Защитник

Глава 24

Доходный дом — стандартная дешевая инсула, выглядел точно так же, как и все подобные. Слегка обшарпанный, со следами ремонта, немного закопчённый после зимы. Аппенинский полуостров место теплое, но зимой и здесь бывает сыро и промозгло, при этом центрального отопления в подобных домах, естественно, не предусмотрено. Большинство жителей предпочитают перетерпеть, но некоторые изобретают какие-то обогреватели, чаще всего — самодельные печки наподобие буржуек. Трубы выводят в окно, а топят чем придется, в результате стены оказываются покрыты сажей как после пожара. Кто порачительнее отчищают их сразу же, как наступают теплые времена, другим и так нормально. Эта часть города вообще вся выглядит неряшливо и чумазо, так что «полукопченые» инсулы не сильно выделяются.

Домовладельца действительно нашли без труда. Я сначала принял его за консьержа, чему здорово удивился — не положены в таких местах консьержи. Оказалось, это он и есть, домовладелец. Живет прямо в парадной, ничуть не переживая по поводу отсутствия приватности. Услышав вопрос по поводу съема жилья, мужчина молча выложил на обшарпанный стол бумагу и перо — договор писать.

— Паспорта нужны и твои и девки, — буркнул мужчина. — Вы ж вдвоем жить собираетесь?

— А может, поверим друг другу на слово? — спросил я.

— А может, вы дружно отправитесь в Тартар? — уклончиво ответил домовладелец.

— Почтенный Конрут сказал, что вы не очень жалуете официальные бумаги, неужели ошибся?

— Так сразу и говорили бы, что от Конрута. Тогда в инсуле для вас места нет, знаю я друзей этого прохиндея. Одни проблемы от вас. Пристрой занимайте, вход со двора, есть черный ход в инсулу, только он завален. Поработаете руками — будет вам запасной выход. Окна, опять же, от земли близко. Все условия, короче, и потому стоимость — серебряк в декаду. Торговаться будешь?

Торговаться я не стал, хотя цену домовладелец назвал совершенно негуманную. На такие деньги можно снять шикарный номер в гостинице где-нибудь ближе к центру города. Однако надолго здесь задерживаться я в любом случае не собирался, так что молча заплатил за месяц вперед, получил потертый ключ от навесного замка и с тем распрощался с радушным хозяином.

Жилым помещением назвать пристрой мог бы только очень снисходительный человек. Скорее это было похоже на большую кладовку, в которую годами складывали разный малополезный хлам и откровенный мусор. Нагромождения были припорошены толстым слоем пыли. Кое-где ее наслоения нарушены — следы показывают, что сюда все-таки периодически заходят, скорее всего, чтобы добавить к коллекции мусора очередной экспонат.

Кера, как любопытная кошка, тут же сунула куда-то нос, и звонко расчихалась, подняв клубы пыли:

— Дурацкое место, — проворчала девушка успокоившись. — Как ты собираешься тут жить?

— Всего несколько дней, — успокаивающе протянул я. — Мне не терпится проверить, как работает то, что здесь написано, — я помахал небольшим саквояжем, в котором хранил свои сокровища. На самом деле, большой необходимости тащить их с собой не было — я заучил все почти дословно. Заучил и систематизировал, в результате чего у меня появилось несколько приемов, которые я считал необходимым научиться применять. Уже испытанное мной «проклятое место» — сил эта методика требует массу, при этом проклятие со временем выветривается. Вот и нужно выяснить, насколько долго оно будет действовать, понять, сколько усилий я трачу в зависимости от площади, зависит ли сила и продолжительность от того, открытое это место или помещение, смогу ли я проклясть, скажем, отдельную комнату в доме, или оно неизбежно расползется в пределах стен, и тот же вопрос в отношении открытой местности — смогу ли я ограниичить область, или мне нужны какие-нибудь дополнительные ограничения? А ведь у меня есть еще такие приемы как «проклятый предмет» и две вишенки на торте — отложенное проклятие и штука, которую автор записок обозвал «все не так». Прелесть последней в том, что она не тратит много энергии проклинателя, но действует постоянно. К смерти проклятого оно приводит редко, но у него и цель другая. Жертве не везет. Постоянно. Если что-то может пойти не так, то оно непременно идет не так. Под ноги будто сами собой подставляются кочки и камни, на голову в самый неприятный момент гадят птицы, у оружия случаются осечки и еще тысяча мелких, но крайне неприятных происшествий, которые делают жизнь невыносимой. Это была фишка того безвестного проклинателя, и мне, уверен, придется здорово попотеть чтобы добиться подобного эффекта, но вещь определенно перспективная.

