Запрещенная

АМЕЛИЯ

У меня в глазу нож для колки льда.

По крайней мере, так кажется.

Я валяюсь на диване с Люси, и она бросает на меня обеспокоенный взгляд.

— Давно не было так плохо, — замечает она.

— Да, — соглашаюсь я, не желая признаваться почему.

Но Люси знает. Я не видела Джейкоба больше трех дней, и это сказывается на моем здоровье.

Я наконец призналась ей, чем мы занимались, и по выражению ее глаз поняла, что это напугало ее.

Она еще не встречалась с ним.

Я не думаю, что она этого хочет.

Она нехарактерно тиха, ее разум погружен в раздумья, выражение лица омрачено. — Что это? — Я тихо спрашиваю.

Она прикусывает губу, затем вздыхает. — Он Альфа, Амелия.

Тошнота подкатывает к моему животу. Я знала, что этот разговор грядет, но все равно боялась его. — Я знаю.

— И ты не Омега.

Она говорит это так мягко, как только может, но я все еще защищаюсь. — Я. Знаю.

— Тогда что ты делаешь?

Я стискиваю зубы, заставляя себя не наброситься на нее. Головная боль в сочетании с попытками защитить свои отношения — это почти чересчур.

— Я пытаюсь вести нормальную жизнь.

— С Коллекционером? — спрашивает она, прищурившись. — Нормальная жизнь с Коллекционером? Как ты думаешь, что произойдет, когда он найдет свою пару, Амелия?

Ее слова пронзают мое сердце. — Это несерьезно. Мы просто случайно встречаемся.

Это самая большая ложь, которую я когда-либо говорила ей, и она это знает.

— Чушь собачья. Ты никогда так себя не вела из-за Брайана, а ты была с ним год.

Я закрываю глаза, едва способная спорить. — С ним я чувствую себя лучше. Как нормальный человек.

— Амелия, — раздраженно говорит Люси. — Ты понимаешь… ты даже думала…

— Думала ли я когда-нибудь о чем? — Бормочу я, уставившись в потолок.

— Если бы я сбежала, они могли бы приставить его ко мне, — шепчет она. — Он мог схватить меня посреди ночи. Охотился бы на меня.

У меня кровь стынет в жилах.

Конечно, я об этом не подумала.

Неудивительно, что Люси не захотела с ним встречаться.

— Ты действительно не понимаешь наш мир, — мягко продолжает Люси. — И я не ожидаю, что ты поймешь. Есть много динамики, которую, я думаю, ты не в состоянии увидеть.

Я закрываю лицо руками и вздыхаю.

Я знаю, что она пытается сказать.

Это никогда не сработает.

Этому не суждено было случиться.

Но каким бы рациональным это ни было, я не могу отказаться от Джейкоба.

Я просто не буду.

Я не могу отпустить мужчину, который видит во мне меня саму, а не только мою болезнь, и все еще желает меня.

— Мне жаль, — это все, что я могу сказать, стыд приковывает меня к дивану.

* * *

Уже полночь, когда раздается стук в мою дверь.

Снаружи бушует ливень, молния освещает мою гостиную, когда я открываю дверь и нахожу Джейкоба, его волосы падают на глаза из-за дождя. Его черная толстовка промокла, а на лице блестит свежая рана. Его глаз заплыл, а на губе открытый порез.

Он дикий и неприрученный, его глаза черные как смоль.

Тем не менее, он все такой же красивый.

Я втягиваю его внутрь, затем встаю на цыпочки, чтобы коснуться его лица.

— О Боже мой, — шепчу я, мои глаза расширяются от беспокойства.

Он одаривает меня легкой полуулыбкой. — Я в порядке, принцесса, — шепчет он, его глаза все еще затравлены. — Просто хотел увидеть свою девочку.

Но опухший глаз и разбитая губа не заставляют меня поверить ему.

Я знаю, что это его работа. Синяк под глазом, вероятно, ничего для него не значит, но видеть его таким…

Альфа ранен!

Иностранный голос снова говорит со мной, и на этот раз я знаю, что мне нужно делать.

