Запретные навсегда

26

САША

Я стараюсь дышать ровно, это все, что я могу сделать, чтобы держать себя в руках. Я не могу вернуться к Артуро. Я не могу потерять Макса. Я не могу этого сделать…

Эти слова снова и снова повторяются в моей голове на протяжении всего оставшегося вечера, который проходит в оцепенелом тумане. Мирное счастье этого дня рассеялось и исчезло, как будто его никогда и не существовало, остались только тикающие часы, от одной мысли об этом мне становится дурно. Предполагалось, что здесь мы будем в безопасности. Предполагалось, что у нас будет шанс начать все сначала. Все похоже на какую-то дурацкую шутку, что после побега от такого человека, как Обеленский, Артуро станет моим концом. Если все пойдет плохо, если наш наспех составленный план провалится, я не думаю, что смогу позволить Арту делать со мной все, что он хочет. Я не думаю, что смогу дождаться, когда Левин попытается спасти меня.

Если Макс умрет, я этого не захочу. Единственное, о чем я буду думать в тот момент, это как попытаться взять Арта с собой, когда соберусь умереть.

Это должно сработать. Макс доверяет Левину, и я тоже, но это более чем опасно. Мы согласились, что Арт не особенно проницателен, но он был достаточно умен, чтобы использовать Джиану и Томаса против нас. Если не считать невозможности для него добраться до семьи Виктора, это все, что могло убедить Макса или меня вернуться в его руки. Мы были так близко. Я не могу есть, не могу слушать ничего из того, что мне кто-то говорит. Я чувствую раздражение и нетерпение, желая побыть наедине с Максом. Чтобы впитать в себя то время, которое у нас осталось, теперь, когда оно сократилось до такого маленького, невозможного промежутка.

Когда мы наконец остаемся одни в нашей спальне, Макс тяжело опускается на край кровати, зажав руки между колен. Настроение не могло быть более отличным, чем прошлой ночью, которая сейчас кажется такой далекой, что с таким же успехом это могла быть другая жизнь. Он смотрит на меня, вина написана в каждой черточке его красивого лица.

— Мне жаль, Саша, — тяжело произносит он, глубоко вздыхая. — Это моя вина…

— Нет. — Я быстро пересекаю комнату и сажусь рядом с ним. — Это тоже был мой выбор. Это не твоя вина или моя. Мы пытались сбежать, и Арт нашел нас. Он использовал тех, кто нам дорог, против нас самих. Это он здесь не прав, а не мы.

— У нас должно было быть гораздо больше времени. — Его рука лежит на моем бедре, напрягаясь, как будто он может удержать меня здесь таким образом. — Я потратил впустую так много времени. Саша…

Я наклоняюсь вперед, моя рука обхватывает его подбородок, когда я поворачиваю его лицо к своему.

— У нас есть сегодняшний вечер, прежде чем нам придется возвращаться в Италию. Давай не будем тратить его на сожаления о вещах, которые мы не можем изменить. — И затем, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, я наклоняюсь вперед и целую его, захватывая его губы своими. — Левин сказал, что защитит нас, если сможет, — шепчу я в губы Максу, сжимая его руки в своих и наклоняясь к нему. — Все, что мы можем сделать, это доверять ему. Мы избегали и худшего.

— Ты самая храбрая, упрямая женщина, которую я когда-либо встречал, — бормочет Макс, его руки напрягаются вокруг моих. — Храбрее, чем следовало бы, после всего, что случилось.

— Я все еще боюсь, — шепчу я. — Но я не могу позволить себе поверить, что после всего этого Арт станет тем, кто, наконец, заберет у нас все. Мы победим его, если сможем, Макс. А если нет, я все равно не хочу жить в мире без тебя. — Я снова целую его, долго и медленно, притягивая к себе на кровать, так что мы лежим бок о бок, моя нога перекинута через его. — Мы сделаем это вместе. Что бы ни случилось.

Даже с заверениями Левина, даже с доверием, которое мы с Максом готовы ему оказать, это похоже на прощание. Мне приходится заставить себя не заплакать, когда Макс притягивает меня в свои объятия, целуя медленно и неторопливо. Я не хочу тратить время на слезы или грусть, но я болезненно осознаю, что каждое прикосновение, каждая ласка его рук, каждое скольжение его кожи по моей может быть последним. Так не должно было случиться, но это так, и мы ничего не можем сделать, кроме как попытаться в последний час изменить это, как только вернемся в Италию и сможем встретиться с Артуро.

Мы оба знаем, что сегодня ночью нам не удастся выспаться, но никого из нас это не волнует. Каждый час, каждая минута кажутся драгоценными. Ранее сегодня мы возвращались на виллу в ожидании ленивого послеобеденного секса и того, что впереди у нас растянется остаток дня, но теперь при каждом прикосновении кажется, что мы хватаемся друг за друга, цепляемся, пытаясь предотвратить неизбежное. Макс медленно спускается вниз по моему телу, целуя места, которые он никогда раньше так медленно не целовал, его губы и язык обводят мою ключицу, изгиб моей груди, линии ребер, впадинку моего пупка. Его зубы задевают мои тазовые кости, его пальцы обводят все места, где раньше были его пальцы, пока я не начинаю дрожать от желания, потребность в нем подавляет все остальное.

