Записки разведчика

НА НОВЫЕ ДЕЛА!

В ожидании самолетов с грузами подразделения вели разведку, отдыхали и приводили себя в порядок. Одним словом, залечивали раны.

Тяжелораненых отправили на Большую землю с сабуровского аэродрома. Распрощались мы и с нашим уважаемым начальником штаба Базымой Григорием Яковлевичем, получившим ранение при выходе из Карпат.

Пользуясь случаем, ребята отправляли письма. Выслал и я несколько писем друзьям и знакомым в разные города с просьбой, чтобы помогли мне разыскать родных и жену с дочерью.

Штабы засели за составление отчетов и наградных листов. Запросили самолеты с Большой земли. Вершигору вызвали в Москву. Улетая, он взял с собою радистку Аню Маленькую и Володю Лапина. Мы надеялись, что Петр Петрович ускорит присылку самолетов с боеприпасами и взрывчаткой.

Наступили осенние заморозки. Партизаны раздетые, в рваной обуви впроголодь жили в шалашах и землянках. По вечерам собирались у костров, вспоминали бои и переходы в Карпатах, распевали новую песню, написанную партизанским поэтом – минером Платоном Воронько. Песня посвящалась Карпатскому рейду. Поэт выстрадал ее вместе со всеми партизанами, поэтому каждое слово песни било прямо в сердце. Пели на мотив «Казака Голоты».

Леша Журов и Миша Демин торжественно запевали:

По высоким карпатским отрогам,

Там, где Быстрица – злая река,

тут подхватывали все разведчики:

По звериным тропам и дорогам

Пробирался отряд Ковпака.

Поешь эти слова и отчетливо представляешь и звериные тропы, и злую Быстрицу, и высокие отроги. А песня льется дальше, будит новые воспоминания:

Он гремел на днепровских равнинах,

Шел на Припять и Прут голубой,

Чтобы здесь, на карпатских вершинах,

Дать фашистам решительный бой.

Восемь вражьих полков налетело,

Но, отвагой борьбы обуян,

В бой неравный вступает умело

Ковпаковский отряд партизан.

Дни и ночи – бои, канонады,

Только эхо по сопкам ревет,

Партизан не желает пощады

И на помощь к себе не зовет.

Не зовет он далекого друга,

Что на фронте за тысячу верст.

Из-за Дона и Южного Буга

Ты придешь к нам, наш сменщик, на пост.

Пусть Синичка-гора в полукружье,

Пусть смыкается огненный круг,

Ковпаковцы не сложат оружья,

Не изменит товарищу друг.

На Делятин рванулись герои.

Словно гром среди ясного дня,

Только эхо боев за горою.

Только зарево — море огня.

Город взят. И с победою новой

Ковпаковцы идут на восток,

И шумит им листвою кленовой

Каждой ветки зеленый росток.

– Это не песня, а целая история Карпатского рейда, — сказал однажды секретарь партийной комиссии Панин. — Ее должны знать все ковпаковцы.

Песня по достоинству оценена партизанами. Она была поставлена в один ряд с любимой песней комиссара Руднева «В чистом поле, в поле под ракитой»…

К ноябрю штаб подвел итоги проведенного рейда. За четыре месяца мы с боями прошли более двух тысяч километров от Полесья, через области Западной Украины до венгерской границы. Несколько раз форсировали реки Буг, Прут, Днестр, Збруч, Горынь, Случь и много других.

По далеко не полным данным, в боях уничтожено около четырех тысяч гитлеровских солдат и офицеров, триста тридцать три автомашины, три самолета, четыре танка и много другой боевой техники. Пущено под откос девятнадцать эшелонов, взорвано свыше пятидесяти железнодорожных и шоссейных мостов. Выведены из строя Биткувские и Яблоновские нефтепромыслы, при этом сожжено тридцать две нефтяных вышки, два нефтеперегонных завода. Подорван нефтепровод и выпущено в реки свыше пятидесяти тысяч тонн нефти…

Если учесть, что рейд совпал с битвой под Курском, то станет понятным, какое значение имело для фронта нарушение работы жизненно необходимых для врага коммуникаций. Надо к этому добавить и то, что наше соединение приковало к себе около трех фашистских дивизий, которые направлялись на фронт. Кроме того, партизанами проведена большая разведывательная работа в интересах командования Советской Армии.

