Защитник

Глава 10

Мое эпическое появление из парадного входа заброшенной больницы произвело настоящий фурор. Дядя, Акулине и доктор Кастул наперегонки бросились ко мне, секунданты и родственники остальных дуэлянтов тоже рванули навстречу.

— Со мной все в порядке, — заверил я подбежавшего первым Маркуса. — Только перевязаться. И пусть там соперникам помогут, как минимум некоторые из них живы. По крайней мере, я наповал никого не убивал.

Представители соперников мои последние слова расслышали, поэтому пробежали мимо не останавливаясь. Дожидаться результатов их поисков не стал — позволил увести себя в карету, где доктор Кастул быстренько осмотрел и перевязал рану.

— Рекомендую срочно отправляться домой, — выдал свое заключение врач. — Там проведем полный осмотр, и, если понадобится, прочие процедуры.

— Как ты смог победить этого Кастула? — спросила домина Аккелия. — Мне показалось, это настоящий убийца.

— Так и есть, — кивнул я. — Просто повезло, да и дар помог. Но он меня тоже зацепил, как видите.

Рассказывать подлинную версию событий не стал, за что заработал недоуменный взгляд Керы. Богиня, безусловно, слышала, как все было на самом деле, и теперь в очередной раз удивлялась сложностям общения смертных. Несомненно, вечером она обязательно расспросит меня, почему я соврал. А на самом деле все просто. Этот Кастул мне интересен. И потому что знаком со стариком, и потому, что явно гораздо больше знает про мой дар, чем даже я сам. Так что приглашение его я приму и обязательно встречусь с новым знакомым, вот только семье об этом знать совершенно не обязательно. С дяди станется запретить общение с наемными убийцами просто потому что это опасно, а еще недостойно настоящего эквита. Нет уж. Присваивать себе ненастоящую победу некрасиво, но пусть родственники пока не знают. Зато порадовал Акулине. Подарил ей трофей. Просто вспомнил о нем, достал из кармана, чтобы рассмотреть, и, увидев восхищение на лице сестры не смог отказать себе в удовольствии ее порадовать, тем более машинка в самом деле очень хороша. Достаточно распространенный в республике револьвер Галана, только в индивидуальном исполнении. Вороненый ствол густо покрыт серебряной гравировкой, резная рукоять из какой-то кости. Наверняка из слоновой. Наверное, подарок отпрыску на совершеннолетие от отца. Даже обидно немного — мне нравится конструкция трофея. Да и вообще — красивая машинка, сама по себе, вот только все эти украшения… На мой взгляд, только портят оружие. Еще бы ствол золотой сделали. Впрочем, для Акулине будет в самый раз — вон как девочка радуется!

Следующие десять дней провел в затворничестве — лечил новую рану, и долечивал старые. Жить в поместье Ортесов, заниматься учебой, болтать с новыми родственниками, Керой и Ремусом приятно и интересно, но я уже немного устал от такого отдыха. Все сильнее хотелось действия, казалось, что каждый день промедления — это лишняя возможность усилиться моим врагам. Раздражение от безделья накапливалось, приходилось сдерживаться, чтобы не сорваться на ком-нибудь совершенно непричастном.

Даже Ремус нашел себе занятие. Впрочем, тут я погорячился, скорее занятие нашло его. Приглашенные учителя доложили дяде, что парнишка уже достаточно владеет науками, чтобы его можно было отпустить в школу, что дядя тут же и устроил. Мой юный спутник поначалу упирался изо всех сил — он считал себя слишком умудренным жизнью, чтобы «просиживать штаны в классах с этими комнатными болонками», как он выразился. И что он прекрасно научится всему что нужно без всякой школы. Пришлось мне взять на себя функции старшего родственника и объяснить необходимость учебы. Причем мои объяснения были неприятно похожи на то, что говорил мне самому дядя:

