Записки старого книжника

«ГРАММАТИКА ФИЛОСОФИЧЕСКИХ НАУК…»

У московских букинистов промелькнула старинная книга, носящая пышное и пространное заглавие: «Грамматика философических наук, или Краткое разобрание новейшей философии, изданная на английском языке г. Вениамином Мартином, а с оного переведена на французский, а с французского же переложена на российский Павлом Бланком». На книге есть пометка, что она выпущена в свет в 1798 году во Владимире-на-Клязьме. Над этой датой нельзя не задуматься. В самом конце XVIII столетия в сравнительно небольшом городе была издана книга философского содержания! Кто выпустил это сочинение? Почему произведение, рассчитанное на подготовленного читателя, появилось на свет в провинции, а не в столице, где литературу было значительно легче продавать?

Заглянем в историю владимирского края, изобилующую многими поразительными неожиданностями. Нет ли в архивных материалах каких-либо подробностей о «Грамматике философических наук…»?

…Известно, что в XVIII веке одновременно с открытием российской Академии был издан указ о «вольных типографиях», по которому желающие могли заводить типографии, не спрашивая на это специального разрешения. Благодаря указу печатни стали расти как грибы после дождя. Последователи Гутенберга и Федорова выпускали книги не только в Петербурге и Москве, но даже в сельской местности. Так, например, аристократ-вольнодумец XVIII века И. Г. Рахманинов в селе Казинке Тамбовской губернии стал выпускать полное собрание всех переведенных на русский язык сочинений Вольтера.

Патриотическим подвигом была книгоиздательская деятельность Николая Ивановича Новикова, выпускавшего сотни различных изданий: литературных, научных, детских журналов, оригинальных и переводных художественных произведений, словарей и т. д.

Власти были напуганы небывалым ростом книжного дела. Особенно усилились гонения на вольнодумцев после выхода в свет «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева. Книгу уничтожили. Радищева сослали в Сибирь, Новикова бросили в крепость, а тамбовскую типографию Рахманинова опечатали. В 1796 году Екатерина упразднила все «вольные типографии».

Вот тогда-то известный московский типограф Матвей Пономарев, вынужденный прервать свою издательскую деятельность, обратился в ближайшее от Москвы губернское правление. План Пономарева был прост: он предложил организовать типографию для печатания казенных бумаг. Вознаграждения Пономарев требовал самого умеренного, но непременным условием ставил разрешить ему печатать в свободное время разные книги. Кроме того, Пономарев брался обучить типографскому мастерству владимирских жителей. В первый же год типографскими специальностями должны были овладеть не менее четырех человек. Во Владимире быстро и охотно согласились на предложение Пономарева. Но, по условиям соглашения, книги можно было отдавать в печать лишь после того, как они будут разрешены московской цензурой. Каждое вышедшее из печати издание типограф должен был в обязательном порядке рассылать для контроля: один экземпляр в библиотеку губернского правления, другой — в Академию наук.

К 30 октября 1797 года Пономарев закончил оборудование типографии. Литеры (шрифты), типографский станок и прочие необходимые принадлежности были доставлены за счет губернского правления из Москвы во Владимир.

Второго ноября 1797 года типография начала работу, приступив к изданию книги «Грамматика философических наук…». Этот день, пожалуй, и следует считать днем основания первой владимирской типографии, началом книгопечатания во Владимире.

Нам, живущим в эпоху освоения космического пространства, трудно представить, как простодушно истолковывались явления природы полтора столетия назад. Вот, например, как объяснялось в «Грамматике философических наук…» происхождение грозы: «Воздух наполнен парами, испарениями, серою, смолою, селитрою и разными солями. Сии пары, поднявшись от солнечной теплоты в самые высочайшие страны воздуха, рассеиваются там и носятся повсюду от ветров. От сего движения происходит смешение… брожение зажигательных материй с селитренными кислотами, которое, доходя до воспламенения, производит тот свет, который мы видим загорающимся в небе».