— Я хочу запомнить каждый дюйм тебя, — шепчет он, касаясь губами моего живота, в то время как его руки скользят вверх по внутренней стороне бедер, открывая меня для него. — Я хочу запомнить твой вкус, твои изгибы, звуки, которые ты издаешь. Я хочу, чтобы мои чувства были настолько наполнены тобой, что мне не о чем было бы вспоминать, кроме тебя.

Он проводит языком по мне, сладко и медленно, постепенно увеличивая мое удовольствие, дразня меня мягкими облизываниями и трепетом, пока я не начинаю извиваться и выгибаться под ним, умоляя о большем. Он облизывает каждый дюйм моей киски, его пальцы поглаживают внутреннюю поверхность моих бедер, когда он прослеживает каждую складочку, просовывая свой язык внутрь меня, чтобы попробовать еще больше, толкая его, как маленький член, пока я не начинаю стонать от желания. Затем он, наконец, засасывает мой клитор в рот, заставляя меня переваливаться через край в оргазме, которого я отчаянно жду. Я прижимаюсь к его рту, терзаясь о него, пока езжу верхом по его лицу, жестко кончая на его язык.

— Пожалуйста, — всхлипываю я, дрожа и насквозь пропитываясь возбуждением, мое тело покалывает каждую частичку меня. — Мне нужен твой член, Макс, пожалуйста… Мне нужно, чтобы ты был внутри меня…

— Пока нет, — бормочет он, а затем снова прижимается ко мне ртом, обводя языком мой сверхчувствительный клитор, проникая пальцами внутрь меня, пока он доводит меня до второго сильного оргазма вслед за первым.

Когда я дрожу и постанываю со второго раза, сжимаясь вокруг его пальцев и скручивая простыни в своих руках, он, наконец, возвышается надо мной, его член такой твердый, что он плотно прижат к его животу.

— Мы собираемся заниматься этим всю ночь, — бормочет он, его рука запутывается в моих волосах, его губы касаются моих, его толстый член прижимается ко мне, когда он просовывает внутрь только кончик. Я мгновенно сжимаюсь, сжимаюсь вокруг него, когда он стонет, откидываю голову назад, его бедра дергаются и еще на дюйм погружаются в меня. — Мы можем поспать в самолете. Ты нужна мне столько раз, сколько я смогу, Саша. Мне нужно, чтобы Ты…

— Ты мне тоже нужен. — Я протягиваю руку, запускаю пальцы в его волосы, притягиваю его рот к своему и обхватываю ногами его бедра. — На этот раз я хочу пожестче, Макс. Позже мы можем двигаться медленно. Я хочу почувствовать, как ты жестко трахаешь меня.

Он стонет мне в рот, все его тело содрогается, когда его бедра выдвигаются вперед, толкая его член в меня. В одно мгновение я полностью заполняюсь, растягиваюсь вокруг толстого, горящего члена, когда он начинает вонзаться.

Это все, что мне было нужно, и даже больше. Мои ногти впиваются в его кожу головы, зубы впиваются в его нижнюю губу, когда я беру его член снова и снова, жестко, быстро и отчаянно, постанывая в нашем поцелуе, когда Макс врезается в меня. Я чувствую, как напрягаюсь, сотрясаюсь в спазмах, как нарастает новый оргазм, когда он с каждым толчком втирается в мой клитор. Я выгибаюсь под ним, мои бедра поднимаются навстречу каждому его движению, и он громко стонет от удовольствия.

— Я хочу, чтобы ты так наполнилась моей спермой, что почувствовала бы ее вкус, — рычит он, снова сильно врезаясь в меня, вдавливая меня обратно в подушки, когда мои руки опускаются на его плечи, удерживая ногтями, вонзающимися в его плоть. — Я хочу, чтобы ты кончила на меня, пока я наполняю тебя…

Я чувствую, как он напрягается, чувствую, как его член пульсирует внутри меня, когда он содрогается, изо всех сил пытаясь сдержаться, и это все, что требуется.

Моя голова откидывается назад, мои ногти впиваются в его плечи, когда я сжимаюсь в судорогах вокруг его члена, оргазм напрягает каждый мускул в моем теле, и я чувствую, как горячая волна его спермы наполняет меня, его тело содрогается над моим. Его лицо зарывается в мою шею, его зубы задевают мое плечо, когда он проникает глубже, сильнее, каждый дюйм нашей кожи соприкасается, и мы жестко кончаем одновременно.

Макс стонет, его руки скользят вниз по моей талии, когда он хватает меня за бедра. Я издаю писк удивления, когда он внезапно перекатывается на спину, увлекая меня за собой, так что я оказываюсь верхом на нем, его наполовину твердый член все еще внутри меня.

— Поцелуй меня, — шепчет он, запуская руку в мои волосы и притягивая мой рот к своему. — Целуй меня, пока у меня не встанет, чтобы я мог снова заниматься с тобой любовью. Я хочу оставаться внутри тебя всю гребаную ночь, Саша.