Как вдумаешься в эти цифры и факты, то сердце переполняется гордостью за боевые дела соединения!…

Несмотря на большие трудности, мы выдержали испытание. Партизаны проявили героизм… В нашей памяти навеки сохранятся имена погибших товарищей: Мити Черемушкина, Миши Семенистого, комиссара Шульги, Васи Чусовитина, Миши Остроухова и многих других товарищей, которые отдали жизнь за родину.

В результате рейда и проведенной нами работы среди населения в Галиции подготовлена почва для развития широкого партизанского движения.

Однако мы тогда еще не имели полного представления о значении Карпатского рейда. Лишь некоторое время спустя, оценивая Карпатский рейд, Н. С. Хрущев назвал его «самым сокрушающим и маршевым рейдом из всех рейдов, которые совершали партизаны Украины».[2]

Но не только этим определялось значение рейда. Газета «Боротьба», издаваемая подпольной организацией «Народная гвардия имени Ивана Франко», которая действовала на территории Львовской, Тернопольской и Дрогобычской областей, в то время писала о ковпаковцах: «Партизаны уничтожают немцев, разоружают полицию, распускают лагеря. Имущество немецких фольварков раздают крестьянам, которые встречают партизан как братьев. Над Галичиной повеял свежий ветер, который выметет фашистскую нечисть».[3]

Под влиянием успехов Советской Армии и партизанских рейдов на Украине возникли десятки новых партизанских отрядов. Перед ними встали новые задачи – оказать помощь армии в окончательном очищении советской территории от фашистских оккупантов. К этому мы и готовили себя.

Прилетел наконец долгожданный самолет. Он сбросил боеприпасы, взрывчатку и мешок с письмами и газетами. Сколько было радости! Партизаны читали друг другу письма родных и близких. Делились радостями и горестями… Письма, адресованные погибшим товарищам, читали вслух. Ответы писали всем подразделением. Подробно описывали боевые подвиги погибших.

За полтора года пребывания в тылу врага я не получил ни одного письма. На этот раз мне пришло сразу два: из Запорожья от жены и из Россоши от родных. Жена с маленькой Галочкой на руках пешком прошла из Полтавы до Запорожья к своим родителям и там перебивалась до прихода Советской Армии. Моих родных война из Луганска забросила в Майкоп, а оттуда в Воронежскую область. Отец сообщал, что дома все живы. Мой старший брат Рома на фронте, командует пулеметной ротой. «О нас не беспокойся. Бей, сынок, фашистов и быстрее возвращайся с победой», — писал отец. И тут же проскальзывали материнские слова: «Береги себя».

Истосковавшиеся по вестям с Большой земли хлопцы расхватывали газеты и читали их, начиная с «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и кончая номерами телефонов редакции.

Настроение у всех поднялось…

Радио ежедневно приносило радостные вести с фронта. После разгрома фашистских войск под Курском и Белгородом Советская Армия продолжала успешно развивать наступление, на многих направлениях форсировала Днепр и 6 ноября освободила столицу Украины город Киев. Создались благоприятные условия для изгнания немецко-фашистских захватчиков со всей территории Украины.

– Теперь гитлеровцам не до мирового господства, — торжествовал Журов.

– Дай, боже, унести ноги, — сказал Юра.

– Не говори, драка будет еще отчаянная, — охладил пыл Юры Антон Петрович Землянко.

– Все-такие главные трудности позади, — стоял на своем Юра.

– Об этом никто не спорит…

– Однако недобитый враг хуже раненого зверя, — отозвался Зяблицкий.

– Эх, быстрей бы снабдили нас боеприпасами и взрывчаткой! Надо торопиться: фронт на пятки наступает, — высказал Гапоненко общее мнение партизан.

– Засиделись мы, братцы, — поддержал Журов.

Высказывания о том, что засиделись, были не совсем верными. С получением первых грузов на железной дороге ежедневно действовали наши подрывники и засады. Что же касается разведчиков, то им, как всегда, хватало работы. Об этом знали ребята. Но не к такой работе они привыкли. Тем более в момент, когда войска на фронте наносили сокрушительные удары по врагу, каждому из нас хотелось совершить что-то большое, значительное.

С овладением советскими войсками городами Житомир, Малин и выходом на линию Овруч - Коростень железная дорога Олевск – Сарны приобретала для немцев особо важное значение. Это единственный путь отхода их войск из-под Коростеня. Немцы резко усилили охрану железной дороги. Начал курсировать бронепоезд. На запад поползли немецкие эшелоны.

