Западня (СИ)

Глава 4. От счастья до несчастья…

К концу шестого часа с начала операции в дверях операционного блока показался врач. Сергей и Алина бросились к нему навстречу.

— Операция прошла успешно, — поспешил заверить доктор, видя заплаканные лица ребят. — Но ваша мама еще очень слаба. Ей нужна длительная реабилитация.

— А сейчас к ней можно? — лицо Сергея светилось счастьем.

— Нет, сынок. Она еще не отошла после наркоза. Идите ка в буфет. Здесь есть на втором этаже, от лифта сразу направо. Поешьте что-нибудь. Вы же, наверное, голодные с утра. Потом я вам позвоню, если Галина Николаевна придет в себя.

— Спасибо, спасибо Вам огромное! — наперебой заговорили ребята и, обнявшись, направились к лифту.

В буфете Сергей набрал пирожных.

— Давай, отпразднуем! — обратился он к Алине, чокаясь эклером, как бокалом.

— Я же говорила тебе, что все будет хорошо! — ликовала Алина.

Ребята пили чай, ели конфеты. Купили маме гостинцев. Через час позвонил врач.

— Можете подниматься. Ваша мама находится в реанимации, только недолго.

Галина Николаевна лежала вся утыканная трубочками и датчиками. Во рту — дыхательная трубка, так что говорить она не могла.

— Мамочка! — Сергей стал на колени перед кроватью и осторожно гладил мамину руку, боясь нарушить многочисленные устройства.

— Как ты себя чувствуешь?

Галина Николаевна открыла глаза по шире и закрыла их, что должно было означать положительный ответ.

— Теперь все будет хорошо! Врач сказал, что в больнице восстановление займет недели две. Потом тебя в санаторий направят дней на десять на реабилитацию, ну а после — в поликлинике наблюдаться. Постепенно восстановишься и будешь у нас, как новенькая. Сергей с нежностью смотрел на маму.

Галина Николаевна улыбалась одними глазами. Алина, глядя на нее, чувствовала, что мама Сергея стала такой близкой, почти, как ее родители. Она вспомнила про свою маму. Девушке стало жаль ее.

«Что, если мама заболеет на нервной почве. Ведь она очень переживает из-за меня, — подумала она. Надо ей позвонить, постараться как-то достучаться до нее, успокоить».

Вошел врач и попросил ребят закругляться.

— Завтра придете в приемные часы. Теперь нечего волноваться. Все будет хорошо.

Сергей прильнул губами к маминой руке, поправил подушку.

— До завтра, ма. Спи спокойно. Все плохое позади. Впереди только хорошее.

— До свиданья, — сказала Алина, и ребята направились к выходу.

Галина Николаевна проводила их взглядом до самых дверей.

Выйдя из больницы, Алина включила телефон и увидела три пропущенных звонка от мамы.

— Хочу маме позвонить и боюсь. Вдруг она опять будет кричать, чтобы я ехала домой!

— Конечно, надо позвонить, она же волнуется. Только ты сама будь спокойной и стой на своем. Ее можно понять, но и нас понять необходимо. Если мы любим друг друга, почему мы не должны встречаться?

Сергей выглядел таким уверенным, что Алина решила положиться на его слова.

— Мама, ты звонила мне? Я не могла ответить. Мы только, что вышли из больницы. Представляешь? Операция прошла успешно!

— Рада за вас, — удивительно спокойным голосом ответила Тамара Федоровна.

— Ты домой собираешься? Мы с отцом места себе не находим. А если у него сердце схватит. Ты же знаешь, что у него в прошлом году был микроинфаркт. Мы тут подумали. Ладно, ваша взяла — встречайтесь, только про уроки не забывайте. Экзамены на носу.

— Хорошо, — ответила Алина, — сейчас приеду.

Она положила трубку и бросилась к Сергею на шею:

— Сереженька, родненький! Родители разрешили нам встречаться. Понимаешь, мама сказала: «Ваша взяла». Мы победили! Ура! Девушка закружила его, взяв за руки.

— Подожди, — Сергей удивленно уставился на Алину.

— Так ты что, хочешь обратно домой поехать?

