужно уметь переживать. А то будет, как Евгения, бежать от беды, отказывая в помощи самому близкому. Нет! Такой моя дочь никогда не будет».

Алина вышла из детской и направилась в кухню готовить дочери обед, так и не отдохнув после дежурства.

— Галка, привет! Как дежурство прошло? Что нового? Сокольского выписали? — Алина, войдя в ординаторскую, направилась к своему шкафчику для переодевания.

— Алина, я так устала. Этот твой Сокольский бегал через каждый час: «Померьте мне давление, мне кажется, у меня сейчас будет инсульт». В два часа ночи женщину привезли. Хотела мужа напугать, чтобы гулять перестал, перелезла через решетку балкона, поскользнулась и полетела вниз с четвертого этажа. Хорошо, что кусты внизу, смягчили удар. Зато порезалась, покололась вся об ветки и сучки. Поломала ноги, но главное позвоночник цел!

Галя оделась и стояла, обмахиваясь фетровым беретом. В отделении было жарко, а на улице стояло бабье лето.

— А как Привалов? — спросила Алина, застегивая медицинский халат. — Перевела его жена в другую клинику?

— Привалов — это отдельная песня, — всплеснула руками Галина. — Какая жена? Она как сбежала еще в твое дежурство, так больше и не появлялась. Привалов чудит каждый день. Уколы делаем с боем. От еды отказывается. Хотел сам судно достать из-под кровати — упал. Еле подняли со Светой и Семеном Ивановичем. Он же здоровый мужик. Я думала рожу без зачатия. Короче, на всех рычит. Жить не хочет. Ой, намучаемся мы с ним, Алинка!

— Значит, жена к нему не приходила? А вообще кто-нибудь его навещал?

— Конечно. С работы его приходила целая делегация — четверо. Видно, замы его что ли. Он им распоряжения давал. Потом, я слышала, когда зашла укол делать, что запретил им приходить. Сказал: «Звоните, а сюда шляться нечего!» Ладно, Алиночка, сама все увидишь. Взмокла я вся в пальто, давай, удачного дежурства. Я поплелась отдыхать.

— Давай, Галинка, выспись хорошенько. За домашние дела сразу не хватайся, — улыбнулась Алина и, выйдя следом за Галей в коридор, направилась к сестринскому посту. Пора было будить больных, измерять температуру, проветривать палаты. Скоро планерка.

— Доброе утро, Алексей Анатольевич! — Алина вошла в палату к Привалову, — Посмотрите, какой сегодня чудесный день. Бабье лето! Солнышко такое ласковое! Хотя тепла уже нет, но сколько света! Давайте откроем Вам форточку, пустим свежий воздух в палату, — женщина направилась к окну. В палате было очень душно.

Бизнесмен открыл глаза, зло посмотрел на медсестру:

— Вы что издеваетесь?! Какая мне разница, что там за окном. Я все равно туда не попаду. Вот мое место! — он ожесточенно грохнул кулаком по кровати.

— Сначала здесь буду валяться, пока не выгоните. Потом дома. Мне теперь нянька нужна, я даже нужду справить самостоятельно не могу, а не то, что на улицу пойти, природой любоваться. Плевать мне на Ваше солнышко!

— Это Вы сегодня не можете, а через полгода сможете, если, конечно, захотите и постараетесь.

— Хватит чушь пороть! — закричал Привалов. — Не надо меня уговаривать, я не маленький!

— Это не чушь, — терпеливо настаивала Алина. — Посмотрите в интернете, Вы найдете много замечательных историй героических людей, которые находились в худшем, чем Вы положении, но смогли вернуться к полноценной жизни.

Женщина протянула Привалову его телефон, который лежал без дела на тумбочке. Алексей Анатольевич им почти не пользовался, за исключением разговоров с сотрудниками своей компании, которые звонили консультироваться по бизнесу.