Отдельной статьей шли методы тренировок. «Спотыкач» — проклинатель раз за разом добивается, чтобы проклинаемый оскальзывался, оступался, спотыкался. Смысл в том, чтобы довести действие до автоматизма, тогда и сил на него тратиться будет значительно меньше. Тот, кто описывал методику писал, что просто сидел дома у окна, выходящего на улицу и издевался таким образом над каждым прохожим, которого видел. У того же мастера был еще один прием, который показался мне совсем фантастическим. Он как-то ухитрялся сделать так, чтобы на проклятого реагировали животные. Причем даже не все животные, а конкретный вид. Его жертвы могли годами мучаться от нашествия пауков в доме или оттого, что всякая встреченная лошадь норовит напасть и лягнуть.

В общем, работы было непочатый край, и у меня уже давно чесались руки все проверить и потренироваться, тем более, будущая моя жертва на фабрике появляется еще чаще, чем в термах. Хорошо, когда можно совместить тренировки с работой!

Следующие несколько дней прошли в постоянном угаре. Кровь у меня под носом, кажется, даже не успевала высохнуть. Периодически я выбирался на пустырь или бродил по улицам в плаще, спрятав кровоточащую голову в капюшоне — только поэтому из инсулы, в которой мы снимали жилье не сбежали жильцы. Ее и так стали сторониться — слишком много в последнее время там случается неприятных происшествий.

Слежкой за клиентом занималась преимущественно Кера — ей было скучно сидеть в четырех стенах и смотреть на бледного, с кругами под глазами меня.

— Ты похож на год не видевшую крови мормолику, — с отвращением пеняла мне богиня. — Если будешь продолжать в том же духе, непременно сдохнешь, и я даже не уверена, что смогу подобрать для тебя большие муки, чем те, которым ты сам себя подвергаешь!

Я слушал, соглашался, но продолжал тренироваться. Надоело, когда это мерзкая мутность и слабость проявляется в тяжелых ситуациях, так что я решил тренироваться до упора, пока от всевозможных рутинных действий на меня не перестанет накатывать слабость.

Смерть квирита Лино на фоне этого марафона прошла буднично и незаметно. Приехав ранним утром на спичечный завод, владелец, выходя из коляски поскользнулся на конском яблоке, да так сильно, что в падении свернул себе шею. Я даже не заметил толком, что и как делал — то был третий день тренировок «спотыкача», и воздействие получилось действительно машинально, мне только чуть больше сил пришлось приложить, чтобы результат был гарантирован. Я был так вымотан предыдущими попытками, что встретил свой успех полнейшим равнодушием. Ни угрызений совести, ни радости от хорошо проделанной работы, только мимолетное удовлетворение: прием был выполнен идеально.

В общем, на выполнении задания я не остановился, и продолжал изматывать себя, прерываясь на еду только когда о ней вспоминала Кера, — однажды я обнаружил себя сидящим возле окна, а богиня водила у меня перед лицом кусочком копченого мяса, которое я совершенно машинально пытался поймать губами, — а на сон, когда терял сознание. Сколько раз говорил себе, что нельзя терять сосредоточенности, а тут забыл обо всем и ударился в учебу с такой страстью и самоотдачей, будто не запрещенный манн тренирую, а модельки кораблей собираю!

Ничего удивительного, что я дождался неприятностей — с таким-то отношением к безопасности. Уже не помню, который день я безвылазно сидел в каморке, не помню, сколько времени я не ел нормально и не спал. Программа минимум была выполнена, все, что можно я освоил и выяснил, оставалось то самое умение — проклятие на животных. Не получалось. Как бы я ни старался, сколько бы усилий ни прилагал, какие бы прочитанные приемы ни пытался применить, все было тщетно. Как назло, прохожих становилось все меньше — люди начали замечать, что особенно часто неприятности с ними случаются именно вот на этом участке улицы. Мне бы задуматься, насколько подозрительно это выглядит, так нет! Я только досадовал, что приходится ждать лишние минуты, пока появится очередной подопытный. Все возможные варианты действий были перепробованы, и попытка освоить новое умение превратилась в непрекращающийся конвейер. Дождаться очередного прохожего. Попробовать на нем один из способов воздействия. Еще один. И еще один. Прохожий скрывается из вида, и я начинаю тупо ждать следующего. День за днем.