— Главное в школе — это люди, — говорил я ему. — Люди, которые станут твоим прошлым. Те, кто вспомнят тебя, когда кто-то захочет про тебя разузнать. А еще — будущее. Те, кто помогут, когда потребуется помощь. Я не знаю, заведешь ли ты там друзей, но ты обязан обзавестись хотя бы теми, кто в будущем окажет помощь за плату. Шепнут что-нибудь важное в нужный момент. Хотя бы. Так что ходи давай, и старайся изо всех сил. Хотя бы из уважения к доминусу Маркусу. Он взял на себя расходы по твоему обучению, и наотрез отказался принимать деньги у меня. Так что ты уж не подведи.

Ремус согласился — куда он денется. Поэтому видеться мы стали еще реже — дел у мальчишки прибавилось ощутимо, а я на его фоне еще острее чувствовал себя бездельником. В общем, когда лекарь объявил, что мое здоровье находится вне опасности, и постельный режим можно отменить, я в тот же день отправился на прогулку. Правда, пришлось выдержать небольшую битву с дядей — доминус Маркус считал, что мне совершенно незачем выходить за пределы поместья без необходимости.

— Диего, я совершенно не понимаю этого твоего стремления умчаться из дома! — возмущался дядя. — Библиотека в твоем распоряжении, учителя посещают тебя каждый день, я даже не запрещаю заниматься стрельбой под руководством Флавиуса — чего тебе не хватает?

— Дядя, мы же в Риме! Вечный город, столица Республики, как утверждают наши историки — оплот цивилизации, науки и архитектуры. А я видел только вокзал, да фонтан. Мне скучно. Желаю развлекаться. И, пожалуйста, давай обойдемся без охраны. Я иду с Керой. Ты ведь уже успел убедиться, что для нее любой охранник станет только лишней обузой!

Кера действительно однажды забрела на тренировку к Флавиусу, и устроила там «показательные выступления». Парни не смогли победить ее даже впятером, даже с оружием, и очень расстроились — они ведь не знали, кем на самом деле является эта хрупкая домина. Доминусу Флавиусу пришлось их успокаивать и восстанавливать душевное равновесие. Зато тренироваться охранники начали вдвое интенсивнее, так что со всех сторон выгода — и Кере развлечение и семье польза.

Мои аргументы доминуса Маркуса чуть успокоили. Он еще пытался возражать, апеллируя к тому, какой пример я привожу младшей сестре, но от этого я уже просто отмахнулся. Сестра не дурочка, сама все понимает. Отпустили.

В первый день мы с Керой действительно бродили по городу и осматривали достопримечательности. Нельзя сказать, что было так уж интересно, но хотелось убедиться, что дядя не отправит кого-нибудь проследить, как именно мы развлекаемся. На свои способности я не слишком рассчитывал, но богиня очень хорошо чувствует чужое внимание. Опасался напрасно — никто нами не заинтересовался, кроме тех ребят, что постоянно наблюдали за поместьем, однако от них уйти оказалось несложно. Кера была полна энтузиазма.

— Наконец-то ты вернулся! — похвалила она меня, когда я сообщил о том, что завтра отправляемся на прогулку. — Последние декады ты скучный, приходится развлекать себя самой.

— Ну прости. Мой организм, как видишь, не выдерживает слишком много «развлечений».

— Ничего страшного, я понимаю, — величественно махнула рукой Кера. — Ваши смертные тела — это просто ужас какая нелепость! Я всегда думала, что Прометей напрасно столько с вами возился. Лучше бы подождал, пока появится что-нибудь более надежное.

— Хочешь сказать, людей таки действительно сотворил Прометей? — удивился я.

— Нет, конечно, — фыркнула богиня. — Вы сами зародились из обезьян, и уж поверь мне, это произошло не одномоментно. Впрочем, я плохо помню те времена, да и мои дражайшие родственники ничего не смогли бы рассказать. Мы тогда не были так оформлены.

