Запрещенная

АМЕЛИЯ

Мне это снится.

Я на сцене, глаза Джейкоба наблюдают за мной из толпы.

Я нахожусь у кого-то на коленях, слова шепчут мне на ухо, а я беспомощно подпрыгиваю.

Зубы впиваются в мою плоть как раз в тот момент, когда стены позади меня взрываются, звуки криков наполняют комнату.

Женщины плачут.

Я купаюсь в их крови.

Я борюсь, отчаянно пытаясь удержать голову над багровым морем.

Но у меня в груди сжимается чувство надежды, которого раньше не было. Я медленно выбираюсь из этого безумия.

Я не одна.

Я больше никогда не буду одна.

Я сажусь, задыхаясь, лихорадочно оглядывая комнату. Я не понимаю, где нахожусь, пока не встречаю взгляд темно-синих глаз.

— Это я, — шепчет Джейкоб, присаживаясь на край кровати. — Я здесь, принцесса.

Его глаза безумны, и он говорит со мной так, словно я раненое животное.

Я снова в его комнате, мое тело укрыто мягкими стегаными одеялами, поддерживаемое таким количеством подушек, что их не сосчитать.

Гнездо.

Я одета в черную рубашку большого размера и спортивные штаны, мое тело чистое, очищенное от грязи и крови.

— Ты проспала двадцать часов, — говорит он, его глаза затравлены. — Я думал, ты не проснешься.

Когда он говорит, в его голосе слышится дрожь, и я хмурюсь, сбитая с толку.

Затем нахлынувшие воспоминания возвращаются, и моя рука тянется к шее, мои пальцы касаются повязки. Он следует за моей рукой, собственнически наблюдая, как я прикасаюсь к ране.

— Ты был там, — медленно произношу я. — На аукционе.

Он наклоняется ближе на кровати, его лицо всего в нескольких дюймах от моего. — Да, — шепчет он.

— Мы пара. — Я бормочу.

Он кивает, его глаза горят в моих.

Замешательство переходит в гнев. — Но ты сказал, что нашел свою пару, — обвиняю я. — После того, как ты сказал мне, что больше не хочешь меня видеть.

Он вздрагивает. — Я солгал, — признается он. — Паре Лукаса угрожали смертью. Я не мог допустить, чтобы ты оказалась в опасности.

Он солгал.

Он так и не нашел свою пару.

Я разрываюсь между злостью на то, что он солгал мне, и восторгом от того, что в деле не замешана другая Омега.

Но все еще есть вопросы, на которые необходимо ответить.

— Ты укусил меня. Почему? Что насчет моей пары? — Я пытаюсь казаться сердитой, но у меня нет сил.

Он спас мне жизнь.

— Тебя нашли для меня, — говорит Джейкоб и слегка улыбается мне. — Ты моя пара.

У меня отвисает челюсть.

— Что? — Я ахаю.

Он наконец улыбается, его улыбка такая широкая, что я не могу не улыбнуться в ответ. — Это была ты все это время, — выдыхает он, его лоб касается моего. — Это была ты.

Я в недоумении.

— О, — шепчу я, переполненная эмоциями.

Я больше не могу ждать.

Я должна поцеловать его.

Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его рту, и он стонет, обхватив мое лицо руками. Это отчаянный поцелуй, и я никогда не хочу останавливаться.

— Мне жаль, — шепчет он между поцелуями. — Мне так жаль, Амелия. Я облажался.

— Ты облажался, — соглашаюсь я, и он ухмыляется мне в губы. — Никогда больше так не делай.

Он отстраняется от меня, давая мне возможность отдышаться. — Твоя болезнь никогда не беспокоила меня. Для меня это никогда не было слишком тяжело. С моей стороны было невероятно хреново говорить такие вещи.

Я киваю. — Да. Так и было.

— И я как раз собирался извиниться, когда узнал, что произошло.

Мое сердце замирает. — Что ты имеешь в виду?

— Я заявился в твою квартиру, но Люси рассказала мне, что произошло.

Я качаю головой. — Ты пришел извиниться?

Он рычит. — Я пришел сказать тебе, что выбираю тебя. В качестве Беты. И что я люблю тебя.

Я замираю.

Я чувствую правду об этом всем своим существом, благодаря нашей связи.

Он любит меня.

Тепло разливается у меня в груди.

Альфа любит нас.

Моя недавно пробудившаяся Омега оживляется от его слов, и вся оставшаяся враждебность, которую я испытывала к нему, исчезает.

— Скажи это еще раз, — требую я.

Он хихикает. — Я люблю тебя, Амелия.

Все еще завернутая в одеяла, я заставляю себя подойти, чтобы снова поцеловать его. — Я тоже люблю тебя, Джейкоб.

Но когда он нежно целует меня, я чувствую его желание.

Как по команде, сильная судорога пронзает мою матку. Я сгибаюсь пополам под одеялами, и Джейкоб крепко сжимает меня в своих объятиях.

— Я держу тебя, принцесса, — говорит он напряженным голосом. — Действие твоих подавляющих заканчивается.

Я вдыхаю его запах, и это вызывает еще одну волну боли. — О Боже, — стону я, неудобно ерзая под одеялами.

— У тебя начинается Течка, — настойчиво говорит он, в его голосе слышится боль. — Ты уже вызвал у меня Гон.

Мои глаза расширяются. — Тогда как ты мог просто сидеть там? — Я выдавливаю из себя.

Он ухмыляется. — Мощные подавляющие средства. Я могу быть терпеливым мужчиной, когда мне нужно, принцесса. И ты стоишь того, чтобы подождать.

— Это больно, — хнычу я.

— Я знаю, — шепчет он. — Но ты такая хорошая девочка. И я собираюсь позаботиться о тебе.

Я вздрагиваю от его слов, и из меня вытекает поток жидкости. — Джейкоб, — выдыхаю я, и он стонет.

— Черт, я уже чувствую твой запах, детка. Не могу дождаться, когда снова свяжу тебя узлом.

Я стону от его слов, сбрасывая с себя одеяла, разгоряченная.

Я едва успеваю сесть, как он поднимает меня за талию и прижимает спиной к стене.