— Ну, конечно! Они же разрешили встречаться. Мне жаль их. У папы в прошлом году микроинфаркт был. Да и знаешь, вместе жить, как-то стыдно. Что люди скажут? Мы и так будем каждый день видеться, — Алина заглядывала в глаза Сергею, видя, что он все больше хмурится.

— А, если завтра они передумают. Опять ко мне сбежишь?

Алине послышалась в его голосе скрытая насмешка.

— Сбегу или ты уже не хочешь?

До общежития ребята шли молча. Впервые между ними пробежала тень непонимания.

Алина думала: «Легко ему рассуждать. Он парень. А меня застыдят люди. Школу не успела закончить, уже стала с парнем жить». Привычка к послушанию и боязнь матери заставляли Алину снова стать хорошей девочкой. Желание быть декабристкой теперь казалось ей глупостью.

Сергей шел, низко опустив голову и, с трудом перебирая ногами. Он очень переволновался за маму и за Алину, когда узнал, что она поругалась с родителями. Ночью он работал до трех часов, чтобы им хватило денег на первое время.

«И вот, теперь, когда можно радоваться, операция прошла успешно, Алина переехала. Она хочет все разрушить, — думал он, — не верю я, чтобы Тамара Федоровна так быстро смирилась. Скорее всего, задумала что-то».

Ребята вошли в квартиру. Алина сразу же пошла за сумкой с вещами и уже хотела набирать номер такси. Сережа остановил ее:

— Подожди, Алиночка, присядь на минутку.

Парень взял ее за руку.

— Ты хотя бы сегодня можешь со мной остаться, ведь сегодня такой день! — Сергей посмотрел на Алину толи с претензией, толи с мольбой. Но девушке показалось, что он пеняет ей за невнимательность к нему.

— Сережа, тебе не кажется, что ты думаешь только о себе? Ты предлагаешь мне переспать с тобой?

— Давай не будем скатываться на уровень твоей мамы. Я не дотронусь до тебя, пока ты сама этого не захочешь.

— Уровень моей мамы?! Так ты считаешь себя и свою маму выше моих родителей. А ничего, что это мои родители. Может они не такие культурные и образованные, как вы с мамой, но я их люблю, и других мне не надо.

— Прости, Алина! Ты не так поняла! Я имел в виду, что Тамара Федоровна все время подозревает, что мы с тобой в койке валяемся. Я все равно ее уважаю, потому что она твоя мать! Останься, пожалуйста!

— Нет, — твердо сказала Алина, вытащила свою ладонь из рук Сергея и стала набирать номер такси.

Последние школьные денечки пролетели незаметно. Алина с Сергеем помирились и снова были неразлучны. Родители не запрещали им видеться. Тем более, благодаря Сергею, Алина прекрасно сдала экзамены, и они оба поступили в медицинский институт, как и планировали.

Они любили друг друга по-прежнему. По-прежнему, у Алины трепетало сердце, когда Сергей целовал ее. Она испытывала восторг, когда он шел ей навстречу, широко улыбаясь, раскрыв объятья, когда подхватывал на руки и кружил, прижимая к груди. Любила его запах, его умные внимательные глаза, его ласковые руки. Но между ними все еще не было близости. После неожиданной размолвки в день операции его мамы, Сергей боялся обидеть Алину. Девушка, принимая все более откровенные ласки, вдруг останавливала его на полпути.

— Подожди, — вырывалось у нее, — я не могу.

Сергей ждал, с трудом сдерживая себя.

Пройдя курс реабилитации, Галина Николаевна стала чувствовать себя лучше. И после того, как сын поступил в институт, уехала жить к своей двоюродной сестре Анне в Сочи. Сначала на полгода, а потом оказалось, чтоклимат ей очень подходит, и она осталась навсегда.

Тамара Федоровна немного переменила мнение о Сергее. Тот быстро шел в гору. Одновременно учась в институте, он работал лаборантом в химической лаборатории при кафедре. По ночам подрабатывал в больнице медбратом, плюс репетиторство, курсовые и дипломы на заказ для нерадивых студентов. Так что деньги у него водились. Сергей купил себе машину и взял квартиру в ипотеку.