18 ноября из-под Олевска возвратился Гапоненко с группой разведчиков.

– Железная дорога забита воинскими эшелонами. Все учреждения Олевска подготовлены к эвакуации. На станции большое скопление войск, — доложил Гапоненко.

Ограничиваться пассивным наблюдением мы не могли. Командование решило нанести удар по противнику, овладеть Олевском и Сновидовичами, уничтожить эшелоны и разобрать железнодорожное полотно, а рельсы унести в лес. Потом занять оборону и не давать возможности противнику производить восстановительные работы. Для выполнения этой задачи выделялись второй батальон, четвертая и девятая роты первого батальона и Олевский партизанский отряд, присоединившийся к нам.

Для удара с тыла использовалась подпольная группа Олевска. Она должна была открыть огонь по противнику в его расположении и вызвать панику в рядах врага.

К началу боя на станции Олевск находилось четыре эшелона с боеприпасами, орудиями, автомашинами, горючим, ценностями и документами Олевска. Один восстановительный поезд.

Партизанские роты ночью без выстрела подошли к станции, заняли исходное положение и с наступлением утра по общей команде открыли огонь по противнику и эшелонам. В первые же минуты боя были подожжены пять вагонов с порохом и три цистерны с горючим. Пожар перекинулся на другие вагоны и платформы с автомашинами. Начали рваться патроны, снаряды, авиабомбы. Партизаны оказались в зоне поражения осколками. Кульбака вынужден был отвести батальон в лес.

Взрывы на станции продолжались около четырех часов. В это же время четвертая рота захватила Сновидовичи, уничтожила двадцать пять гитлеровцев, подорвала паровоз и разрушила триста семьдесят метров железнодорожного полотна. Девятая рота взорвала триста пятьдесят метров пути. Подпольная группа в городе успешно выполнила свою задачу и привела тридцать два полицейских.

Подпольщики сообщили, что в результате боя убито сто семьдесят два гитлеровца, ранено двести сорок два, уничтожено четыре паровоза, двести шестьдесят один вагон, пятьдесят тонн бензина, пять вагонов пороха, тысяча тонн авиабомб, снарядов и патронов, пятьдесят девять вагонов обмундирования, а также большое количество автомашин, продовольствия и другого имущества. Повреждена водокачка и разрушено путевое хозяйство.

Двое суток наши подразделения вели упорные бои, не давая возможности противнику начать восстановительные работы. 17 ноября в ротах кончились боеприпасы. Вынуждены были отойти. Противник все-таки сумел восстановить путь. Но уже на следующий день второй Молдаванский отряд доставил нам боеприпасы, и роты вновь взорвали железнодорожное полотно.

Путь отхода противнику на запад по железной дороге был окончательно отрезан…

К концу ноября выяснилось, что между Овручем и Коростенем в немецкой обороне образовалась брешь, получившая название «партизанских ворот». Отпала необходимость в самолетах. Все грузы из Киева до Овруча Вершигора доставил на автомашинах, а здесь его перегрузили на санный обоз и через линию фронта, через «партизанские ворота» доставили в соединение.

Не прошло и недели после получения боеприпасов, взрывчатки и артиллерии, а соединение было готово к новому рейду. В этот-то момент из Киева пришло распоряжение: Сидору Артемовичу сдать командование соединением Вершигоре, а самому, выехать на Большую землю.

Эта весть произвела впечатление взорвавшейся бомбы и всколыхнула всех партизан. И не мудрено! Человек, который создал отряд, вырастил его в соединение, с боями провел от Путивля до Карпат, одно имя которого наводило страх и трепет на немецких захватчиков, должен покинуть соединение. Люди так привыкли к нему, так верили в него, что не мыслили существование соединения без Ковпака.

Партизаны хлынули к домику, в котором располагался Ковпак. Услыхав галдеж под окнами, Сидор Артемович вышел на улицу.

– Шо вы, хлопцы, расшумелись? - спросил он.

– Правда, что вы уезжаете? — послышалось со всех сторон.

– Правда, — ответил Ковпак.

– А как же мы? Соединение?

– Комиссара потеряли, а теперь и вы от нас уезжаете…

Ковпак, никогда в самой сложной обстановке не терявший присутствия духа, теперь стоял взволнованный и не находил, что ответить этим близким его сердцу боевым товарищам.