— Это то, чего я тоже хочу. — Я наклоняюсь, кладу руки ему на грудь и прикасаюсь губами к его губам, отчасти удовлетворяя свою настойчивость. Я чувствую, как он дергается внутри меня, одна его рука все еще на моем бедре, и когда я углубляю поцелуй, я чувствую, как его пальцы скользят между моих бедер, дразня мой клитор.

Я мгновенно напрягаюсь, и он стонет.

— Боже, ничто не ощущается так чертовски хорошо, как это. Сделай это еще раз, пожалуйста.

— Продолжай вот так тереть мой клитор, и я сделаю это, — шепчу я ему в рот, а затем его язык переплетается с моим, его пальцы двигаются по моему набухшему клитору, и меня снова захлестывает волна удовольствия.

— Раньше я мечтал об этом, — бормочет Макс, когда я чувствую, как он напрягается внутри меня, снова становится твердым, когда я начинаю двигать бедрами. — Ты на мне, твои груди прижаты к моей груди, целуешь меня вот так. Раньше я кончал во сне, мечтая о тебе. Я так чертовски сильно хотел тебя, Саша. Всегда.

— Ты единственный, кого я когда-либо хотела. — Я выгибаю спину, прижимаясь к нему бедрами, вбирая его в себя так глубоко, как только могу. — Боже, с тобой так хорошо. Я никогда не знала, что это может быть так приятно…

Я снова целую его, глубоко и медленно, наслаждаясь ощущением его внутри себя. Его пальцы снова дразнят мой клитор, кружат и потирают, и я чувствую, что снова на грани оргазма, мои бедра двигаются быстрее.

— Я так близко… — шепчу я ему в губы, чувствуя, как приятное напряжение проходит сквозь меня.

Смутно я слышу стон Макса, когда я кончаю на него, сплетая ноги вместе, мой рот прикован к его рту, и я чувствую, что он тоже снова кончает, его руки сжимают мою задницу, когда он крепко прижимает меня к своему члену. Я все еще чувствую, как он пульсирует внутри меня, когда он перекатывает нас на бок, прижимая меня к своей груди, пока моя нога скользит между его ног, удерживая нас вместе.

— Что бы ни случилось, я больше не оставлю тебя, — шепчу я ему в губы, мои пальцы скользят вниз по его груди. — Мы остаемся вместе.

Макс кивает, прижимаясь своим лбом к моему.

— Вместе, — эхом повторяет он, а затем снова целует меня, и я забываю обо всем, кроме нас и того, что часы уходят.

Когда на следующий день мы собираемся уезжать и встречаемся во внутреннем дворике, Наталья почти в слезах. За то короткое время, что я ее знаю, я никогда раньше не видела ее так близкой к слезам. Ее самообладание казалось безупречным, даже перед лицом перестрелки на территории ее отца, но теперь я вижу, что ее губы плотно сжаты, а глаза блестят от непролитых слез.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — тихо говорит она, сжимая мои руки в своих, пока Адриан, Левин и Макс разговаривают. — Я не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь снова. Я только что встретила тебя…

— Я не собираюсь позволять Арту одолеть нас — твердо говорю я ей. — Однажды, когда все это закончится, и мы снова будем в безопасности, у нас будет шанс. Я должна в это верить.

Она кивает, с трудом сглатывая.

— Я надеюсь на это.

— Что ты собираешься делать? — Я смотрю на Адриана и Левина. — Кто-нибудь говорил об этом?

Наталья кивает.

— Я собираюсь пока остаться здесь с Адрианом. Он сказал…

— Я позабочусь о том, чтобы она была в безопасности, — вмешивается Адриан, поворачиваясь к нам. — Мы с ней разработаем план того, что она может делать дальше, как только немного утихнет тот накал страстей, о котором говорил Волков. — Он смотрит на меня. — Я обещаю, пока она здесь, я буду защищать ее.

Несмотря на доброту, которую он проявляет к нам, я не решаюсь доверять ему, но это решение Натальи. В конце концов, это возвращается к тому факту, что Макс и я доверяем Левину, а Левин доверился Адриану. Я киваю, и Наталья тянется ко мне, заключая в крепкие объятия.

— Однажды мы снова встретимся, — шепчет она мне на ухо, и я яростно киваю, сдерживая собственные слезы.

В частном ангаре, куда мы прибыли, нас ждет самолет. Поездка туда проходит в тишине, рука Макса в моей, чувство неуклонно приближающегося страха наполняет нас обоих. Мы не собирались возвращаться в Италию, и мы оба знаем, что существует вполне реальная вероятность того, что все обернется не так, как мы надеемся. Самые продуманные планы проваливались, а этот далеко не один из них. Хотя ни один из нас не произносит этого вслух, мы оба знаем, что, возможно, больше никогда не покинем Италию.

К времени завтрашней ночи и Макс, и я можем быть мертвы. Но на этот раз, что бы ни случилось, это произойдет вместе.

Это все, что сейчас имеет для меня значение.