Оценивая деятельность Пономарева во Владимире, нельзя не обратить внимания на то, что он не ставил перед собой чисто коммерческих целей. Пономарев выпускал по преимуществу научную и научно-популярную литературу. А ведь и в XVIII веке было уже немало литературных спекулянтов, которые печатали всякую чепуху, рассчитанную на невзыскательных читателей.

Очевидно, у Матвея Пономарева было заготовлено немало рукописей для издания, так как спустя восемнадцать дней типограф обратился в губернское правление с просьбой разрешить печатать «Памятник из законов», а также две книги на латинском языке. Просьба Пономарева сильно смутила местных чиновников. Латыни они не знали и вообще сомневались, можно ли разрешить подобное издание. Последовал запрос в московскую цензуру. Оттуда ответили, что книги, предложенные типографом, можно напечатать.

Характер литературы, выпущенной Пономаревым, свидетельствует о том, что он был последовательным учеником великого русского просветителя Николая Новикова. К сожалению, мы очень мало знаем о жизни Матвея Пономарева. Скудные сведения говорят, что он был сыном крепостного крестьянина. Каким-то образом Матвею посчастливилось освободиться от крепостной зависимости. Нам неизвестно, где и когда он учился. Вполне возможно, что он проделал такой же тяжелый, но славный путь, как другие талантливые люди из народа — Ломоносов, Баженов, Шубин, Кулибин. Во всяком случае, получив чин прапорщика, Пономарев вышел в отставку, поселился в Москве и в 1783 году открыл там типографию.

По свидетельству современников, его типография была одной из лучших в Москве. Книги, выпускаемые ею, пользовались популярностью у читателей и привлекали к Пономареву видных представителей тогдашней интеллигенции. Так, корректором московской типографии Пономарева работал приобретший впоследствии большую известность Евгений Болховитинов, библиограф, автор первого крупнейшего словаря русских писателей. В числе сотрудников Пономарева был также и С. И. Селивановский, ставший позднее популярным книгоиздателем.

Трудно сказать, как был связан Матвей Пономарев с местной интеллигенцией, насколько деятельно участвовали в его издательском предприятии владимирские авторы. Дальнейшее изучение книг, выпущенных в тот период во Владимире, видимо, поможет ответить на этот вопрос. Во всяком случае, в течение 1798 года была выпущена книга Марии Поспеловой «Лучшие часы моей жизни», затем появилось научное сочинение «О продолжении жизни ученых». Всего в 1798 году отпечатано десять книг. Для провинциальной типографии в XVIII столетии это немало.

Один из немногочисленных исследователей книгопечатания в провинции писал, что благодаря Пономареву издательская деятельность во Владимире процветала.

Пономарев показал себя ловким и предприимчивым человеком. За четыре года своей деятельности во Владимире он не только не потерпел убытки, но и получил значительные доходы. Это объясняется тем, что Пономарев имел опыт и как издатель, и как книгопродавец. Книги, изданные во Владимире, распространялись во всех городах России.

2 сентября 1801 года Пономарев обратился в губернское правление с просьбой разрешить ему содержание типографии еще на два года. Издатель предлагал губернскому правлению значительно более выгодные условия, чем раньше, и контракт был возобновлен.

Интересно отметить, что в тот период во владимирской типографии было уже три печатных станка, причем два из них принадлежали Пономареву, а один — губернскому правлению. Жаль, что мы не знаем о том, как выполнял Пономарев свои обязательства по подготовке типографских рабочих. Претензий в этом отношении губернское правление к издателю не предъявляло, и, видимо, он исправно готовил первых владимирских полиграфистов, если это слово применимо к тогдашним печатникам.

К 1803 году снова появилась возможность издавать книги в Москве, и Пономарев, окончив свою работу во Владимире, возвратился в крупнейший культурный центр России.

1956 год.