— К полноценной жизни? — Привалов выхватил телефон из рук Алины и бросил его в дальний угол палаты. Телефон ударился о стену, жалобно пискнул и разлетелся на части.

Женщина подошла, собрала осколки и ничего не говоря вышла из палаты.

После выполнения основных процедур и назначений врача, Алина немного освободилась и решила позвонить дочери. Маша еще была в школе.

— Привет, солнышко! Как учеба? Пятерки есть сегодня?

— Привет, мамочка. Пятерка по математике и информатике. А еще на уроке физкультуры наша команда по баскетболу выиграла у третьего «б», — радостно сообщила девочка.

— Ну, отлично, молодцы девчонки!

— А у тебя как дела? Всех полечила?

— Почти, — засмеялась Алина. — Маш, у меня к тебе просьба. Возьми в школьной библиотеке книгу. Я тебе сейчас напишу автора и название. Будешь домой идти со школы, занеси мне, пожалуйста. Тут один больной просил.

— Хорошо. Ну, я побегу, мамуль. Звонок скоро.

— Давай, доченька, до встречи, — Алина положила трубку и задумалась: «Может, зря я лезу? Ну, да ладно. Попытка — не пытка, как мы в детстве говорили».

В гардеробе больницы бабушка Катя еле нашла Маше подходящий медицинский халат, который бы не волочился по полу. Девочку хорошо знали в отделении, она заходила к маме не первый раз.

Алины на сестринском посту не оказалось. Маша села на мамино место, ожидая ее прихода. Девочка достала книгу и стала ее читать, да так увлеклась, что не заметила, как к ней подошел врач Семен Иванович Камышников.

— Что это у нас за юная медицинская сестра? — улыбаясь, спросил он.

— Я Алины Романовны Беловой дочка, — с гордостью сказала Машенька.

— Ах, это наша Маша. Я тебя даже не узнал, какая ты большая стала. Что-то давно не заходила к нам, — Семен Иванович рад был побеседовать с девочкой. Его внуки жили далеко, и Камышников по ним сильно скучал.

— А что же ты читаешь, моя дорогая?

— Книжку, — ответила девочка и протянула ее врачу. — Мама просила взять в библиотеке для какого-то больного.

Семен Иванович посмотрел на обложку книги и хитро сощурил глаза.

— А я знаю для кого эта книга. Если хочешь, можешь сама больному отнести. Он вот в этой палате лежит, — Камышников указал на палату Привалова.

— Можно? — обрадовалась Маша. Ей давно хотелось, как настоящей медсестре что-то сделать для больных.

— Иди, я твой ранец покараулю, — улыбнулся врач.

Маша постучалась в дверь и, не услышав ответа, осторожно вошла в палату. Привалов раздраженно скользнул глазами по двери и вдруг удивленно округлил глаза, увидев девочку девяти лет в медицинском халате до пола.

Маша деловито подошла к нему:

— Здравствуйте, больной. Вы просили маму принести вот эту книгу. Вот, пожалуйста, — девочка положила книгу на тумбочку и сделала шаг назад.

— Только, читайте по аккуратнее. Мне потом ее нужно будет в школьную библиотеку сдать.

Маша развернулась и прежде чем, Привалов успел что-то сказать, вышла из палаты.

Алина, закончив делать уколы, вышла из процедурного кабинета. Маша подбежала к ней.

— Мамочка, я уже отдала книжку больному! — радостно сообщила она маме.

Семен Иванович и Алина переглянулись, и потихоньку подкравшись к дверям vip-палаты, прислушались. Никаких резких звуков слышно не было.

Врач распрощался с Машенькой и пошел к себе в кабинет.

— Доченька, какая ты у меня молодец. Быстро поручение выполнила. А больной тебе ничего не сказал, когда ты ему книгу отдала.

— Нет, мамочка. Мне кажется, он был очень рад. У него даже слова от радости кончились.

Алина поцеловала дочь и проводила ее до выхода из отделения.

— Разогреешь обед, он, как всегда в холодильнике и делай уроки.