— Пойдем со мной. — Моя головная боль почти прошла к тому времени, как я беру его за руку и веду в свою спальню.

Он молчит, пока я веду его мимо своей кровати в ванную.

Он приподнимает бровь, глядя на меня, и я улыбаюсь.

Я подхожу к душу и включаю его, позволяя горячему пару наполнить комнату.

Затем я помогаю ему снять одежду.

Мы раздеваемся медленнее, чем когда-либо, и это происходит в полной тишине, пока он не снимает с головы толстовку, обнажая свою белую майку.

Я ахаю.

Его украшают красные пятна, сердитые напоминания о том, кто он есть на самом деле.

Мои руки заметно дрожат, когда я касаюсь его груди, а его голос мягкий, но напряженный. — Посмотри на меня, — бормочет он.

Я встречаюсь с его глазами, теперь темно-синими, а не черными как ночь, и он целует меня в лоб. — Не волнуйся, — шепчет он. — Это не моя кровь, принцесса.

Меня должно беспокоить, что это чья-то кровь, но мне все равно приятно знать, что он не тот, кто серьезно ранен.

Пар из душа заполняет маленькую ванную, и я запрыгиваю на стойку, поднимая окровавленную рубашку над его головой. Она падает на кафельный пол, и вскоре он стоит передо мной в одних темных джинсах, его грудь вздымается.

Даже когда я сижу, взгромоздившись на высокий прилавок, он возвышается надо мной. Он придвигается ближе, загораживая мое тело своим, удерживая меня на месте.

— Посмотри на себя, — бормочет он, проводя пальцами по моему лицу. — Ты знаешь, как долго я ждал тебя?

Должно быть, он прочел тревогу на моем лице, потому что вместо этого наклоняется, чтобы поцеловать меня. Это более медленный поцелуй, чем обычно, менее неистовый, но все такой же интенсивный.

На вкус он как страсть.

Уничтожение.

Опасность.

Но я обхватываю ногами его обнаженную талию, отчаянно желая быть ближе к нему, пока он пожирает мой рот.

Его слова звенят у меня в ушах, когда я пробую его на вкус.

Ты знаешь, как долго я ждал тебя?

Но я Бета…

Как я могу быть той, кого он ждал?

Я отстраняюсь от поцелуя, отгоняя мысли, и он обращает свое внимание на мою блузку. Он действует быстро, отводя мои руки, чтобы раздеть меня самому.

— Встань, — командует он, и я спрыгиваю со стойки, тая в его объятиях. Он помогает мне расстегнуть молнию на джинсах, и вскоре на мне остается только нижнее белье, когда он опускается подо мной на колени, запечатлевая поцелуй на моем прикрытом влагалище.

— Я никогда не устану от этого вкуса, — рычит он, стягивая с меня трусики, чтобы обнажить меня. — Знаешь, о чем я думал все время, пока меня не было? — Его глаза смотрят на меня, и я пытаюсь держаться ровно.

— О чем? — Я выдыхаю, мои ноги дрожат.

Его взгляд возвращается к моей киске, он облизывает губы. — Я думал о том, чтобы, блядь, насладиться тобой, — рычит он, нежно целуя мой клитор. Я взвизгиваю и хватаюсь за прилавок для равновесия. — Я обещал сожрать тебя целиком, не так ли, принцесса?

Прежде чем я успеваю ответить, его язык оказывается внутри меня, облизывая тщательно и непристойно.

Он не просто лижет. Он метит свою территорию.

Я ахаю, когда его руки хватают меня за задницу и прижимают ближе к своему лицу, рыча в мою киску, пока он трахает меня своим языком.

Шум душа едва заглушает мои крики, когда он выедает меня, шлепая одной рукой по моей заднице и продолжая свою работу.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я оказываюсь над ним, задыхаясь, зарывшись одной рукой в его волосы, чтобы не упасть, пока оргазм пульсирует во мне.

Он рычит в мою киску, и я бесстыдно трусь о его лицо, толкаясь в его порочный рот.

Наблюдая за ним, покрытым кровью, стоящим передо мной на коленях и поклоняющимся моей киске, я чувствую себя богиней.

