Записки разведчика

ДАЛЬНЯЯ РАЗВЕДКА

В то время как на Князь-озере Петр Петрович Вершигора принимал самолеты с грузом для соединения и отправлял раненых на Большую землю, помпохоз Павловский с десятью ротами разгромил гитлеровский гарнизон в бывшем совхозе «Сосны», превращенном немцами в откормочную базу скота для армии. В этом бою было уничтожено восемьдесят два гитлеровца. Сожжены автотракторная мастерская, двадцать два трактора, пенькозавод, сто тонн пеньки, четыре тонны горючего, около ста тонн сена, сто сорок тонн зерна на складах. Кроме того, захвачены большие трофеи, в том числе сто пятьдесят центнеров зерна, сто пятьдесят голов крупного рогатого скота, триста овец и пятьдесят лошадей.

Эта победа партизанам далась нелегко. Мы потеряли девять товарищей, а двадцать были ранены.

Разведчикам во время передышки хватало работы. В местечках и на железнодорожных станциях, расположенных вблизи Ляховичей, начали сосредоточиваться немецкие и полицейские части. В Житковичах обосновался батальон казачков-власовцев. Он состоял, главным образом, из лиц, переметнувшихся на сторону врага. Но среди изменников в батальоне имелись и бывшие советские воины, которые попали в плен и насильно были зачислены в так называемые «Казачьи добровольческие отряды», предназначенные для борьбы с партизанами.

Наши разведчики проникали в расположение вражеских гарнизонов, изучали их силы и распространяли листовки, в которых рассказывалось о положении на фронтах. Листовки многим обманутым раскрывали глаза на истинное положение, и они убегали к партизанам.

Для уточнения гарнизона в Житковичах потребовалось захватить «языка». Выполнение этого задания поручили Кашицкому, бывшему учителю из Речицы на Днепре, человеку общительному и смекалистому. Он установил связь с местной молодежью и захватил двух пленных на вечеринке в Житковичах.

Кашицкий в период стоянки соединения на Князь-озере был героем ближней разведки. Но никак он не мог потягаться с тихим и смирным Гомозовым в ведении дальней разведки. Николай Гомозов проявил себя способным разведчиком еще на Сумщине и при рейде из Брянских лесов.

Много раз водил Гомозов свое отделение на трудные задания и всегда с честью выполнял их. Неизменным его спутником и другом являлся Игорь Виноградов, выдержанный, скромный и бесстрашный разведчик.

Ведению дальней разведки командование придавало особо важное значение. Комиссар Руднев часто говорил: «Дальняя разведка избавляет нас от всяких неожиданностей». И не удивительно, что, будучи в Глушкевичах, Ковпак и Руднев интересовались обстановкой в Луцке, Ковеле, которые находились более чем в двухстах километрах от нас. Еще 10 декабря 1942 года туда была послана разведывательная группа в составе шести человек. Возглавлял ее Гомозов. А спустя сорок суток, 19 января 1943 года, в Ляховичи возвратились лишь Гомозов, Юдин и Хайчик. Они принесли важные сведения об обстановке в треугольнике Сарны—Луцк—Ковель. О результатах разведки обстоятельно доложил Гомозов.

Нелегко досталось разведчикам выполнение этого задания. Гитлеровцы, потревоженные диверсиями на железной дороге, начали сосредоточивать силы против нашего соединения. Почти все населенные пункты севернее железной дороги Олевск—Сарны были заняты немецкими войсками. Приходилось обходить селения, чтобы не попасть в засаду.

Разведчики шли лесными тропами, просеками, а чаще всего по бездорожью. Увязали в снегу, выбивались из сил, но шли. Отдыхали в лесу около костра.

Иногда в лесной глуши попадались хутора. Там партизаны обогревались, получали от жителей нужные сведения и запасались хлебом.

Оттепель еще больше усложняла положение разведчиков. Как ни старались, а больше двадцати пяти-тридцати километров в сутки не проходили.

На седьмые сутки в Цуманском лесу встретили разведчиков отряда полковника Медведева. От них узнали, что в Луцке стоит до пяти батальонов гитлеровцев.

Гомозов повел товарищей, чтобы лично убедиться в правильности полученных сведений.

К Луцку вышли засветло. Идти в город днем – безумие. Решили ждать вечера. Однако к вечеру отпала необходимость лезть в логово врага. По дороге из Луцка на Киверцы ехала пароконная подвода. Остановили ее. Пассажирами оказались два вооруженных полицейских. Для них появление партизан было настолько неожиданным, что гитлеровские пособники не успели и за оружие схватиться. Когда полицаев завели в лес подальше от дороги и начали допрашивать, то они, стараясь спасти свои шкуры, наперебой начали выкладывать все, что знали о гарнизоне…

В дополнение к сведениям, которые уже были известны разведчикам, полицаи рассказали, что получен приказ об усилении охраны железных дорог, особенно мостов. Видимо, сказывались результаты действий партизанских диверсионных групп на железных дорогах.