В себя меня привел мощнейший подзатыльник. Причем именно в тот момент, когда я вдруг со всей ясностью понял, что именно делаю не так. До сих пор я пытался проклинать человека. Сделать так, чтобы проклятие действовало на человека — именно то, чем я занимался все последние дни и, смею надеяться, достиг немалого прогресса. А нужно было действовать скорее так, как я поступал, когда тренировался проклинать вещи. Нужно, чтобы проклинаемый нес опасность для животных. Для каждого вида разную. Животные чувствуют опасность гораздо яснее и четче чем люди. Если птицы будут чуять, что вот этот индивид несет угрозу их птенцам, они будут на него нападать. Гадить, пытаться отогнать, да просто кричать и хлопать крыльями. Если собака почувствует, что от кого-то можно получить пинка, она зарычит и попытается укусить. Превентивно. Манн в этот раз сработал легко, как будто тоже устал от бесплодных и бессмысленных попыток. Для начала я выбрал птиц, благо голубей и прочей мелкой пернатой живности в Риме достаточно. Долго следить за жертвами, чтобы убедиться в действенности проклятия не придется. Именно в этот момент меня свалил на пол мощный удар по затылку.

Справившись с кругами в глазах, я вскочил. Планировал высказать Кере, — а кто еще мог так со мной поступить? — все, что я о ней думаю, но не успел. Увидел ее бешеные от ярости глаза.

— Если ты хотел покончить с жизнью, достаточно было попросить об этом меня! — Несмотря на возмущенный тон, говорила богиня шепотом.

— Да что происходит? — промямлил я, и тут, наконец, осознал то, чего в упор не замечал до этого. Жертвой, которой досталось мое первое удачное проклятье на животных, оказался чистый. Точнее, целая спира чистых, пять человек один к одному. В исследовательском угаре я не разменивался на такие мелочи как адресный выбор. Идет группа людей — ну и замечательно, проверим на группе. И они уже что-то почувствовали. Вряд ли осознали, что именно с ними сотворили, но какие-то отголоски враждебного колдовства несомненно до них донеслись. Оглядывался по сторонам, пытаясь разобрать, что именно произошло, и где источник этого чего-то.

— Ну же, соображай быстрее! — зашипела Кера. — Я могу убить их, пока они растеряны! — Богиня уже вся напружинилась — похоже собралась выметнуться из комнаты прямо через окно, не заморачиваясь такими мелочами, как стекла и рама.

— Тихо-тихо, — прошептал я в ответ. Они ведь здесь не случайно оказались. Ни разу за все дни не видел, и тут вдруг раз, и целая пятерка. Боевая спира. Хозяин донес? Нет, вряд ли. Тогда бы они пришли прямо сюда. Скорее кто-то просто пожаловался в церкви, что дурные дела здесь творятся.

— Да-да, дорогой патрон! Кажется, снова начал соображать — я уже и не надеялась, — злобно прошипела богиня. — Обожаю идиотов, готовых готовы увлечься чем-то так, что себя забывают! Они обычно очень интересно погибают, с выдумкой. Только не думала, что ты тоже из таких!

— Так, подожди, о том, какой я идиот, расскажешь позже. — Заторопился я, глядя как чистые принялись нарезать круги вокруг того места, на котором их настигло мое проклятье. К слову, одному из них на капюшон уже нагадила пролетающая мимо ворона. — Выслушаю и даже спорить не стану — ты во всем права. Сейчас другое важно. Если их сюда отправили специально, значит, убивать точно нельзя. Тут землю будут носом рыть, лишь бы выяснить, кто посмел покуситься на святое, да еще в центре столицы. Людей начнут расспрашивать и обязательно кто-нибудь расскажет про двух странных новичков, которые и на завод не устроились, и вообще непонятно чем занимаются. Дальше еще проще — где мы живем найти несложно. Кто-то, но видел нас здесь, хоть мы и не светились особо.

— Умница, садись, пять, — прокомментировала Кера. Она как-то ради любопытства наведалась к Ремусу на уроки, и теперь периодически выдавала что-нибудь в таком духе.

— Хозяина так просто не расколоть. По домовой книге мы с тобой вообще выдуманные персонажи, и найти нас никак не получится. Выйти через него на нас нереально, так что сейчас нам главное свалить отсюда тихо и незаметно. Так будет лучше, чем бегать потом от облав.

