ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Поэты любят сравнивать книгу с человеком. Действительно, нет ничего и никого на свете, заслуживающего такого сопоставления. Книга человекоподобна. Но есть и существенное отличие. Исчезают поколения, бесчисленные памятники, селения, города, иногда даже сложившиеся культурные слои, — книги все-таки остаются. Время разрушает камни, но у него нет сил против книг. Поэтому, отправившись в поход по дорогам жизни, мы знаем, что самое надежное снаряжение, которое всегда сгодится в дороге, — буквы, написанные рукой или напечатанные на бумаге. Духовная мощь Ивана Первопечатника не только в том, что он населил наше средневековье книгами, бережно сохраненными потомками (то и дело появлются в печати сообщения о новых и новых федоровских экземплярах, пощаженных веками и пожарами), но и в его поразительной целеустремленности, несгибаемой верности избранному просветительскому делу. Он относился к «семенам духовным», к книгам, как к живым существам, понимая, что они переживут его и всех его современников, он печатал свои издания, обращаясь не столько к людям своего времени (а ведь оттиски-копии предназначались именно для них), сколько к ближним и дальним потомкам. Но и в самых его золотых снах не могли пригрезиться книжные моря и океаны, рожденные тем глубоким и прозрачным родником-ключом, который он бережно выхаживал всю свою сознательную жизнь. Прадеды были убеждены, что мы не умрем, пока у нас есть книги. Современность сделала своим излюбленным афоризмом давнюю мысль: книга — посол мира.



Загрузка...