Получив данные о гарнизоне Луцка, разведчики пошли дальше к Ковелю. На отдых остановились в селе Навоз, расположенном среди лесов и болот на берегу Стыри, километрах в сорока севернее Луцка. Жители встретили приветливо, накормили. Остановились в хате на краю села. Но не успели уснуть, как Игорь Виноградов, стоявший на посту, поднял тревогу. Разведчики выскочили во двор и увидели приближавшуюся к дому цепь вооруженных. Кинулись за сарай, но и оттуда огородами подкрадывалось человек двадцать с винтовками. Отделение заняло оборону. Видно было, что двор окружили не немцы. На полицию они тоже не походили.

– Возможно, это партизаны, а нас принимают за немцев, — предположил Иван Юдин, одетый в немецкую шинель.

Неизвестные сжимали кольцо окружения.

– Стойте! Стрелять будем! — предупредил Гомозов и спросил: — Кто вы такие?

– А вы хто? — послышалось вместо ответа.

– Мы — партизаны.

– Мы тэж партызаны, — ответили те и остановились, не решаясь подойти.

– Если вы партизаны — пусть ваш командир подойдет, — сказал с облегчением Гомозов и поднялся из-за плетня, намереваясь идти навстречу неизвестным.

– Ложись! — крикнул Виноградов. В тот же момент громыхнул выстрел, и пуля, пролетев над ухом Гомозова, впилась в бревенчатую стенку сарая.

Захлопали выстрелы. Разведчики недоумевали. Если те тоже партизаны, то зачем стрельба. А если не партизаны, то кто они? Скоро все выяснилось.

– Кидайте бронь и выходить! — предложили из цепи.

– Э, братцы, это бандеровцы, или бульбовцы, — наконец догадался Хайчик. — В сорок первом году они с чердаков во Львове пуляли нам в спину.

Да, это были изменники украинского народа, приспешники украинского буржуазного националиста Бандеры, находившегося на службе у Гитлера. До сих пор нашим разведчикам не приходилось с ними встречаться.

Размышлять не было времени. Националисты, а их было около пятидесяти человек, осмелели и, не прекращая стрельбы, начали приближаться к разведчикам.

– Прочь с дороги, гады! — потребовал Гомозов, а когда в ответ винтовочная стрельба участилась, подал команду: — Огонь!

Шквал партизанских автоматов заглушил разрозненные ружейные выстрелы националистов и заставил их залечь. Одна за другой замолкали вражеские винтовки. Наконец из цепи националистов послышалось:

– Прекратите стрельбу, мы вас пропустим.

Видя нерешительность противника, Гомозов ответил:

– Мы сами себе дорогу пробьем. — И, обращаясь к товарищам, приказал: — Приготовить гранаты!

Услышав эту команду, бандеровцы зашевелились, заерзали по снегу и начали отползать.

– Гранатами, огонь! — скомандовал Гомозов.

Две гранаты разорвались среди наступающих. Послышались крики и стоны. Уцелевшие один за другим поднимались и бросались наутек. Вскоре они все, подгоняемые очередями автоматов, обратились в бегство. На месте осталось свыше десяти убитых и раненых.

Это было первое знакомство наших разведчиков с украинскими буржуазными националистами, поставившими своей целью борьбу «за самостийную Украину».

Не задерживаясь дольше в Навозе, разведчики пошли к Ковелю. Однако чем дальше шли, тем чаще наталкивались на противодействие бандитов-«самостийников». Они на каждом шагу устраивали засады, преграждали путь через населенные пункты. Только благодаря местным жителям, которые предупреждали о засадах, и находчивости Гомозова разведчикам удавалось избегать потерь.

По всему было видно, что здесь свили свое змеиное гнездо националисты. Пришлось возвратиться, оторваться от преследования, обойти этот район и пробираться к Ковелю иным путем. Однако возле села Рудники Колковского района разведчики вынуждены были вступить в бой одновременно против немцев и националистов, действовавших в полном согласии. Бой вспыхнул внезапно и был неравным. Шестерке храбрецов пришлось драться с противником, который имел десятикратное превосходство. Немцы были вооружены автоматами и двумя пулеметами. Националисты винтовками. Разведчики могли всему этому противопоставить лишь шесть автоматов, несколько гранат и отвагу.

– Надо отходить, долго нам не устоять, — сказал Гомозов.