— Вот сейчас не совсем понял, — признался я.

— Ну что непонятного?! — разозлилась богиня. — Боги и прочие существуют очень давно. Мы появились задолго до вас, людей. Но именно вы помогли нам стать теми, кто мы есть. Тебе не кажется странным, что мы похожи на вас? Это потому, что вы себе нас такими представляете. Вы наделяете нас разумом. До вас мы были просто духи. Конечно, что-то мы делали, как-то существовали, но то были очень далекие времена, и никто из нас их не запомнил в подробностях, просто потому, что мы были другими. И вот я думаю, если бы людей тогда все-таки уничтожили, может, еще через несколько миллионов лет появился бы кто-то более совершенный? Какие-нибудь по-настоящему сильные, умные и совершенные существа. А тогда бы и мы были значительно сильнее!

— По-настоящему сильным, умным и совершенным существам вы бы нафиг не сдались, — обиженно отрезал я. — Так и оставались бы безумными и безличными силами природы, никто бы вас подробно выдумывать не стал.

— Может, ты и прав, — задумчиво покивала богиня. — Получается, мы обязаны своими личностями вашему несовершенству? Смешно! Люблю такие нелепости.

В подобной ничего не значащей болтовне прошел день. Пару раз, оказавшись в больших скоплениях народа мне пришлось срочно убираться — это меня по-настоящему обеспокоило. Кажется, что вполне себя контролирую, однако стоит оказаться среди толпы, и меня начинает накрывать неудержимая ярость, с которой очень сложно бороться. Кера тоже была недовольна.

— Раньше я бы обязательно подтолкнула такого как ты! Если не удержишь свою ненависть, ты можешь принести столько беды и горя, что я просто объемся силой! Почему же сейчас я вынуждена каждый раз тебя удерживать?! Это несправедливо и неестественно.

— Чувство самосохранения — очень естественно, — ворчал я. — Если я не удержусь, меня непременно прикончат, рано или поздно. И ты пропадешь вслед за мной.

Только теперь я осознал, что у меня в самом деле проблемы с головой. И что было бы неплохо обратиться к какому-нибудь психиатру — вот только методы лечения пациентов, распространенные нынче, меня не устраивают. Ладно до появления чистого — были хотя бы какие-то попытки именно лечить психов. Да, это были жестокие методы вроде электрошока или обливания ледяной водой. Зато теперь любому психу одна дорога — к чистым, где его милосердно очистят. Впрочем, говорят, некоторым из таких посчастливилось самим стать чистыми. В любом случае это не для меня. Придется решать свои проблемы самостоятельно. Или надеяться на помощь Керы.

На следующий день мы отправились в район Тестаччо. Пришлось снова немного покружить, чтобы сбросить наблюдение — сегодня соглядатаи были чуть более настойчивы, однако Кера, за последние недели отлично изучила округу, так что пару раз свернув в неожиданных местах в подворотни, мы оставили их далеко позади.

Район Тестаччо разительно отличался от того благостного и чистенького Рима, который я видел до сих пор. Нельзя назвать это место трущобами, однако он от таковых отличается минимально. Достаточно сказать, что в Тестаччо находится самая большая свалка республики. А еще, что здесь родина чудесного блюда под названием «Рубец по-римски». Такое могли изобрести только в крайне бедном районе. Приличному аристократу сюда соваться — моветон. Дядя узнает — непременно постарается запретить прогулки.

Нет здесь резкой границы. Как только чувствуешь запах отбросов — считай ты попал в Тестаччо. Домусов здесь не встретишь, только инсулы с облупленными фасадами, многие без стекол или с заколоченными фанерой оконными проемами. Улицы района когда-то были выложены брусчаткой, однако этому событию уже не одна сотня лет — от той брусчатки остались только отдельные камни. Теперь «гостям» района приходится скакать с одного камня на другой, рискуя свалиться в жирную рыжую грязь. Иногда, правда, между особо далеко отстоящими друг от друга камнями проложены мостики из подгнившего дерева. Ну и люди здесь соответствующие. Чужак виден каждому местному, особенно такая колоритная парочка, как мы с Керой.