Но я хочу большего.

Почти невозможно высвободиться из его хватки на моей заднице, но мне это удается. Он быстро встает, чтобы поцеловать меня, его язык дико погружается в мой рот.

Он дикий. Он зверь.

И я люблю его за это.

Я дергаю его за пояс, и он снимает остальную одежду и тащит меня в душ.

Он толкает меня назад, пока моя спина не ударяется о прохладную плитку, затем опускается на меня. Он встает перед насадкой для душа, прикрывая меня от воды, в то время как его член прижимается к моему животу. Я провожу пальцами по его прессу до самых бедер, мой кулак опускается, чтобы грубо схватить его.

— Блядь, — шипит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Он стонет мне в рот, когда я накачиваю его, отчаянно желая, чтобы он кончил.

Отрываясь от поцелуя, я опускаюсь на колени. Когда он понимает, что я делаю, он одобрительно рычит.

Мой рот обхватывает его член, прежде чем я успеваю подумать.

Вода, которая собирается вокруг моих коленей, все еще красная от засохшей крови с его спины. Едва могу дышать, его член душит меня, я никогда не чувствовала себя более сильной.

То есть до тех пор, пока он не возьмет управление в свои руки.

— Такая хорошая девочка, — шипит он, кладя одну руку мне за голову. — Тебе лучше взять все это, детка. У меня были тяжелые несколько дней.

Я булькаю в ответ, мое горло растягивается, чтобы вместить его.

Он неподвижно держит мою голову, пока двигает бедрами.

Он трахает мой рот, и я изо всех сил пытаюсь удержаться, хватаясь за его бедра для равновесия. Слюна и вода стекают по моему лицу, когда он подавляет мой рвотный рефлекс, используя мой рот как сосуд для своего удовольствия.

Я — дыра, которую можно использовать.

Я никогда в жизни не была так возбуждена.

Он толкается быстрее, его дыхание прерывистое, и я знаю, что он близко.

— Потрогай себя, — процедил он сквозь зубы. — Поиграй с этой хорошенькой киской.

Одной рукой все еще держась за заднюю часть его бедра, другая моя рука опускается к моему центру, погружаясь в мою влажность и распределяя ее по моей щели.

— Блядь, — шипит он. — Блядь.

Трение моего клитора занимает всего несколько секунд, пока я не кончаю. Моя челюсть расслабляется от удовольствия, и он может входить глубже. Я стону на его члене, и мои глаза закатываются на затылке, пока я изо всех сил пытаюсь сохранить равновесие.

Но он внезапно вырывается, и я остаюсь с открытым ртом, задыхаясь, пытаясь обрести равновесие, преодолевая толчки оргазма.

Он рычит, монстр, которым он является, и заливает мое лицо своей спермой. Я приветствую это, держа рот открытым, пока он брызгает мне на язык, жадно глотая. Я едва держусь на четвереньках, изо всех сил пытаясь дышать и осознать то, что только что произошло.

Но он не дает мне времени подумать. Он поднимает меня, затем разворачивает так, что я оказываюсь лицом к плитке, спиной к нему. Его рука жадно скользит у меня между ног, и он сопит мне в ухо, разговаривая со мной.

— Ты думаешь, что можешь дать мне еще, принцесса? — Спрашивает он, и я изо всех сил пытаюсь выдавить ответ. Его член все еще тверд у меня за спиной, когда его палец опытными прикосновениями обводит мой клитор. Я прислоняюсь головой к стене душа, когда он прикасается ко мне, все еще чувствительная после предыдущего оргазма.

— И не думай, — шипит он мне на ухо, — что я не видел, что ты мне не веришь. Я ждал тебя, принцесса. Ты моя. Это всегда была ты.

Его слова выводят меня из себя. Я извиваюсь от удовольствия, моя задница выгибается навстречу ему, когда я кричу от наслаждения.

Он видит меня насквозь, как я и предполагала.

И когда я падаю в его объятиях, я знаю, что то, что я сказала Люси, неправда.

Мы встречаемся не случайно.

Я совершенно одержима им.

И я не собираюсь его отпускать.