– Не пустим и крышка! — выпалил Гриша Циркач.

– Нельзя, распоряжение ЦК Коммунистической партии Украины, — собравшись с силами, ответил Сидор Артемович.

– А в ЦК подумали, что нам еще воевать?

– Подумали! — уверенно ответил Ковпак. — Подумали и командиром назначили Петра Петровича Вершигору. Все вы его знаете. Боевой, энергичный… Прошел хорошую партизанскую школу. С ним не подкачаете. И дело не только в нем. Вы, народ, всему голова… Да и командиры, с которыми вы ходили в бой, остаются… У вас за плечами такая школа, как Карпаты…

– Это так, только мы привыкли к вам, — проговорил уже без особого задора Гриша Дорофеев.

– А хиба я к вам не привык? — сказал Сидор Артемович, и глаза его заблестели. — Думаете, мне легко с вами расставаться?

Бурные страсти партизан постепенно улеглись. Потекла задушевная беседа. Ковпака засыпали вопросами. Он весело отвечал, шутил…

– Смотрите, хлопцы, храните боевые традиции, громите фашистов… Держите связь с народом, — наставительно сказал в заключение Сидор Артемович. - Чувствуйте, — что я всегда с вами.

Вместе с Ковпаком уезжали ветераны соединения Павловский, Панин, Матющенко, Пятышкин и другие товарищи из Сумской области. И только Петр Леонтьевич Кульбака сказал:

– Я со своими хлопцами не разлучусь до победы!

А Павловский категорически заявил:

– Сидор Артемович, дозволь мне проводить их в новый поход. А то как же они без меня?

В честь отъезжающих общество «веселых чудаков», возглавляемое Гришей Циркачом, организовало концерт…

На следующий день после отъезда Ковпака и других ветеранов Вершигора, новый начальник штаба Войцехович и заместитель по политической части Москаленко разработали приказ по воинской части 117. В нем говорилось:

«Приступая к исполнению служебных обязанностей, напоминаю, что наша часть выросла и окрепла в двухлетних многочисленных боях с немецкими захватчиками. Рейды по глубоким тылам врага под руководством героев партизан Ковпака и Руднева выковали наш коллектив в боевом духе. Комиссар Руднев и командир Ковпак оставили нам богатое наследство — это традиции части, ее боевой дух и моральный облик бойца-партизана, которого любит народ и ненавидит, боится враг.

1. Свято хранить боевые традиции части, ненависть к врагу, преданность Родине, боевую дружбу. Хранить военную тайну, усилить революционную бдительность»…[4]

За несколько дней до выступления в рейд из Киева приехали секретарь ЦК ЛКСМУ товарищ Косыгин и работник ЦК ЛКСМУ товарищ Щавель. Они привезли с собою Красное знамя, которое решением ЦК ВЛКСМ было присуждено комсомольской организации нашего соединения.

День вручения Красного знамени вылился в праздник. Косыгин от имени ЦК ЛКСМУ поздравил молодежь с боевыми успехами, наиболее отличившимся комсомольцам вручил ценные подарки и пожелал новых побед над гитлеровцами.

Принимая Красное знамя, помощник комиссара по комсомолу Миша Андросов сказал:

– Красное знамя — это высокая оценка боевых дел комсомольской организации и всех партизан нашего соединения… Этой высокой награде мы также обязаны нашим погибшим товарищам. Их кровь, пролитая за независимость нашей Родины, алеет в этом знамени. Будем верны славным традициям ленинского комсомола. Заверяем ЦК ВЛКСМ, что мы в будущих боях с честью пронесем комсомольское Красное знамя! Слава ленинскому комсомолу! Слава нашей Коммунистической партии!

Стройные ряды партизан отдавали честь Красному знамени, на котором вышито золотыми буквами: «Знамя ЦК ВЛКСМ лучшей комсомольской организации партизанского отряда».

А утром 5 января 1944 года партизанское соединение под командованием Вершигоры выступило в новый рейд на Сан и Вислу. В рейде мы получили постановление правительства Украины о переименовании нашего соединения в I Украинскую партизанскую дивизию имени дважды Героя Советского Союза С.А. Ковпака. Первому полку было присвоено имя Героя Советского Союза С.В. Руднева.

Ковпаковцы продолжали громить врага на Украине, в Белоруссии и Польше. Красное знамя освещало нам путь к победе и звало на новые подвиги.