Теперь он стал более завидный жених в глазах родителей Алины. Однако, Тамара Федоровна все ждала появления богатой партии для своей Алины. Она постоянно напоминала ей: «Надо сначала окончить институт, а потом уже выходить замуж».

Два первых курса пролетели незаметно. Учеба Сергею и Алине, с его помощью, давалась легко. Однако на нее уходило все время. Ребята везде были вместе, поэтому многие считали их семейной парой.

— Красивый мужик тебе попался и, что главное, умный. Редкое сочетание! — с восхищением говорила Алине старшая медсестра Алла Игоревна из больницы, где студенты проходили практику.

Это была красивая женщина лет тридцати, в белоснежном халате, прекрасно сидящим на ее стройной фигуре. Чистое, немного надменное лицо всегда строгое и сосредоточенное, олицетворяло пример того, каким должен быть медицинский работник. Студенты побаивались ее, так как от нее зависело, какой будет характеристика о прохождении практики.

Сергея в больнице уважали. Он успел зарекомендовать себя, как знающий, и уже владеющий многими медицинскими процедурами специалист, так как кроме практики, он подрабатывал в этой больнице по ночам.

Алла Игоревна не раз ставила Сергея в пример другим студентам-медикам.

— Талантливый парень, — говорила она, — далеко пойдет. Из него может хороший врач получиться.

Сергей скромно улыбался в ответ. А ребята с завистью вздыхали:

— Конечно, это же наш профессор! Ему все легко дается. Повезло ему, Бог наградил его талантами.

— Повезло? — начинала хмуриться медсестра. — Работать больше надо! А не в телефоне сидеть.

— Мы итак учимся и работаем сутками! — защищались студенты.

К Алине же старшая медсестра относилась с неприязнью. Девушка не раз замечала на себе ее недовольный взгляд. Она чаще других получала замечания. Ей казалось, что старшая придирается к ней и относится необъективно. Тем не менее, характеристику Алла Игоревна написала Алине хорошую, и девушка перестала злиться на нее.

Пролетел еще один семестр. Приближался Новый год. Сергей и Алина пригласили друзей отмечать праздник в новую квартиру Сергея.

Алина командовала всеми:

— Сергей с Вадимом, раздвигайте стол. Сашка достань шампанское и сок из холодильника. Девчонки носим закуски на стол. Время, время! Надо садиться уже. Старый год не успеем проводить!

Ребята отшучивались:

— Загоняла гостей! Алинка тебе не медиком быть, а генералом.

Сергей любовался на свою девушку. Он давно мечтал, чтобы она стала здесь настоящей хозяйкой.

Вечер удался на славу. Ребята шутили. Девчонки насмеялись так, что болели щеки.

— Ой! Я больше не могу! Сашка уморил совсем! — кричала Ниночка, пихая своего дружка под бок.

Сашка действительно был первый на курсе приколист. Юмор помогал студентам выживать, так как учиться было сложно. Вот и теперь, зачеты сданы, но сессия еще впереди.

К трем часам ночи, наплясавшись, насмеявшись и изрядно захмелев, ребята стали собираться домой.

— Может проводить? — предложил Сергей.

— Не надо, — ответила заботливая Ниночка. — Вам еще со стола убирать. Сами доползем, не маленькие.

Она едва держала, совсем обмякшее туловище Сашки.

— Малость перебрал, — добавила она, глядя на своего парня. — Ну да мне не впервой. А если сам не потопает — брошу в сугроб!

Все засмеялись, прекрасно зная, как Ниночка нежно относится к своему разгильдяю.

— Давай перетаскаем все на кухню, салаты в холодильник поставим, а помоем посуду завтра, — сказала Алина, как только за ребятами закрылась дверь. Она с волнением кружила глазами по комнате, боясь, встретится взглядом с Сергеем.

Парень подошел к ней и взял на руки.

— Завтра, все завтра, — сказал он шепотом и понес девушку в спальню.