— Знаю, мамочка, я не маленькая.

Маша состроила строгую гримасу:

— Ты сама не забудь покушать. А то опять желудок заболит.

— Не забуду, — Алина еще раз чмокнула дочь и закрыла за ней дверь.

Привалов, удивленный посещением незваной маленькой гостьи, взял книгу с тумбочки:

«Это еще что такое? — раздраженно подумал он и прочитал на обложке: «Борис Полевой. Повесть о настоящем человеке. Книга для старшего школьного возраста».

— Да за кого она меня принимает! — взбесился бизнесмен. — Я что детскую книжку не читал про летчика-героя Маресьева?

Привалов разозлившись, хотел отправить книгу туда же, куда он выкинул свой телефон — в дальний угол палаты. Но потом вспомнил слова девочки, которая предупредила его, что книжка из школьной библиотеки. Он бросил ее обратно на тумбочку, ожидая, что войдет Алина, и он выскажет ей все, что о ней думает. Но медсестра не шла.

Привалов постарался отвлечься, думая о работе и заснуть. Но ничего не получалось. Алексей Анатольевич снова взял книгу в руки, покрутил ее, полистал и незаметно для себя начал читать. Привалов прекрасно знал содержание повести о настоящем человеке, летчике-герое, который с ампутированными ступнями снова научился ходить на протезах и даже летать; который продолжал воевать с фашистами и сбил еще семь самолетов до конца войны. Однако теперь он открывал для себя эту книгу заново.

«Если он летал с протезами, то неужели я не смогу хотя бы ходить?» — взволновано размышлял Привалов. Отяжелевшие веки сомкнулись, и Алексей Анатольевич заснул с книгой в руке.

Алина осторожно заглянула в палату и сразу же вышла, тихонько прикрыв дверь.

«Получилось! — мысленно ликовала она, — Ай да Маша, ай да молодец! Да и Семен Иванович хорош. Я и не ожидала, что так получится. А меня бы Привалов точно с этой книгой послал, не стал бы и разбираться».

На следующий день Алексей Анатольевич согласился поговорить с врачом об индивидуальной программе реабилитации и обсудить подготовку к дальнейшему протезированию. Это была победа.

В Привалове проснулась такая решимость, что теперь врачу приходилось сдерживать его, чтобы он не переусердствовал с физическими нагрузками.

Алексей Анатольевич так и не нашел слов поблагодарить Алину. Он только молча сунул ей книгу со словами:

— Дочери передайте, а то ей уже сдавать, наверное, надо в библиотеку.

— Хорошо, — ответила женщина, лицо ее оставалось абсолютно невозмутимым.

Однако, санитарка Света докладывала Алине, что Привалов часто интересуется, когда Белова дежурит. Ему нужно было видеть ее и знать, что эта хрупкая скромная женщина с печальными зелеными глазами где-то рядом. Она придавала ему силы одним своим присутствием. Он не говорил ей об этом, но Алина чувствовала, что нужна ему.

Через двенадцать дней Привалова направили в реабилитационный центр.

Перед отъездом Алексей Анатольевич попросил Алину задержаться в палате.

— Алина Романовна, можно я буду писать Вам сообщения о том, как проходит моя реабилитация, — смущенно сказал он. — Мне не хотелось бы терять с Вами связь. Я почему-то думаю, что Вы искренне хотите, чтобы я смог ходить. А мне очень нужен человек, который на самом деле верит в меня.

— Конечно, Алексей Анатольевич, обязательно пишите. Я, если Вы не против, заеду к Вам проведать, немного погодя. Вы уж старайтесь, чтобы прогресс был налицо, — засмеялась Алина.

Привалов вскинул счастливые глаза на медсестру:

— Я буду Вас ждать, — с чувством сказал он.

Алина растеряно посмотрела на бизнесмена и подумала: «Я ведь только пожалела, посочувствовала ему, а он, наверное, воспринял, как надежду. Что же я наделала».