— Расслабился я и не подумал, нужно было зайти в лавку готового платья и купить что-нибудь попроще, — прошептал я Кере в ответ на ее «На нас пялится вся улица. С таким же интересом, как я смотрю на чахоточного, который вот-вот выплюнет последние легкие». Таковых тут, кстати, тоже хватает.

Кера ничего не ответила, приостановилась на секунду и прикрыла глаза. Принюхалась, поводила головой из стороны в сторону. Потом как ни в чем не бывало зашагала дальше, широко улыбаясь.

— Что так подняло тебе настроение? — заинтересовался я. Уж больно редко на лице богини можно увидеть столь искренние положительные эмоции.

— Нелюди. Я почуяла здесь иных. Думала, они уже все разбежались — те, кого не вычистили. Ошибалась, получается.

— Нелюди? Это кто? — удивился я.

— Те, кого вы называете малыми народами. Тритоны, андрофаги, аримаспы, сатиры. Много их, всех не перечислишь, да и незачем. Какие-то уже вымерли, какие-то ушли в места, где нет людей. Вы, люди, их никогда не любили за то, что они от вас отличаются. Их всегда было мало, так что они и раньше вам не особо показывались.

Ну да, логично. Чему удивляться — если существуют боги, то чем какие-нибудь блемии хуже? Удивительно, как это мне до сих пор не пришло в голову поинтересоваться на предмет всякой мифологии? Кстати, раз уж вспомнил:

— Кера, а ты не знаешь, блемии в самом деле существуют? Или существовали?

— Ты что, резко поглупел? — даже обернулась на меня богиня. — Ты же только вчера читал, я видела, как твои предки с ними воевали, и еще потом учителю на вопросы отвечал. Существуют, конечно, только далеко. Где-то рядом с Кушем или как-то так.

Не знал, что она интересуется, о чем это я читаю.

— Но там не описывалось, как они выглядят!

— Что значит, как выглядят? — не поняла богиня. — Точно такие же смертные, как ты. Две руки, две ноги, между ног отросток или наоборот. Ну, разве что головы у них нет, глаза нос и рот на груди. А так точно такие же.

— Ну да, отличия действительно минимальны. Не сразу и заметишь, — согласился я. Кера моего сарказма не поняла — только покивала с видом «ну вот, я же говорила!»

Новая тема была крайне интересна, и я бы с огромным удовольствием продолжил разговор — вопросов у меня внезапно образовался целый вагон. Только время для их прояснения неподходящее. Уже и без всяких сверхъестественных способностей стало заметно, что нами интересуются. И интерес этот недобрый. За нами то и дело увязывались какие-то подозрительные личности, следовали некоторое время, но потом отставали, правда, их тут же сменяли другие — точно такие же. Похоже, пока просто присматриваются. Слишком нагло и бесстрашно мы заявились в Тестаччо. Должно быть, эта наглость сбивает с толку — местные просто не могут поверить, что столь беспечные господа вот просто так заявились в их вотчину и бодро шлепают по лужам никого не опасаясь. Явно ведь неспроста. Однако долго ошеломление не продержится и нас обязательно попытаются прощупать. Не то, чтобы я всерьез опасаюсь, просто лишних проблем не хочется. Хуже всего, что я понятия не имею, где находится этот «Трезвый сатир», и спросить как-то неловко. Впрочем, случай представился уже через пять минут. Нас, наконец, оценили.

Дорогу заступили сразу четверо человек. Вполне, кстати, приличные мужчины по сравнению с теми, кто нам здесь до сих пор встречался. Одежда удобная и чистая — почти такая же, как та, в которой я недавно бегал по заброшенной больнице. Только вместо шляпы твидовые копполы[8] — у всей компании одинаковые.