Алина почувствовала вкус его губ, запах его тела, и голова ее закружилась, а руки сами стали ласкать его. Сергей не мог больше сдержать страстное желание обладать той, которую он любил с первого дня их встречи. Его руки проникли под платье, ощутили шелковую гладкость девичьей кожи, упругость груди и податливость всего ее сладкого невинного тела. Когда пальцы его скользнули вниз, Алина напряглась.

— Можно? — задыхаясь от волнения, прошептал Сергей.

— Да, — сказала Алина одними губами. Их тела ринулись навстречу друг другу, опьяненные любовным порывом.

Утром, едва открыв глаза, Алина увидела Сергея, который сидел на краю постели с красненькой бархатной коробочкой в руках.

— Любимая, я предлагаю тебе стать моей женой, — сказал он, глядя в глаза Алине. Потом взял ее руку и надел кольцо на палец.

Девушка потянулась к нему, заключив в объятья:

— Я согласна, — прошептала она Сергею на ухо.

Алина вернулась домой только через три дня. Тамара Федоровна несколько раз звонила ей, но дочь только слала смс: «У меня все хорошо».

Когда Алина вошла в квартиру, Тамара Федоровна по привычке хотела было выказать неудовольствие, но посмотрев на дочь, осеклась.

Девушка расцвела. Счастье светилось в ее глазах так явно, что Тамара Федоровна все поняла.

«Не уберегла!» — подумала она.

— Мама, папа! — закричала Алина, — Сергей сделал мне предложение, я выхожу замуж. А сегодня, я переезжаю к нему. Вот, смотрите! — она выставила вперед руку с кольцом. — Мы жених и невеста. Как только закончатся праздники, подадим заявление в ЗАГС.

Тамара Федоровна села на стул и взялась за сердце.

Алина посмотрела на мать:

— И ничего не говори мне, мама. Все уже решено. В конце концов, мне уже двадцать лет. Лучше давайте отпразднуем Новый год. Мы же еще не виделись в Новом году. Я позову Сергея?

— А где он? — оглядываясь на жену, вставил Роман Николаевич.

Он во дворе, ждет моего звонка.

— Ну, звони, — продолжил отец, воспользовавшись молчанием Тамары Федоровны.

Сергей вошел с огромным букетом.

— Здравствуйте, с Новым годом! — он протянул букет Тамаре Федоровне.

Та не сдвинулась с места. Роман Николаевич принял букет вместо нее.

— Проходи, Сергей, в комнату, — сказал он, передавая букет Алине.

Сергей разделся и прошел в зал, сел за стол напротив Тамары Федоровны. Алина быстро поставила цветы в вазу и присоединилась к ним. Роман Николаевич встал сзади жены, держась за спинку стула.

Сергей поднялся:

— Уважаемые Тамара Федоровна и Роман Николаевич, Вы знаете, что я давно люблю Вашу дочь и сегодня прошу у Вас ее руки.

Мать Алины безнадежно махнула рукой и отвернулась в окно.

— Вот и хорошо, — поспешил загладить неловкий момент Роман Николаевич.

— А позвольте узнать, когда свадьба планируется, и где Вы собираетесь жить?

Алина обрадовалась и затараторила, опережая Сергея:

— Свадьба, наверное, через месяц. Если мы одиннадцатого января заявление подадим, то где-то в середине февраля — роспись. А жить я сегодня переезжаю к Сереже, правда, Сергей? — она повернулась к парню, ища его поддержки.

— Да, мы так планируем.

— Нас, конечно, ни о чем не спрашивают, — сказала Тамара Федоровна и не в силах себя сдерживать, вышла из зала в спальню.

— Но ничего, привыкнет, — шепотом сказал Роман Николаевич. Алина подскочила к нему, крепко обняла и поцеловала в щеку.

Отец расчувствовался, смахнул навернувшуюся слезу и смущенно объявил:

— Давайте торт есть. Я вчера испек, думал, вы вечером заедете.

— Наполеон? — закричала Алина. — Твой фирменный?

— А то, — отец самодовольно улыбнулся и стал доставать чайный сервиз из серванта.

— И фужеры доставай! — Алина бросилась помогать отцу. — Мы шампанское принесли.