— Ты прав, — разочарованно сморщилась Кера. — А жаль, Ева уже настроилась их прикончить. Она давно не развлекалась, а тут такой случай!

— Недавно же было… — напомнил я. — Вон какую вакханалию в том поместье устроили!

— Причем тут праздник этого алкоголика? — удивилась богиня. — А, ты в том смысле, что разгул? Так там была не Ева, а я сама. Нужно было пополнить силы.

Пока я осознавал надвигающиеся неприятности и приходил в себя, чистые разделились. Двое направились к нашему дому, еще двое к тому, что на противоположной стороне, и один остался торчать в центре улицы, чтобы, значит, не пропустить если кто-нибудь решит прошмыгнуть мимо, пока они осматривают дома. Тактика, как я понимаю, стандартная в тех случаях, когда серьезной опасности не предвидится — а в противном случае они бы сюда не одной спирой заявились, а как минимум тремя пятерками да при поддержке жандармов. Что еще раз подтверждает мою теорию: это не донос, это именно жалоба, причем до сего момента в ее реальность даже не особо верили.

Тот факт, что я слишком увлекаюсь, когда дело касается моего манна, не означает, что я беспечный идиот. По крайней мере советы умных и опытных людей стараюсь выполнять. Черный ход мы с Керой разобрали в первый же день как переехали — точнее, я раскопал. Компаньонка наотрез отказалась работать руками: не божеское дело. Вот убить кого-нибудь это всегда пожалуйста. Пришлось помучиться самому, зато теперь у нас есть возможность попасть в здание инсулы не привлекая внимания. Так мы и поступили.

Подъезд в инсуле только один и он, конечно же, со стороны улицы, так что выйти оттуда сейчас было бы глупо — тот чистый, что остался на дороге не даст. Остаются окна с противоположной стороны. Длинный коридор, связывающий жилые помещения освещен из рук вон плохо, и это для нас хорошо. Лишних глаз не будет. Хотя и смотреть особо некому — пустуют сейчас квартиры. Все на работе.

Я замер перед дверью, за которой тот самый коридор. Тонкое фанерное полотно, как, впрочем, и стены, не скрывают звуков — дешевая инсула, никто не рассчитывал на особый комфорт для жильцов. Для нас это хорошо. Теперь даже я слышу уверенные, неторопливые шаги — это чистые ищут, кого можно расспросить о жильцах. Очень скоро им надоест, и они начнут выбивать двери.

Нам повезло — начать обыск чистые решили с противоположной стороны инсулы. Сквозь щель в двери пыхнуло белое сияние — чтобы не ломать замок, стукнула распахнувшаяся дверь.

— Они зашли в квартиру вдвоем, — шепнула Кера.

— Хорошо. Уходим, когда они начнут осматривать следующую.

Долго ждать не пришлось — много ли там осматривать: две комнаты. Кухонь в этом архитектурном проекте не предусмотрено. Минуты четыре на то, чтобы заглянуть в шкафы и под кровати, и новая вспышка. Дождавшись кивка Керы, я раскрыл дверь и скользнул к ближайшей квартиру. Замок был заперт, но сломался без особых усилий с моей стороны, даже не хрустнуло ничего. Все же неплохо я натренировался за последние дни. Прикрыть за собой дверь, короткий взгляд по сторонам — комната пуста. А то могло ведь и не повезти, кто-то из жильцов мог остаться дома. Какой-нибудь старик, не способный уже работать. Впрочем, тут таких нет — работники местных предприятий редко доживают до старости.

Окно, годами не мытое, с трудом выполняет свою функцию, но рассмотреть окрестности все-таки возможно. На пустыре с последнего раза ничего не изменилось — та же пыльная, унылая местность, размером с небольшую городскую площадь, поросшая кустарником и покрытая мусором. Тихо спрыгнуть с первого этажа совсем не сложно, сложнее оказалось тихо открыть окно. Хорошо, что чистые не очень-то соблюдали тишину за грохотом собственных шагов и скрипом осматриваемой мебели протяжный скрежет, раздавшийся в другом конце инсулы никто не услышал. А дальше все просто, благо мы пути отхода изучили заранее. Незаметная тропка вывела нас к ограде ткацкой фабрики, в которой работницы уже очень давно проделали удобный проход. Охраной территории, и даже собаками владельцы тоже не обзавелись, так что мы спокойно вышли через парадный вход в квартале от нашего бывшего места жительства.