— Позвольте поинтересоваться, благородные доминус и домина, что вы ищете в нашем скромном районе? Может быть вас проводить?

Прямо образец вежливости. Если бы не изрядная доля сарказма в голосе — было бы совсем хорошо. Что ж, не буду показывать, что заметил иронию. Хотят ребята видеть перед собой беспечных идиотов — ради богов, не будем лишать их удовольствия.

— О, вы очень любезны, квириты, — улыбнулся я. — Я ищу трактир «Трезвый сатир». Может быть вы подскажете, где его найти?

— С большим удовольствием! — обрадовался собеседник. — Следуйте за нами.

Мы и пошли. Честно говоря, я был уверен, что нас отведут в какой-нибудь темный переулок, где попытаются ограбить. Возможно, еще и Керу попытаются снасильничать. Однако мы шли и шли, а потом я увидел тусклую вывеску искомого трактира.

— Простите, квириты, а почему вы решили нас проводить? — любопытно было ужасно, так зачем отказывать себе в его удовлетворении?

— Народ у нас резкий и злой. При этом далеко не все могут сходу разобраться, кого стоит задирать, а кого лучше оставить в покое, — пожал плечами предводитель. — А мы здесь вроде как за порядком следим. Жандармы-то к нам не заходят. Обычно не заходят, но порой случаются и облавы.

— Удивительно! А чистые?

— О, братия периодически появляется. Во время облав. Да и по одиночке пару раз бывало.

— Странно, что вы так легко об этом рассказываете посторонним. — Появилось ощущение неправильности, нереальности происходящего.

— Вы ведь язычник, — пожал плечами мужчина. — Да и домина явно не принадлежит к человеческому роду. Сейчас тяжелые времена, нечистые должны держаться друг друга.

— Откуда вы…

— Мы уже пришли, — прервал меня собеседник. — Приглашаю вас пройти в трактир, думаю, там вы сможете удовлетворить свое любопытство. Если уж вам откуда-то стало известно о существовании этого места.

Трактир выглядел значительно лучше, чем снаружи. Чисто выскобленные столы, массивные лавки. Оранжевые светильники по стенам, выполненные в виде бутонов какого-то цветка. Я не удержался, присел и потрогал пальцами пол. Действительно, мох, мне не показалось. Только какой-то странный — слишком плотный и прочный. Под ногами проминается легко, как обычный мох, но сразу же восстанавливает свою целостность, стоит убрать ногу. На потолке искусно нарисована роза. Очень красиво, к тому же она чуть светится. Откровенно говоря, рисунок не показался мне очень подходящим к остальной обстановке, и тем не менее был по-настоящему красив — роза выглядела как живая. Посетителей нет. Даже наши сопровождающие остались снаружи.

— Странно все это, — пробормотал я.

— А мне нравится! — радостно сообщила Кера. — Как в прежние времена!

Трактирщика не наблюдается, так что мы прошли к стойке и уселись на стулья. Я нашел взглядом звонок, которым тут же воспользовался. Ничего не произошло — даже звука никакого не услышал.

— Ты чего-нибудь понимаешь? — спросил я богиню. Мне действительно нравится этот трактир, но я все равно чувствовал себя неуютно и нервничал.

— Я ошиблась, — призналась богиня. — Здесь гораздо больше нелюди, чем я думала. Настолько много, что они слегка изменили законы этого места. Скрыли его от внимания чистого и его приспешников. Разве не чувствуешь? Здесь даже дышится легче.

— Все так и есть, ты правильно сказала. — Глубокий бас, неожиданно раздавшийся над самым ухом не способствовал сохранению спокойствия. Я подскочил на месте, оглянулся и уперся лицом прямо в широченную грудь, обтянутую кожаным фартуком — как у мясников. Не самое приятное переживание. — Могу я узнать, что привело вас в мой трактир?