Тамара Федоровна, услышав звон посуды, вышла из спальни в зал.

— Ты что, доченька, пить начала? — сказала она с усмешкой, услышав про шампанское. Потом вдруг решила вернуть себе бразды правления:

— Подождите, я хоть картошку с курицей разогрею. Что сразу за сладкое схватились!

— Мамочка! — обрадовалась Алина, — давай, я помогу тебе!

Январь выдался снежным и морозным. Давно не было такой холодной зимы. Ленивые праздники, сытые и веселые, подошли к концу. У студентов началась сессия. Алина засиживалась за подготовкой к экзаменам допоздна. Очень уставала. Да еще приходилось кушать готовить, стирать, гладить, по дому прибираться. В общем, женская работа была теперь на ней.

Сергей кроме учебы, как обычно, занимался преподаванием, научной работой, в больнице подрабатывал, дежурил по ночам.

Алла Игоревна не могла нарадоваться на такого помощника. Очень нравился ей этот парень.

«Высокий, широкоплечий, а глаза… прямо тонешь в них, — думала она, — хоть и молодой, но рано возмужал, понадежней другого взрослого балабола будет. Такие мужчины пошли, как дети! Все за них реши, на подносе поднеси. А этот — ответственный, умный, все на лету хватает. Не иначе, как профессором будет. За таким не пропадешь», — размышляла она, искоса любуясь парнем.

Алла Игоревна была разведена. Не повезло ей с мужем. Пристрастился спирт на работе глотать. Тоже врач был. Как ночное дежурство — он в зюзю пьяный. Стыдно от коллектива. Так и развелась с ним.

«Благо хоть детей не успели настряпать, — размышляла женщина, — а то была бы сейчас с приплодом. Кому такая нужна?»

Алла Игоревна, женщина видная, фигуристая, много мужиков за ней ухаживали. Но она себе цену знала.

«Один раз ошиблась. Теперь уже нет у меня попыток. Время мое женское уходит. Надо сразу в дамки, такого мужа найти, чтобы потом не пожалеть», — думала женщина.

Когда впервые Алла Игоревна увидела Сергея, ей показалось, что он всего на два-три года ее младше. Очень удивилась, узнав, что он еще студент и ему всего-то двадцать лет. Есть такие мужественные парни, которые выглядят гораздо старше. Сергей с юных лет горя хлебнул через край: отец погиб, мама тяжело заболела. Пришлось ему взрослеть раньше времени. Поэтому и взгляд, и рассуждения, и поступки выказывали в нем ответственного серьезного мужчину.

Алла Игоревна сначала убеждала себя в том, что он молод для нее, что с годами ей будет трудно соответствовать его возрасту. Злилась на Алину, замечая, как трепетно Сергей к ней относится. Но чем чаще им приходилось работать вместе, тем труднее становилось женщине удержать свою страсть к парню.

Один раз она вызвала Сергея к себе в кабинет. Когда Сергей на ходу постучал и вошел, как обычно, не дожидаясь ответа, сделала вид, что не услышала стука и показалась из-за ширмы без халата в одном кружевном нижнем белье. Испуганный парень выскочил обратно в коридор, как ошпаренный. Потом долго сидел под дверью, стесняясь зайти, пока старшая медсестра сама не пригласила его в кабинет. Сергей вошел вслед за ней и смущенно опустил глаза.

— Простите, Алла Игоревна, Бога ради. Вы же сами вызвали меня, я не думал, что так получится.

Алла Игоревна подошла, наклонившись пред ним, якобы взять со стола папку с документами. Верхние пуговицы халата были расстегнуты. Полная белая грудь старшей медсестры так и норовила вывалиться на стол прямо перед ошеломленным Сергеем. Парень встал из-за стола и отошел от греха, подальше к дверям:

— Что Вы хотели? — спросил он, держась за ручку двери, как за спасательный круг, — меня пациент ждет, нужно укол сделать.

— Поставь Жидкову из третьей палаты капельницу. Он опять жалуется, что Нина Андреевна плохо в вену попадает. Пора ей уже на пенсию, — с раздражением сказала женщина и подумала про себя: «Так-то взрослый, а в любовных делах еще ребенок. Не Алинка же здесь причина. Если же он однолюб — то, конечно, проигрышный вариант. Но ничего, можно сделать так, что она сама от него откажется».