Начали с боем отходить к лесу. Противник, чувствуя свое превосходство, наседал и не давал возможности разведчикам оторваться. Тогда Виноградов подполз к Гомозову и сказал:

– Коля, отводи ребят, мы с Гришей прикроем.

– Всем надо отходить, — возразил Гомозов.

– Не сумеем. Прощай! — сказал Игорь, коротко пожал локоть Гомозова и отполз в сторону.

Николай хотел возразить Игорю, но того уже не было рядом. Времени терять нельзя. Как только Виноградов и Ковалев возобновили стрельбу, Гомозов, скрепя сердце, подал команду остальным отползать к лесу.

Лес был не так далеко, но добирались до него мучительно долго. Позади стрельба то затихала, то вновь вспыхивала. Пули свистели над головами, не давая возможности приподняться. Гомозов следил за отходившими товарищами и прислушивался к бою.

Когда лес был уже рядом и опасность миновала, Николай оглянулся назад. В это же время среди наступавших гитлеровцев разорвались две гранаты. Немцы залегли и сосредоточили огонь по Игорю и Грише. Один пулемет молчал. Рядом с ним на снегу, почерневшем от взрыва гранаты, распростерлось тело убитого гитлеровца…

Замолчал и автомат Ковалева. И лишь Игорь продолжал уничтожать фашистов, подползших к нему почти вплотную. Вот он приподнялся и посмотрел назад. Видно, хотел убедиться, спасены ли товарищи. И вдруг опять рухнул в снег.

Возбужденные гитлеровцы, не встречая сопротивления, оживленно загалдели и гурьбой кинулись вперед. Человек десять обступили Игоря, начали переворачивать его. Вдруг раздался взрыв гранаты, разметавший фашистов.

– По фашистам огонь! Огонь! — командовал Гомозов.

Уцелевшие разведчики обрушили огонь автоматов на противника. Но было поздно. Игорь Виноградов и Гриша Ковалев были мертвы…

Углубившись в лес, разведчики уходили от рокового места. Усталые от боя и потрясенные гибелью товарищей, шли, еле переставляя ноги, молчали.

Гомозов шел впереди поредевшего отделения, перебирая в памяти все, что было связано с Игорем и Гришей. Гриша всегда ходил с ним на ответственные задания. Но особой дружбой Николай был связан с Игорем Виноградовым. Вместе они сражались на фронте, пережили тяжелые дни окружения. Вместо пришли в партизанский отряд, в разведку. Они не расставались не только при выполнении заданий, но и в партизанском лагере. Их крепкая дружба была примером для многих.

Гомозов обвинял себя в гибели товарищей. Снова и снова перебирал подробности боя. «Надо было самому остаться», — думал он. Но внутренний голос отвечал ему: «Ты не прав. Ты командир и твои друзья-подчиненные Игорь и Гриша — не допустили бы этого… Не они, так другие. На их месте ты поступил бы точно так же». Но это не успокаивало Николая…

Незаметно прошла ночь. Наступил новый день. Казалось, солнечный день принесет радость. Но не тут-то было! Разведчикам предстояло перенести новый удар.

Разведчик Грушинский поминутно наклонялся, захватывая горстью снег, жадно ел его и все чаще присаживался отдыхать. Наконец он сел и не смог подняться. Гомозов подошел, чтобы помочь, дотронулся до руки Грушинского и с тревогой произнес:

– Что с тобой? Ты весь горишь!

Силы окончательно покинули Грушинского. Он временами терял сознание, метался в жару, бредил. Болезнь товарища заставила временно забыть о вчерашнем. Все внимание Гомозова переключилось на заботу о больном. Сначала его несли на себе поочередно, а затем соорудили носилки.

Больше пятидесяти километров по бездорожью, утопая в снегу, несли разведчики больного товарища. Состояние Грушинского ухудшилось настолько, что стало опасным переносить его. Вынуждены были оставить тяжелобольного в крестьянской семье на хуторе Подъясном Олевского района… Грушинского свалил сыпной тиф.

Гомозов надеялся застать соединение в Глушкевичах, взять подводу и привезти больного товарища. Однако разведчиков ждало глубокое разочарование. Соединения там уже не было. На месте села увидели одно пепелище. Вокруг следы боев. Только переправившись через Припять, разведчики от партизан Бати узнали, куда направились мы…

Докладывая результаты разведки, Гомозов даже не предполагал, что ровно через месяц соединение выйдет в те места, где погибли Игорь Виноградов и Гриша Ковалев и откуда он с товарищами только что вернулся. Но отважного партизанского штурмана, разведчика Гомозова, к этому времени среди партизан уже не было. Не на много он пережил своего друга Игоря. Из Ляховичей он был снова послан в дальнюю разведку и в отряд больше не вернулся. Обстоятельства его гибели так и остались неизвестными.