Алла Игоревна не привыкла терпеть отказы от мужчин. Холостой, женатый — все равно. Если она захотела — будет ее, хоть на несколько ночей, но будет. С Сергеем у нее пока ничего не получалось. И женщина решила пойти ва-банк. Зная, что Сергей дежурит, она отпустила медсестру домой, а сама подменила ее, чтобы остаться с парнем наедине. Когда больные заснули, и можно было передохнуть, Алла Игоревна предложила Сергею немного поспать в своем кабинете.

— Я знаю, как ты устаешь, — ласково щебетала она, заглядывая ему в глаза. — Ложись, поспи пару часов, а я посижу на посту, подежурю.

В этот день Сергей действительно устал больше обычного. Утром сдавал экзамен, потом работал в лаборатории, успел провести пару уроков и — в больницу на дежурство. Он буквально валился с ног, поэтому с радостью согласился, не чувствуя подвоха.

— Я только пару часов посплю, а потом — Вы. Я подежурю.

Сергей улегся на диван и накрылся больничным одеялом. Как только голова его коснулась подушки, он провалился в глубокий сон.

Алла Игоревна выждав несколько минут, зашла в кабинет и закрыла дверь на ключ. Постояв немного, наблюдая, как Сергей спит, женщина включила свет. Парень не шевельнулся.

«Значит, крепко заснул, — подумала она, выключила верхний свет, прошла к столу и зажгла настольную лампу. Обстановка сразу стала интимной. Женщина быстро сняла одежду, оставшись, в чем мать родила и пристроилась к парню с краю дивана. Алла Игоревна вытянула руку с телефоном и сделала пару снимков, запасаясь вещественным доказательством их интимной близости, на случай провала попытки решить дело полюбовно. Потом она отложила телефон и полезла под одеяло, теперь уже со всей страстью прижимаясь к парню всем своим горячим женским телом.

Сергей проснулся от того, что голая медсестра впилась губами в его рот.

Парень вскочил. В первую минуту ему показалось, что он еще не проснулся, и это сон. Настолько картина, развернувшаяся перед ним, была нереальной.

Он вытер рукавом губы и взволновано прошептал:

— Вы что, Алла Игоревна, с ума сошли? Я не люблю Вас. У меня есть невеста. Вы же знаете.

Медсестра, нисколько не смущаясь своей наготы, встала, подошла к нему и, прильнув к парню всем телом, прошептала:

— А я и не заставляю любить. Можно же просто приласкать одинокую женщину, доставить ей удовольствие, а я уж знаю, как отблагодарить тебя. С Алинкой своей ты никогда не сможешь почувствовать такое счастье, как со мной.

— Не смейте произносить ее имя! — Сергей отцепил руки медсестры от своей шеи и, оттолкнув ее на диван, отпер дверь и вышел в коридор.

— Вот сволочь, — подумала Алла Игоревна, одеваясь. — Ну, я за себя умею отомстить. Еще ни один мужик мной не гнушался! Сопляк!

Она вытащила банку со спиртом, налила в мензурку и залпом выпила. Потом села за стол, открыла в телефоне фотографии.

«Очень хорошо получилось. Даже не видно, что он одет, я его заслонила своей великолепной грудью. А лицо такое умильное, как будто он от наслаждения глаза закрыл. Фигура у меня еще ничего», — подумала она и отправила фотографии Алине.

— Финита ля комедия! — сказала Алла Игоревна вслух.

Она вышла в коридор, молча прошла мимо сестринского поста, где сидел Сергей, и бодрым шагом промаршировала в ординаторскую. Там безмятежно спал дежурный врач Илья Петрович Глушков. Алла Игоревна убедившись, что все в порядке, вернулась к себе в кабинет. Там прилегла на кушетку, и, засыпая, подумала: «Алинка никому фотки не покажет. Побоится Сергея позорить, так, что мне опасаться нечего. А вот любви их пришел конец, это как пить дать».